Геополитические последствия интеграции Кыргызстана в Таможенный Союз

на основании опыта Беларуси

Предлагаем вашему вниманию выступление руководителя минского Центра по проблемам европейской интеграции Юрия Шевцова на международном экспертном круглом столе «Кыргызская Республика в геополитической системе Евразии: экономика, политика, история», состоявшегося в Бишкеке 21 ноября.

Прежде всего, на основании опыта Беларуси очевидно, что Таможенный Союз (ТС) не влечет за собою потерю суверенитета Киргизии. Беларусь имеет ТС с Россией давно, с 1999 года в рамках договора о создании Союзного Государства России и Беларуси. Таможенный союз, который так актуален для Киргизии сейчас, это параллельный договор, не имеющий отношения к российско-белорусскому Союзному государству и его не отменяющий. Во многом Таможенный Союз для Беларуси и России дублирует Союзное государство (СГ).  Однако  ТС включает в себя Казахстан и предусматривает более низкую степень политической интеграции, чем та, которая предусмотрена СГ. Потому ТС оказался более привлекательным в качестве платформы для интеграции, чем СГ.

В рамках ТС по мере его трансформации в Единое экономическое пространство скорее всего еще предстоит пройти весь сложный, с частыми торговыми войнами и спорами путь, который привел СГ к созданию совместных балансов по наиболее  чувствительным товарным группам, создать совместные коллегии министерств и ведомств, которые будут решать в рабочем порядке возникающие проблемы, создать заметный общий бюджет и определить финансируемые из него союзные программы.

Но даже создание столь интегрированного образования, каким является СГ, не привело к потере Беларусью суверенитета. Наоборот, опора на союз с Россией и СГ сделала Беларусь более устойчивой к внешним вызовам и позволила усилить все институты национального государства. А в ряде случаев – вообще создать такие институты с нуля.

Таможенный Союз позволил Беларуси разрешить ряд важных вопросов, которые не решались через Союзное Государство, ибо в любом договоре бывают изъятия. Некоторые из этих решенных проблем могут быть важными и для Киргизии. Прежде всего, ТС позволил убрать проблему таможенных пошлин на нефть и нефте-продукты, поступающие в Беларусь из России. А также была приравнена к цене одного из северных регионов цена на газ, поставляемый Россией в Беларусь. Сейчас Беларусь получает газ по цене около 160 долларов на 1000 куб.м. В то время как Украина, Литва или Польша – по цене примерно в три раза выше.

Белорусские производители теперь в равном положении с российскими конкурентами и это сделало возможным сохранение Беларусью крупной перерабатывающей промышленности. Мы видим, что произошло с перерабатывающей промышленностью в соседних восточно-европейских странах, для которых высокие цены на газ оказались очень чувствительными, видим, что произошло с рядом энергопотребляющих отраслей промышленности Украины после создания ТС. Прежде всего, то, в какой коллапс попала одна из основных отраслей украинской промышленности - нефтепереработка, которая встала на грань исчезновения. Благодаря ТС Беларусь сохранила и ведет модернизацию своей индустрии. Это – бесценно.

Киргизия посредством ТС также решит ряд вопросов по ценам на энергоносители и нефте-продукты. В рамках ТС и особенно Единого экономического пространства производители Киргизии просто должны по определению иметь равный доступ к энергоносителям с российскими, белорусскими, казахстанскими. Это создаст дополнительные к большому  рынку ТС стимулы для развития перерабатывающей промышленности Киргизии.

ТС позволил белорусской промышленности нарастить свой экспортный потенциал. Особенно это видно на примере белорусской нефте-химической промышленности в первые годы после создания ТС. Например, в то время как украинские аналогичные предприятия фактически остановились, Беларусь резко нарастила экспорт своих нефтепродуктов в Украину. Эта выгода от ТС в текущем году оказалась затенена сложностями в ходе конкуренции на основных внешних рынках с мировыми производителями: Россия вступила в ВТО, а в ЕС продолжается экономический спад. Но совершенно очевидно, что без ТС удар от спада в ЕС и членства РФ в ВТО был бы для Беларуси вообще сокрушительным. ТС фактически спас белорусскую промышленность от очень глубокого кризиса в критический момент.

Сейчас  Беларусь ожидает вступления в силу положения в рамках ТС о том, что  экспортные пошлины на нефте-продукты, производимые из российской нефти, будут не перечисляться в российский бюджет, а зачисляться в бюджет Беларуси. Это должно дать разовую прибавку к бюджету на сумму около 4 млрд долларов в год. Наверняка и в Киргизии ТС таким же образом приведет к росту конкурентоспособности на внешних рынках и киргизских производителей.

Однако необходимо помнить: ТС – это не Советский Союз. Никакого бесплатного выкачивания ресурсов из России он не подразумевает. ТС создает условия для раскрытия конкурентных преимуществ для производителей стран-участниц за счет совместной кооперации и единого рынка.  Но ТС требует уменьшения протекционизма национального государства относительно своих производителей. Государство должно научиться оказывать помощь своим производителям не за счет прямого протекционизма, а за счет  развития самого общества – системы образования, сильных институтов власти, комфортной среды обитания. И в этом – особо важное значение ТС как для Беларуси, так и для любой страны-участницы этого союза.

ТС создает большую привлекательность  для внешних инвесторов на территориях стран-участниц. Беларусь, благодаря ТС сумела начать строительство первой своей АЭС. Россия предоставила очень выгодные условия такого строительства. Значение АЭС для Беларуси сопоставимо со значением для Киргизии строительства известного каскада ГЭС. Наверняка, ТС сделает возможным на деле строительство этого каскада в Киргизии.

ТС сделал возможным вообще невероятное: в Беларуси началась реализация самого крупного во всей восточной Европе, включая такие страны как Польша и Украина, инвестиционного проекта – Китайско-белорусского индустриального парка возле Минска. Конечно, жизнь покажет, удастся ли его построить реально, но без ТС не было бы даже переговорного процесса по этому парку. Расчетный объем инвестиций, который должен привлечь в свое производство этот парк – 30-35 млрд долларов на протяжение примерно 15 лет. Ни одна страна восточной Европы не заявляла настолько масштабный проект.

Без договора о ТС и без уверенности в поддержке этого проекта со стороны России, Беларусь бы не могла ни рассчитывать на него, ни решиться на такое масштабное взаимодействие с КНР. Площадь белорусско-китайского индустриального парка – около 90 кв км. Это больше, чем площадь, которую занимают расположенные в Минске промышленные предприятия. Фактически речь идет о попытке строительства рядом с Минском «второго Минска» и слиянии их в одну из самых больших агломераций восточной Европы, которая будет покоиться  прежде всего на высокотехнологичной перерабатывающей промышленности.

Этот момент может быть особенно важен для Киргизии на фоне проблемы транзита в страны ТС китайских потребительских товаров. Казахстан, вступив в ТС, пошел на резкое сокращение этого выгодного ранее бизнеса. Если Киргизия идет в ТС, надо уже сейчас планировать замену транзитной функции Дордоя и, возможно, Карасу производственными проектами. Быть может, в виде СЭЗ, быть может, - в виде индустриальных или технологических парков на базе сотрудничества киргизских предпринимателей с китайскими и иными по стране происхождения партнерами. Киргизия не будет одинока в этих проектах и может получить партнеров по ним в России  и других странах-членах ТС. Потребуется период адаптации к новому качеству Дордоя, но результат на выходе – индустриальные объекты вместо в чистом виде транзитного базара – это отличный плюс  для киргизской экономики и общества.

И, наконец, особенно важное последствие ТС: ТС не только не подразумевает уменьшения степени суверенитета стран-участниц. Наоборот, ТС требует усиления государства и всех его институтов и создает условия для этого. Выдержать и превратить в плюс для себя внимание крупных корпораций, желающих инвестировать на территории Беларуси или Киргизии государство может, только развив в себе хорошую аналитику, исполнительскую дисциплину, вложив средства в образование своих граждан. ТС дает для этого базу.

На выходе страны-участницы рассчитывают получить не только развитые индустриальные экономики. Но и – сильные государства, способные контролировать крупных инвесторов на своей территории и обладающих эффективными институтами власти, системами образования, надзора и правоохраны на своей территории.

В какой форме будет происходить усиление институтов власти в Киргизии, если страна войдет в ТС,  определит киргизский политический класс. Быть может, это будет усиление президентской ветви власти, как это произошло в Беларуси. И президент не только обеспечит обществу окончание периода очень бурных политических страстей, как это происходит в Киргизии последние годы. Но и усилит под своим контролем  эффективность институтов власти и системы образования страны. Однако, может быть в Киргизии обществу окажется комфортнее иная политическая модель. Скажем, усилятся политические партии, и усиление государства произойдет через  развитие ответственной партийной системы и парламентские решения.

Может быть, произойдет выстраивание такой партнерской системы ветвей власти, как в России. С сильным президентом, но и с вполне себе заметной ролью парламента. Это определится в Киргизии по мере движения в направлении ТС. Но какая бы ни была система власти в Киргизии, она должна будет и будет иметь возможность усилить эффективность государственной системы управления. Скорее всего, это наиболее важное последствие развития ТС для Беларуси и, может быть, это окажется, если Киргизия вступит в ТС, наиболее важным и для Киргизии. Во всяком случае, в ситуации Беларуси ни один иной геополитический выбор, ни одно иное союзное образование из реально возможных, не позволяло построить настолько эффективные институты власти, как это позволил союз с Россией.

Движение к полноценному, без изъятий, Таможенному Союзу, переход к Единому экономическому пространству не является простым и не может быть простым. Оно не может быть и мгновенным. Страны-участницы ТС идут на временные издержки, понимая то, что они приобретут в конечном счете стратегические выгоды. Странам также необходим период адаптации к ТС. Если Киргизия будет вступать в ТС, то Киргизии также придется пройти через сложный период адаптации к ТС. Надо просто все время помнить, что на выходе Киргизия может получить от ТС то, чего не даст ни один другой экономический союз из тех, которые реально возможны у Киргизии с соседними странами - возможность относительно быстрого создания устойчивой экономики, основанной на собственной промышленности. Ради этого стоит перетерпеть временные трудности адаптации к ТС. Да и глядя на Беларусь мы смело можем сказать, что не такие  уж и страшные будут эти трудности…