logo

Хлебные крошки

Статьи

Молдавский разлив
История
Молдова и ПМР
Игорь Иваненко

К 100-летию отторжения Бессарабии от России

«Была бы возможность повернуть время вспять, они бы зачеркнули всё совершённое»

Провозглашение Молдавской Демократической Республики (МДР) 2 декабря 1917 г. отнюдь не означало отделения Бессарабии от России. Напротив, во время Российской революции наиболее важные общественные форумы (губернские крестьянские съезды и  военно-молдавский съезд) неоднократно высказывались за автономию региона в составе Российской Федеративной Республики.

Румынское влияние стало отчетливо проявляться осенью 1917 г. при создании в Кишинёве регионального представительного органа под названием Сфатул Цэрий (Совет Страны, Края). Правительство Румынии выделяло этому органу крупные финансовые средства, оказывало его руководству политическую поддержку. Первый серьёзный конфликт на почве геополитических противоречий произошёл 21 ноября, когда при открытии Краевого Совета было организовано исполнение государственного гимна Румынии. Это вызвало протесты большей  части депутатов.

Мандаты членов Сфатул Цэрий довольно произвольно были распределены между движениями «демократическо-федеративной платформы», национально-либеральными и умеренными социалистическими партиями. Во главе этого органа встали посланцы всероссийской партии эсеров   Иван Инкулец и Пантелеймон Ерхан. Будущий глава Краевого Совета И. Инкулец (бессарабский молдаванин, выпускник физмата Петербургского университета) участвовал в событиях Февральской революции в столице империи, входил в состав Петроградского Совета, был направлен в Бессарабию Александром Керенским для «углубления революции», подготовки выборов в Учредительное Собрание.

Не удивительно, что Сфатул Цэрий дистанцировался от большевистских декретов, принятых Вторым съездом Советов (о земле, о мире, о рабочем контроле). Тем не менее, в декларации от 2 декабря объявлялось о вхождении провозглашаемой Молдавской республики «как равноправного члена в состав Единой Федеративной Российской Демократической Республики». Петроградский Совет и Совет народных Комиссаров Советской России, в свою очередь, признали создание Молдавской республики.

Поскольку Бессарабия была аграрным краем, ключевым вопросом общественно-политической жизни здесь в 1917 – 1918 гг. был вопрос о земле. В глазах крестьянства (основной массы населения) по значимости он даже затмевал вопрос о государственной принадлежности региона. Под влиянием революционных событий в других частях бывшей империи в Бессарабии начался стихийный передел земли в пользу крестьян. Несмотря на словесную поддержку притязаний «трудового крестьянства» руководство Сфатул Церий считало эти действия проявлением анархии.  А тут ещё в городских центрах усиливалось влияние ориентированных на Петроград Советов рабочих и солдатских депутатов. Воинские части, первоначально заявившие о поддержке либерально-демократического Краевого Совета, стремительно большевизировались. Руководство Сфатул Цэрий и Совета Генеральных директоров (Временного правительства региона) приняло решение  искать военно-полицейскую помощь за пределами Бессарабии.

Одно обращение за поддержкой было отправлено командованию разлагавшегося румынского фронта бывшей царской армии. Обсуждалась возможность прибытия в Бессарабию из Одесского военного округа двух казачьих дивизий. Однако она реализована не была. Параллельно группа членов Сфатул Цэрий вступила в переговоры с королевским правительством Румынии. Вторые переговоры пришлось вести тайно, т.к. революционная общественность явно не  симпатизировала «румынскому царизму».

Тем не менее, международные договорённости с участием великих держав предрешили румынскую оккупацию Бессарабии. В начале декабря французский посланник А. Сент-Олер передал руководству МДР письмо, в котором сообщалось, что государства Антанты одобряют вступление на территорию Бессарабии румынских войск. Цель данного предприятия объявлялось исключительно необходимостью «обеспечить нормальное функционирование тыла русско-румынского фронта»  с Германией. Незадолго до того было заключено Фокшанское германо-румынское перемирие. В ходе контактов германского командования с румынскими чиновниками также в благожелательном тоне рассматривалась оккупация дунайским королевством Бессарабии. В дальнейшем, эти настроения воплотились в Бухарестском мирном договоре 1918 г. 

В начале декабря отдельные подразделения румынской армии уже начали просачиваться в приграничные местности за рекой Прут. Официальная просьба о введении румынский войск «для борьбы с анархией» была принята Краевым Советом 28 декабря вопреки протестам депутатов – социалистов.

Румыны вступили в Кишинёв 13 января 1918 г. после недели упорных боёв с вооружёнными отрядами, подконтрольными Советам, и большевизированными частями российской армии.  Помощь в обороне Бессарабии оказывал исполком Совета Румынского фронта, Черноморского фронта и Одессы. В те январские дни на его базе формировалась Одесская Советская Республика (ОСР).

Вывода румынских войск потребовал собравшийся в столице Бессарабии очередной съезд крестьян губернии. Но он был разогнан, а ряд делегатов (в т.ч., членов Сфатул Цэрий) – расстреляны. В день взятия столицы Бессарабии СНК РСФСР разорвал дипломатические отношения с Румынией.

В обращении к бессарабцам начальника штаба румынских войск К. Презана подчёркивалось, что вооружённые силы королевства находятся в регионе на временной основе для установления «порядка и покоя». Ему вторила прокламация группы депутатов Сфатул Цэрий во главе со спикером И. Инкулецем: «у румынской армии, по сказанному их руководством, нет другой цели, как охранять железные дороги», «румынские войска будут выводиться из страны по мере замены молдавскими войсками».

В ночь с 24 на 25 января разбежавшийся было во время боёв «парламент» Бессарабии проголосовал за Декларацию о независимости Молдавской республики. Официальным поводом этого шага стало объявление 9 января 1918 г. независимости Украинской Народной Республики (УНР), также претендовавшей на бессарабские земли. Хотя, очевидно, что формальный выход Бессарабии из состава Российской Федеративной Республики открывал путь для поглощения региона  Румынией.

Международное признание нового государства могло состояться в рамках Бухарестской мирной конференции Румынии и Центральных держав в феврале – марте 1918 г. Первоначально представители МДР были приглашены принять участие в этом форуме в качестве самостоятельной делегации. Однако участие руководителей «независимой Бессарабии» в конференции опротестовала УНР. Затем к идее участия кишинёвских политиков в бухарестских переговорах охладели как немецкие, так и румынские дипломаты.

В марте 1918 г. после разгрома австрийцами и немцами Одесской Советской Республики, советские войска оставили Юг Бессарабии, отошли из Приднестровья в Крым и на Донбасс. Правящие круги Румынии охватила эйфория по поводу воплощения вековой мечты о «Великой Румынии». Глава румынского МИДа М. Арион тогда говорил, что Россию больше не стоит бояться, ведь она «не возродится снова».

Исчезновение «русской угрозы» снижало актуальность буферного государства на восточной границе Румынии и в этот период правительство королевства взяло курс на присоединение Бессарабии. 23 марта неожиданно для многих румынский премьер-министр А. Маргиломан на заседании королевского правительства в присутствии высоких гостей – руководителей МДР поставил вопрос об объединении с Бессарабией. В условиях, когда 4 румынские дивизии, жандармерия и тайная полиция контролировали почти всю Бессарабию, а королевские власти уже успели репрессировать ряд неугодных политиков региона, получить согласие на объединение у Сфатул Цэрий было не сложно.

27 марта 1918 г. после многочасовых дебатов Сфатул Цэрий всё же принял декларацию о присоединении Бессарабии к Румынии. Современные унионисты - сторонники «воссоединения» Республики Молдова и Румынии воспринимают эту дату как день «Великого объединения».

Важным моментом было то, что Бессарабия должна была стать частью Румынского королевства не как рядовая провинция, а автономия. Самоуправление Бессарабии должны были осуществлять региональный парламент (Сфатул Цэрий), правительство (Совет Генеральных директоров) и собственные административные органы на местах. Парламенту предстояло принимать региональные бюджеты, контролировать земские и городские органы, назначать чиновников местных администраций. Декларировалось сохранение прав национальных меньшинств Бессарабии (в совокупности они составляли около половины из почти 3 млн. жителей края, абсолютное большинство городского населения). Два бессарабца, избранных региональным парламентом, должны были войти в качестве министров «без портфелей» в состав королевского правительства.

После тщательной «обработки» региональных представителей и только на условиях широкого самоуправления региона румынским властям удалось убедить Сфатул Цэрий проголосовать за «Великое объединение». Однако совсем скоро автономный статус Бессарабии стал урезаться. 28 мая 1918 г. работа краевого парламента была приостановлена на неопределённое время, а 13 июня Совет Генеральных директоров был переподчинён назначенному центральными властями Румынии губернатору – верховному комиссару. Необходимость созыва Сфатул Цэрий возникла осенью 1918 г., когда перед Парижской мирной конференцией потребовалось оформить решение «о безусловном» присоединении Бессарабии к Румынии. Генеральный комиссар Бессарабии (румынский генерал Войтояну) тогда убеждал местные элиты, что «отказ от автономии нам необходим перед лицом мирной конференции», на которой мы «сможем воскликнуть: посмотрите, как счастлива Бессарабия в объятиях Румынии - она даже отказалась от своей автономии...».

В ночь с  26 на 27 ноября 2018 г. группа членов Сфатул Церий в отсутствии кворума проголосовала за аннулирование условий объединения от 27 марта. Это решение было преподнесено как официальное постановление «парламента», Бессарабия лишалась автономного статуса. Разочарованный необходимостью использовать такие махинации премьер-министр Румынии Александру Маргиломан писал в своём дневнике: «Несмотря на все истраченные деньги, не набралось и 30 депутатов, чтобы за это проголосовать». 

Сразу после данного «голосования» Сфатул Цэрий был распущен, его судьбу разделило и региональное правительство. Осенью 1918 г. было ликвидировано Бессарабское губернское земство, стали распускаться городские Думы, а затем уездные и волостные земские органы. Административные структуры провинции перешли в подчинение общерумынских министерств.  При румынском правительстве была даже сформирована специальная комиссия по унификации. На Бессарабию было распространено румынское законодательство, однако многие гражданские и политические свободы были ограничены действием в крае осадного положения.  

Некоторые общественно-политические деятели и движения выдвигали инициативы возрождения краевого самоуправления, однако правовое поле для подобного шага было ликвидировано с принятием новой Конституции Румынии в 1923 г. Этот Основной закон провозглашал королевство национальным и унитарным государством. Причём понятие «румыны» трактовалось Конституцией лишь в этническом контексте и не распространялось на национальные меньшинства.

Вскоре после ликвидации автономии в Бессарабии было свёрнуто образование на языках национальных меньшинств. В 1922 г. все лицеи (4 украинских, 3 еврейских, 2 русских и 2 болгарских) были переведены на румынский язык обучения. Постепенно на румынский язык перешли и все 466 начальных школ для национальных меньшинств, закрылись педагогические училища, готовившие кадры для нерумынских школ. Создавались трудности и для функционирования частных школ с нерумынским языком обучения. Так, в 1934 г. в Аккерманском уезде с преимущественно болгарско-русско-украинским населением (более 60%) не было ни одной школы, дававшей образование на каком-либо славянском языке.

Был введён запрет на пользование любым другим языком кроме румынского в органах государственной власти и местного самоуправления, кооперативных организациях, для рекламы и магазинных вывесок. Все государственные служащие были обязаны сдавать экзамен на знание румынского языка, причём, эта процедура распространялась на бессарабцев молдавского происхождения. Последнее обстоятельство может свидетельствовать о том, что бессарабские молдаване приравнивались румынскими властями к национальным меньшинствам. После изгнания регионального архиепископа Анастасия, ратовавшего за автономию Бессарабской Православной церкви,  была предпринята попытка отмены Юлианского церковного календаря. Это вызвало протесты не только у прихожан - славян, но и у молдавского населения.

Страны Антанты не спешили признавать территориального приращения Румынии на Востоке. Изменить их свою позицию заставил выход Красной Армии к Днестру весной 1920 г., угроза усиления революционных настроений в Подунавье и на Балканах. 28 октября 1920 г. представители правительств Англии, Франции, Италии и Японии подписали Парижский протокол, признававший румынский суверенитет над Бессарабией. Однако Япония ратифицировала его только в 1931 г., таким образом, он вступил в силу лишь через 11 лет. США присоединяться к этому документу не стали.

Ещё меньшую легитимность поглощение Румынией Бессарабии имело в глазах местного населения. Противоречивость аграрной реформы румынских властей, разрыв традиционных экономических связей, утрата рынков сбыта на Востоке в совокупности с последствиями мировых экономических кризисов 20-х и 30-х гг. негативно сказывались на благосостоянии  бессарабцев. Регион оставался отсталой аграрной периферией в то время, как за Днестром, в Советском Союзе полным шла индустриализация. В условиях жесткого, по сути, оккупационного режима Бессарабию регулярно охватывали забастовки, манифестации и даже вооружённые выступления. Восстания в Хотине и Бендерах (1919 г.), Татарбунарах (1924 г.), жестоко подавленные румынскими войсками, получили мировую известность.

Ярким резюме политике румынизации  Бессарабии стали слова философа, известного деятеля культуры Румынии Онисифора Гибу, сказанные им после посещения региона в 1923 г.: «все сожалеют о совершённом объединении с Румынией…, и говорят, что если бы была возможность повернуть время вспять, они бы не сомневались ни секунды и зачеркнули бы всё совершённое». Стоит ли удивляться, что вступление советских войск в Бессарабию в 1940 г. в основном позитивно было воспринято жителями Пруто-Днестровского междуречья?

Игорь Иваненко, кандидат политических наук

Статьи по теме

Партнеры

Продолжая просматривать этот сайт, вы соглашаетесь на использование файлов cookie