Русское зарубежье и образ России: Вторая волна

Часть 1: Русское зарубежье и образ России: от Курбского до Русской идеи 

Часть 2: Русское зарубежье и образ России: от Гоголя до Революции

Часть 3: Русское зарубежье и образ России: Первая волна

Со Второй мировой войной связано возникновение новой, «второй» волны эмиграции из СССР, состоящей преимущественно из т.н. «перемещенных лиц» (Ди-Пи) - русских квалифицированных рабочих, угнанных на работу в Германию, а также военнопленных. По далеко не полным данным местных советов, с оккупированных территорий из СССР было насильственно перемещено 4 797 089 человек. Кроме того, органами репатриации было учтено 2 016 480 военнослужащих советской армии, оказавшихся в плену. В совокупности общая численность советских граждан, находящихся за пределами СССР к концу второй мировой войны, составила 6 810 567 человек без учета формирований власовской армии и казачьих частей вермахта [1].

Данные о «невозвращенцах», то есть – о числе граждан СССР, не вернувшихся после окончания войны на Родину, которые, собственно, и составили «вторую волну» эмиграции, в отечественной литературе называются разные. Официальная цифра, по данным советских спецслужб, составила 451561 чел. Но называется и другая цифра – 250 тыс [1].

Значительную роль в отказе советских граждан возвращаться на Родину сыграла жесткая форма насильственной репатриации, осуществлявшейся советскими органами после окончания войны и репрессии в отношении репатриантов.

Данный факт является тем более прискорбным, что Победа Советского Союза над нацистской Германией была воспринята Русским зарубежьем с ликованием и патриотическим подъемом, вплоть до возникновения репатриационных настроений в среде «белоэмигрантов».

Огромный вклад, который внес Советский Союз в избавление мира от фашизма, поднял образ России на неимоверную высоту. Победа 1945 г., казалось многим, демонстрировала преимущество советского строя над капитализмом, увлечение левыми идеями становится характерными для целого поколения западных интеллектуалов, особенно во Франции.

Вместе с тем, рост политического влияния СССР в результате победы 1945 г., активное распространение коммунистических идей и образование Восточного социалистического блока вызвала к жизни и другую – прямо противоположную – тенденцию.

Говорят, что уже в 1945 г. У. Черчилль обронил знаменательную фразу «Варвары добрались до сердца Европы» [3]. Через год К. Аденауэр напишет, что «Азия стоит на Эльбе»[4]. Таким образом, на очередном витке истории Запад возвращается к старому архетипическому образу России как «варвара у ворот» - мир вступает в эпоху «холодной войны».

Зримое столкновение интересов СССР и США, формирование биполярной модели мира вновь остро ставит вопрос об отношении русских эмигрантов к покинутой Родине. Тем более что руководство Соединенных Штатов, ставших к тому времени крупнейшим центром эмиграции, быстро пришло к пониманию эффективности использования эмигрантского фактора в идеологической борьбе с СССР. Причем на антисоветской платформе пытались объединить потенциал антикоммунистических организаций русской эмиграции с национально-сепаратистскими движениями.

Послевоенный приток Ди-Пи и других категорий эмигрантов из СССР, спасавшихся от политических репрессий, стал благодатной почвой для создания пропагандистской антисоветской инфраструктуры. К этому времени развитие информационной техники, в особенности радио, открывало новые возможности для пропаганды. При этом стоит отметить, что основная масса «второй волны», в отличие от «первой», была менее образованной и, сформировавшись при советском режиме, в меньшей степени укорененной в русской национальной культуре, что во многом обусловило ее роль в «холодной войне» против СССР.

Уже в 1949 г. был организован Национальный комитет «Свободная Европа», членами которого стали директор ЦРУ Ален Даллес, будущий президент Дуайт Эйзенхауэр, бывший посол в Польше Артур Блисс Лейн и др. В его структуру входили радиостанция «Свободная Европа», Центр изучения Центральной Европы и движение «Крестовый поход за свободу». «Фигура политического эмигранта из СССР и других стран социалистического лагеря была центральной в работе этих организаций»[5].

Особое внимание американцев привлек эмигрантский контингент в Западной Германии, находящейся на «переднем крае» противостояния с Восточным блоком – он давал и новые человеческие ресурсы из числа Ди-Пи, и удобный плацдарм для ведения пропагандистской работы «под носом» у СССР.

В августе 1951 г. в Штутгарте был создан Союз освобождения народов России, в который вошли ряд русских эмигрантских и национальных сепаратистских организаций, в 1952 в Мюнхене начал работу Координационный центр антибольшевистской борьбы (КЦАБ), активно начавший использовать в пропагандистской работе радио «Освобождение» (позже переименована в «Свободу»). Весомое место в этих структурах занимали такие организации как Комитет Объединенных Власовцев, Народно-трудовой союз (НТС) и др.

При этом американские начальники данных эмигрантских организаций абсолютно не скрывали того, что ведут борьбу не столько с коммунистами, сколько с Россией и русскими, что основная их цель – расчленение СССР и устранение России как геополитического противника США.

Особенно это ярко проявилось, в частности, в принятии в 1959 г. знаменитого «Закона о порабощенных нациях», вызвавшего в среде русских эмигрантов волну возмущения полным отождествлением коммунизма с русскими, СССР – с Россией, и четко поставленной целью содействовать «свободе и независимости» всех народов СССР, кроме русского, в том числе – жителей загадочных «Идель-Урала» и «Казакии» [6].

Но, несмотря на все это, значительная часть русской эмиграции сознательно пошла на сотрудничество с американцами. При этом видимо абсолютно искренне полагая, что таким образом работает «на благо русского народа, страдающего под коммунистическим игом». Хотя часто идеологическая мотивация вполне мирно уживалась и с мотивацией вполне материальной. Очень характерными, на наш взгляд, является следующие слова члена НТС Михаила Назарова: «Своей политической информацией НТС стремился повлиять на попытку США с точки зрения национально-государственных интересов России. Вряд ли это имело значение в высших сферах, но на американских офицеров-разведчиков, опекавших НТС, это не могло не производить впечатления на уровне личного общения. Они проникались к русским эмигрантам симпатией и порою пытались соответственно влиять на свое начальство, в частности – убеждая его не сокращать денежных средств»[7].

Вторая волна эмиграции оказала значительное влияние на становление западной советологии. Особую роль здесь сыграл, в частности, Мюнхенский Институт по изучению истории и культуры СССР. История этого учреждения отразила судьбу «второй волны» в целом – созданный в 1950 г. как свободная корпорация научных работников и специалистов - эмигрантов из СССР, ставивших своей целью всестороннее изучение СССР и ознакомление западного мира с результатами своих исследований, институт быстро попал под контроль ЦРУ, которое стало использовать его для достижения своих собственных политических целей.

Таким образом, роль второй волны эмиграции в формировании образа России за рубежом была обусловлена тем местом, которое занимали русские эмигранты в «холодной войне» против СССР. Меньшая, в отличие от первой волны, укоренность в русской национальной культуре, отсутствие четкой объединяющей идеи служения Родине привели к тому, что русские эмигранты стали важным элементом информационно-пропагандистской системы формирования образа России как «варвара у ворот».

Но в еще большей степени эта тенденция отразилась в ходе третьей волны эмиграции.

1.     Пивовар Е.И…. С. 97-98.

2.     Тарле Г.Я. Причины и условия формирования новой волны российской эмиграции во время и после Второй мировой войны (историографический аспект) // Адаптация российских эмигрантов… С. 327.

3.     Цит. по: Нойман И.Б. Использование «другого»… С. 80

4.     Там же.

5.     Пивовар Е.И. С. 128.

6.     См: Назаров Михаил. Миссия русской эмиграции. М. 1994. С. 374-377.

7.     Там же. С. 381.

Продолжение следует…