logo

Хлебные крошки

Статьи

Виталий Журавлёв
Вопросы идеологии
Политика
Россия

Виталий Журавлёв

О некоторых аспектах идеологии интеграции

Необходимо обратится к русскому творческому наследию

Выступление на международной конференции «Политические элиты России и стран постсоветского зарубежья». 18 июня 2007 года. Москва, Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ)

Рассматривая тему политических элит и проблемы интеграции на постсоветском пространстве, следовало бы остановиться на многих аспектах. Интересно было бы проанализировать профессиональные, этнические, территориальные, конфессиональные, возрастные, финансовые и другие существенные характеристики современной политической элиты России и государств ближнего зарубежья.

Традиционно рассматриваются взаимоотношения элит силового блока и экономического блока, руководства центра и регионов, модернизаторов и традиционалистов, взаимоотношения представителей промышленных и сырьевых корпораций и т.д.

В тоже время само понятие «элита» также имеет различные интерпретации: для кого-то это лидеры общественного мнения; для кого-то - высокопоставленные чиновники; кто-то к таковым относит держателей крупных финансов или членов правящих кланов.

В данном случае, чтобы не углубляться в эту обширную проблематику, можно просто подойти к определению элиты с точки зрения общей теории управления. Под политической элитой будем подразумевать ту социальную группу, которая реально осуществляет выработку, принятие и контроль по реализации важнейших управленческих решений в масштабах общества и государства.

Когда мы рассматриваем вопрос интеграционных процессов на постсоветском пространстве, в принципе, понятно, о чём идёт речь. Это переход нашей страны на так называемую «прагматичную политику». Об этом Владимир Путин говорил в своём ежегодном послании Федеральному Собранию 26 апреля 2007 г. и 4 июня с.г. на встрече с западными журналистами. Российская внешняя политика, по словам Президента РФ, направлена на совместную, прагматичную и неидеологизированную работу по решению насущных для неё проблем.

Под её реализацию имеется соответствующее обоснование. Россия по объемам экономики достигла девятого места в мире. У России третьи в мире золотовалютные резервы. Россия вышла на первое место в мире по добыче нефти и газа. Также, в прошлом году впервые начался приток финансовых средств - 41 млрд.долларов в российскую экономику. За первые 4 месяца этого года приток уже составил 40 млрд.долларов. В прошлом году рост капитализации фондового рынка России составил свыше 50 процентов.

«Современная Россия, - говорится в президентском послании, восстанавливая свой экономический потенциал и осознавая свои возможности, стремится к равноправным отношениям со всеми странами и не ведет себя высокомерно. Мы лишь отстаиваем свои экономические интересы и используем свои конкурентные преимущества, как это делают все без исключения страны мира. Россия и дальше намерена играть инициативную роль в процессах экономической интеграции на пространстве СНГ. А в более широком плане - и на всем евразийском пространстве. Надо укреплять интеграционные процессы и в ЕврАзЭС, и в Шанхайской организации сотрудничества».

Если внимательно посмотреть на основные концептуальные документы, то можно увидеть, что интеграционные сюжеты сводятся в основном к двум моментам – это экономическая интеграция и работа с соотечественниками в гуманитарной сфере.

Это, безусловно, важнейшие направления. Однако при этом, на мой взгляд, недостаточное внимание уделяется ещё одному аспекту интеграционной политики, хотя о нём и упоминается в ряде документов и выступлений высокопоставленных чиновников и дипломатов и даже Президента России. Имеется в виду идеологическое обоснование концепции многополярного мира. И если говорить о многополярном мире, то необходимо показать, как идеология многополярного мира применима к интеграции постсоветского и евразийского пространства.

Сейчас, насколько можно судить, мировая «многополярность» сводится среди российских политологов в основном к концепции «суверенной демократии». Эта идея достаточно конструктивна, поскольку соединяет в себе, хотя бы на уровне лозунга, принцип демократии как основы политической системы России и принцип суверенитета как идеи самостоятельности во внешней и внутренней политике страны. В тоже время это «продукт», предназначенный в первую очередь для внутреннего потребления.

Когда Государственный Департамент США публикует ежегодный доклад о поддержке США прав человека и демократии в мире, в котором проводит анализ в разных государствах вопросов обеспечения верховенства права, надлежащего управления, свободы мнения, слова, собрания, легитимности выборов и т.д., то это является не просто абстрактной декларацией, а и своего рода идеологическим манифестом американской внешней политики. С ним можно соглашаться, не соглашаться, оспаривать приведённые факты, пытаться вступать в полемику, но он воспринимается как общеамериканская идеология, которую поддерживают и распространяют в едином векторе государственные структуры, правозащитные организации, СМИ, НПО и т.п. Эта идеология объединяет американскую нацию, сторонников США и западных государств по всему миру. Это и является идеологией однополярного мира Pax Americano, которая существует параллельно с прагматичной американской Realpolitik.

Когда американский военнослужащий участвует в боевых действиях в Ираке или Югославии, то ему говорят, что он является не просто солдатом оккупационной армии, а борцом за свободу, демократию и права человека во всём мире, что является безусловной сакральной ценностью. При этом он рискует своей жизнью или забирает чужие жизни не ради экономических интересов американских нефтяных и военно-промышленных корпораций, а якобы ради искоренения терроризма и диктаторских режимов, которые являются смертельной угрозой для цивилизованного человечества.

Экспансия НАТО на восток, в том числе на территорию СНГ и Балтии, расширение ЕС, размещение новых систем вооружения и военных баз в Польше, Чехии, Румынии, Болгарии и т.д. идеологически подаются как укрепление безопасности демократического развития этих государств, их приобщение к семье так называемых «цивилизованных» народов.

Таким образом, в западной политике имеет место комплексный подход к идее агрессивной интеграции, который включает в себя информационно-культурную, экономическую, политическую, военную и иные компоненты.

В этом нет ничего нового и вся мировая история, связанная с созданием новых интеграционных образований, будь то прошлые знаменитые империи – римская, турецкая, австро-венгерская, российская или современные союзы – НАТО, ЕС, ГУАМ и др., свидетельствуют о необходимости идеологии и информационного обеспечения её трансляции.

С точки зрения классической социологии самых различных школ и направлений, от Т. Парсонса до С. Хатингтона и от П. Сорокина до Э. Гидденса, К. Маркса и др., интеграция общества достигается за счёт наличия среди его членов общих культурных (идеологических) ценностей. Соответственно ценности ложатся в основу политического целеполагания, а экономический базис и население являются ресурсом для достижения этих целей.

Персонификация политических лидеров, по большому счёту, не имеет решающего значения с точки зрения политической стратегии, поскольку она определяется ценностными социокультурными приоритетами и вызовами, стоящими перед обществом.

С развитием информационных технологий получил развитие такой феномен политической борьбы как информационные войны, который предполагает навязывание определённых идей и социокультурных моделей, способствующих общественной интеграции либо препятствующих ей.

Если выдвигается идея интеграции на постсоветском и евразийском пространстве, то требуется соответствующее информационное обеспечение этого процесса. Однако информационное обеспечение, на мой взгляд, должно предполагать не просто наличие инфраструктуры СМИ и доведение до потребителей фактической информации о экономических, политических, научных и иных событиях в жизни стран и регионов, а направленное использование аргументации с целью формирования общественного мнения и общественного сознания в пользу интеграции.

Выдвигая задачу интеграции постсоветского и евразийского пространства, говоря о «многополярности» мира, необходимо разработать, предложить и транслировать идеологию интеграции.

Уже само понятие политической, а, следовательно, мировой цивилизационной многополярности, говорит о том, что Россия, как один из полюсов этого мира, должна иметь собственную социокультурную идентичность и цивилизационную идеологию.

Это не искусственная проблема, а реальность, которую русские интеллектуалы осознали уже давно.

Так, Николай Данилевский (1822-1885), исследуя взаимоотношения России и Европы, отмечал, что общественное мнение Европы традиционно настроено негативно в отношении России. Европейские политики и пресса выдвигали два основных обвинения против России. Первое обвинение состояло в том, что Россия представляет собой колоссальное завоевательное государство, которое постоянно расширяет свои пределы и, следовательно, угрожает спокойствию и независимости Европы.

Второе обвинение заключается в том, что Россия представляет собой политическую силу, враждебную прогрессу и свободе.

Попытки русской власти донести до общественного мнения Европы объективную информацию при помощи газет, журналов, книг и т.п. не приносят положительных результатов, поскольку европейцы видят в России и славянах чуждое и враждебное начало.

Кстати, подобное отношение западных стран к России актуально и сегодня, что показывают тысячи примеров из современной, изобилующей «двойными стандартами», политики.

Н. Данилевский, в свою очередь, пытается разобраться, в чём причина столь устойчивой неприязни к России в Европе и ставит принципиальный вопрос: что такое «Европа»?

Он указывает, что Европа - понятие не географическое, поскольку в этом смысле о Европе можно говорить только как о западном полуострове Азии, а этнографическое и культурно-историческое.

В культурно-историческом плане принадлежность к Европе означает принадлежность к германо-романской цивилизации, которая возникла со времени Римской империи Карла Великого и представляла собой в средние века теократическую феодально-аристократическую федерацию.

Россия исторически никогда не принадлежала к этому политическому и культурному образованию. Присоединение России к Европе означало, пишет Данилевский, только отказ от цельности собственного государства, отход от идеи патриотизма. «Европейничанье», т.е. стремление части русского общества ориентироваться на европейские модели поведения, Данилевский называл «болезнью русской души».

Приводя в пример американскую внешнеполитическую доктрину «Америка для американцев», выдвинутую в 1823 г. президентом США Дж. Монро в послании к Конгрессу, Данилевский считал необходимым выдвинуть подобный лозунг и для объединения славянских народов.

Николай Трубецкой в своей работе «Европа и человечество», вышедшей в Софии в 1920 г., а также в других работах отмечал, что для европейцев характерен крайний психологический эгоцентризм. То, что европейцы называют космополитизмом и цивилизацией, во имя чего призывают «нецивилизованные» народы идти вместе с европейскими странами по пути мирового прогресса, на самом деле является романо-германской культурой. Народы, попавшие под культурный европейский экспорт, по мнению Н. Трубецкого, оказываются в политической и экономической зависимости от европейских государств, теряют свою культурную традицию, обречены на вечное подражание и отставание.

При этом русский учёный не отрицает самой возможности взаимодействия культур. Он пишет: «Смотря на романо-германскую культуру лишь как на одну из возможных культур, остальные народы могут взять из неё те элементы, которые им понятны и удобны, и в дальнейшем свободно изменять эти элементы применительно к своим национальным вкусам и потребностям, совершенно не считаясь с тем, как оценят эти изменения романо-германцы со своей эгоцентрической точки зрения».

Будучи русским патриотом и придерживаясь идеологии евразийства, Трубецкой утверждал, что интересы России неразрывно связаны с интересами Турции, Персии, Афганистана, Индии, Китая и других стран Азии.

Весьма любопытен его анализ политической ситуации 20 гг. ХХ века. По мнению Н. Трубецкого, в тот исторический период был весьма вероятен сценарий европейской интервенции с целью свержения советской власти. Чем интервенция грозила народу России? Трубецкой пишет: «Мы знаем, какой будет правительственный аппарат. С виду - настоящая русская власть, а фактически – проводник иностранной колониальной политики. Кому может улыбаться работа в таком «аппарате»? Мелким честолюбцам, стремящимся к атрибутам власти, хотя бы фиктивной? Или беспринципным авантюристам, мечтающим обеспечить личное благополучие, хотя бы ценой собственного позора и гибели родины?».

Здесь бросается в глаза аналогия с сегодняшним днём, когда оппозиционные российские политики постоянно обращаются за помощью к США, НАТО, ЕС и т.д. Эти исторические характеристики вполне применимы к современным российским либералам, ищущим политической и материальной поддержки на Западе.

Изучение и распространение обширного творческого наследия русских в области науки, политики, литературы, применение их идей в современной политической жизни России даёт возможность использовать накопленный колоссальный нравственный и интеллектуальный потенциал русской культуры для решения нынешних задач, в том числе при формировании идеологии интеграции.

Необходимо также отметить, что социальное взаимодействие с точки зрения социологической науки предполагает не только прямое взаимодействие между индивидами при непосредственном контакте, но и пространственное взаимодействие при помощи информационных технологий. Соответственно, осознанное целенаправленное использование культурной традиции имеет и глубокий гуманистический и онтологический смысл, поскольку устанавливает связь времён, актуализирует историю в современности.

Виталий Журавлёв, эксперт Института Русского Зарубежья, к-т соц. наук

Статьи по теме

Партнеры

Продолжая просматривать этот сайт, вы соглашаетесь на использование файлов cookie