Украинская прививка
русской литературе
Роман «Библиотекарь» харьковско-берлинского прозаика Михаила Елизарова стал одним из самых заметных книжных событий года в России.О современной русскоязычной литературе Украины обычно говорят мало: вроде не с руки гордиться прозой Андрея Куркова или фэнтэзийными сагами супругов Дяченко. Да, эти писатели популярны, хорошо продаются, но всерьез говорить о художественных достоинствах их произведений не приходится.
Нет спора, массовая литература тоже нужна, в том числе как питательная почва, на которой всходят, усваивая и творчески перерабатывая ее штампы и стереотипы, ростки высокой словесности. Но когда нас сегодня уверяют, что вся русскоязычная литература Украины не поднимается над уровнем А. Куркова, нам говорят о неполноценности украинской русскоязычной культуры, указывая ей место на интеллектуальных задворках.
Наш «патент на благородство»
Ввел в оборот этот аргумент московский культуролог Андрей Окара, активист украинской диаспоры. По его словам, «элитарная русскоязычная литература Украины оторвана от русской литературы в России скорее по причинам художественным — ни в Киеве, ни в Одессе, ни в Харькове с Днепропетровском, ни тем более во Львове, не отыскалось пока своего Бунина, Набокова или Георгия Иванова». И, мол, не отыщется: у жителя Украины «по-русски, как у Тургенева или Платонова, все равно не выйдет, а Гоголи по два раза не родятся», а посему-де перспективы в Украине имеет только украиноязычная литература («Запах мертвого слова». ExLibris-НГ, 1998, № 7).
Нелепость этих рассуждений самоочевидна. Наверное, и сам А. Окара это понимает, иначе зачем развивать украинскую культуру в России — по такой логике российские украинцы заведомо ничего стоящего не создадут. Доказательств нет, есть догма: «полноценной русскоязычной культуры в Украине нет и быть не может». Отсюда и выпячивание «главного» русскоязычного писателя Украины Андрея Куркова, о состязании с великими не помышляющего.
А ведь, впрочем, в Украине выросли и сформировались многие известные писатели, чье место в неформальной табели о рангах значительно выше курковского. Из ныне живущих это харьковчане Эдуард Лимонов и Юрий Милославский, одессит Сергей Ануфриев — соавтор (вместе с Павлом Пепперштейном) культового романа «Мифогенная любовь каст». Обозначен на карте русской словесности и Львов — в нем вырос классик современной русской поэзии Виктор Соснора. Пусть львовское детство и юность В. А. Сосноры не стали фактом его поэтической биографии — русской литературе галицкую «прививку» сделал другой львовянин, Игорь Клех, органически связанный в своем творчестве с этим краем.
А «южнорусская школа» — одно из самых ярких и влиятельных направлений в русской поэзии конца 1980— начала 1990-х гг.! Киевлянин Алексей Парщиков стал тогда едва не самым известным из молодых поэтов. Достойно заявили о себе Илья Кутик, Аркадий Драгомощенко, Лариса Березовчук (это при том, что ее родной язык украинский).
Русскоязычной украинской словесности есть что предъявить на самый строгий суд. Пусть многие из перечисленных авторов сегодня живут за пределами Украины, как творческие личности они сформировались на украинской земле, что не стало им помехой. Кого из них потомки сравнят с Буниным или Георгием Ивановым, судить не нам.
А спустя всего три года после вынесенного А. Окарой приговора русскоязычной литературе в Украине состоялся один из самых громких писательских дебютов десятилетия. Дебютант Михаил Елизаров, 1973 года рождения, как писатель состоялся уже в независимой Украине.
«Я сам родом из провинции и очень ее люблю»
М. Елизарова мэтр русской прозы В. Сорокин называет вслед за Виктором Пелевиным одним из самых интересных молодых писателей. Автор культовых среди украинской молодежи романов Любко Дереш называет ту же фамилию в числе любимых авторов (как-то промелькнула информация, что именно к Елизарову обращались московские издатели с просьбой перевести на русский Дереша, он отказался, сославшись на недостаточную компетентность, в частности в молодежном сленге).
По своей первой профессии он преподаватель русского языка и литературы, вторую, режиссера, приобрел в Ганноверской киношколе. В настоящее время он живет и работает в Германии. Однако, по признанию М. Елизарова, хотя «там удобный мир, в нем комфортно. Но для меня там нет тем. Я не сочинил ни одной истории, которая родилась бы на немецкой почве. Все — из дому».
Любовь и симпатия к своим героям, неустроенным и обреченным в этой жизни на поражение провинциалам, резко отделяет М. Елизарова от В. Сорокина, с которым обычно сравнивают харьковчанина (наверное, стоит предупредить — людям, не приемлющим В. Сорокина, гиньоль Михаила Елизарова категорически противопоказан).
Широкой публике он стал известен после выхода в 2001 г. в престижном московском издательстве «Ад Маргинем» его первой книги «Ногти», включавшей в себя одноименную повесть и 24 коротких рассказа.
Хотя рассказы и прежде ходили по рукам в виде распечаток и литературных анекдотов, наибольшее внимание критики привлекла заглавная повесть. Натуралистические картины быта, увиденные глазами воспитанника интерната для умственно отсталых, служат фоном для мрачных ритуалов, которыми герои заклинают свой испуг перед враждебным миром, заворожившим читателей и критиков, — нечасто в наше время люди возвращаются к уже прочитанной книге, а «Ногти» перечитывают.
Через два года появился вызвавший ожесточенные споры роман Pasternak, полемизирующий с подменой духовности, работы человека над собой, умерщвляющим жизнь культом писателя и книги. Оппонентов особенно задело использование в произведении образа и творчества Бориса Пастернака. Не думаю, чтобы пародийное снижение образа нобелевского лауреата нанесло ущерб его репутации в глазах читателей. Будь кругозор критиков шире, они бы увидели вместо «антипастернаковского памфлета» злую пародию на современную лжедуховность.
В 2005 г. М. Елизаров издал сборник рассказов «Красная пленка». Разные по размеру и жанру, они отличаются и по качеству — видимо, в сборник вошли произведения разных лет. Наибольшее впечатление производит открывающий книгу «Госпиталь» — сильное и бьющее по нервам произведение о дедовщине в Советской армии.
Только что вышедший роман «Библиотекарь», самый объемистый на сегодняшний день М. Елизарова, посвящен советской тематике. В центре действия — кровавые войны за книги второстепенного писателя Громова, в мире «Библиотекаря» обладающие скрытым смыслом и наделяющие своего читателя сверхчеловеческой энергией и энтузиазмом.
В связи с этим писателя упрекали в идеализации всего советского, на что он отвечал: «Меня интересует метафизика ностальгии по СССР, а не политика как таковая... Ностальгия — это не тоска по прошлому. Это тоска по цельному. А Советский Союз был цельным. Это была не самая лучшая на свете страна, но она умела дарить счастье».
Сражения за книги Громова представлены в романе метафорой борьбы человека за смысл существования — своего собственного, народа, страны.
Еще в рукописи роман попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга». К сожалению, премий роман не получит. Строгий и всегда язвительный питерский критик Виктор Топоров сожалеет: «Не раз хвастая в печати самым сильным за все годы существования «Нацбеста» шорт-листом, я постоянно указывал на один, на мой взгляд, изъян: в короткий список не попал роман Михаила Елизарова «Библиотекарь». Наверное, сказалась радикальная, не для всякого приемлемая эстетика писателя. М. Елизаров не единственный украинский автор, продвигаемый «Ад Маргинем».
В прошлом году издательство выпустило книгу «Чужая» Владимира «Адольфыча» Нестеренко (так имя автора обозначено на обложке; Адольфыч — детское прозвище писателя, под которым он ведет популярный блог в интернете). «Адольфыч» сетует на консерватизм и нерасторопность украинских издателей: «Предложили бы наши, украинские, — тоже согласился бы... у нас любят, чтобы творчество проверку прошло на Западе или на Востоке, потом и наши созреют». Книга — по сути готовый киносценарий, вызвала интерес у российских кинематографистов (а в это время их украинские коллеги жалуются на отсутствие хороших сценариев для жанрового кино). Они, по-видимому, и экранизируют эту жесткую криминальную драму, которой предрекают успех «Бумера». В скором времени «Ад Маргинем» выпустит новую книгу «Адольфыча» «Огненное погребение и другие рассказы».
Перспективы русскоязычной культуры в Украине
Михаил Елизаров опровергает миф о творческой несостоятельности русской литературы в Украине. Как сказано в Библии, «дух дышит, где хочет». Никаких мистических преград появлению гениального русского поэта или прозаика во Львове, Одессе или Киеве нет. Сможет ли он, оставаясь на родине, полностью включиться в литературный процесс и донести свои произведения до читателя, другой вопрос.
Возьмем, например, одессита Эдуарда Багрицкого. Поэт первого ряда, он по уровню дарования уступает разве что таким гениям, как Мандельштам и Цветаева. Покинуть родную Одессу в середине 1920 гг. его вынудила политика украинизации. Валентин Катаев в книге мемуаров «Алмазный мой венец» так описывает причины отъезда Э. Багрицкого из Южной Пальмиры: «Казалось,.. он навсегда останется в Одессе, ставшей украинским городом... Он жил стихотворной, газетной поденщиной в тех немногочисленных русских изданиях, которые еще сохранились. Украинский язык ему не давался... Приехав из Москвы и увидев эту картину, я понял, что оставаться птицелову в Одессе невозможно. Он погибнет». Багрицкий не был украинофобом. Его «Дума про Опанаса», увенчанная эпиграфом из «Гайдамаков», — самая удачная попытка переложить дух и форму поэзии Шевченко на русский лад. Однако в тогдашней УССР места поэту не нашлось.
По схожим причинам М. Елизаров выбрал эмиграцию. Он не приемлет националистической политики украинского руководства, которое в родном для него Харькове собирается ставить памятники бандеровцам. Его примеру последуют немногие, что, однако, чревато радикальным изменением всего культурного наследия. Для сравнения: промосковски настроенные русофилы доминировали в Галичине в середине XIX в. В 1860—1870 гг. самая активная их часть эмигрирует в Российскую империю, где с введением классических гимназий открылись вакансии преподавателей классических языков. Уехали всего-то 500 человек, но к концу 1880-х в Галиции уже доминируют народники-украинофилы.
Если и дальше будет продолжаться нынешняя культурная политика, Украину вслед за М. Елизаровым покинут и другие молодые писатели, мечтающие о серьезной литературной работе. Вот тогда русскоязычная украинская культура превратится в отстойник попсы и блатняка.