О чем умолчал Президент

Эхо Мюнхена

Пересказывать здесь выступление Владимира Путина в Мюнхене на Международной Конференции безопасности и его ответы на последовавшие вопросы нет смысла. Бурные волны электронной стихии так насыщены информацией об этом событии, откликами разного толка, что достаточно щёлкать «мышью» вслепую, чтобы получить удовлетворительные сведения. Притом, событие свежо и, затронув многих в мире большой политики и, так сказать, на бытовом уровне, крепко засело в «сером веществе» мыслящих, будоража ощущения. Уверен (и такую уверенность разделяют наблюдатели по ту сторону «Занавеса Гейтса»), большинство соотечественников, пережившее в 90-х годах небывалое в истории национальное самоунижение, испытывает удовлетворение, гордость за нарушившего дипломатическое молчание первого президента-патриота. Но запад! Запад в большинстве «западных» голов и душ шокирован.

Когда неожиданно рухнувшая, будто в пьяной слабости, сверхдержава, приподняла голову из грязи, то увидела вокруг себя плохо скрывающих усмешку нечаянных победителей, перед которыми, оказалось, во всём виновата, всем должна, у которых обречена просить милости и позволения впустить в джентльменский клуб демократов. Жалкая фигура впавшего, казалось, в ничтожество былого аристократа, обивающего «атлантические пороги», так примелькалась из окон «атлантических гостиных», что как-то не сразу заметили: а побирушка и проситель уже раздаёт долги и цыкает, случается, на вчерашних соседей по социалистической коммуналке, верноподданно пополнивших дворню «атлантического хозяина» и выслуживающих у него барское внимание шавкиным лаем в сторону (хочется верить им) беззащитного, что свойственно записным лакеям; кое-кого кормит, кое-кого обогревает… Чтобы были замечены наконец, с полным осознанием, перемены в облике и поведении того, кто виделся уже бедным приёмышем американского дядюшки, понадобилась Мюнхен. Место и время, заметьте, Президент России не выбирал. Этот недоброй памяти город волей истории оказался за новым занавесом, опущенным накануне свежим министром обороны США Гейтсом, который поставил в фултонском по характеру выступлении стратегического союзника по борьбе с мировым терроризмом среди врагов своей страны и западного мира. Тут не скажешь «слова, слова, слова!», ибо в них – НАТО с ядерным оружием и радарами под Брестом, а может быть, под Смоленском, сразу «за хребтом Кавказа» и… трудно представить!.. в Севастополе.

Да, шокированный Запад! СМИ Свободного (от трезвого, критического взгляда на себя) Мира высказывания Владимира Путина в Мюнхене, личность Президента России обложили, в основном, как красными флажками на волчьей охоте, такими словесными оценками: хладнокровие и дерзость, бравада, разочарование, самоуверенность и высокомерие, оскорбительная речь, цинизм (циничный Путин против разумного Гейтса), невоздержанность, яростная тирада, наглость, грубые, недипломатические выражения, новый злодей (sic!) При этом напоминается «старый», который стучал ботинком по столу на заседании ООН в 1960 году), агрессивное и конфронтационное выступление, атака на США, прогрессирующий диктатор с очень советскими оттенками, жесткая риторика, объявление холодной войны (о вызове Гейтса при этом не упоминается) Из этого обилия эпитетов и оценок (приведены далеко не все), находится, по моему мнению, тот самый «ключик», которым просто открывается «ларчик» с западными секретами. Это оценка выступления Владимира Путина словом «дерзость». Очень ёмкое слово: да как он посмел, как себе позволил не по чину!!! Какая наглость напомнить 230-летнему молодцу о тысячелетней истории России, и связанной с таким почтенным возрастом привилегии проводить независимую внешнюю политику, не изменяя этой традиции! Французская «Liberation» подтверждает: «Владимир Путин позволил себе новую серию (? - С.С.) нападок на США и НАТО, заставив содрогнуться… атлантический круг».

Оставим этот очень цивилизованный, очень демократический, очень непогрешимый, но легко, видимо, ранимый «круг» мазохистски наслаждаться «содроганиями» и приложим для соизмерения выделенные в предыдущем абзаце курсивом слова, к тому, что озвучил, в основном, российский президент, в сжатом изложении.

Он определил базовым принципом безопасность каждого как безопасность всех. В идеологически и экономически расколотом мире она обеспечивалась стратегическими потенциалами двух сверхдержав. Холодная война оставила идеологические стереотипы, двойные стандарты, иные шаблоны блокового мышления. Однополярный мир с одним хозяином, сувереном, - это один центр власти, силы, принятия решений, губительный для всех, кто находится в рамках этой системы, и для самого суверена, ибо разрушает его изнутри. Такой мир не имеет ничего общего с демократией, которой Россию часто поучают те, кто сами учиться не хотят. Для современного мира однополярная модель неприемлема и невозможна. Она не работает, так как в ее основе нет и не может быть морально-нравственной базы современной цивилизации. Внедрение этой концепции в мировые дела проблем не решают, множат новые конфликты, трагедии и очаги напряженности. Наблюдается почти ничем не сдерживаемое применение военной силы в международных делах, пренебрежение основополагающими принципами международного права, а система права одного государства, США, перешагнула свои национальные границы и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере, навязывается другим странам. Доминирование фактора силы неизбежно подпитывает тягу ряда стран к обладанию оружием массового уничтожения. Новые угрозы, такие как терроризм, приобретают глобальный характер. Пора серьезно задуматься над всей архитектурой глобальной безопасности, заняться поисками разумного баланса между интересами всех субъектов международного общения. Применение силы должно быть исключительной мерой лишь на основе и в рамках ООН. Ведь гибнут сотни тысяч мирных жителей. В то же время нельзя безучастно и безвольно взирать на внутренние конфликты в отдельных странах, на действия авторитарных режимов, тиранов, на распространение оружия массового уничтожения. Бедность также угроза миру. На программы помощи беднейшим странам выделяются немалые финансовые ресурсы, да так, что одной рукой творится благотворительность, а другой - консервируется экономическая отсталость и собирается прибыль. Социальное напряжение в таких депрессивных регионах выливается в рост радикализма, экстремизма, подпитывает терроризм и локальные конфликты, обостряет восприятие несправедливости внешнего мира. Ведущие страны должны выстраивать более справедливую систему экономических отношений. Россия реалистично оценивает свои возможности и потенциал и хочет иметь дело с ответственными и самостоятельными партнерами, обеспечивая безопасность и процветание не для избранных, а для всех. Но наталкивается на всевозможные препятствия, в первую очередь при выходе на мировые рынки. Её яростно критикуют за выгодные сделки с Алжиром, Индией, поддержку Ирана для обеспечения там своих энергетических интересов (атомные станции, нефть, газ), за поставку оружия на Ближний Восток. Возможности энергетической сверхдержавы стать надёжным поставщиком газа и нефти для Европы воспринимаются как источник энергетической опасности для западного мира; попытки ассиметрично ответить на наращивание ядерных вооружений США – возрождением советской (круто замешанной на имперской) агрессивности. Даже недругам России трудно избежать объективности, когда они признают её право на озабоченность тем, что «в последнее десятилетие усилиями США границы НАТО продвинулись на восток. Сделано это было в нарушение заявлений, воспринятых русскими как договоренность - неофициальная, но все же договоренность, достигнутая на закате советской эры: Москва идет на воссоединение Германии и выводит свои войска из Восточной Европы, а Вашингтон в обмен на это не всаживает ей нож в спину и не придвигает НАТО к границам России. Однако именно это и произошло… Когда в НАТО впустили бывших членов Организации Варшавского договора, среди которых были даже прибалтийские республики бывшего Советского Союза, США в глазах России превратились в «простого и ненасытного победителя». Причем разговоры о том, что когда-нибудь в НАТО вступят и Грузия с Украиной, продолжаются до сего дня, чем создают у России впечатление непрекращающегося унижения и окружения». Знаменательно, строки эти из «Лос Анжелес таймс».

По моему убеждению (и, надеюсь, большинство читателей со мной согласится) реакция западных СМИ не адекватна высказанному Президентом России, в смысловой части. Так, может быть, Владимир Путин задел слушателей и читателей «по ту сторону занавеса» недопустимым среди цивилизованных демократов лексиконом? Или тон оратора оскорбил чуткий слух патрициев мировой общественности? Или проще: правда глаза ест, заодно и уши? Ну, насчёт лексикона и тона наш президент рамки знает. А что был несколько более эмоционален, чем обычно на международной трибуне, то момент выпал знаковый. К едкости правды тёртые политики англосаксонской школы и практики, кальвинистски не считающие грехом то, что себе полезно, и склонившие к тому католиков, закоренелые в веках прагматики, в веках поднаторевшие в коварстве, имеют противоядие, и против чужой правды у них есть правда своя. Так что же вынудило оппонирующий Запад к столь взрывным отповедям? Позвольте пофантазировать.

Не сомневаясь в неизбежном, трансатлантисты, как ложь во спасение, таили в глубинах своих трансатлантических душ слабую надежду, что, если, не снижая накала страсти, постоянно твердить поднимающемуся со смертного одра (вот досада!) члену земного клуба, из крупных, что историческая песенка его спета, что только придерживаемый за талию, опершись на мощные плечи старой демократии, бедолага нежилец сможет передвигать ноги на пути прогресса, где дадут и поесть и испить, и на голую бабу попялиться, то тот будет свято верить и, прослезившись, следовать советам благожелателей, оставаясь обозримое время покорным исполнителем чужой воли, выдаваемой за волю всего человечества. Разумеется, прогрессивного. И вдруг больной воспрянул! И выпрямился! И пошёл сам, хоть и в общую с остальным человечеством сторону, но какой-то очень уж самостоятельной дорогой. И самая большая беда даже не в том, что встал и пошёл, а то, что позволил себе, имел наглость дерзнуть, не отпросившись в Мировом Центре с работы ученика, где варится под присмотром опытного хозяина высшего сорта демократия, одна на всех, без сомнения, и для разумных жителей Марса и Титана, если там таковые найдутся; где правят культуру под один голливудский образец, обогащают земные языки хот-догами, а полифонию верований нанизывают на лейтмотив делового кальвинизма, нашедшего в этой потребности духа отклик в Торе. Если читателю не нравится такой художественный образ, отсылаю его к строгой публицистике, притом, не «нашенской», натовской: «Россия очнулась от комы и хочет, чтобы ее уважали как ядерное государство и как контролирующую энергоресурсы сверхдержаву, у которой есть свои интересы. Удивляет не выступление Путина. Удивляет то, что комментаторы демократических государств стремление России к равноправию воспринимают как объявление холодной войны».

А теперь необходимо сказать, что наш президент был в Мюнхене сама сдержанность. Ведь под случай, да под настроение можно было бы высказать всем стратегическим союзникам много больше. И не в сердцах, а взвешенную правду.

В своё время Пушкин заметил, что Европа в отношении России всегда была невежественна и неблагодарна, но мог бы добавить – завистлива и враждебна. Сейчас просто Европы нет, есть Европа Атлантическая, но в паре с ней Атлантическая же Америка, тот самый Полюс, пока единственный; с единственностью такого сорта добровольно не расстаются. Живучие корни атлантизма закреплены в вековой идее пан-Британского мира. На пути её были казалось бы непреодолимые преграды: наполеоновская Франция, дважды - Германия. Преодолела. С помощью России. Но сильная, протяжённая, обильно населённая Россия, самим своим существованием между Индией и Туманным Альбионом, нависая над Балканами и Средиземноморьем, активно пытаясь овладеть проливами, приблизившись к отрогам Гиндукуша и взойдя на Крышу Мира, воспринималась Уайт-Холлом грозным врагом, повергнуть которого в одиночку никому не было дано. Вот откуда враждебность. Антирусскую коалицию в Крымской «протомировой» войне, ставшей репетицией к мировым бойням, британцам удалось сплотить идеей «войны цивилизационной» - просвещённого, свободного мира против варварской державы, чьё неискоренимое якобы варварство подчёркивалось рабским состоянием половины населения. Русскому обществу грубо указали на дверь из европейского дома и недвусмысленно дали понять, что они в этом доме чужаки (С. Киселёв). Советизация России и окраинных территорий империи под вывеской СССР усугубили отчуждение шестой части света от «свободного мира». «Империя зла» за «железным занавесом», опущенным Черчиллем и Трумэном, стала в общественном мнении окружающих отдельной планетой, населённой человекоподобными, опасными остальному человечеству существами. Пан-Британский мир, с распадом могущественнейшей империи, трансформировался в пан-Атлантизм. Когда «занавес» пал, победители, не отказываясь от «расовых» и цивилизационных различий с побеждёнными, готовы были впустить их в свои демократические угодья, но только в качестве наёмной стражи у самого обширного и богатого на земле амбара – Сибири, долженствующей стать общими закромами перенаселённой Европы. А кандидаты в кладовщики вдруг пожелали остаться владельцами дедовых приобретений. Какая неблагодарность!

Вот мы и подошли к объяснению завистливости в данном контексте. Ещё более ста лет тому назад лорд Керзон в порыве откровения признался, что,независимо от уровня образования в России, свободы, достижений её духа, Европа никогда не признает её членом европейской семьи, ибо никогда не найдёт в себе достаточно великодушия, чтобы простить «этим русским» незаслуженное(!) обладание самой богатой «кладовой мира» - азиатскими владениями. Этим всё сказано. Но напомнить об этом в Мюнхене, обличая все «благородные» слова и позы, «гуманные» деяния западных благодетелей в лице участников конференции, наш Президент не мог. Знаете, всё-таки есть дипломатическая этика. Да и Владимир Путин, слава Богу, не лорд.