Что делать и кем быть?

Стратегия и тактика национального вопроса

Выступление кандидата исторических наук (Институт Российской истории РАН) Андрея Владиславовича Марчукова на Международной научно-практической конференции «1150-летие образования Древнерусского государства: история и современность», прошедшей под эгидой Гражданского форума России, Украины и Белоруссии при участии Института Русского зарубежья 12 сентября 2012 г. в Киеве

Уважаемые товарищи, коллеги и единомышленники! В своём докладе я останов-люсь на некоторых аспектах национально-мировоззренческой и национально-политической ситуации, сложившейся к настоящему времени на Украине, и тех мерах, которые способны в перспективе поменять эту ситуацию коренным образом.

Сразу скажу, что оставляю за скобками характеристику этой ситуации, равно как и характеристику того украинского национального проекта, который был положен в основу украинской идентичности (в середине XIX века) и украинской государственности (более двадцати лет тому назад). Его идейные принципы, история, цели, мифология, а также конкретное выражение в языковой, культурной, политической и др. сферах вам хорошо известны.

Кому нравится сам этот проект и нынешнее положение вещей – может не слушать. Я обращаюсь к тем, кого они не устраивают, кто считает, что дальнейшая реализация украинского национального проекта несёт в себе разрушительное, деструктивное начало, ведёт наш народ (и в первую очередь народ Украины) в исторический – духовный и физический – тупик. Я обращаюсь к тем, кто ищет средство противодействия украинскому проекту и всем тем последствиям, которые принесла его реализация. К тем, кто ищет ему альтернативу.

Такая альтернатива есть. Это малорусский проект.

1) История

Именно общерусско-малорусская идея в наибольшей степени соответствует истории и народному сознанию, восходя ко временам культурного, этнического и политического единства Руси. Ощущение жителями Руси своего единства сохранялось долгое время и после монгольского нашествия и даже тогда, когда её земли оказались в составе разных государств, о чём свидетельствует духовная и книжная культура и восточной, и западной её частей.

Русские (особенно московские) летописные своды и хронографы начиная уже с XIII в. последовательно отстаивали идею церковного, исторического, династического единства Русской земли, в том числе необходимость её политического собирания, и не признавали исторических и моральных прав иноземных держав на русские земли. Попадая в Западную Русь, они влияли на мировоззрение тамошних жителей, поддерживая у них образ Русской земли как единой территории, а соседней Московской державы и её народа – как пусть немного других, но тоже русских и своих.

Более того. Именно в Западной Руси под влиянием европейского интеллектуально-го опыта и специфики положения русских в Речи Посполитой, на рубеже XVI–XVII вв. эти идеи трансформировались в концепцию национального единства, где основной упор делался не на династическое и политическое единство, а именно на народ. Согласно ей, обе части Руси были населены одним русским народом («православно-русскими», «российским», «славяно-русским», по терминологии западнорусских книжников).

С конца XVI – начала XVII вв., когда общерусская идея сложилась в политическую концепцию, и вплоть до конца века XIX она являлась живительным стимулом и политической доктриной как Великой, так и Западной Руси, позволив первой преодолеть раздроб-ленность и воссоединить разорванное русское пространство в единой Российской держа-ве, второй – сберечь в условиях иноземного владычества своё национальное лицо, а вместе – создать могучее государство и великую русскую культуру. Главной носительницей общерусской идеи была Русская Православная Церковь.

Было бы упрощением считать, что общерусская идея была единственной популярной национально-политической концепцией. В южнорусском обществе времён Речи Посполитой бытовало разное, порой противоположное понимание своей общности и своего будущего, подразумевавшее и разные геополитические и культурные ориентации. Но общерусская идея, получившая выражение в трудах полемистов – противников унии, в церковных и политических текстах православных иерархов, лидеров церковных братств и даже представителей Запорожского казачества, в «Синопсисе» Иннокентия Гизеля, была одной из самых распространённых и именно её наличие и сделало возможным Переяслав-скую Раду и политическое воссоединение.

Общерусская идея не предполагала отказа от региональных особенностей, если они не противоречили главному – идее культурной и политической общности. Её подвидом была идея малорусская (с течением времени тоже менявшаяся). Согласно ей, существовал особый народ – малороссы, малороссияне, который имел свои особенности, но при этом оставался частью единого национального и культурного пространства Русского мира, где проживал единый русский народ. Граница между великороссами и малороссами оставалась зыбкой и колебалась (в разных трактовках) от более чёткой до почти не существующей.

Сторонниками общерусско-малорусской идеи в том или ином её варианте вплоть до революции 1917 г. являлось большинство духовной, культурной и политической элиты России и Малороссии (простой народ прямо отождествлял себя как «православный» и «русский»), в том числе многие её виднейшие представители, например, Н.В. Гоголь. Се-бя он считал малороссом и русским человеком, а сами эти этнические «природы» понимал как разделённые историей части одной души, которым надлежит слиться и составить еди-ный русский народ. И воплотить свою великую задачу – свидетельствовать о Христовой Истине. Потому он и не поддержал зарождающееся украинство, как имеющее прямо про-тивоположные цели.

По ряду объективных и субъективных экономических, внутри- и внешнеполитических причин общерусско-малорусский проект не был реализован, а устранила его как реальность (для того времени) революция 1917 г. Большевики, как и вся левая и либеральная часть российского общества, считали «украинцев» особой, нерусской национальностью. И, приняв точку зрения украинства на пути национального развития края, стали вопло-щать украинский проект (разумеется, исходя из собственных интересов). Однако позиции русскости (языка, мировоззрения, культуры, национальной рефлексии населения) и в со-ветский период оставались значительными.

Окончание коммунистической эпохи открыло возможность для переформатирования национальных процессов. Адепты украинского проекта воспользовались этим и занялись конструированием нации по своему рецепту. Но выбор остаётся всегда и ничто не мешает направить эти процессы по другому руслу. Надо просто понять, что это необходимо и возможно, и иметь к этому волю и желание.

2) Стратегические принципы

1) И, понимая сферу национального как изменяемую и творимую, и используя богатый исторический задел, приступить к конструированию малорусско-общерусской идентичности и её распространению в интеллигенции, народе и властных кругах. То есть делать то, что делают адепты украинского проекта с идентичностью украинской. Поэтому должен быть изучен и усвоен опыт украинского национального движения, причём всех его течений, вплоть до ОУН и подобных ей современных организаций. Ведь в зависимости от политического и временного контекста на первый план выступают то одни, то другие способы и средства формирования национальной общности.

2) Для этого необходима перестройка сознания и отказ от ряда изживших себя идеологических штампов прошлого. В том числе от взгляда на национализм как на что-то негативное. Национализм – всего лишь одна из форм понимания и интерпретирования окружающей действительности и производные от этого понимания социальные и политические практики. В основе националистического способа видения мира лежат идеи «нации» и «национального» как краеугольных моментов человеческого бытия. Национализм не тождественен шовинизму и нацизму. Он имеет планетарные масштабы, у него давняя история и традиции. И относиться к нему надо как к исторической и социальной данности.

3) Национализм можно победить только другим национализмом.

Отрицание национализма как чего-то априори неприемлемого мешает противодействию национализму/нацизму украинскому. Можно заранее предсказать исход боксёрско-го поединка, если один боксёр к бою готов, выходит на ринг в перчатках и с каппой, а другой является в коньках или на лыжах, да ещё и заявляет, что бокс – это нехорошо. Если адепты украинского проекта позиционируют себя как националистов, мыслят и действуют в этой системе координат, то и противостоять им можно, лишь выдвинув собственный национальный проект. Недаром в малорусско-общерусском проекте они видят своего смертельного врага и потому так его боятся и ненавидят. Подчеркнём, своим наиболее серьёзным противником они считают его и только его.

4) Овладеть сознанием людей лишь защищаясь, невозможно. Победу может обеспечить только активное наступление на национальном поле. А для этого нужна ясная и положительная цель, способная придать практическим действиям осмысленность и последовательность. В общем виде она должна выглядеть так: «Мы (вы) – малороссы, а не украинцы. Наша (ваша) Родина – Малороссия, а не Украина». Лишь имея положительную цель и наступательную идеологию можно бороться за власть.

5) Формирование идентичности и политическая борьба должны дополнять друг друга. Но при всей важности овладения властными высотами и общественными институтами стратегической, главной целью должен стать курс на выработку идентичности и построение малорусской нации и Малороссии. Всё прочее должно пониматься как тактические задачи, необходимые для её достижения, и соизмеряться с этой главной целью.

Любые попытки «переиграть» украинских националистов (и чиновников) на гуманитарном поле, не выдвигая малорусскую альтернативу, а продолжая использовать «украинскую» систему координат или вообще отвергая необходимость национальной борьбы, обречены на провал. Даже если вдруг их удастся оттеснить от власти, сферы образования, культуры и СМИ, без привнесения туда нового мировоззрения дело сведётся лишь к ротации кадров. И эти ведомства, следуя логическому закону «Украина – результат украинского проекта», начнут воспроизводить прежнюю идеологию.

Пример тому – действительность Украины: даже те политические силы, которые на словах не разделяют идейный багаж и практику украинского национализма, не рассматривают гуманитарную сферу как ключевую, уступая её своим политическим и (по их словам) идейным противникам взамен на возможность контролировать «ключевые» (но в конечном счёте вторичные) силовые и финансовые высоты.

6) Необходимо отойти от того понятийного и терминологического аппарата, кото-рым пользуется украинский проект. Украинская государственность зиждется на той идеологии и идентичности, которые несёт украинский проект. И всякий, кто действует в этой системе координат и пользуется её терминологией, поневоле будет вынужден их воспроизводить, даже если лично их не разделяет. Вот почему и нужна её смена.

7) Поэтому надо усвоить, что «Малороссия» – это не «ещё одно название Украины», тем более, «устаревшее», а во-первых, более правильное исторически, а во-вторых, именно альтернатива ей в национальной и государственной сфере. Иное имя – это и совершенно иная идентичность. А иная идентичность определяет иные социальные и политические практики и курс страны в целом.

Для этого необходимо, во-первых, ясно и чётко разъяснять (на примере исторических фактов) происхождение, историю и содержание терминов «Малая Русь», «Малорос-сия» и производных от них («малороссийский/малорусский», «малоросс/малорусс»), развенчивая инсинуации, которые возводят на них адепты украинства.

И, во-вторых, понятия «Малороссия» и «Украина» и производные от них следует диаметрально разводить: как в смысловом плане (во всех сферах общественного бытия, науки, культуры), так и в оценочном. Так, всё связанное с малорусской идентичностью (как части общерусской) должно преподноситься как положительное, прогрессивное, передовое, истинное, глубокое и доброе, увязываться с понятием успешности. А всё, связанное с идентичностью украинской (как выражением последовательного отрицания из-начальной русскости) – как вторичное, провинциальное, регрессивное и агрессивное, как неистинное, как социальное и нравственное «лузерство». Тем более, что именно такое со-отношение исторически является наиболее обоснованным.

3) Тактические моменты

При достижении стратегических целей надо иметь в виду следующие принципы.

1) Основное отличие «Малороссии» от «Украины» – это отношение к русскости, а значит, и ко всему прочему: историческому пути, настоящему, будущему. Внешне мало-руссская и украинская идентичности похожи. Обе признают наличие местной этнической общности–народа. Обе в основе имеют местный патриотизм. Обе признают специфику собственной истории, языка, культуры.

Но для украинского проекта всё это – способы постулировать их не-русскость. В малорусском же они не противоречат идее общности судеб всех частей исторической Руси.

Местная общность – да, но как часть большой.

Местный патриотизм – да, но не антагонист патриотизму по отношению ко всему Русскому миру и России, которые понимаются как свои, а не чужие.

Специфика истории – да, но акцентирование внимания не на том, что отличает и разъединяет Малороссию и Россию, а на том, что является для них общим. И том, что на самом деле послужило причиной появления этой специфики (пребывание в составе католической Польши, а затем и деятельность украинского движения с его отрицанием принадлежности к Русскому миру).

Специфика языка, любовь к нему – да, но при одновременном признании русского языка не чужим, а таким же своим, как и малорусский.

Это кардинальное отличие предполагает других героев, другое видение прошлого, другие поводы для скорби и гордости, другое отношение к России и прочим частям Русского мира. Скажем, к той же русинской проблеме, которая в рамках общерусской идентичности (пусть даже максимально широко понимаемой) просто не существует, так как русинская идентичность способна мирно сосуществовать с малорусской – другим равным ей подвидом общерусской.

2) Сам термин «Малороссия» должен употребляться исключительно в положительном, а не уничижительном смысле (как «недо-Украина»).

А именно такую его трактовку стремятся навязать адепты украинства, называющие малороссийство чем-то «недонациональным», «недонародным» (а потому «недочеловеческим»). А людей, выступавших и выступающих за малорусско-общерусскую идентич-ность, они объявляют «национальными предателями» (и, по сути, «недочеловеками»). Отказ от той терминологии и системы координат (в том числе оценки по шкале «хорошо – плохо»), которыми пользуется украинский проект, как раз позволяет легко отбросить это обвинение. Оно просто теряет смысл.

3) Нельзя слепо копировать идейные установки и стереотипы, свойственные общерусско-малорусскому проекту XIX века. Национальное и политическое единство России и Малороссии должно быть конечной целью, но не постулироваться грубо и открыто.

Видение своей и чужой русскости великороссами и малороссами (даже абсолютными сторонниками общерусского единства) всегда было и будет несколько отличным.

Даже в XIX веке отношение некоторых великороссов к малорусским особенностям как к несуществующим или искусственно навязанным, было не вполне верно исторически и оправдано тактически. Дело не в том, насколько искусственными и привнесенными извне были эти особенности в реальности, а в том, что многими малороссами они уже рассмат-ривались как вполне естественные и свои. И неосторожное отношение к этим особенностям могло быть воспринято как неуважение к себе и своей общности. И тогда эти отли-чия, сколь бы незначительными они ни были, могли превратиться в символические ценности и стать фактором политическим. И быть использоваными противниками общерусского единства в своих целях.

Тем более неверной и даже вредной такая тенденция (присутствующая у некоторых российских сторонников единства) является в наши дни. Неразумно утверждать (сейчас), что «украинцы» – это «русские», это просто не будет понято. Или отрицать наличие украинской нации. Она существует, и это факт. Вопрос в том, насколько широки будут её географические рамки и насколько глубоко её ценности проникнут в массовое сознание. Отрицание за малороссами права на национальную особость лишь подорвёт все интеграционные начинания. Задача состоит в том, чтобы эта особость и россиянами, и самими малороссами рассматривалась как разновидность русскости, чтобы она не противоречила общерусской идее.

В настоящий момент акцент должен быть перенесён на формирование мало-русской идентичности как антитезы украинской и их борьбу в рамках Украины. Алго-ритм должен быть следующим:

а) мы (вы) малороссы, а не украинцы, мы (вы) русского корня;

б) мы – все русские (хоть и немного разные);

в) мы – русские и у нас одна судьба и интересы.

4) Малорусскость может утвердиться быстрее всего среди носителей советско-украинской идентичности (в политическом плане уже давно фантомной, но в культурно-мировоззренческом отношении – ещё весьма распространённой).

Для этого она должна органично интегрировать черты советской идентичности, её сакральные вехи и героев (боевых и трудовых). Критически относясь к коммунизму и революции (их разрушительным, антирусским и антихристианским аспектам) и больше-вистской национальной политике, не отбрасывать всё то, что привлекает людей в советском периоде (Победу, создание научного и промышленного потенциала страны, прорыв в Космос, построение общества социальной справедливости, системы всеобщего образования и здравоохранения и т.п.).

Наоборот, увязывать национальные и социальные вопросы, сделав малорусский проект одновременно и социальным, направленным на защиту прав большинства населения. Тем более, что за последние годы украинская идея оказалась связана с разрушительно-хищническим капиталистическим строем, материалистической буржуазной моралью и глобалистским проектом «Нового мирового порядка».

5) Ориентировать малорусскую идентичность следует на этнических украинцев (по нынешней терминологии), не распространяя её на лиц с русской идентичностью, даже если у них украинское (по современной терминологии) происхождение. Необходимо сочетать оба подвида в рамках общерусской идентичности.

Часть украинского населения, на которую, прежде всего, и рассчитан проект, вернётся к исконной малорусской идентичности, другая же – непосредственно к русской (главным образом, в Новороссии, Донбассе, не говоря уже о Крыме), минуя её локальный малорусский вариант.

В связи с этим представляется ненужным и деструктивным придумывать новые, не существовавшие ранее, идентичности (например, «новороссов»), как не имеющие исторических корней (а потому нелегитимные) и способные привести лишь к разделению и ослаблению общерусского единства.

Вопрос о западных областях современной Украины (за исключением Закарпатья) наиболее сложен в силу специфики развития там национально-политических процессов в XIX–XX веках и сильных позиций, занимаемых в этом регионе украинским национализмом. В любом случае, возвращение к исторической идентичности может ( и должно) про-исходить и там (в доступных пределах, обусловленных общим контекстом) – с тем условием, что именоваться она будет не «малорусской», а «русинской». Или же, в условиях Галиции, двух западноволынских областей и Буковины, для людей, причисляющих себя к Русскому миру (если явление будет иметь не массовый, а ограниченный характер), возможно удобнее сразу принимать русскую идентичность, минуя промежуточные её ступени.

Разумеется, часть населения современной Украины, и даже, возможно, значительная (причём не только в западных областях), продолжит придерживаться именно украин-ской идентичности. Однако это тоже будет способствовать реализации малорусского проекта, так как позволит сорвать маски с украинства, вынуждая его адептов и приверженцев чётко постулировать все те мифы, идейные принципы и т.п., на которых основан украинский проект.

6) Необходима гибкая языковая политика. Отдавая преимущество русскому языку (как исторически общему для всех частей русского народа, созданному их трудами и потому родному для них), внимательно относиться к украинскому, не отбрасывая украинскоязычных носителей советско-украинского и общерусского сознания. Вместе с тем проводить курс на разделение народной малорусской речи и современного литературного украинского языка, возвращение последнего к малорусской первооснове и очищение от нововведений, имеющих целью максимальное отдаление Украины от России.

7) Построение Малороссии не должно подразумевать ликвидацию её государственности. Российская Федерация и Украина – лишь осколки исторической России, восстанов-ление которой должно стать программой-максимум. Однако эта идея не должна ставиться как задача ближайшего времени. Напротив, надо подчёркивать уважение к мало-русской государственности. Это будет другая государственность, с иными целями и приоритетами. Между ними тоже могут и будут возникать трения, которые исчезнут лишь в едином государстве.

Однако сначала важно устранить те изначальные противоречия, которые продуцируют конфликты там, где их нет, и которые вообще своей целью имеют их создание (как это происходит в случае с государственностью украинской). Национальное и культурное единство должно подготовить почву для интеграции политической.

8) Формирование массового сознания – процесс, требующий времени. Не стоит ожидать от проекта сиюминутного успеха. Относиться к нему следует как рассчитанному на длительную перспективу.

9) Проект потребует интеллектуальных и материальных ресурсов и будет нуждаться в активных и идейных кадрах (разработчиках, носителях, адептах). Поэтому первостепенное внимание должно быть уделено кадровому вопросу: поиску, подготовке, поддержке и трудоустройству (в России и на Украине) специалистов гуманитарного профиля, созданию соответствующих структур (в том числе сетевых) исторического, социологического, филологического, политологического направления, образовательных организаций, деятельность которых прямо или опосредовано была бы направлена на реализацию данного проекта.

10) Надо быть готовым, что идея встретит как ожесточённое сопротивление и саботаж её противников (на Украине и в России), так и простое непонимание (в том числе со стороны людей, отвергающих украинский проект).

С саботажем и сопротивлением ситуация понятна. Что же касается привычки, то это дело времени. Украинскую идентичность её адептам приходилось утверждать десятки лет, с трудом убеждая своих соплеменников, что они – не «русские», «малороссы» и «русины», а именно «украинцы». А само это название не так уж давно встречало в народе непонимание и неприятие. (Ре)конструировать малорусскость будет проще в силу того, что за ней историческая правда. А понимание своей украинскости многими людьми по своей сути аналогично малороссийству.

11) Основой любого национального проекта является собственная концепция истории. Первоочередной задачей является создание истории Малороссии, в которой будут обозначены её ключевые моменты, культовые фигуры, и прежде всего исходный принцип – малороссйская история как часть общерусского исторического процесса. Те события и персонажи, которые украинский проект стремится использовать как «свои», должны быть (где это позволяют факты) адаптированы к малорусской концепции или просто очищены от фальсификаций (в отношении некоторых лиц это уже было частично сделано. См. например: Марчуков А.В. Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время. М., 2011). Аналогичные задачи стоят и в отношении истории малорусской литературы.

На их основе должны быть разработаны учебные пособия (для профильных вузов) и параграфы (для школьных курсов) с последующим официальным утверждением, а также введение самих курсов и часов в образовательные планы (для начала в России). Здесь находится точка соприкосновения проекта как общественной инициативы и народного движения с государством (украинским и российским). И особая роль в конечном успехе или неуспехе проекта принадлежит России.

Подробнее об этом важном аспекте проблемы, как и о препятствиях, стоящих на его пути (на Украине и в нынешней России), можно прочитать в ближайшем номере жур-нала «Россия XXI» (Марчуков А.В. Востребованность альтернативы: малорусский национальный проект (внутри- и внешнеполитический контекст)) или в электронном виде (Марчуков А. Малорусский проект: о решении украинско-русского национального вопроса // http://www.regnum.ru/news/1470788.html ).

Реализация малорусского проекта как одного из важных средств по восстановлению самостоятельности Русского Православного Мира и противодействию отрыва от него Украины-Малороссии – дело, прежде всего, общественное, народное, а уж потом предполагает участие государства. И основная работа должна делаться именно нами – русской общественностью (русской по духу и мировоззрению, вне зависимости от этнического происхождения и государственной принадлежности человека). И девизом к ней вполне подойдут слова из одного популярного фильма: «Видеть цель, верить в себя и не замечать препятствия!».