К истории русских в Монголии

В большинстве случаев отношения между русскими и монголами носили доверительный характер

Приближение границ России к владениям независимых монгольских ханов началось в ХVII веке, когда отряды русских землепроходцев продвинулись далеко на восток в Сибирь и, частности, в Прибайкалье. У монголов русские узнавали о Китае и о путях в эту страну; через земли монголов туда ездили; с монголами торговали, обменивались посольствами. Граница между Россией и Монголией была в то время условной, часто менялась, поэтому перемещение населения в ту и другую сторону было практически свободным. Некоторые монгольские ханы и даже ламы переходили под власть русского царя. Однако постепенно в отношения между русскими и монголами начинает вмешиваться маньчжурский фактор. С 1644 г. под властью маньчжурской династии Цин оказался весь Китай. Обострение отношений Китая и России в Приамурье осложнило и контакты последней с монгольскими ханами, т. к. маньчжурские правители всячески препятствовали их развитию. В конце ХVII в. Пекину удалось спровоцировать несколько нападений монголов на русские остроги в Прибайкалье. В 1720 г. маньчжурские власти выслали из Урги всех российских купцов, закрыли доступ российским караванам в Пекин и издали указ, обеспечивший постоянный надзор за русско-монгольскими связями. Вплоть до 1917 г. маньчжурский фактор оказывал существенное влияние на взаимоотношения между русскими и монголами. Цинские власти настоятельно требовали демаркации границы с Россией, что и произошло в 1727 г. в результате подписания Кяхтинского договора. На границе были сооружены своеобразные "маяки" в виде особых каменных насыпей. Караулы с той и с другой стороны должны были пресекать любую попытку ее перехода без разрешения властей не только людьми, но и скотом. Тем не менее, перебежчиков из Монголии было очень много, и русское правительство смотрело на это сквозь пальцы. Что касается русских, то через внутренние районы Монголии проезжали послы, курьеры, члены Российской духовной миссии, купцы, которые на свой страх и риск торговали в Урге и других местах страны, путешествовали и буряты, ходившие на богомолье. Однако русских поселений в Монголии в тот период еще не было. Ситуация начала меняться после подписания Россией и Китаем Пекинского договора (1860 г.) и "Правил сухопутной торговли" (1862 г.,) которые разрешили торговлю русских купцов в Монголии, создание консульства в Урге и т. д. По рекам Онону и Аргуни, через Кяхту и западной участок границы в Монголию потянулись купцы, казаки, мещане, крестьяне кто по делам, а кто просто из любопытства. К 1865 г. там побывало уже 3977 человек, и некоторые остались на постоянное жительство. Они и положили начало формированию русской колонии в Монголии. Первыми в Ургу прибыли в 1861 г. члены российского консульства, состав которого был небольшим: консул, секретарь, переводчик, фельдшер. На должность консула был назначен адъютант начальника штаба Его Высочества капитан К.Н. Боборыкин. Секретарем и драгоманом назначили Якова Парфеньевича Шишмарева. К.Н. Боборыкин в Урге долго болел, потом уехал в Пекин, а затем и совсем покинул страну. В связи с этим Я.П. Шишмарев был назначен управляющим консульством, затем и.о. консула, а вскоре консулом. В результате его "временное пребывание" растянулось на полвека. Вероятно, это единственный случай в мировой практике, когда один человек почти 50 лет состоял в должности консула в одной и той же стране. Он хорошо знал Монголию, понимал ее народ, умел ладить с маньчжурскими чиновниками и монгольскими ханами. Начальный период деятельности консульства был довольно сложным. Несмотря на то, что российское правительство настояло на ознакомлении монгольского населения с условиями Пекинского договора, отменившего запрет на проживание и торговлю русских в Монголии, даже монгольские правители не смогли сразу этого осознать. Им трудно было себе представить, что меняется порядок, существовавший полтора столетия, поэтому они ждали четких указаний от ургинских властей, а те надеялись на инструкции из Пекина. Однако жители Монголии относились к русским доброжелательно и с любопытством. Около русского подворья ежедневно собиралась толпа из ургинских и приезжих монголов, приходили сюда и китайцы. Им приходилось преодолевать страх перед полицейскими, которые целыми дням расхаживали перед консульством. Некоторые жители даже отваживались на покупку русских товаров, за что им случалось получать удары плетью или палкой. Что же касается монгольских должностных лиц, как светских, так и духовных, то они избегали русских, боясь обвинений в излишней симпатии к ним. Один из лам, занимавших почетное положение в Урге, поплатился значительным денежным штрафом лишь за то, что два-три раза посетил лавки русских купцов и позволил остановиться у себя приехавшим на богомолье бурятам. Первые русские купцы прибыли в Ургу вместе с консульством в 1861 году. Их деятельность встретила сопротивление властей, которые запретили местным жителям сдавать русским купцам в найм лавки и дворы, а тех, кто это делал, били бамбуковыми палками и штрафовали. Поэтому купцы стали селиться в одном подворье с консульством. Монголам запрещалось делать у них покупки. Кроме самой Урги, русские оседали и в других районах Монголии. На ее границе с Минусинским краем еще до 1860 г. каждой весной, когда монголы приезжали инспектировать границу, в течение десяти дней шумела ярмарка. Поэтому сразу же после подписания Пекинского договора на территорию Западной Монголии двинулись русские торговцы. Здешнее население жило зажиточно, процветало скотоводство, край изобиловал пушниной, некоторые занимались хлебопашеством. Русских встретили недружелюбно. В целом обстановка в этом крае оставалась сложной все последующие годы. Ни в одном другом районе Монголии к русским не относились так плохо, как в землях, граничащих с Минусинским краем. С резко отрицательным отношением к русским в некоторых районах Западной Монголии столкнулся и иркутский этнограф Я.П. Дуброва: "...приняв нас за торгашей, монголы изливали бранью свою злобу на этих благодетелей и, только натешившись вволю, отъехали от нашей палатки". Конечно, не все было так уж плохо. Тот же Я.П. Дуброва рассказывает, что во время очередной стоянки, узнав, что они русские, монголы встретили их очень гостеприимно, одарили продуктами, питьем и даже дровами. Другие путешественники М.И. Боголепов и М.Н. Соболев, услышали много добрых слов о русском купце Н.И. Киселеве как о лучшем друге монголов. Все с грустью говорили, что им жалко расставаться с Николаем (в Монголии всех русских называли только по имени), навсегда покидавшем эту страну. Н.И. Киселев хорошо знал Монголию, ее народ, сочувственно относился к нему. Действовали русские на территории Западной Монголии особняком, отдельно друг от друга. Каждый купец имел свой рынок сбыта русских товаров и получения монгольских скота, шерсти и т. д. В этом же районе строился дом с хозяйственными постройками для содержания скота; некоторые разводили огороды. К середине 80-х гг. ХIХ в. подобных поселений, которые называли заведениями, в верховьях реки Енисей и по его притокам насчитывалось уже девять. К 1869 г. русские торговцы из района Тунки (Иркутская губерния), проникли на земли у озера Косогол (сейчас оно называется Хубсугул). Здешние монголы первое время чуждались их, опасаясь ургинских властей. Поэтому потребовались определенные усилия, прежде чем население края убедилось в том, что ургинские правители признают право русских торговать и жить на этой территории. В Косоголе водилось несметное количество рыбы, т. к. ее никто не ловил. Когда же русские стали заниматься рыболовством, монголы потребовали с них арендную плату. Попыткам строить здесь дома долгое время препятствовали ламы. Тогда русские стали ставить монгольские юрты и обносить их деревянными заборами. Позднее стали строить и дома. На восточном же участке границы сближение шло довольно быстро. Нерчинские и приаргунские казаки понимали монгольский язык, знали обычаи соседей. Но дальше общения на границе дело не шло. Восточная Монголия оставалась закрытой для русских. Появление русских в Монголии остро поставило проблему языкового барьера. Нельзя сказать, что монгольского языка вообще никто не знал: разговорный язык понимали нерчинские и приаргунские казаки; в Урге, Кяхте, Троицкосавске, в Западной Монголии тоже были свои знатоки. В Бийске, например, куда на зиму съезжалось большое количество местных купцов, разговоры в обществе порой велись на монгольском языке. Письменной же речью владели немногие. Монголы, общаясь с русскими, тоже осваивали разговорный язык, но здесь случались и курьезы некоторые купцы из озорства учили их русскому мату. Один из наших путешественников был шокирован, когда встреченный им монгол, плохо произнеся слово "здравствуйте", далее разразился отборными ругательствами. Накопленных познаний в языке было недостаточно для успешного общения при все расширяющихся контактах между русскими и монголами. Острую необходимость в переводчиках ощутил еще первый консул К.Н. Боборыкин. В 1864 г. в Ургу прибыли первые четыре ученика, что положило начало известной ургинской школе толмачей, которая просуществовала 56 лет и подготовила более сотни специалистов. Для преподавания монгольского и маньчжурского языков приглашались местные чиновники, учитель китайского языка приезжал из Пекина. Летом в течение трех месяцев ученики жили среди монголов для практического изучения их быта и языка. Русская колония в Монголии росла. В 1914 г. только в Урянхайском крае насчитывалось 35 поселков и 150 заимок. Кроме того, русские жили в Ван-хуре, Цзаинь-Шаби, у озера Косогол и других местах, в основном в центре и на западе. Самая многочисленная колония в Урге насчитывала, по разным данным, от 1500 до 3000 человек. Сколько же всего жило русских в Монголии сказать очень трудно, т. к. ситуация постоянно менялась: одни покидали страну, другие приезжали, третьи жили только летом. Появились и новые сферы соприкосновения двух народов. В связи с развитием русского предпринимательства монголов стали активно использовать в качестве наемных работников. О росте колонии свидетельствовало и создание новых консульств в Кобдо и Улясутае. Ургинский же консул стал генеральным. Консулам помогали торговые старшины, должность которых вводилась с целью поддержания порядка среди русских, временно или постоянно проживающих в Монголии. Они избирались во всех местах, где находилось хотя бы несколько российских подданных. Как правило, это был самый опытный и знающий человек. Торговый старшина утверждался в консульстве, получал особое свидетельство и печать. Список всех торговых старшин передавали монгольским властям. В большинстве случаев отношения между русскими и монголами носили доверительный характер. Если русские на зиму возвращались в Россию, то оставляли знакомых монголов следить за скотом и постройками, отдавали товары в долг. Монголы часто просили у них помощи и защиты. Есть свидетельства тому, что даже ханы обращались к генерал-губернатору Восточной Сибири с просьбой принять их на своей территории в случае прихода шаек разбойников "для личной безопасности и сохранения имущества". Тесное общение, строительство церкви в Урге, деятельность православных миссионеров приводили к тому, что некоторые монголы принимали православие. Трудно сказать, что заставляло монголов креститься. Одни, видимо, искали в этом защиту, поддержку, особенно в приграничных районах, другие начинали искренне верить в другого бога. Отмечались и браки между русскими и монголами. Дед Я.П. Шишмарева – монгол – был женат на русской казачке. Брали монголок в жены и русские. Развивался межкультурный обмен. Русские учили монголов сеять хлеб, косить сено, носить валенки зимой. Монголы научили русских пить особый чай, приготовляемый по следующему рецепту: в котел, всегда стоящий на огне у кочевников, всыпают накрошенный зеленый кирпичный чай; когда он закипит, вливают молоко, кладут гуджир (соду) и, хорошо размешав, разливают по чашкам. В Забайкалье такой чай называли "сливанным" и редко, но употребляли еще в 50-е гг. ХХ века. Итак, несмотря на длительное соседство, русские начали оседать в Монголии только во второй половине ХIХ в. Решив проблемы границ и торговли в серии договоров с Пекином, русское правительство долгое время не уделяло серьезного внимания Монголии, поэтому проникновение туда русских и их деятельность носили стихийный характер, были результатом частной инициативы купцов и предпринимателей. Основная работа по обеспечению их интересов, а также по наблюдению и контролю за ними легла на плечи консульства, созданного для поддержания престижа Российской империи. Только в начале ХХ в. Россия начала заниматься Монголией, вступив в борьбу за влияние на нее не только с Китаем, но и с Японией. Россия постепенно начала проявлять не только политический, но и экономический интерес к этой стране, что способствовало росту численности русских и расширению видов их деятельности. Тем не менее, их было здесь куда меньше чем китайцев. Взаимоотношения русских с монголами очень часто зависели от маньчжурских чиновников, китайских купцов или от тех и других, действовавших сообща. Поэтому очень сложно определить, каковы были эти контакты в "чистом виде". Кто-то из монголов был тесно привязан к маньчжурскому Китаю, кто-то явно или тайно тянулся к русским, к России. В отношениях между русскими, жившими в Монголии, и населением этой страны присутствовали все краски человеческого общения: обман и хитрость, враждебность и злобность, доброжелательность и радушие, сострадание и взаимовыручка и т. д. Но преобладали, судя по многочисленным фактам, которые сохранила для нас история, доверительность и дружелюбие.