Музыканты шутят II

Из жизни знаменитых людей

Сергей Сергеевич Прокофьев(1891 – 1953) – композитор, пианист, дирижер, народный артист России (1947). С 1918 по 1933 год жил за рубежом. Однажды Прокофьев присутствовал на концерте. Исполняя его симфоническую картину "Сны", страшно фальшивил. После концерта смущенный дирижер подошел к композитору с извинениями: – Вы не очень сердитесь, Сергей Сергеевич, за все фальшивые ноты, которые были взяты? – Помилуйте, – ответил композитор, – да тут вообще не было ни одной верной ноты. Я это сочинение так и принимал за чужое. Однажды в московском "Кафе поэтов" Прокофьев играл свою фортепьянную пьесу "Наваждение". В этом кафе находился Маяковский – он сидел за одним из столиков и что-то увлеченно рисовал. А в конце вечера Прокофьев получил свой портрет с надписью "Сергей Сергеевич играет на самых нежных нервах Владимира Владимировича". В Большом театре шла опера Прокофьева "Любовь к трем апельсинам". После спектакля у Ипполитова-Иванова спросили: "Что плохо?" Он хитро улыбнулся и сказал: "Я напишу рецензию и пришлю". Назавтра присылает мне небольшой натюрморт "Апельсины", написанный блестяще Кончаловским, и записку: "Дорогой Микула Селянович (он так меня называл), посылаю тебе картину. Апельсины я люблю только в таком виде". Игорь Федорович Стравинский (1882 – 1971) – композитор и дирижер, сын Ф.И. Стравинского. В России жил до 1914 года, затем постоянно жил за рубежом, а с 1939 года в США, причем с 1945 года – гражданин США. Вот что произошло с Игорем Стравинским в Барселоне, куда он прибыл, чтобы дирижировать тремя концертами на фестивале, посвященном его творчеству: – По приезде в этот город, – рассказывал композитор, – меня ожидал приятный сюрприз, который я никогда не забуду. Среди людей, встретивших меня на вокзале, находился маленький пресимпатичный журналист. Когда он меня интервьюировал, ему захотелось чем-нибудь мне польстить, и он сказал: "Барселона ждет Вас с нетерпением. Ах, если бы Вы знали, как здесь любят Вашу "Шехерезаду" и Ваши пляски из "Князя Игоря"! А у меня не хватило мужества его разочаровать. На аукционе в Лондоне продавали с молотка первое издание партитуры одного из ранних балетов Стравинского. Желающих приобрести эту редкостную вещь было много, но один из присутствующих – какой-то старый седой господин – все время набавлял цену. Наконец, партитура, действительно, досталась ему за три тысячи фунтов стерлингов. Репортеры окружили нового собственника партитуры. – Игорь Стравинский, – отрекомендовался он журналистам и добавил: – Я никогда не представлял себе, что за собственную партитуру придется платить вдвое больше того, что когда-то в молодости я получил за весь балет! Один композитор сказал, шутя, о Стравинском: "Даже если бы мир близился к своему концу, то бедный Стравинский не заметил бы этого, так как безустанно стремился создавать новые миры!" Как-то одна дама спросила у Стравинского: – Маэстро, о чем Вы думаете, когда сочиняете музыку? – Просите, мадам, ни о чем больше. Пишу музыку. На приеме, устроенном в Стокгольме в честь Стравинского, композитора спросили, что он думает о джазе. – То же самое, что и двадцать лет назад, – ответил он. – А как Вы относились к джазу двадцать лет назад? – Этого я не помню. Сергей Яковлевич Лемешев (1902 – 1977) – певец (лирический тенор), народный артист СССР (1950). Одним из первых, уже профессиональных концертных выступлений Сергея Яковлевича Лемешева, было участие в бригаде по обслуживанию крымских курортов в 1926 году. В это время в Крыму находился Маяковский. Поэт вообще не любил ходить на концерты. Но как-то раз, – вспоминает Лемешев, – выйдя на эстраду, я увидел его огромную фигуру. Маяковский стоял в стороне, прислонившись к входной двери и приготовившись внимательно слушать. Зная его прямой характер и неприятие сборных концертов, я не только почувствовал страшное смущение, а просто оторопел, не сразу решившись запеть. И как же я был рад, когда на следующий день Маяковский сам подошел к ко мне, похвалил вчерашнее исполнение и пригласил меня сыграть с ним партию на бильярде! Наслышавшись об его бильярдных рекордах, я предупредил, что буду плохим и скучным партнером: какой, право, интерес разбить противника в два счета! Владимир Владимирович ответил: "Ничего, я дам Вам вперед четыре шара". И мы пошли. Он со страшной силой разбил пирамиду, предупредив, что проигравший полезет под бильярд и что-нибудь там споет. Мне ничего не оставалось, как принять это условие. Затем Маяковский снял четыре шара, висевших над лузами, и положил их ко мне. Дальше, к моему полному изумлению, партия сложилась для него неудачно. Случилось так, что почти после каждого удара он "подставлял" мне очередной шар, который я без труда забивал. В результате я выиграл и не успел опомниться, как Владимир Владимирович полез под бильярд и запел басом "Песню индийского гостя"! Лемешев поведал актеру Б.В. Щукину о своей мечте – спеть всего Чайковского – и спросил, не слишком ли это смело выглядит? Щукин горячо поддержал эту идею, но поинтересовался, что именно смущает певца? – Да как же, – сказал Лемешев, – например, романс "Благословляю вас, леса!" написан автором для баса, а у меня легкий лирический голос! На это Борис Васильевич не без юмора ответил: – А почему обязательно надо благословлять леса басом? Можно благословлять их и тенором!