Музыканты шутят

Из жизни знаменитых людей

Михаил Иванович Глинка (1804 – 1857) – композитор, родоначальник русской классической музыки.


В 1837 году Михаил Иванович Глинка, назначенный капельмейстером Придворной певческой капеллы в Петербурге, отправился в песенный край, на Украину, искать мальчиков – певцов для пополнения капеллы. Но самой ценной находкой, однако, оказался отнюдь не мальчик, а учащийся Киевской духовной семинарии 24-летний Семен Гулак-Артемовский, обладатель чудесного баритона. Как ни трудно было, но Глинке удалось уговорить местные власти, чтобы они отпустили "мальчика" в столичную капеллу, а директору последней Глинка "забыл" своевременно сообщить о своей находке, решив подготовить из талантливого юноши оперного певца. Много препятствий пришлось еще преодолеть на этом пути, но, в конце концов, церковь потеряла, а петербургская опера приобрела отличного певца, прошедшего школу М.И. Глинки.


А.С. Даргомыжский рассказывал: "Однажды Глинка в разговоре со мною пришел в страшное негодование из-за того, что один критик, разбирая оперу "Жизнь за царя" ("Иван Сусанин") не нашел в ней никаких промахов. Благородная артистическая душа Глинки выразилась в следующих забавных словах: "Какой он рецензент, когда не пронюхал, что вся опера пронизана каденциями, утомляющими слушателя до обморока!"

Александр Порфирьевич Бородин (1833 – 1887) – композитор и ученый-химик, член "Могучей кучки".


Однажды Александр Бородин поехал с женой за границу. При проверке паспортов на пограничном пункте чиновник спросил, как зовут его жену. Бородин, отличавшийся рассеянностью, никак не мог вспомнить ее имя. Чиновник подозрительно посмотрел на него. В это время в комнату вошла Екатерина Сергеевна, и Бородин бросился к ней: "Катя! Ради Бога, как тебя зовут?"


Музыканты иногда рассказывают и о другом случае, происшедшем как-то с Александром Бородиным. Однажды, уходя из дому и опасаясь, что во время его отсутствия к нему может прийти кто-либо из друзей, он приколол к входной двери записку: "Буду через час". Вернувшись через некоторое время и увидев записку, он огорчился: "Какая досада! Впрочем, ничего не поделаешь – придется подождать…" И вздохнув, устроился на скамейке в ожидании … самого себя.


Бородин пригласил к себе на вечер друзей. Играли его произведения, ужинали, беседовали. Неожиданно Бородин встает, надевает пальто и прощается.

– Куда это Вы, Александр Порфирьевич? – спрашивают удивленные гости.

– Будьте здоровы, мне некогда, уже и домой пора: у меня завтра лекция.

Тут раздался взрыв смеха, и только тогда хозяин понял, что он у себя дома.

Федор Иванович Шаляпин (1873 – 1938) – певец (бас), представитель русского реалистического исполнительского искусства.


"Летом 1889 года, – вспоминает Ф.И. Шаляпин, – я обвенчался с балериной Торнаги в маленькой сельской церковке. После свадьбы мы устроили смешной какой-то турецкий пир: сидели на полу, на коврах и озорничали, как малые ребята. Не было ничего, что считается обязательным на свадьбах: ни богато украшенного слова с разнообразными яствами, ни красноречивых тостов, но было много полевых цветов и немало вина.

Поутру, часов в шесть, у окна моей комнаты разразился адский шум – толпа друзей с С.И. Мамонтовым во главе исполняла концерт на печных вьюшках, железных заслонках, на ведрах и каких-то пронзительных свистульках. Это немножко напомнило мне Суконную слободу.
– Какого черта Вы дрыхнете? – кричал Мамонтов. – В деревню приезжают не для того, чтобы спать! Вставайте, идем в лес за грибами.

И снова колотили в заслонки, свистели, орали. А дирижировал этим кавардаком С.В. Рахманинов".


Много лет назад в Большом театре шел "Дон Карлос", партию Филиппа пел Шаляпин, великого инквизитора – Петров. Надо сказать, что Петров преклонялся перед гением Шаляпина, а Шаляпин, в свою очередь, высоко ценил голос и талант Петрова. Перед началом третьего действия Петров сказал Шаляпину:

– А ведь я тебя сегодня перепою, Федя!

– Нет, Вася, не перепоешь! – ответил Шаляпин.

– Перепою!

– Нет, не перепоешь!

Начался акт.


Федор Иванович Шаляпин всегда возмущался людьми, которые считают труд артиста легким.

– Они напоминают мне, – говорил певец, – одного извозчика, который как-то вез меня по Москве:

– А ты, барин, чем занимаешься? – спрашивает он.

– Да вот пою.

– Я не про то. Я спрашиваю, чего работаешь? Петь – это мы все поем. И я пою, когда скучно станет. Я спрашиваю – ты чего делаешь?


Шаляпин некоторое время выступал на американских сценах. Однажды он прибыл в какой-то провинциальный городок. На вокзале его встречали журналисты, засыпав обычными вопросами. Когда они отошли, чтобы передать полученные сведения в газеты, возле Шаляпина появилась дама, которая отрекомендовалась горячей поклонницей его таланта. Прошло четверть часа, но экзальтированная особа не высказала ни малейшего намерения оставить певца в покое. Шаляпин начал задумываться, как избавиться от надоедливой поклонницы. И вдруг неожиданно появился фотограф.

– Можно ли попросить мистера Шаляпина улыбнуться? Шаляпин сразу же воспользовался этим поводом и обратился к непрошенной собеседнице:

– Вынужден попрощаться с Вами, миссис. Вы же слышали, что фотограф попросил меня сделать приятное выражение лица.


В студии одного художника спорили об искусстве. Шаляпин, не принимавший участия в споре, вдруг встал и сказал:

– Я вам покажу, что такое искусство.

Через некоторое время он незаметно вышел. …Внезапно открылась дверь, и на пороге появился смертельно бледный, со спутанными волосами Шаляпин. С его губ слетело только одно слово:

– Пожар!

Началась паника, крики ужаса… И вдруг маска страха и отчаяния слетела с лица Шаляпина. Он рассмеялся и сказал:

– Вот что такое настоящее искусство!


Шаляпин пел в прославленном миланском театре "Ла Скала". В те годы выступавшим в этом театре запрещалось бисировать арии. В опере "Севильский цирюльник" Шаляпин исполнял роль Дона Базилио. Перед началом спектакля Шаляпин поспорил с друзьями, что он нарушит запрет. После того, как была исполнена ария о клевете, Дон Базилио – Шаляпин подошел к авансцене, вытянул вперед руки и сделал жест, требующий от публики тишины. Овации стихли. Шаляпин резко повернулся в сторону опекуна Розины, доктора Бартоло, и на чистейшем итальянском языке спросил:

– Так Вы знаете, что такое клевета? (Доктор Бартоло молчал).

– Нет, Вы не знаете, что такое клевета! – продолжал Шаляпин. Потом резко повернулся к зрительному залу и обратился к публике:

– А Вы знаете, что такое клевета? (В ответ ни звука).

– Маэстро! – обратился Шаляпин к дирижеру, – никто не знает, что такое клевета. Давайте еще раз расскажем, что такое клевета…

Заиграл оркестр. Дон Базилио – Шаляпин провел второй раз арию о клевете. Раздались аплодисменты…Так Шаляпин победил традицию и выиграл пари.


Шаляпин, приехав на гастроли в США, должен был пройти проверку в нью-йоркской таможне. В очереди к чиновнику, производящему осмотр багажа, его узнали.

– Это знаменитый Шаляпин, – сказал кто-то, – у него золотое горло…

Услышав такую реплику, таможенный чиновник потребовал немедленно сделать рентгеновский снимок "золотого горла".


Однажды Шаляпин был приглашен на концерт американской певицы-миллионерши. На следующий день миллионер спросил Шаляпина, как ему понравился голос его жены. Великий певец ответил:

– О, голос просто магический, волшебный!

– Правда? Почему же Вы покинули зал сразу же после начала ее выступления?

– Как раз потому, что я не мог устоять против магической силы голоса Вашей жены, – ответил Шаляпин.


К Шаляпину, выходившему после спектакля из оперного театра в Копенгагене, пробирается сквозь толпу людей изысканная и вместе с тем весьма дородная дама.

– Господин Шаляпин? Я баронесса Унтергуен. Будьте так любезны, громко-громко позвать моего шофера Кароля!