"Нам будет сложно вести дела с Евросоюзом"

Само появление у российских дипломатов своего профессионального праздника - это стало для всех нас большим событием. Это было осенью 2002 года, а празднуем мы соответственно с 2003. Я уже тогда был предшественником принятию решения, какую же дату выбрать. С высоты сегодняшнего дня покажутся, ну, февраль месяц зимний. Была идея как привязать это к 200-летию подписания Александром Первым в 1802 году указа о создании впервые в России министерства иностранных дел. Но более детальное рассмотрение вопроса обнаружило, что одним указом тогда Александр Первый образовал целых восемь министерств. Поэтому решили копнуть глубже в историю и вышли на 1549 год, когда Иван Васильевич IV создал посольский приказ.

- Фактически можно сказать, что он был первым дипломатом...

- Нет первые следы российской дипломатии, еще тогда Руси, восходят к 9 веку. Первый визит был, первое посольство - это была миссия разовая в Константинополь в 838 году. Это за полтораста лет до крещения Руси. А первый договор с Византией был заключен в 860. Так что у нас есть на что опереться. Был посольский приказ. Потом при Петре была коллегия иностранных дел, тогда все ведомства коллегиями назвали. И коллегия просуществовала до Александра Первого, когда образовалось министерство. Это что касается истории. Сегодняшний день, конечно, по объему работ и по ее напряженности, несопоставим даже с тем периодом, когда я начинал. А я пришел на работу в Министерство иностранных дел в 76 году. Да, тогда визиты были редкие. Я помню перед каким-то визитом раза четыре писали полный набор документов, а потом отправляли в корзину, потому что визит не состоялся. Потому что другие темпы были. Естественно другой был информационный поток. И по насыщенности и по техническим средствам. Вы как журналисты, лучше меня знаете, как работает современная информационная система. Могу сказать, при всей специфике дипломатия тоже, конечно, не стоит в стороне от технического прогресса. Технический прогресс - это одна сторона. А реальное наполнение - это другая. А главное - это люди. Вопреки бытующему в некоторых кругах мнению, дипломатов в России не так много. Я бы сказал, пропорционально населению страны, меньше, чем в других ведущих странах. Причем, когда я говорю о том, что объем работы многократно возрос за эти годы, я имею в виду не только политическую работу. Дипломаты в те далекие, застойные, как принято говорить, годы, намного меньше занимались экономической дипломатией. Ну, и как вы понимаете, объем консульской работы был вообще несопоставим. Я не буду ссылаться на цифры, они хорошо известны... понятны, во сколько раз возросло количество российских граждан, выезжающих за границу. Но ведь численность нашего консульского корпуса выросло, но совсем не намного. Поэтому, наверное, не всегда ко всем нашим согражданам успевают консульские работники, тем более, когда речь идет о больших расстояниях. Но я считаю, что это не повод для такой огульной критики. К сожалению, некоторым вашим коллегам понравилось этим заниматься при освещении разовых событий. Вот недавно вокруг скончавшегося тут по соседству Долматова, тоже волну стали гнать: консульские работники палец о палец не ударили и так далее. Хотя это полностью не соответствует действительности. И МИД пришлось разъяснения публичные давать. Недавние прошлогодние, корабль и Италии на мель наехал. Тоже, я считаю, совершенно несправедливо... Поэтому, конечно, работать не просто. Но, вы знаете, что меня утешает, это то, что удалось вернуть престиж дипломатической профессии. Я ведь не только 70-е годы помню. Я помню 90-е годы, когда много молодежи талантливой уходило. Кто-то уходил как бы сознательно, стремясь попробовать свои силы на другом поприще. Я знаю очень много молодых коллег, они, наверное, помоложе меня. Мне к началу 90-х уже было больше терять, и стаж уже был, и семья была, и дети, и так далее. То есть не для таких резких телодвижений ситуация. Я знаю многих моих коллег и друзей, которые уходили буквально со слезами на глазах. Это был, в общем трудный черный период в истории отечественной дипломатии. Слава Богу, он позади, и сейчас, как я сказал, престиж дипломатической профессии удалось вернуть. Это имеет наглядное подтверждение. Каждый год в МИД приходят выпускники не только МГИМО, кстати. Вот перед вами сидит человек, который не МГИМО заканчивал.

- А что?

- СПбГУ. И у нас конкурс. Есть, как говорится, из кого выбирать, и это отрадно. И люди приходят с намерением посвятить свою жизнь служению Отечеству на этом непростом поприще. Ведь не везде такая прекрасная погода, как в Брюсселе, есть страны с тяжелыми и климатическими, да, в общем, и прочими условиями. Есть и страны с напряженной политической обстановкой, страны, где фактически идут военные действия. Но там же работают люди. Конечно, есть проблемы. Проблемы, связанные с тем, что далеко не всегда все понимают специфику этой работы. Я имею в виду не тех, кто работает в МИД, а тех, кто принимает связанные с организацией этой работы решения. Мы, разумеется, мы - я имею в виду дипломатический корпус России - мы признательны за внимание высшего руководства страны, за закон, недавно принятый, об особенностях прохождения государственной гражданской службы в системе Министерства иностранных дел. Такое витиеватое название, потому что, в общем, отдельным видом гражданской службы дипломатическую работу так и не признали. Но, тем не менее, такой закон появился.

- И что он дал?

- Ну, он дал не все, что, конечно, мы хотели бы, понятно. Но он дал обязанности сотрудников.Он дал, во-первых, не все в плане соцпакета,до сих пор есть проблемы с обеспечением жильем, что объективно ограничивают возможности приема на работу людей, не имеющих жилья в Москве. И эту проблему решаем.Появилось служебное жилье, субсидии на приобретение жилья. Вопрос медицинского обеспечения.Про материальное обеспечение говорить не буду. Как федеральное ведомство Министерство иностранных дел зависит от бюджетного процесса.

- Так вот мы уже одиннадцатый раз мы будем отмечать День Дипломатического работника, и я считаю, что у нас есть основание к этому. Я имею в виду как результаты работы на внешнеполитическом поприще в целом, так и конкретно на европейском направлении во взаимоотношениях с Евросоюзом. Да, Евросоюз – это непростой клиент, многоголовый, я бы сказал. Но, с другой стороны, кого не спросишь (американцев, китайцев, японцев,канадцев), никто не скажет, что с Евросоюзом легко иметь дело. Да и сами представители стран-членов Евросоюза признают, что эта махина, которая к тому же продолжает эволюционировать, она отнюдь не лишена недостатков. Сейчас на фоне того кризиса, который охватил не только еврозону, но и мировую экономику в целом, естественно, наверное, привлекательность Европы как одного из полюсов силы или для тех, кто стремится вступить в Евросоюз, выражаясь западным выражением, в сияющий храм на вершине горы, наверное, этот храм, его сияние несколько поблекло. Но это не значит, что Евросоюз куда-то исчезнет или, что он развалится, или что единая европейская валюта рухнет. Я думаю, что оснований для таких прогнозов нет. Да, будет сложно, и нам будет сложно вести дела с Евросоюзом, в том числе потому, что в рамках своей внутренней эволюции, создания внутренних инструментов, новых институтов, если взять европейскую внутриполитическую службу, конечно, нам прощене стало. Хотя, казалось бы, да, мелькали эти полугодовые председательства, а теперь у нас постоянный партнер. Постоянный то постоянный, но набрать полную эффективность работы пока они не сумели. То есть иногда у нас действительно возникают накладки и по организации мероприятий, ну и в силу действующего в Евросоюзе принципа консенсуса принимаемых решений, даже в тех случаях, когда решение принимается квалифицированным большинством, далеко не всегда здравомыслящей части Евросоюза удается формировать такое квалифицированное большинство. Кто-то скажет, что это результат увлечения в рамках процесса евроинтеграции, увлечение расширением в ущерб углубления. Отчасти это, наверное, действительно так. Две последние волны расширений – 2004, 2007годах – они почти удвоили количество стран. И при принятии вопросов, где каждая страна имеет право голоса, а по многим вопросам проводит вето. Эффективность работы этого механизма стала иногда пробуксовывать. Это видно. Сегодня и завтра проходит заседание Евросовета, и главная тема - 7-летняя бюджетная перспектива. Так сказать пытаются деньги как-товписать в те рамки, которые бы устроили всех, но по-прежнему одни хотят больше. За этой интригой, конечно, интересно следить. Свое слово еще скажет Европарламент, должен будет сказать. Председатель Европарламента не далее, как вчера, предупредил, что он не подпишет, даже если лидеры стран Евросоюза договорятся, закон о бюджете, который бы шел вразрез с настроениями евродепутатов.

- Херман ван Ромпей вчера сказал: не будет согласия в парламенте, не будет плана.

- Совершенно верно. Другое дело, что и в этом случае Евросоюз не развалится. Потому что не будет 7-летнего бюджета, будут годовые бюджеты. Даже если не будет годовых бюджетов, будут месячные бюджеты, одна двенадцатая от прошлогоднего с поправкой на инфляцию.То есть, в принципе, эта система сконструирована под выживание в любой ситуации. Евросоюз изначально создавали, чтобы не было войны. После недавнего выступления премьер-министра Великобритании Кэмерона о будущем взаимоотношений Великобритании и Евросоюза пошли большие дискуссии. Но англичане говорят: но ведь каждая страна вступала в Евросоюз по собственным мотивам. Да, Франция и Германия изначально, чтобы не было войны в Европе. Потому что во все прошлые века, начиная со средних,любой крупный конфликт в Европе обязательно вовлекал французов и немцев. Страны могли называться по-разному, но это две нации. И для того, чтобы не было нового конфликта, отцы-основатели решили, что надо у них отобрать, таксказать, первоначальные средства ведения войны. Какие? Пушки и пулеметы? Нет. Отберешь, они тут же новые сделают. Значит - уголь и сталь. Но это тогда. Страны Центральной и Восточной Европы вступали, чтобы как бы примкнуть к западной демократии. Я, например, могу добавить – чтобы подальше уйти от России, если не географически, то политически. А Великобритания – ей было нужно совсем другое, только одно – общий рынок. То есть у них были мотивы сугубо меркантильные.И вот вам результат. Так чтоработать с Евросоюзом непросто, но будем это делать.

Не далее, как в этом месяце, мы ждем в Брюсселе министра иностранных дел Сергея Лаврова, он будет участвовать в министерской конференции«Северного измерения»18 февраля, наследующий день у него будет встреча, ну и контакты с генсеком НАТО заодно. Но это пока не объявлено, я вам даю бэкграунд.

- А это офф?

- А это офф. Пока в Москве не объявлено, но, я думаю, что это дело ближайшего будущего. Во второй половине марта в Москве состоится очередная встреча правительства и еврокомиссии, без конкретных дат, во второй половине марта. Это достаточно традиционный формат. В принципе, он затевался как ежегодный, хотя он не каждый год. Здесь в феврале 2011 года был Владимир Владимировичи с ним полтора десятка министров. Сейчас это будет в Москве. И ближе к лету мы будем готовить очередной саммит, 31-ый на сей раз, который состоится в порядке очередности тоже в России. Где именно, пока незнаем, но, наверное, не в Москве. Если саммит правительства и Еврокомиссии состоится в Москве, то этот в другом месте. Плюс, Россия же в 2013 году председательствует в «двадцатке». А Евросоюз – это полноправный член «двадцатки», так же как Евросоюз де-факто – девятый член «восьмерки». А в «восьмерке» России председательствует в 2014 году.Так что и там тоже они будут.

- У вас есть прогноз на этот саммит, который вы затронули?

- Знаете, гадать я не хочу. Я думаю, что шансы у них выйти на компромисс на уровне Евросоюза есть. Как, что будет дальше в Европарламенте, я не берусь предсказывать. Вернее, могу предсказать, что будет жаркое обсуждение, можно сказать, битва.

- К каким результатам к предстоящему заседанию Еврокомиссии подходит правительство РФ?

- Естественно, какие-то у нас вопросы продвинулись. Какие-то вопросы приближаются к решению, какие-то зависли. Что-то зависло по вине Еврокомиссии, что-то - по вине стран-членов. Например, возьмем достаточно популярную тему, это безвизовый диалог. Безвизовый диалог идет. Эти совместные шаги реализуются не так быстро и четко, как нам хотелось бы. То есть, сейчас этап обмена экспертными миссиями. Приехала одна миссия - набросали они там большую программку. Их провезли в разных городах и субъектах федерации. Там по четырем центрам содержания беженцев и... приехали наши, им от ворот поворот - не пустили. Безобразие, конечно. Потому что, якобы, сами беженцы, которые там находятся, сильно испугались общения с представителями российских властей. Но так дела не делаются. Что касается проверенного трека о дальнейших визовых упрощениях, то, к сожалению, уже достаточно давно вопрос уперся в тему служебных паспортов, которая стала обрастать на стороне Евросоюза какими-то политическими химерами, вплоть до воплей в станах Европарламента о том, что как раз эти синие паспорта, ими обладают те коррумпированные чиновники, которые виновны в смерти Магнитского.... Поэтому решится к это марту или нет, не знаю. Пока что вот того квалифицированного большинства, о котором вы говорили, в пользу решения вопроса, не набирается.

- По базовому соглашению переговоры продолжаются?

- По базовому соглашению, переговоры все там же. В режиме технической паузы уже третий год.

- Прогноз ваш какой?

- Прогноз мой – то, что переговорный процесс официально замер по окончании 12 раунда, не значит, что сам процесс мертв. У нас состоялось более десятка встреч экспертного уровня. В принципе, я вижу определенное окно возможностей для разруливания той ситуации, которая сложилась в рамках обсуждения торгово-инвестиционного блока. Но для этого нужно то, чего мы пока, к сожалению, не видим на стороне наших партнеров, а именно готовность учесть, во-первых, наши реальные озабоченности, а, во-вторых, новые реалии, связанные с продвижением процесса евразийской экономической интеграции. То есть, по сути дела два момента. Про ВТО я не буду много говорить. ВТО – это результат не просто 18-летних переговоров, это еще, по сути, компромисс, во многом достаточно болезненный компромисс. И не секрет, что перспективы членства в ВТО никогда в нашей стране не пользовались стопроцентной поддержкой. И это понятно. Потому что понятна обеспокоенность в каких-то секторах мелкого и среднего бизнеса. Понятна озабоченность менее продвинутых в экономическом плане регионов и отдельных секторов. Понятно, что, если называть вещи своими именами, российской экономике требуется определенное время, чтобы переварить членство в ВТО. Мы не считаем, что это должно быть препятствием для нашего переговорного процесса. Отнюдь. Мы говорим «хорошо, давайте договариваться, но в рамках того, что мы с вами же и с другими согласовали при вступлении в ВТО». В Евросоюзе немножко другой взгляд на вещи. Они говорят «вы тоже вступили, давайте, идите дальше, ВТО плюс», причем плюс такой здоровый и жирный, по пути либерализации. Мы не отказываемся говорить, но в рамках той реальной ситуации, которая есть. Второй момент, о котором я упомянул, это евразийская интеграция. Да, она не упростила ситуацию на наших переговорах с Евросоюзом, тут не будем питать иллюзии. Она создала новую ситуацию. Когда часть компетенции – Россия как страна будущего договора с Евросоюзом – передала на уровень наднациональный конкретные евразийские экономические позиции. Поэтому наши коллеги говорят, да, у нас мандат на переговоры с Россией - у нас нет мандата на переговоры с вашей комиссией. Это понимают, так же как мы понимаем, что получить новый мандат на переговоры с евразийской экономической комиссией в нынешних условиях – дело нереальное. Но давайте искать возможности. Но здесь мы постепенно культивируем, я бы сказал, нам удается постепенно культивировать понимание проблемы.

- Наши отношения с Евросоюзом активно развиваются или они стагнируют?

- Отношения с Евросоюзом не могут стагнировать, потому что в современном глобализирующемся мире, в современной глобальной экономике две экономики, скажем так, - российская и ЕСовская - они сильно взаимосвязаны. Половина нашего товарооборота приходится на Евросоюз. Страны Евросоюза по-прежнему, несмотря на кризис, - основной источник иностранных инвестиций в российскую экономику. У нас не только газо- и нефтепроводы взаимосвязаны, но и производственная кооперация, технологическое сотрудничество. Вот недавно появилась инициатива со стороны наших партнеров, которую мы поддерживаем, - 2014 год объявить в российско-ЕСовских отношениях Годом науки и техники.

Мартовская встреча в Москве даст мощный импульс. Потому что помимо пленарного заседания, программа будет включать отдельные встречи отдельных еврокомиссаров с российским министром. У нас есть партнерство для модернизации, которое реализуется. На последнем саммите координаторы доложили о прогрессе на этом направлении. Одни диалоги идут, конечно, более активно, чем другие. Скажем, у нас есть некоторые сложности в транспортном диалоге. Но, тем не менее, мы рассчитываем сдвинуть и его. Сейчас обсуждается возможность запуска нового диалога в сфере защиты потребителей. Посмотрим, что из этого получится. Но такая есть инициатива Геннадия Григорьевича Онищенко.

Третья - наш пакет, который Владимир Владимирович метко называл вредным документом. Действительно, он противоречит в том числе и обязательствам Евросоюза по действующим СПС. Это раз. А, во-вторых, то, что не вписывается в общепринятую практику в сфере международных договоров, там и применение законодательства. то что третий энергопакет фактически ему придано ретроактивное действие. То есть его положения распространены на уже существующие инфраструктурные сети, трубы и так далее. Сейчас мы обсуждаем будущую программу экономического сотрудничества. В 2009 году, на последнем саммите который был уже в Евросоюзе в Стокгольме, подписали пять таких соглашений по этой программе. У них срок действия - конец 13-го года. Что понятно, это было связано вот с той самой семилетней перспективой. Потому что программы они требуют финансирования. И за пределы 13-го года тогда ЕСовцы не могли выйти, как к сожалению, не могут выйти и сегодня, потому что нет этого среднего бюджета. И все соглашаются, что, да, надо продлевать, надо подкорректировать. Но реально отменить это решение пока не могут.

- Можете прокомментировать ситуацию вокруг Кипра?

- Намеки достаточно целенаправленные, в том числе с подключением таких специфических источников, как Федеральная служба безопасности ФРГ, которая выпустила в открытую печать некий анализ о том, что сколько-то миллиардов хранится в кипрских банках, принадлежащих РФ. Эта спекуляция, целенаправленное политизирование этой ситуации. Это не помогает ни решению вопросов, не помогает ни Кипру, не помогает Европейскому союзу. В конце концов, Кипр – не только член Евросоюза, он член еврозоны. Да, конечно, у них есть проблемы. Понятно, что масштабы кипрской экономики достаточно скромны в силу того, что эта страна маленькая. У них ВВП оценивается в 19 миллиардов евро всего-навсего. Понятно, почему у них так получилось – в первую очередь из-за просчетов кипрских банков. Они были слишком exposed в отношении греческих банков. И когда посыпались греческие банки, не могли не посыпаться и кипрские. Причем, если в Греции размер банковской сферы относительно всей экономики достаточно невелик, то на Кипре в силу того, что это международный финансовый центр, страна, живущая в основном за счет туризма и сельского хозяйства, там промышленности как не было, так и нет, за редким исключением, его размеры гипертрофированы. А когда все это дело политизируется, я считаю, что недостойные нападки нынешнего президента, которому припомнили все – и учебу в Москве, и коммунистические убеждения, и чего только ни припомнили. Хотя, я его понимаю. Я его знаю 35 лет. Я понимаю, как ему тяжело. Потому что это человек коммунистических убеждений. Руководить страной с капиталистической экономикой – это само по себе непросто. А там президентская система, он же и глава правительства, и в этом качестве он должен принимать какие-то непопулярные меры, которые принимают в других европейских странах. Но в его случае они идут полностью вразрез с его идеологическими убеждениями. Что касается разговоров о российских займах, один кредит в 2011 году в два с половиной миллиарда был выделен, тогда это было связано совсем с другим, даже не с банковской сферой. У них в результате неправильного хранения конфискованного груза боеприпасов, которые лежали под открытым небом, произошел очень мощный взрыв. На их беду этот склад был в непосредственной близости от крупнейшей электростанции, и у них выбило 60 процентов производства электроэнергии в разгар лета. Можете себе представить. Я видел эти места, я был там после этого. Сейчас кипрское правительство подписало меморандум с «тройкой» - ЕЦБ, МВФ и Еврокомиссией. Обсуждается вопрос о возможном подключении и России к дальнейшим мерам.Тем временем на Кипре 17 февраля первый тур президентских выборов.

- Но «тройка»  так и не высказалась по Кипру окончательно.

- Я не исключаю, что «тройка» как раз ждет итогов президентских выборов.

- Спасибо большое.