Необходимая модернизация

Где искать внутренние источники развития российской экономики?

Положение дел в российской экономике и анализ ее развития показывают, что в последнее время экономический рост, начавшийся после дефолта 1998 года как результат девальвации доллара и роста экспортных цен на нефть, замедлился на глазах. Где искать внутренние источники развития российской экономики? Ответу на этот вопрос посвящался доклад директора Экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей Андрея Нещадина и руководителя политологических программ той же структуры Михаила Малютина "Модернизация по-российски", обсуждение которого прошло в Московском фонде Карнеги. По мнению экспертов, таким ответом является качественная и органическая модернизация российской промышленности, невозможная стихийно, без сознательного проведения "определенной промышленной политики" совместными усилиями государства и частного капитала. По словам Андрея Нещадина, реальный рост российского ВВП в текущем году составит не более 3-3,5%. Эта цифра значительно уступает показателям Казахстана (9%), Украины (8%), Китая (около 10%), не говоря уж о более благополучных и динамично развивающихся государствах. "Чтобы хотя бы оставаться на месте, нам придется бежать", – отметил директор Экспертного института РСПП. Известно, однако, что нефтекомплекс и сырьевики способны обеспечить лишь 2,6-3,2% прироста ВВП. Что же может стать толчком к реальному росту экономики России? Необходима ее модернизация – выход на качественно новые технологии, позволяющие производить конкурентоспособную продукцию. Сейчас видны лишь 6-7 таких базовых направлений – уже даже не отраслей – промышленности, среди которых – биотехнологии, композитные материалы, "высокие" и "интеллектуальные" технологии (high-tech и IT-технологии). "Попытка восстановить все наукоемкие технологии по тому типу, как это было в Советском Союзе, на сегодняшний день для России совершенно финансово неподъемный вариант", – полагают эксперты. – "Поэтому придется определиться с теми технологиями и разработками, которые страна сможет поддерживать и развивать в дальнейшем, имея в виду наличие оборудования, кадров и заделов, которые могут быть реализованы". Следует отметить, что по этому пути давно идут практически все "развитые страны". Например, США прекратили разработку и выпуск аудио-видео- и другой наукоемкой бытовой техники. Великобритания больше не выпускает собственных автомобилей, за исключением омнибусов и кэбов, Германия – системы атомной энергетики, Япония – ракетно-космическую технику. При этом именно государство является в России главным потребителем наукоемких технологий и техники, а также собственником таких производств. Оно же, как правило, и продвигает российскую научную продукцию на мировые рынки. Этим и определяется необходимость проведения государственной промышленной политики. Основным источником инвестиций в наиболее перспективные проекты должны стать, по словам Андрея Нещадина, интегрированные бизнес-группы, среди которых – как всем известные мегахолдинги, так и менее раскрученные объединения предприятий и промышленников в различных сферах экономики. Направлять же и контролировать этот процесс должно государство, поскольку необходимость инвестирования в высокотехнологичные и информационные направления очевидна далеко не для всех бизнесменов (вот какой-нибудь конкурс "Краса России" проспонсировать – это вполне понятно). Но все-таки в стране уже имеются необходимые для модернизации средства. Финансовые ресурсы частного капитала сопоставимы с государственными. С трудом и натяжками, но можно говорить об относительном укреплении вертикали власти и соответствующем росте ее предсказуемости как для внешнего мира, так и для собственного населения. В обществе понемногу складываются довольно влиятельные корпоративные структуры, начинающие активно отстаивать свои интересы – Торгово-промышленная палата, Союз российских городов, иные бизнес-структуры и т.д. Наконец, большинство социсследований показывают, что значительная часть россиян (кроме совершенно нищих и жителей регионов социального бедствия) относительно удовлетворены своим нынешним положением, но хотят большего. Дело, однако, не только и не столько в деньгах. Задача модернизации российской экономики сталкивается с глобальными проблемами, предполагающими опять-таки комплексное решение путем проведения целенаправленной государственной политики. Так, численность населения в России стремительно сокращается. Ситуация в некоторых регионах настолько катастрофична, что позволяет ряду экспертов уже сейчас говорить о "потере", например, Дальнего Востока, активно заселяемого китайцами. При этом руководство страны выступает с инициативами, практически закрывающими въезд в Россию для сотен тысяч желающих сделать это соотечественников – взять хотя бы новый закон "О гражданстве РФ" . Понять эту логику невозможно. Россия испытывает явный недостаток рабочей силы в некоторых отраслях промышленности, ее переизбыток – в отдельных субъектах Федерации, однако вертикальная и горизонтальная мобильности населения (то есть возможность повысить свой социальный статус, получив хорошее образование или профессию, и найти применение своим силам, поменяв место жительства) практически отсутствуют. Здесь государство также ничего не предпринимает. Кроме того, заметил Андрей Нещадин, некоторые отрасли промышленности, в особенности именно те, что способны обеспечить стране прорыв на мировой рынок, начинают испытывать настоящий кадровый голод. Причина этому – государственная система высшего образования при рыночном выборе специальности. То есть студент самостоятельно выбирает себе будущую профессию и получает ее за государственный счет, исходя главным образом из соображений престижности и будущей "денежности". Результат налицо: до половины новоиспеченных юристов и экономистов, особенно в провинции, не могут найти работу по специальности. Кое-где высшее экономическое образование требуют уже и от обычного продавца в супермаркете. В то же время ощущается острая нехватка квалифицированных рабочих и инженеров. Особую проблему представляет "утечка мозгов" - ведь за границу уезжают люди, получившие высшее образование за госсчет. Так Россия становится кузницей кадров для всего мирового сообщества, ничего не получая взамен. Необходимость изменения этой ситуации очевидна, но о замыслах государства в этом плане ничего не известно. К сожалению, это же относится и к корпорациям, что вдвойне удивительно. Еще одну проблему представляет формирование 10-15% (от общей численности населения) слоя очень бедных людей, не верящих ни в какое светлое будущее ни для себя, ни для своих детей. Но самое важное – то, что и предприниматели, и руководство страны, по-видимому, весьма довольны нынешней "стабилизацией" и не требуют немедленных реформ. Действительно, до очередного дефолта как будто далеко, зарплаты и пенсии бюджетникам худо-бедно, но выплачиваются, денег в федеральном бюджете хватает пусть не всем, но почти на все. Чего же еще надо? Стоит ли рушить эту хоть и убогую, но все же стабильность ради погони за мировым паровозом, про который еще не известно, сумеем ли мы его догнать? Пока что мы слышим из уст Касьянова, что ответ правительства – "не стоит". Хотя "разгон", устроенный президентом премьеру за слишком маленькие темпы экономического роста в прогнозах на 2003 год, по-своему показателен. Отсутствию сформулированной государственной промышленной политики способствуют и специфически российские обстоятельства. По словам Михаила Малютина, крупные бизнес-структуры сталкиваются с великим множеством организационно-кадровых проблем – таких, как нехватка квалифицированных топ-менеджеров, неготовность к инновациям, зависимость бизнеса от отношений с региональными и местными властями. Средний срок нахождения чиновника на госслужбе составляет в среднем 3-5 лет. Понятно, что, предчувствуя неизбежную отставку, каждый из них думает прежде всего о том, как бы побольше урвать. Хотя, по мнению ряда экспертов, это скорее не объективные, а субъективные проблемы "так устроенных" корпораций и "такого" госаппарата. Основная же часть населения России хочет того же, чего и в брежневские времена – жить в стабильном потребительском обществе. Таких "преобразований с участием народа и в интересах народа" ждет от Владимира Путина значительная часть россиян. Но вот тащить только на своих плечах тяготы очередного "переходного периода" мы уже совершенно не согласны. Поэтому любые реформы будут возможны только в двух случаях: установления диктатуры или реального их проведения в интересах народа. За последние полвека Россия как минимум два раза упустила свои шансы экономической модернизации. В 1960-70-е гг. расплатой за проедание нефтедолларов стал системный кризис советской экономики. В 1985-91 гг. дебаты о сроках и методах реформирования завершились распадом СССР, катастрофическим падением производства и ухудшением уровня жизни населения. Тогда советское народное хозяйство, производившее уникальную космическую, военную и прочую технику, оказалось не способно обеспечить свой потребительский рынок конкурентоспособными товарами отечественного производства. Как полагают эксперты РСПП, в ближайшие годы без значительного экономического роста у России есть все шансы оказаться на уровне даже на развивающихся стран, а и того ниже, если не развалиться на три-четыре государства, имеющих в своем наименовании слово "Российское". В Европе, кстати, уже появились соответствующие географические карты. От того, смогут ли российское руководство, общество, предпринимательские круги подняться до осознания важности решения стратегических задач модернизации, во многом зависит дальнейшая судьба России как государства. Пока что подобного прозрения, увы, не наблюдается.