Обыкновенный неонацизм

Неприятные факты, увековеченные в камне

В 1989 году под патронажем покойного ныне президента Леннарта Мери была учреждена Международная комиссия по расследованию преступлений против человечности в Эстонии. Комиссия, под руководством министра Макса Якобсона в 1988-1989 годах внимательно изучила не только преступления «советских оккупантов», но и участие эстонцев в геноциде евреев, цыган, убийствах русских. В разделе «Эстония и холокост» (www.historycommission.ee) зафиксировано, что в преступлениях против человечности принимали участие подразделения «Omakaitse», 36, 286, 287 и 288 эстонские полицейские батальоны:

«Исследователи, сотрудничающие с Комиссией, изучили материалы послевоенных судебных процессов, которые проходили в СССР, чтобы выяснить, где размещались и действовали конкретные эстонские военные подразделения и полицейские батальоны в разные периоды времени. (…) На основании проведенных исследований Комиссия делает вывод, что Эстонский легион и несколько эстонских полицейских батальонов активно участвовали в облавах и расстрелах евреев, по крайней мере, в одном белорусском городе (Новогрудок), выполняли охранные функции, по крайней мере, в четырех польских городах (Лодзь, Пшемысл, Ржешов, Тарнополь), охраняли несколько лагерей в Эстонии и других местах, участвовали в отправке в Германию неизвестного числа гражданских лиц из Польши и Белоруссии.(…)

По оценкам исследователей в этот период, помимо евреев и цыган, было убито около 6000 этнических эстонцев. Кроме того, было убито примерно 1000 человек с неустановленным гражданством, большинство из них – русские по национальности. В некоторых случаях проводилось судебное заседание в той или иной форме, в других не было никакой, даже видимой, законности. Большинство из убитых были эстонцами по национальности и обвинялись в принадлежности к истребительным батальонам или симпатиях к коммунистам. Есть подтверждения того, что убивали и членов семьи осужденного. Убийства, в основном, совершались до весны 1942 года. (…)

Условия содержания советских военнопленных были примитивными, что обуславливалось и скоростью продвижения немецких войск, и отказом Германии применять к советским военнопленным положения международных конвенций. В первую военную зиму смертность среди военнопленных была очень высокой. (…) Внимательное изучение немногочисленных свидетельств позволяет предположить, что из 30 с лишним тысяч советских военнопленных, находившихся на территории Эстонии, умерли в заключении примерно 15 тысяч. Сейчас уже невозможно установить, сколько военнопленных умерли от плохих условий содержания и плохого обращения, а сколько были сознательно убиты.(…)

Несмотря на то, что эстонские полицейские структуры были формально подчинены немецкой полиции безопасности и полиции, есть свидетельства, подтверждающие, что эстонцы пользовались значительной независимостью действий по аресту и допросу подозреваемых, вынесению и исполнению приговоров.(…)

Комиссия рассмотрела роль «лесных братьев» и их последователей (организация «Омакайтсе») на ранних этапах немецкой оккупации. Отчеты исследователей показывают, что члены «Омакайтсе», в основном, убивали предполагаемых коммунистов в первые два месяца после вторжения Германии. Подразделения «Омакайтсе» также участвовали в облавах на евреев (и, возможно, в их расстрелах). По нашим оценкам, в «Омакайтсе» состояли 30-40 тысяч членов. Сравнение численности «Омакайтсе» на местах и количества обвинений в убийствах, совершенных на соответствующих территориях, позволяет предположить, что непосредственно в преступлениях участвовали относительно немногие члены этой организации (от 1000 до 1200 человек).(…)

Комиссия рассмотрела действия эстонских военных и полицейских частей, стремясь определить, какие конкретно подразделения принимали участие в следующих событиях:

1) сопровождение депортированных из Вильнюса евреев в Эстонию.
2) охрана лагерного комплекса Вайвара, лагерей в Тарту, Ягала, Таллинне, лагерей для советских военнопленных – во всех этих лагерях убивали заключенных.
3) охрана пересыльного лагеря для евреев в Избице (Польша), где было убито много евреев.
4) патрулирование, чтобы евреи не могли убежать при облавах в нескольких польских городах, в том числе Лодзь, Пшемысл, Ржешов, Тарнополь.
5) облава и массовый расстрел евреев, по крайней мере, в одном белорусском городе (Новогрудок).

Изучение эстонских воинских частей осложняется частыми изменениями в их названиях, личном составе и заданиях, которые нередко плохо документируются. Однако, тщательно сверяя материалы расследований, проведенных советскими органами, и материалы из эстонских архивов, удалось установить, что эстонские подразделения принимали активное участие, по крайней мере, в одной облаве с массовыми убийствами в Белоруссии, и об этом есть подробные документы. 7 августа 1942 года при участии 36-го полицейского батальона почти все евреи, уцелевшие к тому моменту в городе Новогрудок, были собраны и расстреляны.

Есть свидетельства очевидцев о присутствии эстонских подразделений среди охранников в городах Лодзь, Пшемысл, Ржешов, Тарнополь, хотя документальных подтверждений этого мало. Из гетто трех последних городов в июле-сентябре 1942 года проводились массовые депортации в лагерь смерти Белжец. Однако ни указанные сроки, ни имеющиеся свидетельства не позволяют однозначно говорить об участии эстонских подразделений в этих событиях.

Исследователи также обнаружили свидетельства о преступлениях против человечности и актах геноцида, в которых участвовали 286, 287 и 288 полицейские батальоны в разное время своего существования. Сюда относятся убийства заключенных в лагерях на территории Эстонии, участия в так называемых «рейдах» по деревням Польши, Белоруссии и Литвы. 287 батальон был на дежурстве в лагере Клоога в сентябре 1944 года, когда там были убиты последние заключенные, остававшиеся в живых. Пока не понятно, кто конкретно совершал убийства – немецкие охранники из СС, члены резервного полка эстонской СС или полицейские из 287 батальона. Тем не менее, очевидно, что 287 батальон активно участвовал в сборе заключенных, охране и сопровождении их к месту гибели. Затем это подразделение увезли в Германию, а большинство его личного состава перевели в 20 эстонскую дивизию СС.(…)

Зондеркоманда 1А вместе с «Омакайтсе» и эстонской полицией так тщательно истребляла эстонских евреев, что не было образовано гетто. До прибытия в эстонские лагеря евреев из-за границы на территории Эстонии оставались только те несколько евреев, которых спрятали эстонские друзья или родственники. (…)

Свидетельства участия Зб-го полицейского батальона в ликвидации гетто в городе Новогрудок намного ярче и убедительнее. Учитывая неоднократное использование уже знакомых выражение («борьба с партизанами») для описания этих преступлений, Комиссия считает, что, по крайней мере, часть действий эстонских полицейских батальонов составляли преступления против человечности или геноцид. (…)

Использование эстонских военных подразделений (в том числе и Эстонского легиона) и полицейских батальонов для разных заданий в Белоруссии и Польше означает, в лучшем случае, равнодушие их личного состава к бедам евреев, а в худшем – активное соучастие в геноциде».

Картина «освободительной борьбы» получается весьма и весьма неприглядная. «Omakaitse» ответственна за уничтожение 6 тысяч эстонцев. 36 полицейский батальон несет прямую ответственность за расстрел евреев в белорусском городе Новогрудок. 287 полицейский батальон отвечает за окончательную ликвидацию заключенных в концлагере «Клоога» в сентябре 1944 года. После завершения акции батальон расформировали, а его личный состав пополнил 20 эстонскую дивизию SS. 286 и 288 полицейские батальоны принимали участие в убийствах эстонцев и геноциде евреев в ряде городов Польши. Комиссия установила, что в Польше эстонские полицейские батальоны блокировали города, откуда в массовом порядке вывозили на уничтожение евреев и цыган. Комиссия установила, также, что в лагерях смертные приговоры антиобщественным элементам и советским военнопленным за симпатии к коммунистам выносили эстонские «тройки», наделенные «значительной независимостью действий по аресту и допросу подозреваемых, вынесению и исполнению приговоров».

После опубликования материалов комиссии последовали даже извинения на официальном уровне, поскольку в тот момент в Синимяэ еще не был установлен памятник 20 эстонской дивизии SS. Не было и мемориала на Марьямяэ в Таллинне. Между тем Синимяэ (линия «Танненберг») и Марьямяэ (немецкое военное кладбище) это два ключевых места, где эстонская мифология освободительной борьбы против немецкой оккупации, которую комиссия определила, как «пассивную», сталкивается с неприятными фактами, увековеченными в камне.

Мемориал на Марьямяэ установлен в память «борцов за свободу», в том числе, в память «Omakaitse», 20 эстонской дивизии SS, полицейских батальонов номер 36, 286 и 288, признанных комиссией виновными в геноциде и преступлениях против человечности. Нет только упоминания скандального 287 полицейского батальона, но вспомним, что его бойцы доукомплектовали сильно потрепанную 20 дивизию SS.

Комиссия министра Макса Якобсона пришла к выводу, что главная проблема освободительной борьбы заключалась в том, что сопротивление немцам считалось поддержкой коммунизма, сопротивление советским войскам – поддержкой нацизма, поскольку не существовало эстонского правительства в изгнании, от имени которого можно было сопротивляться. Проблема и тогда и сейчас была не в отсутствии «правительства в изгнании», а в личном выборе каждого отдельно взятого эстонца. Мемориал на Марьямяэ есть выражение государственной позиции. И позиция эта при любых оговорках явно противоречит выводам международной комиссии, работавшей под патронажем покойного президента Эстонской Республики Леннарта Мери.

Михаил Петров, Лига защиты русских