Тесная связь

Из истории абхазо-казачьих отношений

Недавно в МИД Республики Абхазия состоялась встреча министра иностранных дел Республики Абхазия Сергея Шамба с делегацией Терского Казачьего войска. Казаки подчеркнули, что в случае "дальнейшего осложнения ситуации Абхазии со стороны казачества Юга России, народов Северного Кавказа будет оказана любая помощь, в том числе и военная". Министр подчеркнул тесную связь между Абхазией и народами Юга России.

Началом взаимоотношений абхазов и казаков считается XVII столетие, когда абхазы принимали участие в знаменитых морских походах донских и запорожских казаков на малоазийское побережье Турции.

После распада Золотой Орды значительная часть казаков вошла в состав Московского государства. Из них стали формироваться постоянные войска московских князей. Казачьи войска донских, гребенских и яицких (после восстания Емельяна Пугачева переименованных в уральских) казаков, живших вне пределов московских владений, определяли свои отношения с Москвой общими целями и задачами, а также договорами. В подобном положении относительно Польско-литовского государства находились и казаки днепровские (запорожские). По словам автора "Истории казаков" А. Гордеева, "Москва, Литва и Польша, будучи бессильными защищать границы своих владений от нападений крымцев и других кочевников, старались обеспечить безопасность договорами с Турцией и ежегодной уплатой дани крымским ханам".

Считая лучшей защитой нападение, казаки предпочитали наступательные боевые действия и нападали не только на Крым и ближайшие владения Турции, но и на турецкие владения южного Причерноморья. Синоп "опровергали до фундамента", "самому Царю - городу (Константинополю) давали пороху "нюхати". Достигали они даже Бессарабии и Египта ("Белой Арапии"). Походы в Турцию совершались отрядами донских и запорожских казаков самостоятельно или соединенными силами.

Предания казаков полны описаниями морских походов. В "Повести об Азовском осадном сидении донских казаков" 1642 года, в ответе казаков турецкому султану есть такие слова: "Питаемся, ако птицы небесные: ни сеем, ни орем (пашем), ни збираем в житницы. Так питаемся подле моря Синяго (Черного). А сребро и золото за морем у вас емлем (берем). А жены себе красные любые, выбираючи, от вас же водим". Морские походы изумляли современников, а турки, пораженные удалью казаков, называли их "самыми отважными и страшными из врагов".
Завоевав в 1453 году Константинополь, турки включили Черноморское побережье Кавказа в сферу своих интересов. В 1555 году Османская Турция и Сефевидский Иран подписали между собой договор, по которому Порте достались "Имерети, Одиши с Абхазией, Гурия и страна лазов". Однако их еще предстояло завоевать. В первой половине XVII века турки, не сумев захватить Абхазию с суши, блокировали ее с моря. Правителям Абхазии пришлось пойти на выплату дани. В 30-х годах XVII века донские и запорожские казаки, совершая вторжения на турецкое побережье, останавливались в некоторых пунктах Абхазии.

Итальянский путешественник Иоанн Лукка оставил свидетельство об одном интересном факте. Как пишет З.Аначабадзе в книге "Из истории средневековой Абхазии": "Когда он в 1629 г. посетил Пицунду, то в здешнем храме он увидал большую чашу, наполненную золотыми и серебряными монетами. На его вопрос о происхождении этих денег местный священник ответил, что они были пожертвованы Пицундскому храму донскими и запорожскими казаками в виде благодарности за благополучное возвращение из турецкого похода. Причем священник добавил, что казаки поступали так всякий раз, когда возвращались на родину". Историк полагал, что по прибытии в Пицунду казаки считали свои походы благополучно завершенными, что свидетельствует о дружелюбном отношении к ним абхазов.

Очевидно, абхазы не просто гостеприимно встречали отважных мореплавателей, но и сами принимали активное участие в казачьих морских рейдах. В преданиях донских казаков сохранились сведения о совместных походах казаков против турецких "басурман" с "абхазскими христианами". За такую поддержку турки неоднократно вторгались в Абхазию. Так, в мае 1634 г. османы высадили большой военно-морской десант в районе Кодорского мыса и подвергли опустошению прилегающий район, разграбив, в частности, Драндский монастырь.

Возникает вопрос, в чем причина такого боевого взаимодействия казаков и абхазов, помимо наличия общего врага – Турецкой империи? Можно выделить две основные причины: давние традиции мореходства в Абхазии и сходство воинских культур двух народов, в том числе и в таком специфическом вопросе, как отношение к смерти.

Полковник Российской армии Семен Эсадзе в 1914 году так писал об адыгских народах: "С течением времени мирная жизнь их нарушалась военными тревогами, и они вместе с непреоборимым стремлением к независимости развили в себе необыкновенную воинственность и стали грозою своих соседей. Умение владеть оружием стало главной обязанностью черкеса. Не смерти, но бесславной жизни боялся черкес и смело шел на врага". "Смерть наездника в бою – плач в его дому, а потеря оружия – плач в целом народе", гласит народная черкесская пословица.

Кавказоведы отмечают, что в абхазо-адыгском обществе война имела характер промысла. "Как известно, традиционная абхазская, как и в целом кавказская, культура определяется прежде всего как культура воинская, то есть в значительной степени коллективистская. Поэтому для абхазов всегда были чрезвычайно значимыми ценности национальной (коллективной) свободы и независимости, сохраняющие свое объединяющее значение и сейчас" – пишет Л.Тания в книге "Выбор Абхазии".

При сравнении вышеперечисленных оценок традиционной абхазо-адыгской воинской культуры с казачьей наблюдается много общего. Так, у казаков мальчиков впервые сажали на коня и подрезали волосы после появления первого зуба. Только после посвящения в воины мальчика могли называть казаком. Самой большой радостью для казаков-мальчиков и юношей в праздничные, да и в обычные дни были военные забавы. Юные воины соревновались в стрельбе из ружей и луков, устраивали учебные сражения. Описывая внутренние качества запорожских казаков, исследователи отмечали смесь добродетелей и пороков, свойственную людям, считающим войну главным делом своей жизни. Жестокость и беспощадность в отношении к своим врагам, верная дружба к соратникам по боевому ремеслу, глубокое уважение к старым и заслуженным воинам и вообще ко всем "военным ступеням", простота и умеренность во всем.

Традиционные абхазскую и казачью культуры роднит и отношение к смерти. Похоронно-поминальные обряды и связанные с ними обычаи занимают особое место в традиционной культуре абхазов. Пожил ли человек в этой жизни или его жизнь оборвалась до срока – от этого зависит восприятие смерти. Совершение героем определенных поступков объясняется тем, что настоящий герой должен не дожить до глубокой старости, а погибнуть в расцвете сил, на высшей точке взлета своей славы.

"Война для казака была столь же необходима, как птице крылья, как рыбе вода. Он заботился не столько о том, чтобы спасти себе жизнь, сколько о том, чтобы умереть в бою, как умирают истинные рыцари на войне", отмечают многие авторы. Вот какими словами призывали запорожские казаки желающих принять участие в походе: "Кто хочет за христианскую веру быть посаженным на кол, кто хочет быть четвертован, колесован, кто готов претерпеть всякие муки за святой крест, кто не боится смерти - приставай к нам! Не надо бояться смерти: от нее не убережешься. Такова казацкая жизнь!"

После многочисленных испытаний в судьбах двух народов можно констатировать тесную связь между Абхазией и Югом России. Боевое братство было продемонстрировано в очередной раз во время грузинской агрессии против Республики Абхазия в 1992-1993 годах. Несомненно, Юг России является мощным сдерживающим фактором в грузино-абхазском противостоянии. В то же время очевидна тесная связь грузино-абхазского конфликта с ситуацией на Юге России, что убедительно показали события периода войны. Поэтому свободная и процветающая Абхазия будет являться гарантом стабильности в регионе.