Учитель из Херсона Татьяна Кузьмич: Политика Украины – разрушение, а мы будем учить школьников созиданию

О тернистом пути в системе образования, притеснениях русской культуры и языка в Херсоне рассказывает заместитель министра Херсонской области по образованию и науке, в прошлом – подследственная СБУ, и учитель русского языка и литературы по призванию Татьяна Кузьмич.

– Татьяна Александровна, мы знаем, вас по сути преследовали при Украине, расскажите об этом, что с вами происходило и за что вас невзлюбили украинские власти?

– Я как учитель русского языка и литературы в 2003 году основала русскую национальную общину «Русич», которая занималась культурологическими программами. Участниками были преимущественно дети и учителя русской литературы и языка, истории, украинского языка и так далее.

Основная задач была – позиционирование славянской культуры, единство трёх братских народов. Русского, украинского и белорусского. Это такие конкурсы, как «Предок мой построил Херсон» – он был посвящён первостроителю нашего города Ганнибалу, двоюродному деду Пушкина.

Конкурс «Пусть слава русская останется в веках», посвящённый юбилейной дате Суворова, посвящённые Есенину конкурс русской народной песни «Калинка», «Пушкинская красавица». Разные конкурсы, в которых участвовали и дети, и учителя.

Для учителей мы организовывали поездки, культурологические и профессиональные. В Белоруссию, в Москву – они там делились опытом. В 2014 году, конечно, немного приостановила деятельность, я не закрыла общество, но по понятным причинам мероприятий мы проводили мало.

Встречали меня определённые службы, говорили, чтоб потише себя вела, не сотрудничала с фондом «Русский мир» и так далее. А в 2020 году ко мне пришли с обыском, это был август, длился обыск 6 часов, искали русский паспорт, которого у меня не было и до сих пор пока нет.

– Это был обыск СБУ?

– Да. Забрали меня, полтора месяца я была в СБУ. Ну, корректно относились, пыток не было, но пытались обвинить меня в шпионаже. 

– То есть было психологическое давление?

– Ну, разговаривали. Да. И пятого октября 2020 года я вышла под залог и полтора года до начала спецоперации я находилась в режиме бесконечных судебных заседаний – где-то раз в полтора-два месяца. И ходила с браслетом.

– Это был домашний арест?

– Нет, я не имела права выезжать из Херсона.

– А судили за что?

– Измена родине, шпионаж. 111-я статья.

– Чем всё это закончилось?

– Ну, очередное заседание должно было быть 24 февраля, но с началом спецоперации это всё прекратилось. И я вошла в комитет спасения сразу же, потом стала членом военно-гражданской администрации. Потом, с начала июня 2022 года, стала начальником департамента образования и науки Херсонской области. А в конце августа к нам прислали министра, теперь я заместитель министра.

– А начинали вы с учителя?

– Ну, до 20 августа 2020 года… Вообще, послужной список такой: учитель русского языка и литературы, директор школы 2,5 года, а потом, с 2010-го года, работала в Херсонской академии непрерывного образования.

– Как проходила украинизация? В чем было притеснение русского языка?

– Ущемлялся ли русский язык? Начнём с 90-х годов. Сразу же началась украинизация – увеличилось количество часов на украинский язык, и большая часть школ перешла на обучение на украинском языке. Меня, как учителя русского языка и литературы, интересовал мой предмет.

Так вот, начиная с 90-х, количество часов для изучения русского языка и литературы сокращалось, и сама программа по русской литературе подверглась корректировке. Уменьшилось количество часов на изучение творчества русских писателей, некоторых вообще убирали. Рекомендовали в школах с украинским языком обучения читать тексты русской классики на украинском языке.

С начала нулевых какая была тенденция? От шестидесяти примерно школ города Херсона осталось около двадцати примерно, могу ошибиться, остались с русским языком обучения. До 2014 года уже осталось где-то четырнадцать школ. Естественно, программы, по русской литературе особенно, подвергались изменению все больше и больше.

Уменьшалось количество часов на изучение таких классиков, как Толстой, Достоевский. Менялись произведения. В моё время основными произведениями было, например, у Достоевского «Преступление и наказание», Толстого «Война и мир».

С конца девяностых и начала нулевых «Войну и мир» – это не обязательно изучать. Даётся три произведения на усмотрение учителя, он выбирает. Или «Война и мир», или «Анна Каренина», или «Воскресенье».

Те, кто понимает, они знают, почему шла такая… не то чтобы подмена, а право выбора. Дело в том, что «Война и мир» настолько многогранное, что его надо изучать, а не на выбор давать. Там столько тем важных, которые нужно поднимать. Это был такой уход от насущных проблем, от разговоров.

Где-то с 2005 года курс «Русская литература» уже так не назывался, а стал «Интегрированным курсом "Литература"». То есть в плане смысловом убиралось понятие «русская литература». И в этом курсе уже произведения русских писателей могли быть 50 % или 30 %. Понимаете? Сокращали.

– И восприятие с другим названием совсем другое уже…

– Естественно. Дальше в школах с украинским языком обучения директора не всегда вводили русский язык. Там, где были директора – учителя русского языка, или они считали нужным, чтобы был русский язык или родители требовали. Там могли вводить один час в неделю. Но это не была система.

Потому что сегодня в 8 классе есть за счёт чего давать его, есть вариативная часть. А в 9 классе нет часов для вариативной части. С 2014 года ситуация усугубилась в Херсоне. Вроде это был 2017 год.

Собирали директоров русских школ Херсона и настоятельно рекомендовали, чтобы они переходили на украинский язык обучения, соответственно о часах русского языка не могло быть и речи.

Фактически, это было насильно. Вслух это не озвучивалось. ОБСЕ изучало эту тему, и на их заседаниях об этом говорили с Минобразования Украины. Да, мол, все имеют право на изучение родного языка.

Да, в Украине Министерство образования давало дорожную карту по переходу в течение 5 лет перейти на украинский язык. Перед ОБСЕ министерство рапортовало, что всё соблюдается, ни на кого не нажимают.

Но реально это делалось очень быстро и как бы скрыто, не на камеру. Собирали директоров тихо, ставили им задачу. Где-то кого-то даже шантажировали, мол, не подпишем контракт, других подкупали. Говорили, что дадут хороший класс физики или математики, украинского языка.

– То есть явно были видны тенденции нездорового внедрения?

– Ну, конечно! Перед камерами ТВ они говорили, что делают, как им рекомендовали. Но на деле директора рассказывали, что в итоге. Фактически до 2020 года почти нигде русского языка не осталось. В какой-то школе в каких-то классах он оставался. Они рапортовали, что они его фактически убирают.

О программе литературы вообще не было смысла говорить, была интегрированная литература, зарубежная литература – там вообще процентов 20 − 30 русских произведений. Таким образом убирали русскую литературу и язык из программы обучения.

То же самое в садиках. Очень сложно переживали это и логопеды. Они всегда на русском языке проводили занятия. Исправлять речь на украинском было очень сложно.

– Получается, что русский язык почти полностью убрали из школ. Как это объяснили?

– У нас официально это не демонстрировали и не объявляли, что его убирают. До 2014 года в школах с русским языком обучения он был, а после – они стали настоятельно рекомендовать убрать, не публично, один на один директорам говорили об этом в управлении образования.

Кто–то сдавался, кто-то отстаивал, говорил, что родители просят оставить. Но было уже несистемное изучение русского языка.

Я вот вам сказала насчёт литературы. А вот точные предметы, например, математика, физика, химия. В элитных школах Запада учат их по советским учебникам. Математике – по Холмогорову. Была пару лет назад информация, что министр образования Англии сказала, что это так, и что высшую школу тоже нужно переводить на советские образцы. Это ли не доказательство, что умные и адекватные европейцы понимают значимость и приоритет нашего образования?

А за последние 20 − 25 лет у нас это было настолько искорёжено, это было мучение, дети не могут запомнить эти термины и так далее. В этом плане в российском образовании идёт возвращение к лучшим образцам и методикам.

– Я так понимаю, вы участвуете в активной перестройке системы образования на российскую сейчас? Программы, учебники? Как это будет происходить?

– Апрель-май – это было выжженное поле. Кто-то боялся, кто-то не понимал, что происходит, я была одна в ВГА по вопросам образования. Потом с конца мая начали выходить на контакт директора. Ну, как сейчас можно выйти на контакт? Я начала тогда записывать видеообращения, консультации, приходили к ним, предлагали. Таким образом, штат департамента набрали, директоров, учителей.

Да, были хорошие управленцы, методисты. Некоторым не хватило понимания ситуации, кто-то уехал, кто-то занимается другими делами, но пока есть кадровый дефицит. Потому что те, кто пришли, они молоды, и у них мало опыта, их надо учить. А время непростое. Ну, это переходный период. Пройдём через всё это.

– Что будет меняться? Обновляется вся система?

– Законодательная база, вопрос финансирования школ. У нас был момент раньше сбора денег с родителей на школы, на разные вещи, разные причины были, в России этого нет.

Если говорить о программах, они другие, например, литература, обществознание, история, – это качественно другие программы. Математика, физика, химия – много общего, скажем так, в формулах этих. Ну, младшая школа, там тексты в учебниках более созидательные. Это тексты из классики российской или мировой. Ну, не «Парфюмер», конечно.

Кстати, такие произведения вообще не должны соприкасаться с детьми, а я бывала на открытых уроках, которые были посвящены этому произведению, понимаете? Показывали отрывки фильма! Учителя вообще «не копенгаген», о чём они говорили. (Смеётся). Это отдельный вообще разговор.

– То есть вот эта система образования западная в какой-то мере разлагает детей?

– Да, да! Я не говорю о занятиях в школах западных, где детей учат, что можно менять пол с детского сада. У них игры такие есть: сегодня ты девочка – вся группа одевается как девочки, а завтра у нас день мальчиков. А потом говорят, ты можешь выбрать, вот какое у тебя ощущение. А дальше идёт уже скрытое насилие: если вдруг твои родители будут против, ты должен нам сказать, и мы их накажем.

– И заберут из семьи…

– Да. Такие ценности извращённые нам зачем? Они нам не нужны.

– А насколько более верный вектор в российской системе образования?

– Во-первых, она основана на классических лучших произведениях. Знаете, что важно ещё, был такой период, когда я работала, я, когда проводила мероприятия, Восьмое марта, Новый год и так далее, мои турецкие коллеги были поражены, они говорили, что у них такого нет.

У них вот уроки до 3 часов, потом секция футбола, и всё. И на каникулах экскурсии. А у нас иначе. Им очень нравились мероприятия эти, они были поражены, как можно интересно и красиво работать с детьми.

То есть воспитательный аспект вычленен из системы образования западных школ. Там просто обучение, получение знаний, а воспитательной работой они считают, что должен заниматься социум или родители.

А в русском классическом образовании это является обязательным элементом воспитания. Классные часы, мероприятия, праздники. Ну, помимо того, что на уроках.

– Чем вы в первую очередь будете заниматься в министерстве? Будет ли восстановление объектов образования, может, ещё какие-то глобальные задачи.

– Чем мы будем заниматься? В первую очередь, что мы сделали, – наша задача была запустить школы. Вот мы запустили: 121 школа по городу Херсону и области зарегистрирована, вчера эта цифра была 78. Это те школы, которые работают. Постоянно меняется цифра. Каждый день увеличивается.

Вообще, их 424, но у нас есть несколько районов – четыре, там пока мёртвая зона, нет ни ВГА, ни организаций, ни школ, такая пока ситуация. А мебель и всё такое – это да, получаем, и технику тоже.

100 школ получили компьютерные классы, полностью запакованные. Учебники вот получили, хорошие, качественные. Всё это к первому сентября. Россия помогает, Министерство просвещения очень помогает. (Министру образования РФ) Кравцову Сергею Сергеевичу огромное спасибо!

2020 детей оздоровились за этот летний период. С июля по октябрь. И ещё около 600 детей за счет шефской помощи регионов-кураторов.

Это Крым, Краснодарский край, «Артек», университетские смены на базе Севастополя. Это основные точки.

– Какой вы видите свою миссию?

– Мы сохраняем, кстати, и украинский язык, там много в литературе есть и созидательных текстов. Исполняется 300 лет со дня рождения восточнославянского просветителя Григория Сковороды. Есть школы, которые ввели курс, посвящённый ему. Я соавтор курса, вместе с профессором-украинистом. Я учитель-русист, она – украинист, нам это не мешало общаться, и создали такой продукт. Когда везде был раздор в 2014 году, мы подружились и демонстрировали единство двух культур.

В ХIХ веке был такой философ Троицкий, я могу ошибиться. Он сказал так: «Очень важно выстроить правильное сознание школьников».

Вот наша задача выстроить его. Какое? Оно должно быть настроено на созидание, на творчество. Человек должен созидать, а не разрушать. Политика украинского государства была разрушительной. Поэтому наша задача в этом — ориентировать всех на созидание.

– Чего вы в целом ждёте от России? Какие ожидания?

– Мы ждём мира, процветания и созидания!

Украина.ру