Украинский сепаратизм – кому это выгодно?

Важнейшим средством ослабления России американские геостратеги считают отторжение Украины

Планы расчленения России, которые в ХIХ-начале XX века вынашивались в Австро-Венгрии и Германии, были воплощены в жизнь уже другими политическими силами в 1991 году, когда был разрушен созданный большевиками Советский Союз, занимавший, с некоторыми исключениями, территорию прежнего Российского государства. Новообразованная "суверенная" Россия, как и предполагалось, была сведена до размеров Великороссии или "Московщины с Сибирью".

Появилась на карте мира также "незалежная и самостийная" Украина, о которой как о цели своих стремлений заявляли в программе Национально-демократической партии галицкие украинофилы-народовцы в 1899 году. Но тогда они писали о державе, "в которой бы весь народ для своей общей пользы распоряжался всеми своими делами: политическими, экономическими и культурными".

В действительности этим благим пожеланиям не суждено было сбыться. Состояние глубочайшего кризиса, охватившего Украину после развала Союза, наглядно показало, кто был прав в давнем споре украинских сепаратистов и сторонников русского единства, что породило серьезные сомнения относительно самой украинской национальной идеи.

На фоне различных пустопорожних разговоров, посвященных украинской национальной идее, своей, хотя и не полной, но достаточной откровенностью выделяются высказывания сотрудника Института философии НАН Украины Юрия Бадзьо, приведенные в статье под характерным заголовком "Национальная идея и национальный вопрос – десять лет неопределенности", опубликованной в ежеквартальном научном журнале "Полiтична думка" (№1-2, 2001 г.). Автор указывает: "Не определившись как народ, нация, мы не сможем найти своего места в истории. Поэтому имеем все основания заявить, что ныне украинская национальная идея – идея освободительная, идея освобождения украинского народа от прежних российских завоеваний в Украине и обеспечения себя от сегодняшних и возможных будущих претензий России возобновить свое господство над Украиной или даже, в идеале, – этнически поглотить украинцев".

Ю.Бадзьо подчеркивает антагонистический, непримиримый характер российско-украинских противоречий: "...сущность политических, социально-экономических и культурных процессов в Украине в первое десятилетие нашей независимости: российско-украинское противостояние антагонистического характера, то есть непримиримого, когда компромисс невозможен и одна из сторон должна потерпеть поражение". Из этого следует вывод: "Поэтому украинская освободительная идея может и должна стать объединительной идеей для всех политических сил и этнических групп, национальной идеей Украины".

Одолеваемый маниакальным желанием стравить между собой украинцев и русских, разжечь между нами непримиримую вражду, автор даже не потрудился придать своим рассуждениям хотя бы внешнюю логичность. Ибо как может предлагаемая им идея стать "объединительной" для всех (!) политических сил и этнических групп, если две крупнейшие этнические группы, населяющие Украину, должны вступить в бескомпромиссную взаимную борьбу до полного поражения одной из сторон? Понимает ли автор, что такая борьба, в случае ее возникновения, будет гибельной для самой Украины? Полагаем, что обязан понимать, если все-таки он числится сотрудником Института философии, а не является пациентом психиатрической лечебницы. Но тогда чьи интересы он отстаивает?

Победа Америки в "холодной войне", ознаменованная распадом Советского Союза, привела к тому, что на смену так называемому двухполюсному миру пришел мир однополюсный. Это породило в Соединенных Штатах искушение переделать весь мир по американскому образу и подобию. Создавая свою всемирную империю, американские деятели, естественно, озабочены тем, чтобы максимально отсрочить появление на мировой арене государства или блока государств, достаточно сильного для проведения своей, независимой от Соединенных Штатов политики.

Как в австрийских и германских планах начала XX века, так и в современных геостратегических разработках, нацеленных на обеспечение американской "гегемонии нового типа", важнейшим средством ослабления России считается отторжение Украины. Как отмечает З.Бжезинский: "Самым беспокоящим моментом явилась потеря Украины. Появление независимого государства Украины не только вынудило всех россиян переосмыслить характер их собственной политической и этнической принадлежности, но и обозначило большую геополитическую неудачу Российского государства. Отречение от более чем 300-летней российской имперской истории означало потерю потенциально богатой индустриальной и сельскохозяйственной экономики и 52 млн. человек, этнически и религиозно наиболее тесно связанных с русскими, которые способны были превратить Россию в действительно крупную и уверенную в себе имперскую державу. Независимость Украины также лишила Россию ее доминирующего положения на Черном море, где Одесса служила жизненно важным портом для торговли со странами Средиземноморья и всего мира в целом".

Говоря о государствах Евразии, З.Бжезинский выделяет среди них так называемые "геостратегические действующие лица" и "геополитические центры". "Россия, что едва ли требует напоминания, остается крупным геостратегическим действующим лицом, несмотря на ослабленную государственность и, возможно, затяжное нездоровье", - отмечает З.Бжезинский, в то же время указывая, что запущенный американцами лозунг о "стратегическом партнерстве" между Вашингтоном и Москвой, якобы пришедшем на смену бывшему соперничеству, был не более чем обманом. "Хотя концепция "зрелого стратегического партнерства" и ласкает взор и слух, она обманчива, Америка никогда не намеревалась делить власть на земном шаре с Россией, да и не могла делать этого, даже если бы и хотела. Новая. Россия была просто слишком слабой, слишком разоренной 75 годами правления коммунистов и слишком отсталой социально, чтобы быть реальным партнером Америки в мире". (Заметим, что наиболее опустошительному разорению новая Россия подверглась именно под властью так называемых демократов.) Таким образом: "Для Америки Россия слишком слаба, чтобы быть ее партнером, но, как и прежде, слишком сильна, чтобы быть просто ее пациентом".

Украине З.Бжезинский отводит роль важного геополитического центра наряду с Азербайджаном, Южной Кореей, Турцией и Ираном, замечая, что "и Турция, и Иран являются в какой-то мере – в пределах своих более лимитированных возможностей – также геостратегически активными странами". Сколько-нибудь заметной активной роли Украине З.Бжезинский не отводит. Украина – это всего лишь пространство, важность которого состоит в следующем: "Украина, новое и важное пространство на евразийской шахматной доске, является геополитическим центром, потому что само ее существование как независимого государства помогает трансформировать Россию. Без Украины Россия перестает быть евразийской империей". "Однако если Москва вернет себе контроль над Украиной, ее 52-миллионным населением и крупными ресурсами, а также выходом к Черному морю, то Россия автоматически вновь получит средства превратиться в мощное имперское государство, раскинувшееся в Европе и в Азии", – указывает Бжезинский.

Говоря о евразийской геостратегии Соединенных Штатов, З.Бжезинский использует терминологию типа "целенаправленное руководство динамичными с геостратегической точки зрения государствами", "все более институционализирующееся глобальное сотрудничество", но затем вдруг срывается на совершенно иной тон и вполне откровенно заявляет: "Употребляя терминологию более жестоких времен древних империй, три великие обязанности имперской геостратегии заключаются в предотвращении сговора между вассалами и сохранении их зависимости от общей безопасности, сохранении покорности подчиненных и обеспечении их защиты и недопущении объединения варваров". Подозревая Россию в возможном проявлении имперских амбиций, З.Бжезинский фактически характеризует политику США как имперскую, проводимую в духе древних империй.

Концепция другого американского политолога, Самуэля Хантингтона, также строится на идее однополюсного мира и предполагает, что в дальнейшем мировое устройство будет представлять собой четырехуровневую структуру, на первом уровне которой располагается единственная сверхдержава, – США. На втором уровне – восемь региональных: Китай, Япония, Россия, Индия, Индонезия, Франция и ФРГ, Бразилия, Иран. На третьем – второстепенные государства, призванные играть роль противовесов региональным лидерам. На четвертом – все прочие страны мира. В этой конструкции Украине отводится место второстепенного государства, которое в американской стратегии должно служить основным соперником России.

В отличие от З.Бжезинского и С.Хантингтона Генри Киссинджер допускает, что мировой порядок XXI столетия будет определяться не безусловным доминированием Соединенных Штатов, а строиться на принципе баланса сил, как это и имело место в европейской политике XVIII-XIX веков.

Признавая за Россией важную роль в системе международных отношений, Г.Киссинджер полагает необходимым ограничить ее влияние, указывая, что российское руководство "не вправе рассчитывать, что ему позволят прибрать к рукам сферу влияния, созданную за триста лет царями и комиссарами вокруг л обширных границ России".

При этом не существенно, что современная Россия Америке не угрожает. В Соединенных Штатах усматривают опасность в появлении на евразийском континенте любого государства, способного проводить независимую политику. Как пишет Г.Киссинджер: "Опасности этой придется противодействовать, даже если господствующая держава будет по отношению к Америке настроена благожелательно, ибо стоит ее намерениям перемениться, как Америка окажется лишенной значительной части возможностей, обеспечивающих эффективное сопротивление, и во все большей степени начнет утрачивать возможности оказывать решающее воздействие на события".

В этом заключается главная причина противодействия сближению Украины с Российской Федерацией, которое оказывают как западные державы, так и определенные политические круги внутри наших стран. Украинскими национал-демократами, а тем более радикальными националистами призывы к такому сближению трактуются не иначе как покушение на независимость Украины.

Заметим, что все утверждения о независимости Украины в ее нынешнем состоянии носят весьма условный характер, так как по-настоящему независимую политику могут проводить только великие державы, "активные геостратегические лица", располагающие для этого необходимыми ресурсами и национальной волей. Украина к их числу не принадлежит и, следовательно, независимым государством не является, не обладает способностью к самостоятельным действиям не только во внешних, но и во внутренних делах. Кто сомневается в этом, пусть ответит на вопрос: "Можно ли считать независимой страну, которой извне диктуют решения даже по таким чисто внутренним вопросам, как уровень тарифов в коммунальной сфере?"

Вопрос о возможной утрате Украиной независимости беспредметен, потому что нельзя утратить то, чего нет. В действительности суть этого вопроса сводится к выбору ориентации – на Россию или на Запад.

Правда, есть на Украине ультранационалистические организации, которые призывают к отмежеванию Украины и от России, и от Запада. Но все разглагольствования о возможности успешного противостояния Украины одновременно на этих двух направлениях настолько оторваны от реальности, что могут быть рассчитаны только на самую малообразованную и неискушенную в политике публику.

Возвращаясь к современным национал-демократам, обвиняющим сторонников сближения Украины с Россией в посягательстве на независимость Украины, следует заметить, что сами они постоянно твердят о "европейском выборе", то есть, отвергая ориентацию на Россию, предлагают взамен "путь в Европу". Но какой станет в перспективе объединенная Европа?

Г.Киссинджер отмечает: "В мире по окончании "холодной войны" традиционные государства-наци и страны, составлявшие "европейский концерт" вплоть до Первой мировой войны, не обладают ресурсами для того, чтобы играть глобальную роль. Консолидация в Европейский Союз предопределит их будущее влияние. Объединенная Европа продолжит свое существование как великая держава; разделенная же на национальные государства - сползет к уровню обладателя второстепенного статуса".

Как в случае объединения Европы в великую державу украинские национал-демократы, ратующие за независимость Украины, предполагают совместить эту независимость с "европейским выбором"?

Предметом обсуждения здесь должна быть не абстрактная тематика: "за" или "против" независимости, а конкретный вопрос: какой из вариантов союза - с Европой или с Россией – является более реальным и целесообразным для Украины.

О том, что представляет собой "европейский выбор Украины", пишет уже знакомый нам Ю.Бадзьо, антирусские настроения которого, судя по приведенным выше высказываниям, не подлежат ни малейшему сомнению: "Тем временем "европейский выбор Украины" – не идея, не выбор (то есть осознанное и обоснованное намерение), а только туманный политический лозунг, импульсивный политико-идеологический жест, рефлексия самозащиты от "угроз" со стороны России. Ни в политике государства, ни в программах и деятельности партий или общественных объединений идея интеграции Украины в Европу не существует как разработанная концепция развития и программа действий, идеология самоопределения народа и его исторического прогресса".

Когда нет ни концепции, ни программы интеграции Украины в Европу, насколько ответственной можно считать политику подталкивания Украины к конфронтации с Россией (чему по мере способностей содействует и сам Ю.Бадзьо), если в тылу имеется только "туманный политический лозунг"? Очевидно, что о чувстве ответственности за судьбы народа у политиков, проводящих такую линию, говорить не приходится.

Но ведь что-то побуждает украинских деятелей, в том числе и весьма высокого ранга, причисляемых к украинской элите, защищать интересы Запада, действуя при этом в ущерб населению своей страны? Почему они противятся сближению Украины с Россией и упорно настаивают на "европейском выборе" Украины?

В силу любопытного стечения обстоятельств ответ на эти вопросы можно найти в том же номере журнала "Полiтична думка", в котором помещена вышеупомянутая статья Ю.Бадзьо. Перевернув несколько страниц, в статье эксперта Центра политического анализа и консультирования при этом журнале Л.Солонько читаем: "Причину бурного развития украинского европоцентризма следует искать не только в некомпетентности, в склонности к мифам, к восприятию мира сквозь призму стереотипов и пропагандистских штампов, присущих современной украинской элите, а в том, что в Украине есть социальные силы, заинтересованные в практическом развитии европоцентристской установки. Европоцентризм по-украински сплошь и рядом означает способ личного обогащения путем расхищения западных кредитов".

К этим словам комментарии излишни. Те, кто в наши дни, прикрываясь лозунгом о защите украинской независимости, стремятся максимально обособить Украину от России, посеять вражду между украинцами и русскими, фактически выполняют задачу, являющуюся элементом американской геостратегии, действуют в целях обеспечения глобальной гегемонии Америки, не забывая при этом, конечно, и о своей личной выгоде.

Леонид Соколов, Львов

---

Ссылки по теме:

Украинский сепаратизм – кому это выгодно? (часть I)