Закат или восход?

О некоторых современных мировоззренческих тенденциях

Идут дни третьего тысячелетия Рождества Христова. Невольно задумаешься о будущем: что ждет нас и нашу родину?

Россия – не просто географическая часть суши, а наш Духовный континент, расположенный на тектоническом разломе ментальности Европы и Азии, в трагическом промежутке между Западом и Востоком, который для истории России оказался роковым. Сейсмические колебания ритмов Запада и Востока проходят сквозь наши души. С восемнадцатого столетия мы обречены на это двойное сердцебиение. Не умея и не желая жить ни по-западному, ни по-восточному, Россия должна сделать выбор самой себя, определиться, какова она есть "сама по себе". Что для нас важнее – "живая душевность" нашей культуры или "потребительский рай" цивилизации? Что в нас победит – Закат или великий Восход? Духовный раствор, в котором кристаллизуется будущее национальное самосознание, почти готов и насыщен до критической точки. Вопрос в том, что послужит толчком к его кристаллизации.

Бег за прогрессом загоняет нас в холодную и бесприютную юдоль западной цивилизации, которая жестким панцирем накрывает нас, заставляя биться в жестких ритмах "тяжелого металла". Нас уверяют, что ничто уже не изменит этой развязки, что нужно желать этого, либо вообще ничего не желать, что нужно полюбить свою судьбу, либо отчаяться в будущем и в самой жизни. Строгий энергичный, практичный интеллект грядет, ледяными и абстрактнейшими средствами он ведет борьбу за цивилизацию.

Одна надежда – просторы России, самая её территория защитят русскую культуру от "освоения" ее западной (в нынешней терминологии глобалистской) цивилизацией: покорить такие непредставимые просторы – "руки коротки". Европейская Россия от Сальских и Донских степей до Архангельска и ненецкой тундры, волжские шири – "век скачи, никуда не доскачешь", – Урал, Сибирь, Алтай, Дальний Восток, Приморье – это вам не Бельгия какая-нибудь, не Голландия, не Дания. Поди-ка "цивилизуй", а мы посмотрим, как это у вас получится. Не обольщайтесь, господа, не получится – сколько ни злобитесь, сколько ни фантазируйте, сколько ни планируйте, сколько ни убеждайте себя, нас и всю остальную передовую мировую общественность, что ваша "цивилизация" – это всё, а русская культура – это анахронизм, отсталость, "никому не нужно". Более чем тысячелетняя история России убеждает, что русская культура останется, а вот останется ли ваша цивилизация (вспомним 11 сентября) – это пока вопрос.

Мы не должны допустить планетарной трагедии – окончательной гибели уникальной ментальной структуры "Святой Руси", основой которой было патриархально-традиционалистское, с духом земли и с духами стихий наитеснейше связанное сознание – исконной основы нашей культуры.

Сегодня мы присутствуем при попытках подмены остатков нашей уникальной патриархальности (primitiv’а с точки зрения Запада) "благами цивилизации". Клеветники России убеждают нас, что еще чуть-чуть, и последний русский человек (как тип уникально-значительного, духовно-оригинального человека, во имя которого и следовало хранить русскую землю именно как русскую, а не интернациональный полигон отбросов западной ментальности) будет трансформирован в "гражданина мира". Из "них" никто не пожалеет о том, что не только некая русская ценность будет утрачена, но и ценность божеская, – мир оскудеет. Но мы русским инстинктом, нутром должны чувствовать опасность "последнего рубежа" и судьбоносность следующего шага.

В начале XX-го века лучшие умы Запада констатировали тотальный кризис западной цивилизации, вырождение культуры и человечества, стремительную деградацию, убыстрение и свертывание времени. У России, однако, была небольшая историческая передышка, когда страна вошла в фазу "органичности жизни", для поддержания которой требовались индивидуальные, изо дня в день, духовные накопления. Но русскую либерально-демократическую интеллигенцию, стремящуюся к скачкам, к легким иллюзорным ощущениям своей значительности и взлета, жаждущую переложить всю полноту ответственности на внешнюю действительность – напряженный ежедневный рутинный труд пугал. Легче было критиковать, разрушать, чем созидать. Обличительная литература, поддерживаемая одобрительным "гоготом" Чернышевских, Добролюбовых и Писаревых, описывая "мерзости" царизма, открыла эру убивания "верноподданными" своего Отечества. Вслед за ней – нигилисты всех мастей, подкармливаемые чьей-то могущественной богатой рукой, с усердием печатно проклинали родную землю, звали ее не "отечеством", а "клоповником", "черным позором человечества", "тюрьмой народов". Массами овладело безудержное поношение России, неуважение к власти, к правительству, к царю – отсюда шла вся мощь энергии национального распада. Русские интеллигенты были внутренне нацелены на бегство из своего уникального на планете "дома", вместо того, чтобы спасать его, лечить и обустраивать. Вспомним Валерия Брюсова: "Крушить я буду с вами, строить – нет!" "Не есть ли исток "русской революции", – писал в 1913 году В.В. Розанов, много размышлявший о феномене массового "подлого" поругания своей отчизны, – в том едком кислотном чувстве, в том ежедневном раздражении, какое испытывает русский человек, глядя на все вокруг, глядя на "наши русские дела", и по преимуществу на наши "распоряжения сверху..."

Сколь это, увы, узнаваемо в начале XXI века! Продвинулись ли мы в нашем внутреннем национально-ментальном самосознании? Или мы в стадии великой стагнации? В чем-то мы и продвинулись, оказавшись на краю пропасти, Мы с внутренним ужасом, наконец, осознали неизбежность и бездну будущего падения и "диффузии" русского человека во "всемирную цивилизацию". Ведь он, "передовой человек", защитник и двигатель прогресса, менявший на протяжении всего прошлого столетия свои маски, этого и жаждал: и рассосет нас потихоньку мир, и останется лишь место на карте...

Мы и сегодняшние оказались как бы вне дома. Формально пребывая в пределах отчизны, мы, тем не менее, не имеем родины. Чувство дома нами безвозвратно утеряно. В сущности, мы ведь даже не знаем, что утратили. Родины как особого измерения реальности, – человек в современном индустриализированном, суетливо-претенциозном мире уже не знает. Безусловно, всякий человек ищет ее, воспринимая ее отсутствие как трагедию.

В хвост и гриву поносить Россию было любимейшим занятием "российской" интеллигенции в последнее тридцатилетие XX века. Не коммунизм и не большевиков поносили, а Россию и русскость. И сегодня масс-медиа приучают нас воспевать все иноземое, а понятие "русского", "русскости" – ассоциировать с понятием "отсталости", "глупости", "допотопности", "безнадежности". "Спасение" по-прежнему ожидается с Запада, от его "здоровых веяний", а не от внутренних ("евразийских") энергий. Поразительный морок. Как будто кто-нибудь может стоять на своих ногах, не уважая самого себя, уникально-космического в себе фермента, который невозможно заимствовать по самой природе вещей.

"Счастливую и великую родину любить не велика вещь. Мы ее должны любить, именно когда она слаба, мала, унижена, наконец, глупа, наконец, даже порочна. Именно, именно когда наша "мать" пьяна, лжет и вся запуталась в грехе, – мы и не должны отходить от нее... Но это еще не последнее: когда она, наконец, умрет и ... будет являть одни кости – тот будет "русский", кто будет плакать около этого остова, никому не нужного и всеми плюнутого. Так да будет..." – этот знаменитый плач В.В. Розанова по "вечно умирающей матери" – молитвенное заклятье потомкам, будущим русским братьям по духу. – До какого предела мы должны любить Россию?... до истязания: до истязания самой души своей. Мы должны любить ее до "наоборот нашему мнению", "убеждению", голове. Сердце, сердце – вот оно, любовь к родине – чревная..."

Нам необходимо преодолеть в себе дух национального уныния, русский человек и "у бездны на краю" способен и должен любить Родину.

И не дай-то Бог, если про нас потомки скажут: они недостаточно любили Россию, оттого она и погибла.