Феномен советской украинизации

Борисёнок Елена Юрьевна. Феномен советской украинизации. 1920-1930-е годы / Институт славяноведения РАН. - М.: Издательство "Европа", 2006. - 256 с. - (Евровосток) В монографии впервые в отечественной историографии анализируется национальная политика большевиков в отношении Украинской ССР в 1920-1930-е годы, получившая название украинизации. Украинизация рассматривается на широком общественно-политическом фоне, как элемент сложных маневров советского руководства и в центре, и в республике. В книге представлены предпосылки, этапы и результаты политики украинизации, прослеживается ее связь с общим курсом партийного и советского руководства. Показано также восприятие большевистской национальной политики широкими слоями населения Украины – интеллигенцией, чиновничеством, рабочими, крестьянами. Рецензия "Русского журнала" В издательстве "Европа" вышла книга Е.Ю.Борисёнок "Феномен советской украинизации". Исследования по украинской теме, несмотря на ее возрастающую актуальность, не частое явление в современной России. Одно это делает данную книгу достойной внимания. Опираясь как на опубликованные исследования, так и на обширный архивный материал, автор исследует исторические этапы явления, которое обычно называют украинизацией. Автор рассматривает причины, побудившие большевиков к осуществлению украинизации, социально-экономическую обстановку, в которой она происходила, основные направления деятельности "украинизаторов" и результаты этой деятельности. Отмечается амбивалентность процесса украинизации, на который влияла внешнеполитическая конъюнктура, с одной стороны, и внутриполитическая борьба в самом большевистском руководстве - с другой. Описаны наиболее значимые личности, игравшие роль в украинизации, обозначена их идеологическая позиция. Текст книги представляет собой добротное академическое исследование и заслуживает только добрых слов в связи с проделанной работой и представленной информацией. Однако хотелось все-таки остановиться на спорных моментах. К сожалению, несмотря на название, собственно "феноменальность" украинизации выписана недостаточно. В исследовании украинизация рассматривается как вид "коренизации", проводившейся в СССР, посредством развития местной этнокультуры и массового привлечения представителей базового этноса к управлению. Но "коренизация" происходила на всем пространстве Советского Союза, и притом ни о какой "арменизации", "туркменизации" или "азербайджанизации" никто не говорит. Единственное аналогичное, хотя и редко употребляемое понятие - это "белорусизация". Украинизация в СССР представляла собой не просто мероприятие по внедрению и развитию культуры украинского народа внутри самого этого народа. Феноменальность этого явления заключалась в том, что это было мероприятие по созданию самого украинского народа, вернее, украинской нации. Абсолютное крестьянское большинство никогда до начала проведения украинизации не имело самоназвания "украинец". Более того, язык этих людей порой отличался от того "родного" языка, на котором их стали учить, даже больше, чем от русского литературного. До революции это крестьянство было включено в проект построения большой русской нации, о чем в монографии почему-то не упоминается. Правда, в ней приводится мнение одного украинского исследователя, который считает, что термин украинизация неверен, а правильно говорить о дерусификации (с.8). И действительно, этот термин, пожалуй, более удачен, но не в той интерпретации, которую пытаются преподнести многие украинские исследователи. Ведь дерусификация в рамках большевистской украинизации всегда означала не столько избавление от доминирования русской культуры, сколько искоренение вообще всего "русского" - русского имени, осознания общей с русскими исторической судьбы, общего литературного языка и т.п. Академичность исследования с обязательной опорой на уже существующие и признанные в научной среде работы предопределяет парадигму, через которую рассматривается сама суть украинизации. В начале монографии перечисляются десятки фамилий советских, эмигрантских и современных украинских исследователей, которые с разной степенью верности партийной линии говорят о украинизации как о "национальном культурном возрождении", "возвращении народа к своим корням", "исторической справедливости" и т.п. С другой стороны, Елена Борисенок признается, что не может сослаться ни на одну монографию российских ученых, посвященную украинизации (с.14). Единственная работа, которую упоминает автор и которая действительно находится в диссонансе с украинскими идеологизированными исследованиями, - это работа И.В.Михутиной "Украинский вопрос в России (конец XIX - начало XX века)" (М., 2003). Таким образом, главная проблема монографии - это невольное заимствование дискурса украинских исследователей. Этот невольный авторский выбор во многом предопределяет результат исследования и ограничивает возможности разностороннего взгляда на исследуемый вопрос. Хотя автор и отмечает идеологизированность украинских авторов, но по-настоящему критически оценить их концепцию ей не удалось. А ведь даже для исследования чистых фактов принятие этого дискурса отнюдь не безобидно. Например, в начале исследования Е.Ю.Борисенок со ссылкой на Б.Кравченко утверждает, что, согласно переписи, только 17% процентов жителей больших городов Украины были украинцами, в то время как русские составляли 34%, а евреи 27% (с.32). Однако российский исследователь А.И.Миллер, приводя данные о малочисленности украинцев в больших городах, отмечает, что, согласно переписи 1897 года, более 80% жителей городов были уроженцами той губернии, к которой относился город (1). Просто перепись учитывала не русских или украинцев, а тех, кто считал родным малорусское или великорусское наречие. В книге не делается вывода о том, какая статистика более верна, но в любом случае такие данные должны перепроверяться. Тем более, когда поднимается вопрос, кого считать украинцами, ради которых, собственно, и проводили украинизацию. Имеется в книге и некоторая терминологическая несогласованность. Один из параграфов монографии озаглавлен так: "Определенно не считают себя малороссами" (с.142). В качестве названия взята реплика одного из председателей советских исполкомов. В самом параграфе приводятся документальные свидетельства о нежелании украинцев в РСФСР переходить с русского языка на украинский. Хотя, скорее, такой поведенческий паттерн можно назвать классически малороссийским (естественно, не в извращенном украинской пропагандой смысле). В соответствии с ним общерусская культура ставится выше местных этнографических особенностей. С другой стороны, в книге упоминается термин "малоросс", введенный одним из ведущих "украинизаторов" А.Я.Шумским (у него он имел ярко выраженную негативную окраску). Положительная особенность монографии в том, что она работает сразу с двумя потоками информации: украинскими исследованиями и архивными документами и мемуарами, свидетельствующими об украинизации. Однако второй поток постоянно диссонирует с первым. То есть картина украинизации у украинских исследователей и документальные свидетельства во многом не совпадают. В связи с этим не вполне обоснованным выглядит сделанное в монографии заключение, что советская власть была вынуждена пойти на украинизацию, так же, как до этого вынуждена была создать УССР (с.239). Действительно, для большевиков с их идеологической парадигмой было сложно провозгласить курс на продолжение создания большой русской нации. Однако провозгласить курс на прогрессивную пролетарскую (фактически русскую) культуру, к которой должны были быть приобщены крестьянские массы, ничто не помешало. Это в конечном счете и произошло. Недостатком исследования является то, что, называя в качестве причин украинизации желание большевиков нейтрализовать внутренние и внешние опасности, почти не говорится об опасности "великодержавного шовинизма", хотя русский национализм для большевиков, особенно на начальном этапе, провозглашался опасностью номер один. Огромные силы тратились на его нейтрализацию, и украинизация как подавление русского самосознания играла здесь огромную роль. Наконец, больше всего вопросов вызывает последняя глава монографии "Сворачивание украинизации". Сам термин "сворачивание" больше подходит к обозначению не сокращения, а прекращения украинизации. Но никаких примеров реального сокращения украинизации, то есть сокращения украинских школ, печатных изданий и украинизированных культурных заведений, не приводится. В качестве иллюстрации "сворачивания" указывается лишь то, что с 1938 года в украинских школах со второго класса ввели русский язык, а русскоязычную "Советскую газету" уравняли в правах с украиноязычным "Коммунистом" (с.231). Тезис о "сворачивании" украинизации с этого момента действительно центральный для украинских исследователей украинизации и лежит в основе идеологического мифа современной Украины о русификаторской большевистской Москве. Однако нейтральным исследователям необходимо очень осторожно его ретранслировать. Дело даже не в его идеологизированности, а в откровенном противоречии здравому смыслу. Если, как поголовно утверждают украинские исследователи, украинизация была неким естественным порывом украинского народа к "своей культуре и языку", то каким образом преподавание русского языка лишь как предмета и открытие нескольких русских газет, при том, что почти 90% прессы выходило на украинском, может считаться сворачиванием украинизации? Если же стремление украинского народа к "своей культуре" возможно только в принудительном порядке и при полном отсутствии конкуренции с общерусской культурой, то это заставляет несколько по-другому смотреть на украинизацию. Еще раз повторю, что частичное принятие концепции украинских исследователей не есть вина Е.Ю.Борисенок, которая проделала серьезную исследовательскую работу. Исследователь, тем более когда он стремится к описанию исторических фактов, репрезентирующих явление, не обязан создавать собственную концепцию самого явления. А никакого иного научно оформленного и признанного взгляда, кроме украинского, на украинизацию ныне нет. А главное - нет русского взгляда, который бы рассматривал украинизацию как русскую проблему, то есть как проблему становления и утраты русской идентичности. Владимир Годик "Русский журнал" Примечания: 1. Миллер А. И. "Украинский вопрос" в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX века). - М., 2001. C.194.