logo

Хлебные крошки

Статьи

Олег Неменский. Фото RUSSKIE.ORG
Современная русская идентичность
Политика
Россия
Олег Неменский

Актуальность панрусизма

Портал RUSSKIE.ORG завершает публикацию материалов чтений «Разделенный русский народ: трудный путь к воссоединению», посвященных памяти писателя, поэта, публициста, общественного деятеля, долгие годы бессменного шеф-редактора нашего информационного ресурса Валерия Ивановича Мошева (22.01.1960 - 02.10.2014). Предлагаем вашему вниманию текст выступления на чтениях политолога, историка, ведущего научного сотрудника Российского института стратегических исследований (РИСИ) Олега Борисовича Неменского.

Годовщина ухода Валерия Ивановича является очевидным поводом поговорить об общерусском вопросе, о том, что еще с XIX века любили называть «русским делом», и том, что грамотно и правильно было бы называть идеологией панрусизма. К сожалению, это понятие сегодня редко звучит. Очень странно, потому что это вполне научное, грамотное определение соответствующего настроения. Это именно панрусизм, то есть такая идеология, которая утверждает общую русскую идентичность восточных славян и отстаивает идеи их исторического, культурного и потенциально политического единства. Идеология, сложившаяся еще в XVII веке, которая потом, в Российской империи в XIX веке была почти забыта. Тем не менее, эта идеология де-факто существует и сохраняет свою актуальность по сей день. Но насколько она в наши дни осмыслена - это большой вопрос.

Сам общерусский взгляд, будучи действительно одним из очень старых и очень распространенных, остается одним из наименее разработанным в теоретическом аспекте и очень слабо представленным в современной политике. Наверное, в этом наша важнейшая проблема.

Основная причина этого в том, что многие десятки лет ‒ в советское время ‒ общерусский взгляд был просто под запретом. С тех пор прошло уже больше трети века, а ситуация пока что изменилась довольно мало. И, на мой взгляд, основная причина этого кроется в господствующем дискурсе идентичности, то есть в том, как современные люди, разговаривающие на русском языке, люди русской культуры, определяют себя и других в этническом плане. Это, на мой взгляд, и должно быть центральным полем работы, потому что, не вернувшись к традиционным формам идентичности, мы ничего общерусского и не построим. Более того, если мы попытаемся на нынешних критериях идентичности что-либо построить, то у нас получится черт знает что, какой-нибудь там Третий рейх или еще что-то в том же духе. Одним словом, что-то нежизнеспособное. Как в советское время коммунисты внедрили в нашу культуру понятия идентичности из немецкой науки конца XIX - начала XX века, так они в умах и сидят.

В первую очередь, это кровное самоопределение. Когда русский человек начинает обсуждать, русский ли он, он обыкновенно говорит: ну, у меня такой-то процент такой крови, такой-то процент сякой крови. То есть, он даже сам себя не может толком определить как русского, не говоря уже о других людях. Построенная на таких принципах русская идентичность не может быть консолидирующим фактором, она не может никого объединять, на ее основе никакого панрусизма не утвердишь.

Я думаю, нам необходимо возвращаться к нашим старым понятиям. И тут стоит копнуть еще глубже в прошлое, чем только лишь советское время. У нас традиционно (до XVII ‒ XVIII вв.) этносы называли языками. Язык как этно-формирующий признак ‒ это можно найти в самых старых текстах нашей культуры. А вот «народ» - это заимствование из польского языка. И, конечно, «этнос» ‒ не русское слово, и заимствовано оно даже не из греческой культуры, а из западной науки. Все это привнесенные понятия, изменявшие наше самосознание на западный манер. Но советское понятие национальности его просто переформатировало!

Проблема состоит в том, что наша русская идентичность пребывает в инвалидном состоянии, из XX века она вышла в крайне искаженных формах. Нарушены не только ее территориальные формы, но и исторические критерии самоопределения.

Дискурсы национальной идентичности, которые были внедрены в сознание нашего общества в советское время, они, действительно, антиисторичные, они имеют очень мало общего с нашей русской культурой с русской традицией, они взяты из немецкой науки, причем того этапа ее развития, от подходов которого в самой Германии давным-давно отказались.

Вот сегодня я услышал: «Двадцать пять миллионов зарубежных русских с девяносто первого года». Ну недопустимо так говорить! Никогда и нигде, потому что это словесный геноцид. Двадцать пять миллионов ‒ это столько было по советским паспортам. Почему мы сейчас должны признавать советский паспортный принцип национальности? Вот даже здесь сегодня у присутствующих по видеосвязи, я думаю, не у всех в советском паспорте было записано, что он русский. К сожалению, на то время были десятки миллионов людей, которым советская Москва отказывала в праве официально считаться русскими.

С декабря 1991 года зарубежных русских оказалось никак не меньше восьмидесяти миллионов человек. Говорить о двадцати пяти, значит, проводить словесный геноцид десятков миллионов русских. Это очень важный момент, потому что пока мы определяем русских как каких-то там чистых по крови, или как тех, кого советская система признавала русскими, мы далеко не уедем. Извините, вот прозвучавшие сегодня рассуждения о том, что Пушкин недостаточно русский и Достоевский недостаточно русский ‒ ну недопустимо ставить так вопрос. И то же самое можно сказать про термин «этнический национализм». Этничность - даже в современной науке это понятие историко-культурное, а не кровно-расово-биологическое. Поэтому этнический национализм никакого отношения к кровному фактору не имеет. С точки зрения этнического национализма Пушкин был бы абсолютно русским, даже если бы у него и папа, и мама были бы выходцами из Африки, одно другому не мешает.

Вот сегодня мы говорили о Приднестровье, там по советским паспортам после распада СССР имелась треть населения русских, треть украинцев, треть молдаван. Совершенно, получается, расколотое общество. А реально это очень культурно цельное общество, и оно доказало свою целостность за уже несколько десятков лет своего независимого существования, потому что в реальности это общество русское, а советские определения национальности его разрывали. Вот из-за этих попыток навязать нам и сейчас русофобский дискурс идентичности, общество не сможет быть цельным, быть консолидированным. Приднестровье, наконец-то нашедшее свое самоопределение в понятии «Русского мира» - прекрасный пример того, как русская этничность все же побеждает.

Сейчас еще любят некий славянский национализм, то есть выступать за то, чтобы славянские народы были вместе. Мы, мол, за «единство славян». Но при этом никто не объясняет, как реально быть едиными с хорватами и поляками. На самом деле, это же паллиатив к панрусизму. Потому что в реальности когда такое говорят, то никаких других славян, кроме восточных, просто не считают.

Панрусизм плохо разработан теоретически, но он по-прежнему является фактом нашей реальности.

Во-первых, русская идентичность по самой своей природе предполагает общерусский взгляд, потому что она основана на памяти о временах единой Древней Руси. Любой, кто считает себя русским, вольно или невольно апеллирует к вот этому времени древнерусского единства, к памяти о единой древней Руси. Русской идентичности без нее не существует, она так сложилась. Кроме того, понятие «русской национальности» в советское время было просто сужением русской идентичности за счет отказа в ней коренному населению Украины и Белоруссии. Это не было наименованием великороссов. Великоросс не равно русский, русский не равно великоросс даже для советского времени. Русская идентичность, которая была нам оставлена советской властью, это общая русская идентичность, обрезанная на Украину и Белоруссию.

Во-вторых, русский язык не является, опять же, великорусским, по истории своего формирования он является общерусским языком. Он так сложился, он несет в себе культурный опыт не только Восточной, но и Западной Руси. Так что общерусская идентичность - это факт современности, и тут уже вопрос о том, хотим ли мы видеть этот факт, считаться с ним, или мы предпочитаем его игнорировать. Есть факт господства у абсолютного большинства населения России, Украины и Белоруссии общерусского литературного языка. Но вот об этой реальности единого языкового культурного пространства говорить не принято. Плюс к тому оно поделено на некие кровно-биологические «народы».

Не в менее плачевном состоянии находится и русская историческая память, которую просто переформатировали школьные учебники советских лет. До сих пор нет серьезных возможностей для ее восстановления, а значит и для реставрации русской идентичности, русского подхода к самоопределению, русского исторического мышления, нашей общей памяти. Вот в этом и есть основная задача панрусского движения в наше время и на обозримое будущее.

Я бы еще сказал, что дополнительная задача состоит в некоторой борьбе с москвоцентричностью, с москализмом, извините за выражение. Когда сейчас наши люди приезжают на Донбасс и в другие регионы и навязывают чисто московские нормы, представления о себе, о своей истории. Нормы и представления, идущие от Карамзина, потому что значимым в истории по ним признается только то, что было связано с российской государственностью. Все русское, что было вне государственности с центром в Москве, оказывается вне исторической памяти и как бы уже не наше. Это и есть то, что напрямую порождало в свое время украинство, причем на протяжении не только девятнадцатого, но и двадцатого века.

Русский патриотизм, общерусский патриотизм, общерусская идентичность, должны состоять из местных патриотизмов.

Донбасс - очень своеобразная территория, Новороссия - очень своеобразная земля. Украина, как историческая русская земля, чрезвычайно своеобразна, и вот это все своеобразие должно быть ярко выражено в местном патриотизме, но он должен быть одновременно и частью общерусской идентичности, а тем самым - и общерусского патриотизма.

Прекрасный пример такой системы мышления - русинское движение в Закарпатье. Оно делится на антирусский и русофильский изводы. Я говорю об основном русофильском изводе, который и есть настоящий краевой патриотизм, соединенный с убежденностью в принадлежности к единому русскому сообществу.

Кстати говоря, Новороссия - это исторически не русские земли, они стали приобретать русский характер лишь в XIX веке (на то она и «Новая Россия»). Когда же мы говорим об общерусском деле, то в первую очередь это касается Центральной и Западной Украины. Борьбу за Новороссию вполне можно представить как спор между двумя нерусскими национальными проектами – украинским (как сознательно антирусским) и российским (как отрицающим значение русского этнического фактора в политике). И, к сожалению, именно так сейчас и происходит.

А общерусское дело - это борьба за национальное единство с Киевом, за Мать городов русских, потому что общерусская оптика - это вопрос единства со всей исторической Западной Русью.

Наша задача - сделать общерусский голос сильным, хотя бы звучащим на информационном поле и в политике, причем как международной, так и российской. Сейчас вся система международных отношений в нашей части мира - это система игнорирования русского голоса, его блокирования. Главная наша проблема, которую необходимо решить для того, чтобы общерусский взгляд вообще мог быть хорошо разработан и презентован обществу, это сохраняющаяся блокировка русского голоса в международной политике и в нашем внутриполитическом пространстве. Если удастся прорвать эту блокаду, он сам обретет свое законное место в обществе, так как реальных альтернатив ему на самом деле нет.

Олег Неменский

Статьи по теме

Партнеры

Продолжая просматривать этот сайт, вы соглашаетесь на использование файлов cookie