Интервью с лидером Конституционной Партии Эстонии
Лидер одной из двух русских партий Эстонии результатами выборов доволен не слишком: чуть более пяти тысяч голосов - не совсем тот результат, на который рассчитывал он и его соратники. Заренков заявил даже, что собирается поднять вопрос о собственной отставке и дальнейшем существовании КП. Тем не менее уходить из политики он не собирается: идеалы КП - его убеждения, а убеждения на переправе выборов не меняют.
В кабинете Заренкова сразу бросаются в глаза огромное изображение Бронзового солдата и портрет Константина Пятса на стене. То есть символ оккупационной власти (с точки зрения иных политиков) и последний президент буржуазной Эстонии, упеченный этой властью в калининскую психушку. Нет ли тут противоречия?
- Я долго думал, кого можно повесить в качестве символа Эстонской Республики, - говорит Андрей Заренков. - Повесил Пятса, а друзья-эстонцы мне сказали: зачем ты повесил этого предателя? А кого еще вешать-то? Давайте, я Рюйтеля повешу. «Ой, что ты, он вообще продался русским!» И с Леннартом Мери все неоднозначно. Для одних героем был Пятс, для других - человек в мундире SS, который якобы воевал за свободу Эстонии, для третьих - человек в советской военной форме... История Эстонии такова. Она не черно-белая, она цветная.
«Мы - не переродившаяся ОНПЭ»
- Символы определяют политическую направленности партии. Возникает вопрос: за что вы?
- Я вам объясню. Вы знаете, кто такие вапсы? В 1930-е годы они могли прийти к власти, и Пятс, чтобы этого не случилось, отменил выборы. Мне понятно, что действия президента были в тот момент оправданны, и он видел чуть дальше, чем нынешние хуторские правители. А за кустами всегда есть лес. Надо думать о том, как Эстония выглядит и на международной арене, и в отношениях с Россией. Треть населения тут - русские, и в ближайшие 10-15 лет никого из них на Сааремаа не вывезешь. Их интересы надо учитывать. Я - за баланс идей, за то, чтобы у всех были равные права. Почему 20 процентов населения не могут выбрать своего представителя в Рийгикогу? Что, эти люди ничего не сделали для того, чтобы стать равными среди равных?
- На сколько процентов на выборах вы рассчитывали?
- Рассчитывали на два - два с половиной процента. Получили один процент.
- Странно: русские избиратели хотят равноправия, есть партия, которая за это равноправие вроде как борется, но за нее не голосуют. Почему?
- Политика сегодня низведена до уровня прагматики и практики. Лозунг некоторых партий - одно говорить русским, другое - эстонцам, третье - Европе и четвертое - России. Двойные стандарты приводят к тому, что население не понимает, какова цель той или иной партии. Мы, к сожалению, не смогли установить с людьми такой контакт, потому что нам - всего лишь год.
- Разве КП - не переродившаяся ОНПЭ?
- Нет, не «переродившаяся». Мы сохраняем традиции Объединенной народной партии Эстонии, но начинать нам пришлось с нуля.
- Вы лично в партии уже лет десять. Неужели за это время нельзя было ничего сделать?
- Рядовой член партии повлиять на партийный механизм почти не в состоянии.
- Но вы уже давно - не совсем рядовой...
- Я был рядовым, потом был в правлении партии, потом занялся городом Маарду. Как вы знаете, это единственный город, где у нас с населением - абсолютное взаимопонимание. В Маарду за КП голосовало большинство, а ведь это - очень сложный город. Но там, где мы сумели достучаться до людей, поддержка - абсолютная. А там, где нет местных организаций, где они развалены, нужно все восстанавливать. Те, кто ждал от нас ошеломляющих результатов за год, просто фантазеры. Кроме того, для Эстонии вполне нормально иметь партию вне парламентской борьбы или работы...
- А что толку в такой партии?
- Влияние партии на принятие решений идет от участия не в парламенте, а в местных самоуправлениях. Наши депутаты есть в горсобраниях Нарвы, Кохтла-Ярве, Маарду, их достаточно для того, чтобы влиять на политику. На выборах в Таллиннское горсобрание мы предложим четкую программу, основанную на возможностях местной власти. Списывать нас со счетов рано. Время национальных партий не только не ушло - оно еще не пришло. Нам просто нужно менять подходы.
Стремясь к левому центру
- А что для вас "новые подходы"?
- Например, часть русскоязычного населения убеждена в том, что мы тут в гостях и должны приспосабливаться к привычкам эстонцев, их образу жизни. Мы пока не смогли сделать так, чтобы эта точка зрения изменилась. Мы хотим объяснить людям, что после сноса Бронзового солдата ничего к лучшему не изменится.
- Вы намерены поставить перед партией вопрос о ее существовании и о доверии к вам как к председателю. В то же время КП предлагает Левой партии, Русской партии Эстонии и Народному союзу объединиться. Партия умирает или возрождается?
- КП ищет возможности продолжить свою работу. Списывать пять тысяч проголосовавших за нас человек нельзя, один процент уже позволяет работать дальше. Другое дело, что партия, не добившаяся желаемых результатов, должна обсудить свое положение - это нормально для Европы. Если у членов партии возникают вопросы к ее председателю, нужно понять, можем ли мы дальше существовать с таким руководством. Что касается левого центра - да, Эстонии он просто необходим, иначе правительство будет лодкой с одним веслом. Ответственность и за левый фланг, и за русских взяли на себя центристы - и что получилось? Они порвали штаны. И это при колоссальной поддержке России!
- Вам не обидно, что их Россия поддерживает, а вас - нет?
- Не обидно. Восемь лет назад, когда между Россией и ОНПЭ повеяло холодком, мы уже знали, к чему это приведет: к провалу политики России в отношении прав русскоязычных за рубежом. Эстония опять оказалась плацдармом для новых технологий, и эти технологии провалились. Думаю, что в России сделают вывод: все яйца в одну корзину класть нельзя.
- Поддержка России определяет успех партии на выборах?
- Конечно. Кто с этим будет спорить? Такая маленькая и специфическая страна, как Эстония, не может рассчитывать на демократические выборы. У нас демократию заменяют деньгами. Это не выбор народа, это такая игра: кто нам больше пообещает, за того мы и проголосуем. Маргинализация политической идеи, доведенная до бытового прагматизма.
- Может ли КП прекратить свое существование?
- Очень трудный вопрос. Я лично думаю, что разваливать партию сегодня нецелесообразно. Дальше ведь разделение людей по социальному и национальному признаку будет углубляться. Политическое поле изменится, а Центристская партия не сможет обороняться в окопах два, три, четыре года - это элита, они к окопной жизни не привыкли. Уже намечается конфликт между федеральной властью и органами местных самоуправлений, под угрозой - самоуправление Таллинна. Развалятся центристы или нет - неясно. Наша партия в этих условиях должна быть наготове.
Из шоу-бизнеса в политику
- Опишите, пожалуйста, ваш жизненный путь. Как вы попали в политику?
- Я родился в 1959 году. Мои родители приехали сюда после войны, отец работал на железной дороге, мама занималась текстильной промышленностью – своих специалистов в Эстонии не было. Мой старший брат родился в Таллинне, а меня мама поехала рожать на родину, в Краснодарский край. Месячным ребенком меня привезли обратно в Таллинн, поэтому в графе «место рождения» у меня значится Россия, но я себя считаю уроженцем Эстонии. Закончил школу, поступил в ГИТИС на режиссуру массовых и эстрадных представлений, учился вместе с Матвеем Ганапольским, Витей Топаллером... Потом работал в России по специальности.
- С кем из знаменитостей вы работали?
- Со всеми. С Аллой Борисовной, с Софией Михайловной Ротару, с Иосифом Кобзоном, с Сашей Розенбаумом. С модными тогда группами – «Мираж», «Ласковый май», «Технология». С Женей Белоусовым было много программ... Потом в шоу-бизнес пришли криминальные деньги. Я как раз женился, мы с супругой приехали сюда, стали устраивать концерты - в Горхолле, например. Тогда же я познакомился с бывшим заместителем директора по концертной части Рейном Лангом. Меня попросили организовать несколько концертов для ОНПЭ, потом Георгий Быстров пригласил меня работать в Маарду. Есть проекты, которыми я занимаюсь до сих пор: «Сорочинская ярмарка» в Маарду, «Виват, Россия!» - эта программа сейчас дойдет до Латвии, Бельгии, есть приглашение в Венесуэлу... Я же сейчас совмещаю работу в КП и Антифашистском комитете.
- Политика стала для вас источником дохода?
- Нет, это общественная работа.
- На жизнь вы зарабатываете другим?
- Да. Я работаю директором Maardu Rahvamaja.
- К слову: каковы источники финансирования КП?
- Государство по закону выделяет нашей партии 12 500 крон в месяц на офис, телефон, секретаря и так далее. Плюс членские взносы и добровольные пожертвования, но их немного. Сумма - не секрет, она есть на нашем сайте.
- В 2001 году случилась неприятная история: ваши проекты по профилактике наркомании и преступности получили от государства несколько сот тысяч крон, и внутренний контроль сделал в акте ревизии вывод, что контроль за расходованием средств был недостаточным...
- Проблемы тогда возникали у русских организаций, которые действительно что-то делали. Суд не нашел у нас никаких нарушений и постановил компенсировать участникам проекта все затраты. Политическая подоплека дела была очевидна - к власти в столице тогда вновь пришла Центристская партия.
- КаПо в своем ежегоднике пишет, что вы занимаетесь антиэстонской пропагандой. Вас называли и «агентом Кремля». Вы подтверждаете эти обвинения?
- (Смеется.) Зачем мне подтверждать глупость? Никакой антиэстонской пропагандой я не занимаюсь. Что до «агента Кремля» - это из разряда традиционного черного пиара. Что до КаПо, у них такая работа - интересоваться всем, что с их точки зрения представляет интерес: лидерами партий, депутатами, бизнесменами.
Чавес шагает впереди
- Вы называете себя антифашистом. Что вы вкладываете в это слово?
- Когда три года назад мы с товарищами увидели, что в Эстонии возрождаются неонацистские настроения, мы решили, что им нужно как-то противостоять, и создали Антифашистский комитет. В частности, мы ведем своего рода летопись, в которой фиксируем все, что связано с возрождением нацизма, и сотрудничаем с антифашистскими организациями всего мира, в том числе - с центром Визенталя, передаем им информацию.
- Если я правильно понял, вы говорили корреспонденту газеты «КоммерсантЪ», что планируете чуть ли не объединиться с Уго Чавесом...
- Вы неправильно поняли. Имя Чавеса звучало в особом контексте: сегодня мы видим, что левая идея не похоронена. Посмотрите на Латинскую Америку, на Арабские Эмираты - вы видели там бедных? Мне кажется, к идее американского антиимпериалистического фронта, который создает Чавес, нужно отнестись с вниманием. Лично я с Чавесом не общался, но, думаю, этим летом мне придется с ним познакомиться. Чтобы было понятно: сотрудничество с Чавесом сегодня - личная идея Андрея Заренкова.
- Где для вас заканчиваются приемлемые способы политической борьбы?
- Эта граница пролегает по линии безопасности человека. Создание угрозы здоровью людей для нас неприемлемо. В остальном все приемлемо: и непарламентские методы борьбы, и митинги, и шествия, и уличные формы протеста.
- Как к вашей политической деятельности относится ваша семья?
- Моя супруга очень переживает, считает, что я трачу слишком много сил и энергии. Дочь учится в школе. Она меня очень поддерживает. Она - девочка из нового поколения, ощущает себя эстонской русской, они у себя в классе считают, что мы все делаем правильно.
- Как вы отдыхаете? Как снимаете стресс?
- Давно не отдыхал. Стрессам я не подвержен. Если нужно отдохнуть - иду в лес по грибы.
- А хобби у вас есть?
- Нет. Раньше я собирал кусочки сахара, привозил их из поездок, но уже года два перестал. У меня этих сахарков - целая коробка.
- Какие книги вас привлекают?
- История и философия. Соловьев. Ницше – «Так говорил Заратустра».
- Какую музыку слушаете?
- Ох, я за свою жизнь так устал от музыки... У меня в машине есть сборник популярной классики – концерты для виолончели, Бетховен. Что-то такое.
- Если завтра объявят, что памятник на Тынисмяги сносят, что вы будете делать?
- У нас разработан мобилизационный план, мы знаем, что делает каждый человек, входящий в группу защиты памятника. Мы к этому готовы.
