Айварс Боровковс: «Вещи надо называть своими именами!»

После выборов в Латвии действительно мало что изменится, но идти голосовать все равно надо

Айварс Боровковс - один из самых влиятельных людей в нашей стране. Ему неоднократно предлагали занять самые высокие должности - и генерального прокурора, и главы Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией, но он неизменно отказывался и сегодня возглавляет собственное юридическое бюро и Общество юристов Латвии. К мнению Айварса Боровковса всегда внимательно прислушиваются, хотя то, что он говорит, зачастую очень сильно отличается от того, что в данный конкретный отрезок времени принято произносить в публичном пространстве. Несколько лет назад Боровковс высказал «крамольную» мысль о том, что Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией (БПБК) можно было бы ликвидировать или присоединить к полиции безопасности. А недавно один из лидеров политического объединения «За лучшую Латвию!» Айнарс Шлесерс заявил, что если он станет премьер-министром, то поступит именно так. «Час» решил обсудить с Айварсом Боровковсом эту актуальную юридическую тему, но разговор получился намного шире - о ситуации в Латвии, о безопасности в самом широком смысле этого слова и, конечно же, о политике и политиках. Какая безопасность нам нужна? - Вы еще несколько лет назад сказали, что Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией надо ликвидировать. Почему? - Ответ на этот вопрос надо начать с государственного устройства. Любое государство должно обеспечивать целый ряд функций, именно этим оно отличается от просто заселенной территории. Государство для жителей обычно ассоциируется, в первую очередь, с безопасностью. Так вот у нас в Латвии очень сильно преувеличивается все, связанное со внешней безопасностью, и очень приглушается все, связанное с внутренней безопасностью. Хотя внутренняя безопасность людям намного ближе. Главное, что она дает, - это ощущение стабильности, и все связанное с нею должно подчиняться внутренней логике. - А у нас ее нет? - Лично мне вся эта возня Латвии и других маленьких стран со своей безопасностью напоминает детские игры в песочнице. Малыши играют во врачей, у них ненастоящие пациенты, ненастоящие лекарства, ненастоящие шприцы, и они «лечат», не принося окружающему миру большого вреда. Ну, разве что руку оторвут какой-нибудь кукле... Вообще наша самая главная болезнь - не называть вещи своими именами. Я многие годы (а точнее - с появлением бывшего президента и ее соратников) повторяю один и тот же вопрос - кто хозяин? Это очень важно. Когда существовала Латвийская ССР, в Риге тоже можно было надувать щеки, но всем было ясно, что хозяин сидит в Москве. Вопрос о хозяине и сегодня очень неприятен, он политически очень некорректен, но его надо задавать, если хочешь понять логику. Если структуры безопасности страны должны считаться с кем-то извне и часто коммуницировать с кем-то извне, то нарушается вся логика и совершенно непонятно, кто в итоге дает команды - кто-то находящийся внутри страны или кто-то находящийся снаружи? - В широком смысле нами сегодня, наверное, руководит Евросоюз. - Не только... Но Евросоюз - это очень большой паразит, это еще одно государство, которое надо содержать, но которое ничего не дает. Даже наши местные латвийские политики настолько далеки от народа, что единственное, что мы можем сделать, - это раз в четыре года перемешать политическую колоду. И только раз в четыре года наши политики готовы общаться с нами, пожимать нам руки, петь в Верманском парке, отвечать на любые вопросы, словом, делать все что угодно... А потом на четыре года снова наступает тишина. А что касается Европы, то я вообще не понимаю, что там делают наши евродепутаты? За исключением того, что они получают такие зарплаты, о которых может только мечтать большая часть латвийских бизнесменов среднего уровня, не говоря уже о простых людях. И эти деньги наши евродепутаты получают безо всякой ответственности и безо всякого напряга. Конечно, это некорректно - считать деньги в чужих карманах, но эта несоразмерность очевидна. Прогноз о начале кризиса я высказал, по-моему, еще в 2006 году, именно тогда появились первые серьезные сигналы. И один из них - то, что в частном секторе зарплаты стали неконкурентоспособными по сравнению с госсектором. Это явная несоразмерность. Карлу Марксу и не снилось... - А чем можно объяснить такой поворот сюжета? - Когда Карл Маркс в середине XIX века писал свой «Капитал», всю свою теорию он основывал на классовой борьбе, антагонизме, противостоянии классов. Но Маркс не мог предвидеть, что в обществе появится новый класс - буржуазия бюрократии. Класс, который сконцентрирует в своих руках власть, деньги и огромные средства влияния. Но самое парадоксальное состоит в том, что те классы, которые Маркс считал антагонистическими - работодатели (капиталисты) и наемные работники (пролетариат) - сейчас оказались в одном окопе. А в другом - буржуазия бюрократии. Скажите мне, кого будут поддерживать работники «Лидо» или «Гриндекса» - владельцев своих предприятий или некоего политика Х, который накануне выборов пообещает: я буду помнить о вас, ребята! Мы повторяем как мантру: «Евросоюз требует!», «НАТО спасет!», как раньше повторяли: «Ленин жив!» и «Москва нас не поймет!». И одна из мантр старшего поколения - «Эти богатые у нас все отняли». Но если бы не было людей, которые здесь развивают бизнес, то не было бы ничего - ни налогов в бюджете, ни зарплат, ни рабочих мест. Именно бизнес создает деньги для налогов, из которых финансируются социальный сектор, образование, медицина, полиция, пенсии. И, кстати, обеспечивается неплохая жизнь для политиков и чиновников. Но тем сферам, которые должны быть приоритетными, у нас всегда не хватает средств. Как это ни странно. Так получилось, что когда в Риге проходил саммит НАТО, мне надо было навестить больного в 1-городской больнице. Впечатления неутешительные: на территории темнота, ямы на дорожках, и в отделении не лучше - если бы в руках у больных не было мобильных телефонов, спокойно можно было бы снимать фильм из жизни послевоенных лет... А рядом находится театр «Дайлес». И вот накануне саммита НАТО здание театра, которому хронически не хватает денег, внезапно ремонтируется. Ремонтируется только для того, чтобы там встретились милитаристы, чтобы они могли там посидеть и обсудить, как они лучше могут воевать! В ремонт «Дайлес» вбухали такие деньги, которых той же больнице хватило бы надолго. А ведь здоровье у каждого из нас только одно... Мне как-то не приходилось слышать, чтобы военным не хватало денег. А вот медицине не хватает, и полицейским, и образованию. И это показывает неправильность системы. Что нам Гонконг? - В свое время инициатор создания бюро по борьбе с коррупцией - тогдашний премьер Эйнарс Репше, говорил, что бюро создается по гонконгской модели... - Да, только нам не расшифровывали, что, собственно, означает «гонконгская модель». А означает она вот что - в Гонконге правит британский губернатор, он чужой в этой стране и по сути представляет оккупационную власть. Понятно, что губернатор один не может ничего сделать, и в помощь ему была создана структура из коллаборационистов, которых фактически покупали. Нужны были верные люди, на которых опираться. Вот и вся модель. В соответствии с законом латвийское бюро должно выполнять очень разные и даже противоречащие друг другу функции. Бюро разрабатывает стратегию по предотвращению и борьбе с коррупцией и само же ее воплощает в жизнь - сам себе режиссер. Получается, что бюро является и субъектом оперативной деятельности и само же борется с коррупцией по правилам, разработанным самим бюро. А еще оно надзирает за политическими партиями и предвыборной агитацией. Зачем нужны такие противоречивые функции? А дело в том, что мы снова не называем вещи своими именами. Если же назвать, то все сразу становится ясным - по сути это игра с ограничением агитации. Но ведь это просто глупо! Так же глупо, как принять решение, что, переходя улицу, надо обязательно делать первый шаг левой ногой. Мы сами придумываем для себя непонятные и нелогичные правила, которые потом очень трудно соблюдать. И создаем огромную суету вокруг этого. В связи с Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией я мог бы привести такое сравнение: в советское время существовали милиция, прокуратура, а избранные работали в КГБ, где зарплаты были по крайней мере в два раза больше и намного лучшие условия труда. Так что когда коллеги встречались, милицейский опер напоминал забитую дворняжку, а сотрудник КГБ - французского бульдога с папиросой в зубах... У меня нет морального права говорить, что в бюро работают плохие люди. Нет. Там работают отличные специалисты, но им внушили, что они выполняют какую-то особую миссию, что они находятся над всеми, вне пространства, времени и реальной ситуации. Что они святее Папы Римского. А люди делятся на две части - те, кто с ними, и те, кто против них. Белое и черное. А непонятная приближенность к бюро некоторых общественных организаций (с еще более непонятным финансированием) делает весь этот цветовой спектр и политические симпатии, характерные для некоторой части деятельности бюро, еще более непонятными. Между работниками бюро и всеми остальными сотрудниками структур безопасности сознательно вбивается клин: работники бюро хорошие, а все остальные - плохие. А это недопустимо. Фактически каждая политическая сила хочет создать для себя свою полицию. Так что, может быть, сокращения числа субъектов оперативной деятельности можно добиться путем резкого сокращения числа политических партий? Шутка. У меня с самого начала вызывала сомнение эта идея - создать бюро по борьбе с коррупцией по совсем другой логистике, подчиненное напрямую премьеру. Это структура искусственно вырвана из общей системы. С тем же успехом можно было бы создать особое управление по борьбе с убийствами, похищением детей, финансовыми аферами, распространением наркотиков и так далее. При этом я совершенно не хочу сказать, что все, что происходило в Латвии, было неправильным. Нет! Многие перемены очень положительны. А аналогичные неправильные вещи происходили и во многих других странах. И не без дружеской помощи иностранных консультантов. Все просто: и в Латвии приближенным к политике мальчикам удалось захватить и прихватизировать очень многие важные объекты. И иностранным консультантам это совершенно не мешало. Более того, эти процессам всячески способствовали. Потому что было ясно: мальчики, которые захватили эти предприятия, не смогут на них хозяйничать. Ведь для того чтобы конкурировать на мировом уровне, нужны деньги, знания и опыт. А если их нет, то предприятие все равно придется продать. Вот консультанты и смирились с неким комиссионным переходным периодом, чтобы не было так - приехали иностранные друзья и все сразу разобрали. Это очень тонкий механизм - подчинение внутренней структуры государства. И эти вещи тоже надо называть своими именами. Политика: выбор за нами - К вам часто обращаются за политическими консультациями. Как бы вы коротко охарактеризовали основных игроков на нынешних выборах? - Есть Союз зеленых и крестьян с очень ярким лидером. И лично я не вижу лучшего кандидата в премьеры, чем Лембергс. Что бы о нем ни говорили, Лембергс - это человек с государственным мышлением. Причем это очень хорошо понимают все. И в особенности его недруги, потому что на Лембергса (а точнее, против него) уже на вторых выборах подряд тратятся огромные средства, которые по объему сравнимы с предвыборными затратами. Лембергса можно критиковать, но есть некая красная черта, которую он не переступит... Айнарс Шлесерс - это человек с огромной энергией и захватывающим горением молодости. Если на краю огромного поля он увидит цветок, он, как бульдозер, переедет через все это поле и доберется до цели. К объединению «За лучшую Латвию!», которое представляет Шлесерс, присоединились бизнесмены, которые вносят очень большой вклад в бюджет. И это очень существенный фактор. У Шлесерса, так же как и у Лембергса, есть амбиция оставить что-то хорошее после себя. У «Согласия» есть один серьезный плюс, благодаря которому при умелой организации кампании можно было бы набрать наибольшее количество голосов, - эта партия долгое время находилась в оппозиции и не испортила свою репутацию. В то время когда общество обоснованно злится на власть, это является очень важным фактором. Но есть и два минуса - позиция по госязыку и участие в объединении крыла Рубикса, которому, как мне кажется, было бы логичнее входить в ЗаПЧЕЛ. «Единство» я оцениваю как самую деструктивную силу, хотя и в этой партии, помимо некоторых пустозвонов среди локомотивов, есть ряд образованных, светлых людей с современным мышлением. Это Линда Мурниеце, Валдис Домбровскис, Артис Пабрикс. Но в целом они деструктивны. Их предвыборная агитация и пропаганда построена на антикампаниях против Лембергса и Шлесерса и национального бизнеса. Фактически риторика «Единства» сохранилась с тех времен, когда народ дурили тем, что после вступления в ЕС все блага сами упадут нам на голову, а также со времени предыдущих выборов самоуправлений. Но Рига - это пример того, какую лепту в развитие города способна внести эта партия. Абсолютно ничего. Один из соратников Гиртса Валдиса Кристовскиса на круглом столе откровенно признался: «Мы - проамериканская партия!» Для меня это неприемлемо - партия, которая служит кому-то вне Латвии. Все равно Россия ли это, США или какая-то другая страна. На днях американцы наконец-то приняли решение уйти из Ирака. Очередная проигранная война, разрушено и разграблено одно государство, более миллиона погибших. Во имя чего? К сожалению, это пятно и на моей стране. Кто активнее всего поддерживал оккупацию этой исламской страны? «Новое время» и бывший президент. Сколько денег мы туда угрохали, никто не знает... ТБ/ДННЛ - это сладкое и вкусное варенье из нашего детства, но за долгие годы оно заплесневело и его надо выбросить. Жаль, что с тевземцами объединилась партия «Все - Латвии!». В этой партии я вижу сильное крыло будущей политики не только в Латвии, они станут могильщиками ЕС. Это возможное правое крыло политики. За ними - будущее, так же как и за космополитами и либералами, к которым я отношу и «Единство». Я не знаю, какой шутник назвал «Единство» правым крылом. Левее трудно найти. Накануне прошлых выборов я очень тщательно проанализировал национальное крыло латвийской политики и констатировал, что там есть очень много по-настоящему светлых людей, хранящих духовные ценности моей страны. Но у них нет ни малейшего представления о государственном управлении, о том, что надо делать. А если просто очень хорошему человеку дать власть, он чаще всего становится дураком. Латвия - маленькая страна, и человеческие ресурсы у нас очень ограничены. Можно, конечно, надеяться, что кто-то откуда-то приедет и наведет порядок. А можно и самим прекратить кухонные разборки, перестать тратить на них энергию, силы, средства. Во всех группах, рвущихся к власти, есть хорошие люди. Но от всех этих групп, к сожалению, слышны только плакатные лозунги, а программных установок нет. И в этом преимущество Лембергса. От него больше, чем от остальных, можно услышать о конкретном видении будущего. Состояние дел хорошо знает Домбровскис, но у него почти нет команды. - Что вы скажете тем, кто считает, что на выборы Сейма не имеет смысла идти, потому что после них ничего не изменится? - Скажу, что люди, которые так считают, не слишком ошибаются, после выборов действительно мало что изменится. Но идти голосовать все равно надо. Кризис - это возможность многое изменить, и мне кажется, что нам надо было бы революционно изменить закон о выборах. В половине латвийских партий состоит по двести человек. Это нонсенс! А если совсем честно, то в Латвии политических партий нет вообще. Есть экономические группы, которые со спортивным азартом борются за места у кормушки. И все. Если мы, граждане Латвии, сегодня хотим решить какой-то вопрос на законодательном уровне, мы должны собрать 10 000 нотариально заверенных подписей. Идея отцов латвийской Сатверсме была такой - одна партия представляет в Сейме 10 000 человек. Такая упрощенная математика. Но двести человек в партии - это несерьезно. И хорошо, что на этих выборах начался процесс объединения партий. Партии в Сейме должны представлять от 5000 до 10 000 человек. А все споры и дискуссии мелких групп должны проходить внутри партий. Еще один актуальный вопрос: мне кажется, что судьи, прокуроры, руководители различных структур в правоохранительной системе не могут идти в политику сразу же по окончании своих полномочий (и после публичной ссоры со своим начальником!), а лишь через один срок. Иначе возникают сомнения о работе этих должностных лиц на завершающем этапе - человек не может вечером лечь спать как чиновник, наделенный огромной властью, а утром проснуться публичным лицом какой-нибудь политической группировки. Так не бывает. И еще: мы слишком часто обо всем забываем. Я иногда участвую в дискуссии на телеканале ЛНТ «Латвия, мы тебя слышим!», так как мне понравился формат передачи - пытаться простым языком говорить о сложных вещах. Это такие беседы на кухне по понедельникам. Плохо только то, что все сидят в прямом эфире и жалуются, какие неправильные решения принимались... Я предлагаю: давайте перечислим конкретные фамилии, вспомним всех, кто ответствен за эти ошибки, и назовем тех, в чьих силах и праве это исправить уже сегодня. То есть назовем вещи своими именами. Это необходимо. Иначе ничего не изменится.