logo

Хлебные крошки

Статьи

Бои за историю
История
Россия

Александр Пученков

Белая Россия и окраины Империи:

Деникин и Пилсудский в 1919 году

1919 год был временем наивысших успехов Белого движения в Гражданской войне: существованию Советской власти угрожали армии Юденича, Колчака и Деникина. Основной лозунг Деникина - "Великая, Единая и Неделимая Россия" подразумевал то, что единое русское государство - главная предпосылка для полноценного государственного бытия освобожденной от большевиков России. Ключевой идеей белого движения стал национализм. Обостренный национализм белых предопределил появление лозунга "За Единую, Неделимую Россию". Лозунг придал белому движению ярко выраженный общероссийский характер. Этот же общероссийский характер белого движения предопределил нетерпимость белых ко всем проявлениям "местного патриотизма", с которым им пришлось сталкиваться во всех областях, где антибольшевистское движение принимало областнический характер.

Национализм играл огромную роль в формировании идеологии Белого движения, однако он отнюдь не предполагал этнической исключительности. Лозунг "Великая, Единая и Неделимая Россия" не означал "Россия для русских". Существование единого государства рассматривалось белогвардейцами как необходимое условие государственного бытия. Однако территория, на которой зарождалось контрреволюционное движение, представляла собой окраины России. Обособление окраин в общем процессе контрреволюционной борьбы безусловно способствовало их непримиримости по отношению к большевистскому центру и с этой точки зрения было выгодно для Белого движения. Однако окраинное положение, нахождение в разных частях света, так и не позволило в итоге белым силам Севера, Юга, Северо-Запада и Востока объединиться: у белых отсутствовал единый план сокрушения противника, что делало в конечном итоге борьбу с большевиками бессистемной и малопродуктивной. Кроме того, окраинное местоположение южнорусского белого движения, наряду с сильным подъемом сепаратизма, делало шансы белогвардейцев на успех, по меньшей мере, проблематичными.

Едва ли не самым сложными для белой администрации стали попытки наладить нормальные отношения с так называемыми "национальными меньшинствами", так и не увенчавшаяся успехом. Конфликт между "федералистами" и "централистами" не был разрешен. Он же стал одной из причин конечной неудачи борьбы и привел к разъединению антибольшевистского фронта.

Если красными самоопределение народов мыслилось в рамках нарождавшейся, по их представлению, эпохи мировой революции, то белые склонны были называть самоопределение "самостийничеством" и стремились к возрождению России в пределах и формах дореволюционного времени. Восстановление России мыслилось в ее прежних границах до 1914 года (кроме этнографической Польши), путем освобождения ее от большевиков и свободного объединения всех разрозненных ее областей в одно целое. Поэтому всякая попытка отдельных лиц или партий внести раскол в среду русского народа или отторгнуть от России ту или иную область всегда рассматривалась ею как изменническое деяние. Кроме того, белые были убеждены в невозможности обретения национальными окраинами независимости без санкции на это верховной русской власти. Деникин вспоминал: "Мы не предрешали будущих форм государственного устройства России (монархия или республика), и это обстоятельство вызывало у многих обвинение в лукавстве и скрытом монархизме. Мы противились своекорыстным посягательствам иностранных держав на русское достояние и вмешательству их во внутренние наши дела, и это считалось русским интернационалистами справа ошибочной политикой, ослабляющей приток иностранной помощи. Мы не могли санкционировать отторжение от России ее окраин, и это обстоятельство вызывало со стороны русских интернационалистов слева обвинение в шовинизме и империализме и лишало нас активной помощи новообразований".

Следовательно, вопрос о статусе национальных окраин должен был с позиции белых быть отложен на неопределенный срок. Мнение Особого Совещания при Главнокомандующем Вооруженными Силами на Юге России генерале А. И. Деникине (Особое Совещание - учреждение, выполнявшее при белом диктаторе функции, сходные с правительственными) по вопросу об участии новых государственных образований в Парижской мирной конференции выглядело следующим образом: "На мирной конференции Россия должна быть представлена, как единое целое. Представительство отдельных государственных образований, возникших на ее территории, не должно быть допущено. В образовании единого представительства России должны принять все те правительства отдельных ее частей и временных государственных образований, которые, отвергая Брестский договор, со всеми вытекающими из него последствиями, а равно все договоры и акты, заключенные от имени России или ее частей с коалицией центральных держав после 25 октября 1917 г., ведут борьбу во имя Единой России". Особое Совещание поставило перед русской делегацией на Парижской мирной конференции 1919 г. (Россия в ней участия так и не приняла) следующие задачи: "Основная задача России на предстоящем мирном конгрессе признание восстановление status quo ante bellum [положение вещей до войны. - Авт.] в отношении прежних российских владений, за исключением земель, имеющих отойти к независимой Польше. Вместе с тем, в соответствии с пунктом шестым в программе президента Вильсона следует стремиться к объединению с Россией зарубежных земель, населенных русскими". Подчеркивалось, что русскому правительству необходимо стремиться к объединению России по этнографическим, а не политическим границам.

Каким образом добровольческая администрация надеялась достичь объединения разрозненных русских земель в единое целое? Грузинский деятель З. Д. Авалов из беседы на Парижской мирной конференции с профессором К. Н. Соколовым, представлявшим правительство генерала Деникина, вынес впечатление, что в своей политике белые больше надеялись на армию. "Последняя призвана была установить то соотношение сил, которое позволит России решать все вопросы по своему... в предвкушении этого поворота событий правительство ген. Деникина недооценивало всех весомых и невесомых причин, входящих в состав грузинского и вообще кавказских и других окраинных вопросов", - вспоминал Авалов. Тот же З. Авалов упоминает в своих воспоминаниях о разговоре в октябре 1919 г. в Париже "с одним видным русским дипломатом". [Вероятнее всего, речь идет о бывшем министре иностранных дел Российской Империи С. Д. Сазонове. - Авт.]. Речь шла о процессе восстановления России. Успехи армии генерала Деникина казались в тот момент особенно значительными, деникинцы овладели Орлом и угрожали Москве. "Теперь, говорил мой собеседник, - вспоминал Авалов, - девяносто шансов из ста, если не все сто, что восстановление России с юга закончится успешно... Украинский вопрос как-то исчезает - самостийность сходит на нет. О белорусском можно не говорить... Граница с Польшею? Это вопрос будущего. Пока как-нибудь обойдемся. Соберется Россия с силами, и будет видно. Независимость Финляндии будет нами признана, надеюсь, теперь же. Что касается балтийских государств, то хотя многие там действуют так, как если бы Россия окончательно сгинула, но и там ведь имеются люди, знающие действительно Россию. Бессарабия? Мы допускаем плебисцит в южной части. Румынскую точку зрения мы все же провалили здесь в Париже. - Ну а в Грузии, допустили ли бы вы плебисцит? - Я лично не вижу оснований к обратному".

Как видим, белые рассматривали существование окраинных государств на территории бывшей Российской Империи, за редким исключением, как явление временное. К тому были причины: белые понимали, что после окончания Первой мировой войны воюющие страны демобилизуют свои армии. В этих условиях белогвардейцы, не опасаясь мировых держав, могли бы, после очищения страны от остатков большевизма, с позиции силы диктовать свои условия "окраинным образованиям". Однако в 1919 г. политика великих держав колебалась, по замечанию К. Н. Соколова, "между двумя полюсами: между признанием единой власти адмирала Колчака и покровительством так называемым окраинным образованиям, возникшим на территории России". Последнее обстоятельство заставляло белых придерживаться определенных правил игры в отношениях с государственными новообразованиями, появившимися на территории бывшей Российской Империи.

Особое отношение у Деникина и его правительства было к Польше, фактически самоопределившейся уже к моменту прихода большевиков к власти. Государственный суверенитет бывшего "Царства Польского" властями белого Юга никоим образом не оспаривался. Речь шла лишь о пресечении антирусских настроений в Польше и о будущих границах между двумя государствами. С этой целью работал польско-литовский отдел Подготовительной по национальным делам комиссии. В основе решения вопроса о границах Польши лежал этнографический принцип и санкция Всероссийского Учредительного Собрания. Предпринимались попытки удержать Польшу в сфере российского влияния. В этой связи у Деникина и его соратников вызывали недоумения заигрывания польских кругов с украинскими самостийниками.

В отношениях между белым Югом и Польшей хватало проблем. В Варшаве находилось русское дипломатическое представительство во главе с полковником Г. Н. Кутеповым и военная миссия под началом полковника Е. П. Долинского. Поляки также прислали в качестве представителя при добровольческом командовании графа Беем де Косбан. 13 сентября 1919 в Таганроге, где тогда находилась резиденция Главнокомандующего Вооруженными Силами на Юге России генерала Деникина, состоялся прием польской военной делегации во главе с бывшим генералом русской службы Карницким. Поднимая бокал за "кровный союз" России и Польши и призывая к совместной борьбе с большевиками, Деникин не рассчитывал, что поляки готовы выступить против большевиков только в обмен на твердые гарантии в отношении передачи Польше Литвы, Белоруссии и Волыни. Так глава штаба польской миссии, Пшездецкий, в частной беседе заявил следующее: ""Большевиков мы не боимся. У нас теперь огромная армия. На фронте дерутся большие силы и, кроме того, мы имеем еще большие силы в виде резервов. Общая цифра значительно превышает 500 тысяч человек, и к весне мы ее более чем удвоим. Армия молодая, контингент не тронутый большевизмом, патриотичен и находится в наших руках. Снабжение, вооружение и финансы - блестящи. Мы можем почти с уверенностью сказать, что более сильной армии уже ни у кого нет... Таким образом, нам незачем сговариваться из-за боязни большевиков. Для того, чтобы не было большевизма, мы должны двигаться вперед и можем это делать вполне самостоятельно. Мы назад никуда уже не пойдем. Мы дошли до границы, где находились поляки, теперь подходим к пределам русской земли. И мы можем вам помочь, но мы желаем теперь заранее знать, что нам заплатят за нашу кровь, которую нам придется пролить за вас. Если у вас нет теперь органа, желающего с нами говорить по тем вопросам, которые нас так волнуют, под тем предлогом, что они не авторитетны для решения вопроса о территории, то нам здесь нечего делать. Итак, я не протестую официально против союза и содружества в войне, но я хочу знать, на каких условиях это будет. Ведь вы же, начиная войну с Францией и Англией, до ее начала сговорились же о взаимных уступках и гарантиях... Так и мы просим это еще раз сделать. Об этом я прошу Вас вновь довести до сведения - кого вы находите нужным. И мы готовы начать разговоры хоть сейчас с теми лицами, которых выберет ваше правительство". Узнав о такой позиции поляков, Деникин заявил: "Сожалею, что русское гостеприимство так превратно понято".

Раздраженный неуступчивостью поляков, Деникин 26 ноября 1919 г. написал письмо генералу Ю. Пилсудскому: "Ваше Превосходительство! Встретив некогда с чувством полного удовлетворения поворот русской политики в сторону признания национальных прав польского народа, я верил, что этот поворот знаменует собою забвение прошлых исторических ошибок и союз двух родственных народов. Но я ошибся. В этот тяжкий для России день Вы - поляки - повторяете наши ошибки едва ли не в большей еще степени. Я разумею стремление к занятию чисто русских земель, не оправдываемое стратегической обстановкой; введение в них управления, отрицающего русскую государственность, и имеющее характер полонизации; наконец, тяжелое положение русской православной церкви как в Польше, так и в оккупированных вами русских землях. Для меня совершенно ясно, что именно теперь создаются те основы, на которых будут построены на долгие годы международные отношения. И нынешние ошибки наши будут оплачены в будущем обильной кровью и народным обнищанием на радость врагам славянства. Мне нет надобности доказывать Вам, что непонятная для русского общества политика польского правительства может дать весьма серьезную опору германофильскому течению, которое ранее у нас не имело почвы. Я нисколько не сомневаюсь, что если бы когда-либо такое течение возобладало, оно имело бы роковое значение для Польской республики. Этого допустить нельзя. Между тем, восточная польская армия, успешно наступающая против большевиков и петлюровцев, в дни, наиболее тяжкие для русских войск, вот уже около 3-х месяцев, прекратила наступление, дав возможность большевикам перебросить на мой фронт до 43 тыс. штыков и сабель. Большевики так уверены в пассивности польского фронта, что на Киевском и Черниговском направлении они совершенно спокойно наступают тылом к нему. Правда, вот уже более 2-х месяцев польская военная миссия выясняет наши взаимоотношения... Но за это время обстановка на нашем фронте становится все более и более тяжелой. При таких условиях, казалось бы, не время спорить о компетенциях. Тем более, что в сознании честных русских людей счастье Родины не может быть приобретено ценою ее расчленения. Станем на реальную почву: падение Вооруженных Сил Юга России или даже значительное их ослабление поставит Польшу лицом к лицу с такою силою, которая, никем более не отвлекаемая, составит угрозу самою бытию Польши и ее культуре. Русские армии Юга вынесут новое испытание. Конечная победа наша несомненна. Вопрос лишь в том, какою ценою, какою кровью. Но тогда, встав на ноги, Россия вспомнит, кто был ее врагом и кто другом. От души желаю, чтобы при этом не порадовались немцы. Уважающий Вас, А. Деникин".

Отметим, что сам Деникин признавался, что наступление в сторону Киева было предпринято в целях соединения с Польшей. Несоглашение с поляками, конечно же, повлияло на итог кампании 1919 года. Союз с Польшей не состоялся, хотя до начала переговоров белые были убеждены в их благополучном исходе, подчеркивая в заявлениях для прессы, что Польшу и Россию "объединяют единство целей и интересов". "Непредрешенец" Деникин, поляк по матери, не мог пойти на сговор по вопросу о границах даже в условиях крайней необходимости для белогвардейских войск. Возможно, что потом, в случае победы, можно было взять обещание назад, но такой политический авантюризм был неприемлем для внешней политики Деникина. Сейчас, наверное, легко упрекать Деникина в упрямстве и излишней прямолинейности, но необходимо учитывать и то, что Антон Иванович был в первую очередь военным человеком, к тому же испытывавшим острую неприязнь к политической интриге. Генерал И. П. Романовский, начальник штаба Деникина, как-то сказал: "окольными путями, или путями, несовместимыми с понятиями честного русского генерала, он [Деникин. - Авт.] не пойдет". В этой фразе - содержится характеристика всей личности Деникина. В ней же, во многом, и объяснение причины неудачи всего Белого движения под предводительством Деникина. Политиками белые генералы не были. Это применительно и к Деникину, и к Юденичу, и к Колчаку, однако к Деникину, наверное, в наибольшей степени. "Нечестную" политику Деникин не признавал, не желая понимать того, что наступившая безжалостная эпоха сделала невозможным достижение каких-либо серьезных целей исключительно "честным" путем.

Отношения с Польшей стали еще одной головной болью для белого Главнокомандующего, а прекращение поляками военных действий против большевиков сыграло, судя по всему, важную роль в победе Красной армии над армией Деникина. Что же касается пророчеств Деникина, сделанных им в письме Пилсудскому, то им суждено было сполна сбыться как у Дюма-отца - двадцать лет спустя, в 1939 году, Польша в очередной раз стала разменной картой в политике Великих Держав.

Продолжение следует

Статьи по теме

Партнеры

Продолжая просматривать этот сайт, вы соглашаетесь на использование файлов cookie