"Белый генерал"

В июне 2002 года исполнилось 120 лет со дня смерти Михаила Скобелева

На рассвете 26 июня 1882 года понеслась по телеграфным проводам "молния", будоража Европу, поднимая с постелей вершителей ее судеб. Никто не остался равнодушным. Спектр чувств был пестрым: от глубокого горя до полного удовлетворения. Но, по крайней мере, трое испытали радостный восторг, когда до их сознания дошла невероятная по своей неожиданности весть: в Москве за поздним интимным ужином скоропостижно скончался Михаил Дмитриевич Скобелев. Двое из тех троих были венценосными особами, третий – всего князь, хотя не уступал им по полноте власти. Еще вчера "белый генерал", полный сил, стоял на их пути, пугал своей внушительной фигурой в генеральском мундире и тем, что бурлило, выплескивалось в мир, в сознание людей из глубин необыкновенно одаренной, энергичной, смелой натуры, создавало мощный "магнетизм", притягивающий к нему народ. И не только русский.

Молодой венценосец Александр III, опьяненный вестью, вспомнил, наверное, как совсем недавно, во время маневров 4-го корпуса, народ встречал "белого генерала" при его въезде в Могилев хлебом-солью среди стоявших шпалерами войск дивизии, с которой он проделал Балканский поход. Свет факелов превратил ночь в сияющий день. Оставив экипаж, генерал шел с непокрытой головой по улицам, запруженным людьми, а навстречу герою вышло всё духовенство. Вспомнил и слова популярного военачальника, достигшие царских ушей окольным путем: "Я ему устрою так, что если он придет смотреть 4-й корпус, то на его "здорово, ребята" будет ответом гробовое молчание". Да, царь понимал: солдаты пойдут за командиром всюду. Не один корпус... И только ли солдаты? После Балкан и особенно после Туркестана преклонение перед непобедимым полководцем, "Суворовым XIX века", стало принимать мистический характер. Когда он, в белом мундире, на белом коне, проезжал сквозь восторженные толпы встречающих, многие снимали носовыми платками пену с удил боевого коня и в экстазе припадали к ней лицом; дамы завидовали тем из них, кому Скобелев целовал руку, счастливицы же о таком "царском знаке" оставляли свидетельства в дневниках. Так кто из них истинный царь? Александр Романов или Михаил Скобелев? Даже из-за гроба он нанес глубокую рану императорскому самолюбию, когда траурный поезд последовал из Москвы в Рязань, к месту погребения. Очевидец пишет: "Это шествие триумфатора, а не похороны генерала." Другой подтверждает: "Крестьяне кидали свои полевые работы, фабричные оставляли заводы, и всё это валило к станциям, к полотну дороги. За Москвой на несколько верст стояла густая масса народа... Не видно было окрестностей за людьми, многие стояли на коленях. Поезду пришлось поминутно останавливаться. Каждое село являлось со своим причтом, со своими иконами, служили по пути сотни панихид, с хоругвями – совершенно исключительное и небывалое явление".

Народ понять легко. В могилу, не дожив до сорока лет, уходил главный, надежный его заступник перед судьбой-злодейкой, ввергшей их, недавних победителей Наполеона, в позор Крымской войны, капитуляции перед недружественной Европой на Берлинском конгрессе. "Белый генерал" вернул России славу, а народам ее – веру в свои силы, в свой тайный жребий, в отмеченного Богом спасителя Царства в то время, когда на помазанников Божиих, бессильных перед злоумышленниками, надежды никакой не осталось. Страшный конец Александра Освободителя тому пример. Скобелев явился растерянному народу как Мессия, из безвестности. Всего за тринадцать лет до таинственной кончины он появляется в Средней Азии капитаном, а спустя восемь боевых лет возвращается в Россию в чине генерал-майора, награжденный золотым оружием и орденами Св. Георгия. Во время войны за освобождение Болгарии Скобелев прославился в боях под Плевной, при форсировании Дуная, при переходе через Балканы и в сражении Шипка – Шейново. Потом, во время Хивинского похода, Скобелев успешно завершает его штурмом крепости Геок-Тепе. Встреча победителя в Москве носила триумфальный характер. Вот слова губернатора князя В.Долгорукого: "Я видел Бонапарта, возвращающегося из Египта". Они созвучны с более ранним мнением де Вогюэ: "Скобелев... возвратится из Азии, как Наполеон из Египта".

Легко понять и Александра III: сравнение его императорской армии генерала с Бонапартом, знал он, не игра слов. Политическая деятельность Скобелева в последний год его жизни, слухи и ожидания в народе представляли угрозу самодержцу. А вдруг и впрямь во время коронации будет совершен переворот и "белый генерал" займет российский трон под именем Михаила III? Ведь бонапартистские наклонности Скобелева уже достоверно подтверждены его недавним исканием княжеского титула независимой Болгарии. Известны царю и "либеральные" высказывания героя – "самодержавие роет себе могилу", "династии меняются или исчезают, а нации бессмертны". Верит царь и в то, что Скобелев предлагал генералу Лорис-Меликову арестовать его, заставить подписать конституцию и созвать земский собор. Разве не Скобелев говорил без утайки своему начальнику штаба: "Мы отвоевываем независимость другим племенам, даруем им свободу, а сами! Разве вы и я – не рабы?" И.Аксакову он говорил о необходимости служить возрождению "пришибленного ныне русского самосознания". Обер-прокурор Синода Победоносцев стращал царя: "Скобелев стал великой силой и приобрел на массу громадное нравственное влияние... Люди верят ему и за ним следуют". Словом, у Александра III было немало оснований бояться и ненавидеть "белого генерала", а последний отвечал тому презрением. Он мог себе позволить такую "вольность". По словам де Вогюэ, "популярность Скобелева в России неизмеримо выше популярности царя".

Вторым из европейских венценосцев, с радостью и облегчением воспринявшим кончину генерала Скобелева, был австро-венгерский император Франц-Иосиф I. Он не простил русскому генералу его речи в ресторане Бореля в Петербурге в честь первой годовщины штурма Геок-Тепе. Скобелев говорил: "Русский народ составляет одну семью с племенем славянским, ныне терзаемым и попираемым... Там, на берегах Адриатического моря... в родной нам славянской земле, немецко-мадьярские винтовки направлены в единоверные нам груди". Гм, "немецко-мадьярские"! Так это его, франциосифские винтовки, о них говорит славянофил в генеральских погонах. Тайным службам Австро-Венгрии известно, что Скобелев связан с македонскими и сербскими националистами, что он предлагал образовать "болгарские четы" и бросить их в балканские пределы, находящиеся в сфере влияния султаната и двуединой империи. Петербургская речь была расценена правительством Австро-Венгрии как вмешательство во внутренние дела империи, и управляющий МИДом России Гире принес правительству "дружественной" страны "изъявление своего сожаления", но тревоги оно не сняло: кто правит в России – Романовы или Скобелевы?

Еще больший страх и раздражение постоянно испытывает реальный властелин новорожденной объединенной Германии, драчливой и победоносной, князь фон Бисмарк. Россию он боится смертельно, не советует соотечественникам с ней воевать. Но войну Германии уже объявил "белый генерал". Бросает вызов ему, кайзеру, чуть ли не ежедневно из Петербурга, Москвы, Парижа и даже... из Берлина, проездом. Каков! Он обзавелся союзниками среди врагов фатерлянда, пусть недавно битых при Седане, но еще не добитых. Гамбетта, лидер французских республиканцев, и политический эмиссар последних Жюльета Адам-его лучшие друзья. Не за спиной царя, германофила по историческим обстоятельствам и династическим традициям, а на его очах вел страстные беседы с французами русский генерал в пользу военного союза против Германии, "наиболее вероятного противника" России, как дальновидно, заглядывая в XX век, считал он. Граф Валуев сделал в дневнике запись: "Одно средство, по его мнению, поправит наше экономическое и политическое положение. Даже династический вопрос – немедленная война против Германии".

В начале февраля, за четыре месяца до гибели, в Париже Скобелев обращается к сербским студентам: "У себя дома мы не у себя. Чужестранец проник всюду. Мы – жертва его интриг. Мы настолько подчинены его гибельному бесконечному влиянию, что, если мы освободимся от него, мы можем это сделать не иначе, как с оружием в руках. " Тогда Скобелев имел в виду Германию. Прошло 120 лет, Германия дважды разбита при решающем участии русского оружия. Но как современны и сегодня слова "белого генерала"! Как актуальны для нас, вновь переживающих низвержение в ничтожество! Следует задуматься.

Кому же из троих сильных мира сего, сильнейших, была выгодна смерть популярного полководца? Всем троим. Поэтому в последние часы Михаила Скобелева мы видим рядом с ним "даму полусвета" немку Ванду, за стеной – подгулявшую компанию, откуда поступил бокал с вином "за здоровье белого генерала", некоего М., ординарца военачальника, человека, по отзывам, во всех отношениях "негодного", титулованных особ из тайной, ставшей на защиту колеблющегося трона священной дружины, приговорившей, по слухам, Скобелева к смерти. Как бы там ни было, светоч России, проявлявший неизменно необыкновенную выносливость и энергию, скончался по заключению прозектора Нейдинга "от паралича сердца и легких". Но на лице "сердечника" выступили "странные синие пятна" – признак отравления сильнодействующим ядом. Иначе ни один властелин мира убрать его не мог. Судить? Отправить в ссылку? В крепость? Подвести под расстрел? Слишком популярен в России среди широких масс народа, в армии, у зарубежных славян был Скобелев. Это было знамя, пишет историк Вилинбахов. Избавиться от него можно было только тайным путем.

...Прошло 120 лет. Что нам осталось от "белого генерала"? Даже памятник, что стоял напротив нынешнего здания Московской мэрии, снесен. Видно, большевикам князь Долгорукий (Рюрикович, как и Александр III) ближе, "народнее", чем внук однодворцев, генерал, т.е. "царский сатрап", Скобелев. Но, если хорошо подумать, многое осталось. Например, высказанная им мысль, что "космополитический европеизм не есть источник силы и может быть лишь признаком слабости. Силы не может быть вне народа, и сама интеллигенция есть сила только в неразрывной связи с народом".

Он мог бы направить в более благоприятное русло историю России, где укоренилось бы земское, конституционное правление при ограниченной монархии, природной для русского человека, где не было бы цусимского позора и двух опустошающих мировых войн, революций, кровавой "гражданки" и вождей, которые разрушили одну империю и не уберегли другую. Но ему не дали осуществить свои замыслы... Через 120 лет после трагической гибели генерала Скобелева мы так и не раскрыли ее тайну. Одно утешает: российская земля способна рождать Скобелевых!