logo

Хлебные крошки

Статьи

ХХ лет величайшей геополитической катастрофе ХХ века
История
Россия

Александр Белов

Бессознательность хаоса

В заочной полемике Михаила Горбачёва и Валерия Зорькина

Роль личности в истории настолько велика, что всякая глубокая трансформация общественной жизни носит личностные черты её непосредственных участников.


Михаил Горбачёв и Валерий Зорькин, без сомнений, относятся к тем участникам событий конца 80-х – начала 90-х годов, от выбора и действий которых зависело дальнейшее развитие России. Временной минимум, позволяющий делать объективные выводы о произошедшем, пройден.


Теперь уже мало кому надо доказывать, что Горбачёв – то ли по недомыслию, то ли намеренно – стал  руководителем-геростратом, сумевшим вместе со своим окружением за пять лет развалить СССР.  Судя по тону и смысловой пустоте всех постсоветских высказываний, книг, статей выступлений, последний генсек КПСС так и не осознал всю тяжесть последствий начатой им «перестройки». Или, что ещё хуже, притворяется, что не осознал.


 Скромный же и не велеречивый, но твёрдый Зорькин был больше похож на античной образец следования праву и стоическому долгу. В 1993 году он был одним из тех немногих, кто, не впадая ни в какие крайности, служил закону и народу России. Потому не «прогнулся» перед Ельциным и объявил его указ о роспуске Верховного Совета антиконституционным. Валерий Зорькин войдёт в историю среди тех, кто спас во времена смуты 90-х достоинство и честь России. Показал, что, наперекор всему, российские люди – это не быдло, а граждане. Что в стране есть не поддельная, а настоящая элита, состоящая из совестливых, талантливых и преданных своему делу профессионалов.


Да не обидится экс-президент Советского Союза Михаил Горбачёв – судья Валерий Зорькин по сравнению с ним птица другого, более высокого полёта.


И, как показала развернувшаяся на страницах прессы дискуссия, говорят эти двое на разных языках. Вернее, Горбачёв, похоже, просто не понимает тревоги, выраженной в статье Зорькина.


Опубликованная в «Российской газете», она озаглавлена «В хаосе нет морали». Название свидетельствует, что автор мыслит, используя философский категориальный аппарат, продумывает свои убеждения.


Содержание же публикации – точные и верные выводы о ситуации в стране, предостережение от погружения в катастрофу. Искушённый, остающийся верным свои принципам правовед делает их на основе обобщения печального опыта революционно-перестроечных преобразований и наблюдений за происходящим теперь.


К слову, при прочтении статьи нет впечатления, что она направлена против Горбачёва, хотя там есть критические оценки «перестройки». Однако  зачинатель оной расценил публикацию с той долей мелочности, что, увы, были и остаются свойственны многим его проявлениям. «Ответная статья» Горби размещена в «Независимой газете». Она повергает в уныние: ведь человек, написавший её, стоял у руля великого государства.


 Оказалось, что Михаил Горбачёв увидел в размышлениях председателя Конституционного суда всего лишь «критику «перестройки». Впрочем, если учесть, что мышление, а вернее, мЫшление экс-генсека складывалось под прессом марксистко-ленинских догматов, это неудивительно. Догматики так про всё и говорили: «критика эмпириокритицизма», «критика слева», «критика справа», «записки всё ложут и ложут». Впрочем, последнее уже чисто горбачёвская редукция.


 Обиженный экс-глава СССР не согласен с отсутствием позитивного морального содержания в «перестройке». Суждения же и оценки, ставящие под сомнение апологетику либеральной общественностью «достижений «перестройки», Горбачёв связывает исключительно с тем, что он стал  выступать с критикой правящей партии.


«Вы абсолютно безосновательно, вопреки общеизвестным историческим фактам приписываете горбачёвской «перестройке» отсутствие позитивного морального содержания. И «инкриминируете» её как «смуту». Как хаос, в котором нет морали», – пишет М. С. А кроме того: «Я хорошо представляю, кому на руку были и возрождаются сейчас антиперестроечные призывы и команды».


Однако если бы незадачливый генсек попробовал разобраться без эмоций, с привлечением всех интеллектуальных возможностей (при необходимости и объективных толкователей), то он увидел бы настоящий посыл Валерия Зорькина.


Председатель КС, конечно же, даёт критический анализ некоторым сторонам печального перестроечного процесса. Но лишь затем, чтобы предостеречь общество от нового скатывания к распаду.


На самом деле Зорькин говорит следующее: «Нельзя катиться в сторону превращения общества в примитивную стаю… Я не социолог. И не берусь утверждать, что общество в полном смысле этого слова подвергается мощнейшей эрозии. Но я гражданин страны и учёный. Я не могу не видеть, что чаще и чаще население ведёт себя не как единое общество, пронизанное мощными связями, а как совокупность разорванных социальных сред…Что скрепы рушатся. Что единственный объединяющий нас по-настоящему праздник – это день великой нашей Победы в войне с фашизмом. Но что и тут есть нарастающие проблемы. Для кого-то победителями являемся не мы, а американцы. Кто-то скорбит о победе и считает, что нацисты обеспечили бы нормальную жизнь. А кто-то прямо говорит, что Победа – это последняя макросоциальная скрепа. И потому её надо побыстрее обрушить».


По поводу же «перестройки»: «…Разве не очевидно, что восхваление и оправдание нашей «перестройки» и расстрела Ельциным собственного парламента адресует не к прошлому, а к будущему? Что так моделируется – именно моделируется – новая волна абсолютного морального негативизма к тому, что происходит сейчас, и что эту волну абсолютного морального негативизма многие уже называют «перестройкой-2»?


Сравнение перестроек с подлинно великими революциями, видимо, должно преодолеть в российском обществе то глубокое отвращение перед состоявшейся смутой, которое препятствует нашему скатыванию в пучину новой смуты, и пригласить общество катиться в эту пучину под громогласные возгласы о моральном несовершенстве всего наличествующего».


Возможно, какие-то зорькинские оценки «перестройки» как явления и прозвучали в этой полемике обидно для слуха Горбачёва как человека, имеющего право на эмоции. Но как политик, он не может не понимать всю справедливость этих оценок.


Но вот парадокс – не понимает. А ведь время, отпущенное на то, чтобы успеть посыпать голову пеплом, признать свои промахи, не безгранично.


И всё же, почему Михаил Горбачёв так остро отреагировал на высказывания Валерия Зорькина? Мало ли, кто до этого ругал «перестройку»?


Ответ здесь кроется в том, что правовед, очевидно затронул саму основу того деструктивного начала в деятельности бывшего генсека. Она – в тяготении к хаосу. Как в мЫшлении, так и в действиях. К тому, что противостоит космосу, то есть, если переводить с греческого на русский, порядку. Тому самому, где есть место и ясному сознанию, и морали.

Статьи по теме

Партнеры

Продолжая просматривать этот сайт, вы соглашаетесь на использование файлов cookie