Блок готовится к прыжку

Или к чему приведет внеплановое расширение НАТО?

Еще не успела спасть эйфория по поводу "нового формата" отношений между НАТО и Россией, как руководство Североатлантического альянса вновь столкнулось с проблемой определения будущего этого блока. Большинство политических обозревателей сходится на том, что в своем нынешнем виде НАТО уже давно не отвечает новым вызовам в сфере международной безопасности. Не случайно генеральный секретарь альянса Дж. Робертсон в мае 2002 г. заявил в Рейкьявике: "НАТО должен радикально измениться, если хочет быть эффективным, он должен быть модернизирован или будет маргинализирован". Практически речь действительно уже идет о постепенном оттеснении НАТО на обочину мировой политики и даже о самом его выживании.

В свете этого особые надежды возлагаются на предстоящий в ноябре 2002 года саммит НАТО в Праге, который, как надеются его лидеры, должен принять основополагающие решения о путях дальнейшего развития блока. На первом месте в повестке дня будет стоять вопрос о расширении НАТО. В последнее время в европейской прессе оживленно обсуждаются слухи о том, что в штаб-квартире блока в Брюсселе идет интенсивная проработка планов т.н. "большого удара" ("Big bang") или "большого прыжка". Под этим подразумевается одновременное приглашение в НАТО не одной-двух стран, как это планировалось ранее, а сразу семи кандидатов. В список "счастливцев" входят Словакия, Словения, Румыния, Болгария, Латвия, Литва и Эстония.

Как указывается в западной прессе, в случае реализации этого замысла сфера ответственности Североатлантического блока значительно расширится и включит в себя обширные территории как в Центральной Европе, так и по берегам Балтийского и Черного морей. Число "буферных" государств между Россией и НАТО будет сведено всего к двум - Белоруссии и Украине.

Включение в блок Эстонии и Латвии создаст 400-километровую непосредственную границу между НАТО и Россией всего в 200 километрах от Санкт-Петербурга. Во времена СССР единственная граница с НАТО проходила в Заполярье с Норвегией. После вступления Польши в НАТО в 1999 году ее граница с Калининградской областью ввиду анклавного положения последней не вызвала особых волнений в Москве. Присоединение же к блоку стран Прибалтики, имеющих довольно непростые отношения с Россией и не скрывающих своей неприязни к восточному соседу, это уже совсем другое дело.

Дебаты о расширении блока ведутся довольно длительное время и единого подхода, удовлетворяющего всех, выработать до сих пор не удавалось. Как известно, Франция уже давно выступает за преимущественное расширение южного фланга блока путем первоочередного принятия Болгарии и Румынии. В Париже считают, что такое решение не вызовет особого противодействия России и к тому же в гораздо большей степени отвечает требованиям нынешней международной обстановки, сложившейся после 11 сентября 2001 г. В геополитическом отношении южный фланг считается "линией фронта" НАТО в борьбе с международным терроризмом в XXI веке, а также является воротами Европы к энергетическим богатствам Каспийского региона. В этом вопросе Францию поддерживают Италия, Греция, Турция и Венгрия, рассчитывающие на облегчение бремени своих растущих союзнических обязательств за счет передачи их части новым членам альянса.

Однако расширение только южного фланга не удовлетворяет "североевропейских" членов НАТО, прежде всего Германию, Норвегию и Польшу. К тому же, принятие стран Прибалтики в НАТО в психологическом плане во многом обусловлено исторической инерцией и неким "чувством вины" Запада перед ними, берущим свое начало со времен "холодной войны".

До саммита в Рейкьявике, ознаменовавшегося формированием "двадцатки" НАТО – Россия, в Брюсселе проявляли определенную сдержанность в вопросе расширения альянса. По крайней мере, там, в отличии от Вашингтона, старались избегать открытой выдачи авансов на вступление в НАТО бывшим прибалтийским республикам СССР. Еще в конце 2001 года в штаб-квартире НАТО преобладало мнение, что в данном вопросе следует пойти по самому безболезненному варианту – принять Словению и возможно Словакию.

Теперь же в руководстве альянса видимо пришли к выводу, что Москва, ранее категорически возражавшая против расширения блока на восток, сейчас уже практически готова принять факт присоединения "прибалтов" к НАТО. Более того, как отмечает журнал "Джейнс дифенс уикли", руководство Североатлантического альянса склоняется к тому, что дальнейшее расширение блока является наиболее оптимальной стратегией на будущее. Так, по мнению известного британского военного аналитика Джонатана Ияла, "если НАТО не расширится, чтобы включить в себя страны действительно нуждающиеся в безопасности он медленно превратится в незначительную организацию, жестко конфигурированную для ведения войны, которую никто уже не считает вероятной, и нацеленную на решение проблем, которых уже не существует".

В то же время, целый ряд западных экспертов указывает, что курс на резкое расширение НАТО вызывает множество вопросов и возможно таит в себе весьма серьезные проблемы и даже "мины замедленного действия" для будущего всего альянса. Ведь пока никто не знает, сможет ли НАТО безболезненно принять в себя сразу семь новых государств; сможет ли блок позволит себе такое взрывное расширение с финансовой точки зрения; каким образом и в какие сроки будет обеспечена оперативная и военно-техническая совместимость военного альянса из 26 государств; как скажется на военном потенциале НАТО прием в его ряды столь значительного числа довольно слабых в военном и экономическом отношении стран и т.д.

Кроме того, НАТО как организация, формально основанная на принципах консенсуса и компромисса, а также обладающая гигантским неповоротливым бюрократическим аппаратом, с ростом числа ее членов может просто увязнуть в бесконечных дискуссиях и согласованиях. Сможет ли такая организация эффективно решать вопросы поддержания евро-атлантической безопасности в современной быстроменяющейся обстановке, большой вопрос.

В конечном счете НАТО вообще может превратиться в политический дискуссионный клуб вроде ОБСЕ или даже стать чем-то вроде мини-ООН в масштабах европейского континента. Не случайно в последнее время все больше военных функций НАТО перетекает к Евросоюзу. Например, недавно объявлено о решении расформировать к концу 2002 г. Центрально-Европейскую многонациональную дивизию НАТО и передать ее войска в формируемый Еврокорпус, который будет подчинен ЕС. А в 2003 г. страны ЕС намерены сформировать свои собственные мобильные силы быстрого реагирования.

Сейчас уже в принципе любому объективному наблюдателю ясно, что членство в НАТО не может гарантировать защиту от террористических угроз или надежно стабилизировать внутриполитическую обстановку. Для бывших стран Варшавского Договора и советских республик вхождение в НАТО – это скорее вопрос эмоций и идеологии, этакий знак окончательного разрыва с "проклятым коммунистическим прошлым" и присоединения к лагерю "свободных демократических наций".

Интересна и позиция США по проблеме расширения НАТО. Не секрет, что Североатлантический альянс, чтобы там не говорила официальная пропаганда, никогда не был союзом равных. Не случайно, некоторые западные обозреватели указывают, что если решения по большому расширению НАТО будут приняты на саммите в Праге, это станет прежде всего отражением точки зрения США на будущее этого блока.

Американское отношение к НАТО как военному союзу стало существенно меняться в худшую сторону уже после войны с Югославией в 1999 г. и окончательно определилось в ходе операций в Афганистане в 2001-2002 гг. Американцы, столкнувшись с постоянными колебаниями и скрытым саботажем ряда своих союзников по НАТО, неразберихой в планировании, утечками секретной информации, растущим военно-техническим отставанием европейцев от США, решили, что сподручней проводить силовые акции самостоятельно. Похоже также, что США смирились с тем, что реального роста военных расходов западноевропейских стран-членов альянса вряд ли удастся добиться.

Судя по публикациям в военной печати США, Вашингтон более не намерен жертвовать "оперативной гибкостью" в использовании своей военной силы в будущих вооруженных конфликтах ради мучительно долгого процесса мобилизации своих союзников по НАТО на поддержку своих действий. Отныне предпочтение будет отдаваться двусторонним союзным соглашениям с отдельными странами, независимо от того, являются они членами НАТО или нет.

Помимо этого, для США вопрос расширения НАТО имеет и чисто прагматический аспект. Ибо американцам придется решать проблему соотношения между ценой – гипотетическим по крайней мере растяжением своего ядерного зонтика и обычных вооруженных сил для защиты еще семи стран за океаном – и сомнительной выгодой, которую они могут иметь от получения в союзники разношерстной группы государств Восточной Европы и Прибалтики.

Но США не собираются и полностью отказываться от НАТО. Просто блоку будет во все большей степени отводится роль политико-идеологического и дипломатического инструмента американского влияния в Европе. Ведь членство в НАТО обязывает входящие в него страны ставить "демократические ценности" выше национальных интересов, а также безусловно принимать западную, а точнее проамериканскую, модель социального, экономического и политического развития. Расширение блока имеет и вполне конкретные военно-стратегические выгоды для США. Естественно не в плане включения слабосильных армий новых членов блока в его общий военный потенциал, который они скорее даже ослабят, а в плане получения прав на размещение там своих военных баз.

Россия, несмотря на ее новый статус "реального партнера" НАТО, естественно не будет иметь на Пражском саммите не только права голоса, но и даже возможности высказать свою точку зрения, о чем с нескрываемым удовлетворением заявил недавно министр обороны Эстонии Свен Миксер. Этот факт, а также и позиция ряда стран альянса по проблеме Калининградской области, заставляет усомниться в том, что расширение НАТО не направлено против России, если и не в военном, то в политическом, идеологическом и экономическом смысле.

В России все-таки считают, что веских оснований для расширения НАТО на восток в современных условиях нет. Если только конечно кто-то в Брюсселе не держит за пазухой кошмарный сценарий "возрождения тоталитарного агрессивного режима в России". Однако в любом случае очевидно, что если решение о "большом прыжке" на восток будет принято, это станет серьезным испытанием на прочность для Североатлантического альянса.