Будем честными

Сегодня двадцать лет событиям 19 августа 1991 года, ГКЧП

Кем были и кем стали «гэкачеписты» в глазах большинства (по данным социологических опросов)? Как нам сегодня к ним относиться?

Первым ответил на наши вопросы известный политолог, доктор политических наук Сергей ЧЕРНЯХОВСКИЙ.

– События августа 1991 года большинство СМИ устойчиво именуют «путчем», когда речь идёт о создании ГКЧП, и «демократической революцией», говоря о его противниках.

Эти словосочетания тиражируют в годовщину событий, навязывают школьникам и студентам учебные программы, пособия и учебники, их включают в свои опросники социологи.

«Газета.ру», даже поместив публикацию (http://www.gazeta.ru/politics/2011/08/16_a_3734489.shtml), свидетельствующую об оценке гражданами тех событий в тонах, далёких от того, как к ним относятся сторонники Ельцина, дала ей название «Путч как трагедия».

Людей приучают не задумываясь произносить слово «путч», а слово «ГКЧП» воспринимать негативно. То есть их приучают автоматически принимать оценку, данную событиям августа 1991 года победителями в том противостоянии. И стараются не позволить задумываться о сути того, что тогда происходило.

Хотя даже при таком навязывании одной из возможных оценок граждане относятся к последствиям произошедшего по-разному.

Негативную оценку ГКЧП изначально дал в своём обращении Ельцин, назвав его создание попыткой фашистского переворота.

Сказать вообще можно что угодно. Но если бы это было выступлением «фашистов» – события развивалась бы совсем иначе. И организаторы ГКЧП уж точно не отказались бы от своих планов без мощного сопротивления.

«Белый Дом» взяли бы штурмом, невзирая на любые жертвы, а те, кто противодействовал бы намерениям выступивших – были бы просто уничтожены.

Негативную оценку ГКЧП даёт Горбачёв. И близкие ему и Ельцину политические группы. Но общество давно презирает Горбачёва и давно не доверяет Ельцину.

По данным «Левада-центра», с 1994 не было года, когда деятельность Ельцина негативно оценивало бы менее 68% граждан, и положительно – более 30%. К моменту его отставки 8% оценивали его положительно и 90% – отрицательно.

С этой точки зрения, у общества нет никаких оснований своё отношение к тем событиям строить на оценках тех, кого оно либо презирает, либо отвергло. Но если Ельцин, Горбачёв и их сторонники отрицательно оценивали ГКЧП, а российское общество негативно оценивает их самих, значит, создание ГКЧП оно должно оценивать положительно.

Однако этому препятствует два обстоятельства. С одной стороны, ГКЧП проиграл, а чтобы положительно оценить проигравших, нужны слишком веские основания. С другой – никто не знает, что было бы, если бы ГКЧП победил.

Зато все знают, что получилось в результате победы его противников. И может это оценить. Всё больше людей говорит, что поражение ГКЧП стало трагедией, которая имела гибельные последствия для страны. И лишь 10% всё ещё твердят, что это была «демократическая революция».

На самом деле те события никак не могли быть путчем. Просто потому, что под последним термином обычно понимается вооружённый захват власти военными, как правило – реакционными.

Но было бы ложью утверждать, что ГКЧП захватывал власть. Люди, вошедшие в ГКЧП, власть уже имели. Это были и. о. президента, премьер-министр, министр обороны, министр внутренних дел, председатель КГБ, первый заместитель председателя Совета обороны. И ещё президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР, и председатель Крестьянского союза СССР.

Какой тут может быть захват власти?!

Ложью было бы и утверждение, что они захватили власть вооружённым путём. Реально, ни в одной из ситуаций двухдневного существования ГКЧП оружие применено не было.

Даже трое погибших сторонников Ельцина погибли не от оружия – были задавлены бронетранспортёром, вслепую кружившимся на месте, поскольку он был накрыт брезентом и подожжён – когда, кстати, ехал не к «Белому дому», а удалялся от него. И никто с тех пор не говорит, сколько воинов тогда в нём сгорело заживо.

На деле ГКЧП потому и самораспустился, что его руководители не решились применить оружие.

Ни один из признаков путча не присутствовал в создании и существовании ГКЧП. Но дело даже не в этом. Вопрос в том, чего они хотели, для чего выступили. Да, мы не знаем, что было бы, если бы они победили. Но мы знаем, чего они не хотели. И чего хотели.

Они не хотели того, что произошло в результате победы их противников – раздела СССР. Не хотели уничтожения экономики, которая последовала в России после прихода к власти Ельцина. Не хотели деиндустриализации страны. Не хотели ограбления и обнищания населения, начавшихся с 1992 года.

То, чего хотели – они изложили в обращении к народу 19 августа 1991 года. В нём они высказали три основных, наиболее существенных положения:

Первое: политика «перестройки», проводимая Горбачёвым, зашла в тупик. Кто в здравом уме тогда или сейчас мог бы отрицать этот очевидный факт?

Второе: страна оказалась на краю пропасти. Какой честный человек мог бы отрицать это?

Третье: ситуация требовала чрезвычайных мер, чтобы избежать катастрофы. Какой вменяемый человек, тогда или сегодня, может возражать против этого?

Они, объясняя необходимость своих действий, объявили, что Горбачёв не может исполнять обязанности президента.

Но любому понятно, что он их действительно не способен был исполнять – ибо всё, что он делал, лишь усугубляло ситуацию. И ненавидела его вся страна – ЦК КПСС и Верховный Совет СССР были просто завалены письмами, проклинавшими его и требовавшими его отставки.

По левадовским данным (http://www.levada.ru/press/2011012601.html), положительно относятся к Горбачёву 14% граждан; считают, что его политика принесла стране больше хорошего, чем плохого – 18%, что она принесла больше плохого, чем хорошего – 60%.

Вот его авантюры и хотели пресечь те, кто создал ГКЧП. И выправить, оттащить страну от той пропасти, в которую он её толкал.

Так с какой стати мы должны назвать этих людей путчистами, а действия тех, кто помешал им тогда попытаться спасти страну – «демократическими революционерами»?

Ни с какой.

Будем честными: то, что пытались сделать члены ГКЧП, было не государственным переворотом, а попыткой выполнить свой долг (и человеческий, и должностной) и спасти страну. И страна должны их чтить хотя бы за эту попытку.

«Это была попытка спасти государство»

Своим мнением об августовских событиях 1991 года делится известный историк и политолог Наталия НАРОЧНИЦКАЯ.

– ГКЧП – это была непроизвольная конвульсивная попытка спасти государство. Потому что видно было, что Горбачёв проигрывал каждый месяц по многим позициям в подготовке нового Союзного договора, что государство разваливается, видели безволие и отсутствие чёткой программы, указывавшей, куда мы идём, какие наши цели, видели нараставший хаос…

Сегодня, когда у нас гораздо больший политический опыт и мы знаем, что произошло за эти 20 лет, мы понимаем, что в августе 1991-го большинство народа просто потеряло инстинкт самосохранения. Мы видели толпу людей, искренне считавших, что они защищают «путь реформ».

А на самом деле те, кто был на стороне Ельцина, виртуозно воспользовались этой искренней наивностью народа, чтобы получить власть. И после захвата ими власти все процессы в нашем государстве перешли в нелегитимное поле.

До ГКЧП трансформация государства (пусть и с роковыми ошибками) шла с соблюдением конституционных правил. После ГКЧП Ельцин через свои указы продолжил переворот – при полном безволии Горбачёва, который допустил, чтоб его лишили всех возможностей выполнять обязанности президента.

Беловежские соглашения, по сути, были финалом переворота.

Сегодня члены ГКЧП видятся нам людьми с благородными целями, пытавшимися спасти советское государство. Ведь в их высказываниях не было каких-то пафосных фраз о сохранении коммунистического общества, партийных структур. Нет, они пытались защитить именно государство.

Большинство народа тогда не различало, что есть единое Отечество, государство, и что есть механизм его устройства – а это совсем другое.

Не понимали, что надо сначала сделать всё, чтобы сохранить государство, а уж потом, когда оно перестанет шататься, продолжить его улучшать, перестраивать так, как хочется.

Грустные, очень грустные воспоминания о тех днях остались.

Безусловно, масштабы изменений, произошедших в стране в результате действий Ельцина и его сторонников, позволяют сейчас говорить о том, что это была революция с негативными целями – захватить власть любой ценой, даже ценой краха государства и потери трёхсотлетней русской истории.

Да при этом ещё очень хотелось заслужить одобрительное похлопывание по плечу своих западных «партнёров». Которые пожинали и до сих пор пожинают плоды нашего тогдашнего безволия и неспособности адекватно оценить ситуацию.

Распад СССР прошёл по самому худшему для России и русского народа сценарию и с наибольшими потерями для основателей стержня русской государственности. С потерей геополитических позиций, которые в своё время сделали Россию великой мировой державой и без которой не решались крупные мировые вопросы.

Конечно, сейчас отношения к тем событиям меняются.

Тогда большое влияние оказала на события та энергия, которой было переполнено столичное общество. Ведь именно в столицах определяется судьба государства.

Все революции, которые мы видели в ХХ веке – это столичные революции. Их умело поддерживают СМИ, генерируя информационное поле, создающее фиктивное впечатление о всенародной поддержке некой политической силы.

Тогдашнее состояние национального сознания столичной публики вызывало огромную удручённость. Это была какая-то удивительная наивность и неспособность людей понять, к чему могут привести все действия, что они поддерживают.

А главное – было полное непонимание того, что разрушение государства приведёт к большой трагедии. Что уж лучше медленно, пусть с небольшими результатами, бороться с теми грехами и ошибками, которые это государство накопило.

Конечно, всё случившееся произошло не вдруг, не случайно. Любой процесс вызревает на предыдущих этапах истории. История непрерывна, хотя у нас модно делить её на периоды и каждый из них рассматривать раздельно – но это антиисторично.

Если взять нашу партийно-номенклатурную элиту и верхушку советской интеллигенции, то в своей массе и первая, и вторая настолько сильно были оторваны от тысячелетней истории государства, что уже эти люди и не связывали себя с ней.

Им надоела коммунистическая идеология – вовсе не потому, что она перестала быть инструментом развития страны, исчерпав себя. Если б это было так, можно было избежать роковых ошибок.

Нет, коммунистическая идеология стала для них помехой принятию их в мировую олигархию, в мировую элиту. А цена за место в ней была уже названа в эпоху правления Горбачёва – отдать Прибалтику, выходы к Чёрному морю и так далее…

Третье поколение советской элиты по своей оторванности от русской истории, от русской культуры, от всего нашего наследия сравнимо с первым поколением «пламенных большевиков», сочинявших свои прожекты в женевских и бернских кафе…

Большой заговор? 

Свою оценку (неординарную, как говорят, «конспирологическую», но бытующую в обществе, – поэтому мы её и публикуем. – Ред.) августовских событий двадцатилетней давности даёт директор Центра русских исследований Московского гуманитарного университета, историк, социолог Андрей ФУРСОВ. 

– Внешне ГКЧП выглядел попыткой спасти Советский Союз. Как оказалось – последней попыткой. Но это внешняя картина.

Реальность была значительно сложнее. Не случайно Горбачёв тогда, после возвращения из Фороса, сказал так: «Всей правды я никогда не скажу».

Но нам и не нужно, чтобы этот человек говорил всю правду. Потому что большую часть правды, значимую часть, мы можем вычислить по совокупности прямых и косвенных обстоятельств, сопровождавших так называемый «августовский путч».

И тогда картина событий возникает совершенно другая. Группой лиц, которые назвали себя ГКЧП, безусловно, манипулировали. Это был, на мой взгляд, заговор. Некоторые говорят: «заговор Горбачёва – Ельцина».

Да, эти двое, думаю, участвовали в заговоре. Но при всём при том, конечно, им только самим провернуть эту хитроумную операцию их изощрённости ума не хватило бы. Ими руководили более серьёзные люди, как в нашей стране, так и из-за рубежа. Какие – здесь можно только догадываться.

В любом случае так называемый «августовский путч» сорвал действительно реальную попытку спасения СССР, которую собирались осуществить в октябре. Тогда должен был пройти по одной версии – пленум ЦК, по другой версии – съезд КПСС, где Горбачёва должны были отрешить от должности генсека. И, насколько мне известно, даже были планы его арестовать.

Безусловно, «августовский путч» купировал эту попытку. Что ещё раз подтверждает, что членами ГКЧП манипулировали.

Трагизм ситуации заключается в том, что все эти люди, которые взялись спасать Советский Союз, не соответствовали чрезвычайной сложности решения этой задачи.

Советская элита, советская верхушка продемонстрировала свою полную несостоятельность.

Если такой «мыслитель», как Горбачёв, сумел их «уболтать» – ведь несколько лет забалтывал разговорами о социализме, а сам вместе с Яковлевым, Шеварднадзе и прочими демонтировал советский строй – вся партийно-советская верхушка всё это видела, но никак не реагировала.

Ни один из гэкачепистов не обладал стратегическим мышлением. Там был один сильный и порядочный человек – Борис Пуго. Потому не случайно так трагически закончились его дни.

Остальные люди были очень средние.