"Депортация"

Приключения украинцев в Испании

До посадки на авиарейс Барселона – Киев осталось 50 минут. Жесткий пластмассовый диван не помогает избавиться от сонливости. Даже бодрый голос дикторши имеет обратный эффект – убаюкивает. Зал гудит, глаза закрываются. Вдруг какой-то едва различимый звук мигом снял дремоту: слуха коснулась родная русская речь, тихо прозвучавшая среди шумных испанских возгласов. Вообще-то русская речь в Испании уже давно не редкость, но в спокойном тоне говорившего было нечто шокирующее. – …в Киеве нас не посадят в каталажку? – Вроде бы не должны, хватит уже …, - послышалось за спиной. В голосах нет ни тени характерных "блатных" интонаций. Оглянувшись, я увидел сначала стоящих поодаль мужчин – брюнетов в форме Национальной Полиции Испании: белоснежные рубашки с погонами и черные, под цвет брюк, галстуки. Пистолеты, резиновые дубинки. Только потом я смог лицезреть тех, кто опасался каталажки, депортируемых граждан Украины: около десяти молодых шатенов и блондинов, разнокалиберной комплекции и одетых вразнобой. С лицами, будто на похоронах. Остальное произошло так быстро и неожиданно, что в памяти остались лишь некоторые детали. Удар чужого ботинка по уху сбил с меня очки, – один из наших "дал деру" от конвоя и, перемахивая через пластмассовый диван, на котором сидел я, нечаянно врезал мне. – Para! Para! ("Стой!"), – закричал вслед ему полицейский, но не успело утихнуть гулкое эхо от его первых возгласов, как наш, сиганув через хромированное трубчатое ограждение возле будки паспортного контроля, скрылся за поворотом и затерялся в толпе. Один из конвоирующих рванулся было вдогонку, но хромированная преграда надолго задержала его, ибо "сигать" он не собирался, ведь этак можно и ноги переломать. Сразу двое полицейских заговорили с кем-то по рации, но уже было ясно, что они просто исполняют свой долг доложить начальству о дерзком побеге. На борту "Боинга" депортируемые, пассажиры поневоле, оказались предоставленными самим себе, стюардессам-киевлянкам и силам аэродинамики. Один из них, широкоплечий, со здоровенными ручищами и добрым лицом, уселся около меня и, когда подали ужин, заговорил: – Испанское государство закормило меня задаром, не дают самому заработать, – он как бы и не обращался прямо ко мне, но по тону это было похоже на приглашение к разговору. – На салфетках написано, что сегодня Вас угощают "Украинские Международные Авиалинии", – ответил я, приняв приглашение к беседе. – Да, но полет и еда оплачены Испанией, – охотно продолжил депортируемый, дав свободу словам, накопившимся за 20 дней пребывания в испанской "каталажке", куда его забрали на сытный казенный паек не с места преступления, а с честной работы… Для меня было полной неожиданностью все, что он рассказал. Кто читал моих "Наших", тот помнит, что в Испании до последнего времени не было принято останавливать прохожих на улице и, заломив руки за спину, проверять визу. Но что-то изменилось… Он из Измаила. Зовут Валерием. Три месяца назад, отчаявшись найти работу в родном городе, он и его товарищ Юрка, тот, что "дал деру" в Барселоне, под видом туристов отправились на поиски счастья. Проехав все Европу, уже за 100 километров на юг от Валенсии они молча переглянулись: кончается бензин. Денег уже не было. Испанского языка они не знали. Казалось бы, тупик. Но не так устроены наши. Ближайший поворот стал пристанищем для старенького "Опеля", а сами путники отправились туда, где можно найти людей, а значит и работу. На следующий день искатели счастья уже были счастливы, работая "за харч" на каких-то цыган – сборщиков цитрусовых. Это "счастье", конечно, не было случайностью, потому что именно возможность заработка на цитрусовых полях и решила выбор "туристов": Испания. – Я и не думал, что цыгане могут в поле работать, – продолжал Валерий. – А им нравится: ни тебе начальства над душой, ни обязательств. Пришел, заработал и кочуй дальше. А один из них все время там на месте живет вроде диспетчера: договаривается насчет работы, одних провожает, других встречает. – А как же вы договаривались? По-украински что ли? – заинтересовало меня. – Сам удивляюсь, – оживился Валерий, – цыганка будто ничего и не говорит, а мы ее понимаем. Да и я вроде бы ничего не говорю, а она понимает. Телепатия какая-то! Стоило мне подумать на третий день, что пора с "харча" на твердую валюту переходить, и сказать-то ничего не успел, как подходит цыган, дает нам с Юркой по 2000 песет (13 долларов) за день каждому. Так мы продержались еще несколько дней, пока не подкопили деньжат на дорогу. Выучили несколько слов: трабахо – работа, камион – грузовик, карго – погрузка, каха – ящик. Этого словарного запаса хватило нашим, чтобы найти поле, где им платили уже по 4000 песет в день. Ночевали сначала в салоне Опеля, а потом познакомились с другими русскими и устроились под крышу. Уже насобирали почти по 1000 долларов на каждого, когда в Валенсии к Опелю подошли двое полицейских в белых рубашках с черными галстуками и попросили предъявить документы. Какой леший занес ребят в Валенсию, гадать трудно и сетовать бесполезно. Вместе с ними на обильных казенных пайках 20 дней до суда просидели и те наши земляки, что примкнули к бродячему цирку и работали за 2000 песет по 20 часов в день, не высовывая носу за пределы вагончиков шапито. И те, что через других русских, за бешеные взятки только – только начинали договариваться о любой работе. Вместе с нашими задержанными были и какие-то "негры", неизвестно где задержанные. Все сведения о последних, к сожалению, ограничились цветом кожи, – парни говорили только на своем гортанном языке. Но несомненный рекорд численности – больше половины всех задержанных – поставили выходцы из СНГ. Выходит, что-то в последнее время поменялось в смысле лояльности к нашим, раз в полиции Испании созданы специальные подразделения, занятые исключительно наблюдением за выходцами из Восточной Европы. Разумеется, не без "стукачей" из числа самих выходцев. Только не наш мог бы подумать, что депортация и даже подлое предательство земляков-осведомителей были в силах поменять планы Валерия. – Я теперь знаю, как быть. С первого дня, пока виза в порядке, надо просить, чтобы дали разрешение на работу. Пока идет волокита, я поживу там законно, заработаю и семью заберу, – решительно рассуждал он. – Юрка молодец! Новый паспорт мы ему скоро пришлем, а он тем временем и сам обживется и для нас местечко пригреет. Послушай, ты того… На Юрку не сердись, он тебе по уху не нарочно… Зная множество и лихо закрученных и самых скромных русских судеб в Испании, я подсказал Валерию, как не повторить чужих ошибок. На всякий случай оставил ему свой адрес, E-Mail, телефон и только потом меня осенило: "А вдруг всe про поля и про честные трудовые планы – наглое вранье и передо мной отпетый мошенник?" Поэтому на выходе из самолета в Борисполе я спросил у знакомой по прошлым полетам стюардессы: – У ребят проблемы с визами? – Да, просроченные. Что-то последние три месяца почти с каждым рейсом кого-то выдворяют… Вчера, то есть ровно через неделю, теми же "Украинскими Международными Авиалиниями" я возвращался в Барселону. Как всегда в аэропортах, страшно клонило в сон, но прогнать дремоту было некому: депортации из Украины в Испанию не было. Хоть шаром покати. Никто не совершал дерзкий побег, чтобы любой ценой остаться на этой земле. Скорее даже наоборот. Багаж большинства был явно не туристических масштабов…