Ещё не вечер?

"Цветные революции" начались с Прибалтики

20 лет назад казалось, что Советский Союза легче сохранить, чем довести дело до его распада. За этим стояло, прежде всего, восприятие событий изнутри. Но сегодня, перелистывая прибалтийский блокнот 91-го года, не только отделяешь Правду Времени от правды эпизода, но размышляешь над уроками. Когда было ещё не поздно? конце 1990 года в советской повестке дня значились, во-первых, социально-хозяйственная оптимизация жизни населения в условиях трёх-, а потом и пятикратного роста цен на продукты. Во-вторых, сдерживание взаимно ожесточённых националистических и просоветских сил. Первые шли напролом, а вторые, как многие считали, по меньшей мере, поддавались на провокации. В обострении их уличного противостояния усматривалась главная угроза для стабильности страны. Риск её распада не то чтобы недооценивался, но каждый день ставил локальные задачи: "Представители 9 предприятий Риги с численностью персонала от 500 чел. предложили укрепить /"советский"/ Интерфронт рабочими дружинами общей численностью от 3 до 5 тысяч человек... 489 рижан (все - призыва 1 категории) готовы вступить в формирования народного ополчения... Из них лиц латышской национальности - 142, русских - 51, назвали себя гражданами СССР - 284(!) ... Правда, некоторые, прежде всего, общественные защитники Союза утверждали, что на встрече в Рейкьявике Рейган предъявил Горбачёву компромат против него такой силы, что сдача Прибалтики становилась едва ли не главным условием сохранения им власти над остальным Союзом. Приводились по-разному аргументированные предупреждения о реализации Западом плана отделения Прибалтики к осени 1991 года. Этим планом, якобы, закладывались три взаимодополняющих модели. Литовская - преимущественно по законодательному выходу из Союза с опорой на психологический террор против его защитников. Латвийская - через провоцирование "народного гнева", прежде всего, против силовиков. Эстонская - нацеленная на межэтнический взрыв, не исключавшая резонансных терактов от имени русскоязычных "оккупантов". Эти предупреждения казались столь же запальчивыми, что и требования националистов. На практике же изначальное сдерживание просоветских сил развязывало руки их антиподам. Прибалтийскую хронику можно разделить на два условных периода: до "кровавого января" и после. Приведём факт, на наш взгляд, ключевой. В конце марта Москве доложены цифры, сколько бы в этих республиках проголосовало за Союз, если бы республиканские власти пошли на референдум: "Против отделения от Москвы высказались бы: в Литве - 21.7 процента, в Латвии - 35.8, Эстонии - 23.8". Уже после ГКЧП ответственные за мониторинг в Латвии и Литве признали, что эти показатели были занижены процентов на 10 - ради сгущения красок: принимайте, мол, экстренные меры, иначе Прибалтику не удержать. При любом их "прочтении" эти цифры характеризуют расклад сил на пике агрессивно-митингового негатива к Москве после "кровавого января" в Вильнюсе и Риге. Впрочем, как сказано в источнике, - "без учета мнений в коллективах с устойчивым советским настроем". А, ведь, на рубеже 1990-91 гг. "по подтверждённым данным, число активных сторонников независимости в Риге не превышает 12-15 проц. горожан, в Вильнюсе - до 20 проц. Число им пассивно сочувствующих - сопоставимое. За пределами столиц националистические настроения публично не проявляются". Вопросы возникли, конечно же, после. Например, такие: как учло государство "декабрьскую" волю большинства и не слишком ли оно осторожничало с созданием антисепаратистского заслона? "Саюдис" Так называлась главная антисоветская сила в Литве. Что же ей, а заодно латвийскому Народному фронту противопоставила Москва? - Внутренне противоречивые, а порой и абсурдные резолюции типа: "исполнить при наличии условий", "работу проводить неуклонно, но при гарантированном результате", "для преодоления нездоровых настроений шире опираться на "Движение за перестройку - Саюдис". А после январских кровопролитий - "сделать центром идеологической работы приближающийся День Советской Армии". Несмотря на "августейшую" подпись под телеграммой, просоветский лидер Литвы Бурокявичюс открыто назвал её автора "чудаком" - заменив первую букву на инициал подписавшего. Над душевным смятением, поиском меньшего из зол, жизненным опытом тех, кто ещё мог что-то изменить, витало не прописанное, но проступавшее сквозь бумагу: "пусть идет, как идет, но если что - спуску не будет". Двуликая и вязкая политическая элита, прежде всего, Риги, да и Вильнюса во многом состояла из функционеров, ждавших, когда с разрушительным местным двоевластием справится Москва, а ни они сами. Поэтому "верный ленинец" из латвийского ЦК, инструктируя пополнение рядов КПСС, объяснял, что перестройка - это "путь к распаду империи, ибо не может же Москва устанавливать цены на рижские торты" - такая, вот, диалектика! Попутно заметим, что в той же Латвии, в отличие от Литвы и Эстонии, партбилеты выдавались ещё и в июне 1991 года. Как ритуальное свидетельство "зрелости" гражданина теперь уже "свободной страны". Потому и лидеры "полунезависимой" в условиях 1991 года Латвии не в самом узком кругу намекали не только на "продолжение дела красных латышских стрелков", но и на приверженность "чекистской платформе". Как говорится, на всякий пожарный... Подтверждать ли всё это имёнами? Остановимся на формуле: никому задним числом не мстить, но и кошку называть кошкой. В оценке же деятельных защитников Союза тем более проявим деликатность. Тем более что эпически ещё не раскрыта жизненная драма многих обладателей фамилий на "-ис" и "-чюс", кто до сих пор не может навестить даже могилу матери. А тогда? Едва ли не единственным "непримиримым" борцом за независимость выступал литовец Ландсбергис с верхушкой "Саюдиса". В Латвии таких, как он, скорее всего, не было вообще. Сквозная для советской стороны проблема состояла в дефиците не номенклатурных лидеров. Возможно, на эту роль подходили - в Литве непререкаемо харизматичный глава Шальчининкайского района Высоцкий. В Латвии, в частности, - актриса Артмане. С первым откровенно тянули из-за его польских корней, но главное - из-за его открытого выпада против Горбачёва. А вторую - националисты "вовремя" подставили какой-то историей с сыном-художником. В пику ей они же назначили министром культуры не менее известного Паулса. Его роль ситуативно, по крайней мере, на пике противостояния сводилась к посредничеству между Москвой и Ригой. Ему, всесоюзно взращённому маэстро, приходилось на голубом глазу доказывать историческую - присно и во веки веков - вину первой перед второй. Не без его подачи прибалтийские, а потом и прочие националисты нашли врага "всего живого". Это - "Красная армия и её клевреты", характеризуемые "народными" виршами рижского января 1991 года: "Московский доблестный ОМОН!/ Из дефективных собран он./ Дебилы все собрались там/ И по уму и по мордам..." Увы, с этим дружно соглашались и заезжие российские VIP-"демократы". Зачитаем из блокнота диалог, обращенный, как выяснилось, в будущее: "Товарищ депутат, Вы только что скандировали: "Россия - с вами. Коммунистов - под суд. Оккупантов - вон". Кого вы имели в виду?" - "Советскую Армию - главного рассадника коммунизма". - "Куда же им идти - в Россию? Чтобы усилить там коммунистов?" - "Вы откуда?" - "Из Ленинграда". - (шутливо) "Вам - по секрету: эх, если бы маленькая война… где-нибудь на Кавказе. Ею бы и занялись. Что тут толкаться?" Когда же вильнюсская афиша Дольского, под которой собирались радетели "нашей и вашей свободы", стала символом окончательного разрыва "масс" со "сталинскими вертухаями", вопросы возникли уже не прибалтийского масштаба и не отдельно проклятого 1991 года: Из кого у нас выстраивается иерархия государевых мужей и кто обещает, что они воистину государевы? Каково должно быть соотношение между творцами государевых дел и их исполнителями? Только ли "революционная смердяковщина" подвигла перестроечных "прорабов" в очередной раз "разрушить всё до основанья"? А затем? В чём состоит роль "государевой стражи" - в защите Отечества или в "громоотводе" на случай их принародного раскаяния? Наконец, кому и с каким нравственным охватом служит творческое сообщество страны - ей или кухонному, теперь - киберпространству? "Дело прочно, когда под ним струится кровь" Вопрос "быть или не быть?" с самого начала был круто замешан на теме "неизбежного кровопролития, замышляемого Москвой против борцов за свободу". Тогда же Москву предупреждали: "В условиях зыбкого равновесия - главное - исключить кровь". Сторонники независимости, памятуя о том, что "дело прочно, когда под ним струится кровь", ее жаждали как главный мобилизующий довод в пользу отделения от Москвы. Красноречивый эпизод. Главный силовик литовских национал-сепаратистов Буткявичюс был задержан советским вильнюсским ОМОНом. У силовика забрали "незаконно хранящееся оружие", после чего отпустили. С копией протокола. Об этом Буткявичюс доложил председателю парламента Ландсбергису. Спросив, почему задержанные не оказали сопротивления, получил простодушный ответ: "Иначе меня бы убили". На это последовала воистину "убийственная" реплика Ландсбергиса: "Ну, и убили бы…" Но "узурпаторы свободы" никого убивать не хотели. Команды - вы их прочли - выполнялись при морфологическом нежелании вовлечь себя в какую бы то ни было авантюру. По прошествии лет события укладываются в простую формулу: радикал-сепаратисты, не стесняясь в средствах во всех смыслах этого слова, наступали и провоцировали. "Советская сторона" неорганизованно оборонялась, порой, поддаваясь на провокации. А уж если кровь пролилась, тех ли назначили виновными? Записные "национал-предатель Бурокявичюс", "промосковский редактор (?) Мицкевич", "омоновец Млынник", если вникнуть в их жизненные обстоятельства, "ягнятами" быть не могли. Но обошлись с ними по дедушке Крылову: "Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…" Неделя, "перевернувшая" Прибалтику, началась с 13 января с кровопролития у вильнюсской телебашни. Эти события объективно не расследованы. А, ведь, тот же Буткявичюс ставил потом себе в заслугу "политическую" меткость своих снайперов. Мы же вместо газетной патетики приведём диктофонную запись, датированную тем же вечером: "Идут танки? - Какие? - Кажется, Т-72. - Слышите, на нас идут 72 танка!" А вот стиль общения с теми, кто пробовал сомневаться: "Почему, как минимум, трое погибших у телебашни показаны в карете "скорой помощи" в микрорайоне Виршулишкис - ведь, это не совсем рядом. Их туда было не вынести и машине не пробиться... Почему работник морга сначала разрешил узнать фамилии поступивших в него накануне 13 января, а после звонка вашему помощнику отказал?, За что работников морга наградили растворимым кофе?" - "Вы - провокатор. Вы глумитесь над памятью павших за свободу". Страшнее другое: как минимум четверо родственников тех, кто погиб якобы у телебашни, потом куда-то исчезли. Не потому ли, что успели рассказать что-то политически "глумливое"? Рига. Здесь у Бастионной горки 19 января тоже прогремели выстрелы. Народный фронт тут же организовал "экскурсию": "Здесь убили кинооператора Слапиньша, тут ранили журналиста такого-то..." - "Скажите, как они все разом оказались на площадке 50 на 50 метров, где, как Вы говорите, ничто не предвещало перестрелки с омоновцами?" - "Спросите у министра МВД Вазниса", к тому времени "перекрасившегося" в "борца за свободу". Вот выдержки из его телеграммы в Москву, посланной накануне рижского кровопролития: "В приемную министра позвонил работник ОМОНа ст.л-т Кузьмин и потребовал соединить его с министром. Узнав об его отсутствии, Кузьмин сказал: "Пусть министр винит сам себя" и положил трубку. В тот же день к тыльной стороне здания МВД приехали четверо сотрудников ОМОНа и провели рекогносцировку, после чего уехали. Мною… отдан приказ в случае попыток проникновения работников ОМОНа… открывать по ним огонь на поражение". Вникните в логику документа: позвонил старший лейтенант, кто-то подъезжал… Хотелось открыть огонь, - да так, чтобы пораскатистей, - его и открыли. За назначением виновников дело не встало... А расследования по существу не было. А там, в центре Риги, мог стоять и автор другого документа, приведенного в оригинальной стилистике: "Начальнику Кировского РОВД г.Риги от Филиппова Сергея Викторовича, 1970 г.рж, 13.01, прож. по адресу: г.Рига, ул.Артиллерияс, дом 17, кв.30, не работаю с 86.04.17. Объяснение. Я с 19 числа состою в добровольном формировании по охране Латвийской республики. Мои знакомые сообщили что дают бесплатно вино и сигареты, так как я нигде не роботаю меня это устраивало. Я шел с барикад домой и был раньше судим по статье 139 ч.2 два раза. Вчера 22 числа я выпил много водки точное количество не помню это было несколько бутылок потому и попал в атризвитель. Филиппов. 23.01.91". Безработного парня можно понять, а заодно и поздравить со счастливым для него исходом. Очевидно, что Историю не делают в белых перчатках. Но и правда - о двух концах. Например, подсказывающая "рефренный" вопрос: способно ли наше нынешнее государство прогнозировать социальные потрясения? Существует ли у него конфликтологический инструментарий их профилактики? Или "главным по стабилизации" у нас, по-прежнему, служит ОМОН? Как на Манежной. Наконец, жива ли русская духовная традиция - своих не бросать? "Цветные революции" начались с Прибалтики Это так, если под ними понимать возведение в абсолют интересов самой "мотивированной" группировки. Когда мораль и право предстают фикцией, ничто не чересчур, заграница всегда права, а человек, если он "не наш", это моль... За назидательной преамбулой - ещё одно свидетельство Времени. Тоже в оригинальной редакции. "По проверке заявления о выселении гр. С-ва, Михаила Львовича проживающего по адресу г.Вильнюс ул.Шевченко дом…, кв. … так как у него незаконно проживают подозрительные жильцы… гр. С-в М.Л. дверь не открыл так как никого небыло дома С-в М.Л. чинил жигули водворе… Дверь в квартиру С-ва М.Л. открыли отжатием скобы. После этого гр.С-в заявил что у него никто неночивал только в ноябре Еврей Горохов из Орджоникидзе. Граж. С-в сказал что он бывший военный пенсионер советской армии и клеветал на верховный совет Литвы оскорблил работников милиции словами морда фашиская конная милиция и вычто ах..ели… Граж. С-в оскорблил работников милиции что сломали дверь выпустили кота и разбили чайник. После этого граж. С-в пошол в первый подезд за пяными офицерами советской армии. Они оскорблили жильцов дома и сказали знают Еврея Горохова подполковника и начали драку об окупации… задержаны гр.С-в М.Л. и начавший драку несовершеннолетний Дабкуст". Вы поняли, за что задержали, если не выселили несчастного? А знаете, с чего начался общебалтийский исторический реваншизм? С эстонского запроса о мерах, принятых против советских лётчиков, бомбивших оккупированный гитлеровцами Таллин. Вопрос же о национальной чистоте "всенародного чаяния" обратим Москве 91-го года в надежде, что нынешняя извлекла уроки. Почему на жизненном рубеже тогда ещё единой страны столь издевательски действовали её зарубежные недруги? Блокнот испещрён фамилиями западных "миссионеров", появлявшихся даже в националистических президиумах. Какая, например, связь между охранным ведомством латвийских националистов и американской "христианской миссией "Добрая весть и милосердие"? Почему тоже американец некто Малскис, не скрывая своей военно-профессиональной принадлежности, участвовал во встрече с "представителями советских военных властей" в Вильнюсе? Кстати, именно он обращался к небезызвестному впоследствии полковнику Масхадову: "А Вам-то, кавказцу, что до Советов? Вам о своей родине нужно думать". Или как расценить полуанекдотическое разоблачение в Шальчининкае польского "пограничника" (тогда Польша числилась в союзниках СССР!) - его жена, тоже оказавшаяся в этом литовском городке, заподозрила "неслужебный" переход супругом советской границы. Где, в конечном счёте, граница между суверенитетом государства и закордонными "заботами" о его будущем? Не актуальна ли и сегодня информационно-психологическая защита государства, если оно видит себя в конституционных границах? * * * История не стоит на месте. Бывший вильнюсский силовик Буткявичюс впоследствии осужден за мошенничество (или за развязанный язык). Рижский омоновец Млынник зимой 2004-го оказался среди тех, кто спас Абхазию от гражданской войны. Проигравших "узурпаторов" переместили на нары - Бурокявичюс, скажем, отсидел 12 лет. И представьте, никакой правозащитной неистовости и "христианского милосердия". Учит ли чему История? - вопрос открытый. Очевиднее то, что ее фрагменты редко взывают к принятию мер до завершения полного исторического цикла. А он, возможно, еще не завершён. Прибалтам помогли не только собственная пассионарность, плюс, понимашь, чьи-то амбиции и незапятнанное политическое слабоумие… Аккумулированный тогда заряд вероломства, лжи и пакостливости в землю не ушел. В Вильнюсе и Риге не стреляют уже 20 лет. Почти столько же стреляют на Кавказе…