Эстония рискует остаться без русской молодежи

Родина-мать зовёт?

В Эстонии экономический кризис отразился, прежде всего, на русскоязычном населении. Около 78% от общего числа безработных – это русские, а 33% от общего числа не имеющих работы – молодые люди, что является одним из самых высоких показателей в Европе. Причем среди молодежи в возрасте 15-19 лет безработица составляет более 60%. Именно молодые русскоязычные люди заплатили за сомнительный успех, предвещавшийся премьер-министром А. Ансипом с вступлением республики в еврозону. Удручающая статистика молодежной безработицы в перспективе грозит тем, что в Эстонии может появиться потерянное поколение, считает специалист по молодежной политике Эстонского союза молодежных объединений Мартти Мартинсон. Виной тому, по мнению специалиста, является невнимание к проблеме молодежной безработицы со стороны политиков. Нет языка – нет работы У русских эстоноземельцев еще свежа в памяти набившая оскомину уличная реклама, которая должна была побуждать к более интенсивному изучению эстонского языка. С рекламных щитов взирала на прохожих счастливая физиономия, высовывающая язык и с подписью: «Язык прокормит! Учи эстонский!». Эта реклама являлась элементом официальной пропаганды, направленной в первую очередь на наиболее перспективную и тем более опасную для правительства часть русской общины – её молодёжь. С младых ногтей русским детям не только в школах, но уже и в детских садах вбивается в голову одна и та же мысль: чем лучше твой эстонский – тем лучше работа, эстонский язык – это признак квалификации и т.д. Развитие же этой мысли, как правило, приводит к обоснованию перевода русских школ на эстонский язык, поскольку, по мнению власть предержащих, русская школа неспособна дать качественное знание эстонского своим ученикам. С этим весьма необоснованным мнением вряд ли можно согласиться, хотя никто и не спорит с тем, что необходимо изучать язык той страны, в которой ты живешь. Вопрос лишь в том, на каком языке усваивать чужой язык, ибо психологи уже давно установили, что для обычного человека лучше всего усваивается обучение на родном языке. Для эстонского руководства же уничтожение русского образования является главным подспорьем не к улучшению знаний эстонского среди русских, а главным рычагом к их ассимиляции. Вопрос об ассимилятивной политике и об отношении к ней эстонского общества заслуживает отдельной темы. Отметим лишь недавнее характерное заявление одного из представителей т.н. эстонской интеллигенции известного писателя Андруса Кивиряхка. Вот в какие мечтания пускается именитый эстонский писатель: «Но представим проживающих в Эстонии русских, для которых слово «родина» означает именно Эстонию, а не Россию, которые не знают больше настоящего русского языка и не проявляют ни малейшего интереса к политике Кремля. У них друзья эстонцы, эстонские супруги, и дети – эстонцы. Не правда ли, именно таких русских и мы и желаем видеть рядом с собой, мы были бы им рады». Впрочем, вернемся непосредственно к проблеме безработицы. Нас интересует следующий вопрос – правда ли, что наличие и качество работы у русского молодого человека напрямую зависит от его владения эстонским языком? Неумолимые факты статистики говорят, что нет. Так, еще в 2006 г. уровень владения эстонским языком русскими составлял 70%, причём у трудоспособных этот процент достиг 90%. В то же время уже тогда ощущалась значительная диспропорция между среднестатистическим заработком у эстонцев и у русских. В 2010 г. таковой у эстонцев составил 676 евро и постоянно растёт, в то время как у русских – 406 евро, и эта цифра с 2008 г. неуклонно падает. Одновременно, если раньше на самых низкооплачиваемых работах приходилось слышать в основном русскую речь, то теперь с приходом кризиса с помощью языка и оттуда изгоняются все неэстонцы. Даже для того, чтобы устроится на работу дворником, необходимо сдать сложный экзамен на категорию языка. Конечно, как же иначе разговаривать с метёлкой, если не знаешь эстонского? По сути мы видим, что эстонский язык используется как кистень для вытравливания всего русского из жизни общества. Справедливости ради стоит отметить, что труднодоступность работы для русской молодежи в некоторой степени объясняет и более прозаичная причина. Работодатель попросту не заинтересован, тем более в известных экономических условиях, в том, чтобы брать на работу молодого, но не имеющего необходимого опыта человека. Первичная вина тому, как отметил г-н Мартинсон, лежит целиком на плечах властей, не проявляющих никакого внимания к проблемам молодежной безработицы. Но здесь возникает резонный вопрос: а заинтересованы ли вообще власти проявлять такое внимание к тем, кого они почитают «детьми оккупантов», к тем, кто носит русские имена и фамилии? Уезжать нельзя остаться Выходов из такой ситуации для русской молодёжи не так уж много. Все больше молодых людей предпочитает искать счастья за границей. На данный момент нет определённых сведений о том, сколько всего русских покинуло страну. По самым оптимистичным оценкам около 120 тысяч эстоноземельцев уже уехали в поисках лучшей жизни. Согласно данным за прошлый год ещё около 77 тысяч человек также провели подготовку к переезду за границу для работы. Как отмечает специальный рапорт на тему состояния людских ресурсов, составленный в 2010 году, у представителей русской молодежи желание уехать из страны в несколько раз выше, чем у их сверстников – этнических эстонцев. Ещё более удручает тот факт, что среди русских, желающих уехать – большой процент образованных молодых людей. В том же рапорте отмечается, что Эстонскому государству доверяет не более 25% русской молодежи, а политическим структурам всего 10%. «Отчуждение неэстонцев, составляющих треть населения страны, от государства прослеживается и в дистанцировании молодых и образованных русскоговорящих жителей от государства», – говорится в докладе. Согласно документу, почти половина русского населения в конституционном плане не считает себя принадлежащим к народу Эстонской республики. Отсутствие ощущения привязанности к стране и безработица, помноженная на неприкрытую русофобию властей, побуждают русскую молодёжь массово покидать Эстонию. По мнению преподавателя русской Тынисмяэской реальной гимназии, одного из лучших в республике преподавателей математики Михаила Гусева, шансы на то, что кто-либо из молодых русских, уехавших за границу, вернется – мизерные. «Там настолько жизнь комфортнее, лучше и законнее, чем наша, что многие остаются. Жаль, конечно, что это Эстонию вообще не волнует», – заявил в своем недавнем интервью порталу Delfi педагог М. Гусев. Эстонию действительно не волнуют проблемы русской молодежи, как не волнуют проблемы усыновленных детей плохую мачеху. А что же мать? Кроме ставших уже дежурными заявлений России о недопустимости притеснений российских соотечественников в Эстонии, сами соотечественники никакой существенной поддержки со стороны Москвы практически не ощущают. Родина-мать зовёт? Как правило, русские, покидающие страну, устраиваются на работу в странах Западной Европы и Скандинавии. Однако немало и тех, кто хотел бы получить не только работу, но и образование в России. В большинстве случаев эти люди готовы остаться жить в РФ на постоянной основе. Стоит ли говорить, что это целиком и полностью зависит от федеральной программы по добровольному переселению соотечественников в Россию. Более того, репатриация соотечественников лежит и в русле политики преодоления демографического спада, охватившего в последние годы нашу страну. Тем не менее, за год Россия предоставляет не более 50 мест в вузах, что несоизмеримо мало по сравнению с количеством желающих учиться в них из Эстонии. «Поэтому Россия должна изменить эту программу», – с таким предложением выступил Игорь Иванов, руководитель таллинской молодёжной организации «SiiN-Здесь», в рамках конкурса «Мы говорим на родном языке», который проходил 25 июня 2010 г. в Москве. И. Иванов в качестве положительного примера привел тот факт, что каждый вуз в Греции должен предоставлять 3% всех мест детям соотечественников. Почему бы России не взять на вооружение этот добрый пример? Что касается программы по переселению соотечественников, то ни для кого не секрет, что она работает, мягко говоря, «кое-как», и лишь немногие рискуют ею воспользоваться. Например, мало кто из переселяющихся в Россию в состоянии сразу купить жилье, а программа никаких жилищных льгот не предусматривает. Об этом пишет в своей статье «Ловушка для соотечественника» журналист и председатель исполкома «Форума переселенческих организаций» Лидия Графова. Не менее сложным для переехавшего на родину соотечественника оказывается и процесс получения российского гражданства. Упрощенный порядок получения гражданства, предусмотренный для участников программы, распространяется лишь на тех, кто имеет «регистрацию по месту жительства». В этом журналист Графова и видит ловушку для соотечественника: «Хотя, если вдуматься, то где же здесь логика: от переселенца, не имеющего жительства, требуется регистрация… по месту жительства». Остаётся только добавить, что в мировой практике примеров решения схожих ситуаций немало, и Россия могла бы ими воспользоваться вполне. Так, Франция в 50-е гг. организовала переселение более одного миллиона своих соотечественников из Алжира после провозглашения им независимости. Причем государство взяло на себя расходы по переезду и первоначальному содержанию переселенцев-соотечественников. У России есть все ресурсы и возможности для того, чтобы воспользоваться накопленным французами опытом. Как говорится – было бы желание. А пока русские в Эстонии остаются наедине со своими проблемами, и нет ничего удивительного в том, что русская молодежь устремляется на Запад, а не в Россию, а те, кто остается в Эстонии, приспосабливается кто как может. Проблема молодежной безработицы стала сегодня для русской общины такой же проблемой, как и дискриминация, которую она сама решить не в состоянии. До сих пор мы видели только беспомощные рекомендации еврочиновников и ни к чему не обязывающие заявления российского МИДа относительно положения русского населения в Эстонии. И те и другие разбивались о железную стену равнодушия эстонского руководства. Кто-то может возразить, что и европейцам, и эстонцам на самом деле нет дела до «каких-то» русских, оставшихся как обременительное наследие советского прошлого. Но разве такое равнодушие к лицу самой России? Русская община Эстонии, как часть русского рассеяния на постсоветском пространстве, могла бы послужить для Москвы мощным инструментом внешнего влияния. Однако для этого она должна быть сильной и в материальном и духовном плане. Но без подпитки от корневой системы это практически невозможно.