Эстонская Республика: потрясение основ

Помогут ли подпорки?

Известно, что ящик для доносов никогда не бывает пустым. Тем не менее, призыв эстонской полиции к «мародерам» и «вандалам» добровольно сдаваться в руки полиции выглядит не то, чтобы глупо, а как-то дурашливо. И вот вам пример.

На полицейском сайте я обнаружил фотографию, на которой запечатлен вместе с оператором РТР. Снимок сделан в пятницу утром (27 апреля), т.е. тогда, когда одни ночные события уже закончились, а другие еще не начались. Минута затишья, так сказать. Я уже собрался, было донести на себя в полицию, но призадумался. К какой категории относится пресса? Пресса – это вандалы или мародеры? Может быть, то и другое одновременно?

Особенную прелесть помещенному на полицейском сайте снимку придает правый карман моей куртки. На снимке хорошо заметно, что он оттопырился. Знаете почему? Потому, что в нем висит пресс-карта Союза журналистов России (IFJ). Однако на снимке эта «незначительная» деталь отсутствует. Вот она – магия фотошопа! Что захотим приляпаем, что захотим – сотрем! Причем, без следа. Не сомневаюсь, что в эстонской полиции хорошо знают меня в лицо. Знают также и оператора РТР, поэтому выходку можно расценить и как строгое предупреждение, и как нагло продемонстрированный нам средний палец. Дескать хрен вам, господа клеветники на светлую будущность эстонского народа!

Кстати, у меня есть собственное видение событий, произошедших в ночь с 26 на 27 апреля. Бульдозер, которым выворачивали с постамента Бронзового солдата, стоял у церкви Каарли еще с утра 26 апреля. Бульдозер – это как чеховское ружье в первом акте мирно висящее на стенке. В третьем акте ружье непременно стреляет.

Непосредственно к полицейским у меня особенных претензий нет. Есть претензии к тем, кто позволил толпе собраться в узком пространстве между сквером и Национальной библиотекой. К тем, кто позволили накалиться эмоциям. К тем, кто потом отдал приказ теснить толпу в сторону Пярнуского шоссе. К тем эстонским парням, которые разбирали мостовую у библиотеки и Латвийского посольства и заботливо совали камни в руки «погромщиков». Своими глазами видел, как офицер полиции пристроил их в безопасном месте, именно там, где утром 27 апреля я обнаружил разобранную мостовую.

Есть претензии к тем, кто намеренно пустил разгоряченную толпу на соблазнительный для погрома отрезок Пярнусского шоссе и позволил ей порезвиться там на полную катушку, собирая фотографии для полицейского сайта. Есть претензии к тем, кто в третьем акте вывел на сцену приготовленный заранее бульдозер. В целом, понятно о ком именно идет речь – о неподсудных, т.е. о членах парламента и правительства, чиновниках из министерства обороны, высших полицейских чинах, и т.д.

Кстати, есть претензии и к мэру Таллинна Эдгару Сависаару, который, будучи хозяином города, мог хотя бы попробовать смягчить напряжение на холме Тынисмяги. Мог, но к горожанам не вышел. Знаю, что он не трус. Однако попытка выиграть проигранные парламентские выборы чужими руками и чужой кровью выглядит, мягко говоря, не интеллигентно. Что нам теперь от его призывов к «мирному» диалогу? Поздно пить боржоми, когда почки отвалились.

Понимаю, что расчет (провокация!) был на такое развитие событий, которое предполагалось быстро взять под контроль. Не получилось. Повод для демонтажа Бронзового солдата был получен, но какой ценой! Акция ненасильственного гражданского неповиновения, вызванного безнравственным поведением правительства и лично премьер-министра, плавно переросла в гражданское сопротивление полиции, потом в гражданский бунт. Здесь можно было бы поставить точку.

Однако продолжим. Очень милые, весьма оптимистические комментарии услышал я в среду утром в эфире «Радио IV» из уст министра обороны Эстонии. Правда, министр очень обиделся за внимание, проявленное журналистами к фигуре Бронзового солдата, спешно водруженной на военном кладбище, очевидно для успокоения страстей. По его мнению, утверждения о том, что при т.н. демонтаже статуя получила повреждения, не соответствуют действительности и являются клеветой на министерство обороны Эстонии.

Полоса на уровне бедер «солдата» действительно является технологической. Ее можно видеть на фотографиях, сделанных до демонтажа. А вот длинная вертикальная трещина слева на спине статуи от плеча и почти до пояса свидетельствует о том, что с произведением искусства обходились без должного почтения. Трещину замазали на скорую руку, но она все же разошлась. На спине статуи можно видеть и другие – далеко не технологические – свежее заделанные швы.

Апофеозом безудержного министерского вранья о «потрясении государственных основ» стало утверждение о том, что Эстонская Республика не принимала участия во Второй мировой войне. У этой враки два этажа. Поясню основной – нижний: в 1940 году Эстонская Республика de jure не прекратила свое существование, но исчезла с политической карты de facto, уступив место Эстонской Советской Социалистической Республике, которая существовала de facto, но de jure теперь считается юридически ничтожной. Таким образом, в состоянии войны с Германией находилось некое государственное образование – ЭССР, фактически как бы существовавшее, но юридически ничтожное, чье легитимное существование сегодня отрицается.

Вы еще следите за моей мыслью? Так вот, в Таллинне на Марьямяги восстановлено немецкое военное кладбище. Как утверждает мемориальная плита, на кладбище похоронены немецкие и эстонские солдаты, погибшие в период с 1939 по 1945 годы. Я так понимаю, что, если эстонские солдаты стали погибать уже в 1939 году, т.е. с началом Второй мировой войны, то Эстонская Республика все же принимала в ней участие. В общем, заврался министр, подпирая потрясенные государственные основы.

Михаил Петров, Лига защиты русских