Европа не даст России гарантий безопасности

НАТО стало единственным эффективным механизмом единой Европы

Почему поляки при встрече с женщиной всегда целуют ей руку? Задавший мне этот шутливый вопрос директор информационного бюро НАТО в Москве Роберт Пшель хитро улыбается. Только что мы говорили с ним о разногласиях, существующих в отношениях между альянсом и Россией в вопросах противоракетной обороны, и о возможностях сближения позиций в этой весьма чувствительной для обеих сторон области. И вдруг такой странный переход. "Поляки целуют даме руку, потому что надо же с чего-то начинать", - объясняет мой собеседник. И уже серьезно комментирует свою шутку: в отношениях между НАТО и Россией следует двигаться поэтапно, не пытаясь охватить все, в том числе спорные вопросы, в одном договоре.

В пятницу генеральный секретарь НАТО Фог Расмуссен выступил с программной речью, посвященной будущему саммиту альянса в Чикаго. В ней Расмуссен коснулся, пожалуй, всех горячих точек где уже задействованы, или могут найти применение силы альянса. Это и Афганистан, и Ближний восток, и Косово, и Ливия, а также, разумеется, будущее систем противоракетной обороны. С таким обзором внешнеполитических проблем и угроз, стоящих перед Западом могла бы выступать глава внешнеполитического ведомства Евросоюза баронесса Кэтрин Эштон. Но она молчит.

Реальность такова, что сегодня НАТО стало единственным эффективным механизмом единой Европы, способным решать как военные, так и дипломатические задачи, стоящие перед Старым светом в разных уголках мира. Такое перераспределение влияния происходит не официально, но становится все заметней. Ресурсы и опыт альянса в качестве военно-политической организации оказываются куда более востребованными, чем возможности европейской бюрократии от внешней политики.

На прошедшей неделе посол Франции при ООН сделал, на первый взгляд, сенсационное заявление. Он сообщил, что в случае, если Иран продолжит обогащение урана и не прислушается к позиции мирового сообщества, по этой стране может быть нанесен военный удар. Его задача разрушить ядерную инфраструктуру Ирана, чтобы тот не смог создать атомную бомбу.

Очевидно, что размышляя о предполагаемой военной операции против Тегерана, посол вряд ли имел в виду действия одной только Франции. Или Израиля, который неоднократно предупреждал, что не допустит появления у Ирана ядерного оружия. Вопрос о том, кто тогда окажется на острие атаки против Исламской республики из разрядах риторических.

В Европе существует только одна сила способная в достаточно ограниченные сроки на решение такой задачи. Военная операция против Ливии продемонстрировала, что силы альянса обладают необходимыми мобилизационными ресурсами. На вопрос, готовится ли операция НАТО против Ирана, глава информационного бюро НАТО Роберт Пшель сразу ответил отрицательно. Он об этом ничего не слышал.

На другой ответ я не рассчитывал. В принципе выглядело странным, если бы альянс по своей инициативе, без политической резолюции своих членов и одобрения со стороны ООН публично заявил о разработке плана военной операции против суверенной страны. Однако в этой истории есть одно соображение, которое подтверждает: заявление французского представителя при ООН не было экспромтом. В число задач, стоящих перед североатлантическим альянсом, входит так называемая предварительная оценка угроз для членов организации. И противодействие таким угрозам.

О том, что планы Ирана по созданию ядерного оружия в сочетании с разработкой исламской республикой ракет, способных достичь европейских границ, несут непосредственную опасность для Старого света, говорилось давно. Если на определенном этапе та или иная угроза, в том числе со стороны Ирана, станет реальной, от руководства НАТО потребуют отчет, как организация подготовилась к возникшей кризисной ситуации. И что она намерена делать.

Такие планы по противодействию угрозам извне не создаются за один день и требуют кропотливого согласования среди членов блока. Значит можно предположить, что такие проработки все же существуют. Причем как в отношении Ирана, так и в отношении еще одной горячей точки - Сирии.

Пример ливийской кампании продемонстрировал, что Европа перестала бояться войн. А поскольку большинство стран Старого света входят в НАТО, вывод очевиден. Альянс, который последние годы заявлял о себе, как о сугубо политической организации, сегодня все чаще становится главным проводником европейской внешней политики. А генеральный секретарь НАТО становится "первым дипломатом", представляющим в равной степени интересы Америки и Европы на международной арене. В то время, как спешно сформированное на основании Лиссабонского договора общеевропейское внешнеполитическое ведомство затерялось на задворках большой политики.

Такая расширительная трактовка полномочий североатлантического блока не может не беспокоить государства, не входящие в НАТО, и, главное, не желающие даже гипотетически, вступать в эту организацию. В условиях экономического кризиса заметно усилилось влияние альянса на европейскую политику. Сегодня в натовском руководстве говорят о желании строить конструктивные отношения с Москвой. Но в тоже время отказываются подписать с нашей страной всеобъемлющий договор по системам противоракетной обороны, который бы гарантировал, что размещенные в Европе элементы ПРО, будь они европейские или американские, не будут направлены против России.

Если в Европе перестали бояться войн и готовы при необходимости подкреплять свои дипломатические инициативы с помощью военной силы, то России ничего не остается, как окончательно перестать верить на слово западным партнерам и укреплять свою обороноспособность. Мера вынужденная, затратная, но безальтернативная, когда имеешь у своих границ военный блок, который не стесняется в средствах для реализации своих задач. Изменения внешнеполитической конъюнктуры заставляют Россию выбирать между ростом оборонных расходов и возможной потерей суверенитета. Но если последнее для нас неприемлемо, то первое становится неизбежным.

Глава информационного бюро НАТО в Москве Роберт Пшель метко заметил, что "поляк целует руку женщине, потому что с чего-то надо начинать". Так и наши партнеры в североатлантическом блоке рассчитывают начинать с малого и договориться с Россией по сугубо практическим, текущим вопросам, способным в будущем теоретически обеспечить лояльность Москвы в отношении новых военных операций альянса. Но не дают нашей стране никаких юридически обязывающих, долгосрочных гарантий безопасности.