Главный бой

Два полководца в Полтавской битве (окончание)

Между 7 и 8 часами Пётр отказался от оборонительного плана [1]. До 8 утра, почти час, под прикрытием 32 полевых орудий, без помех противника, полки и артиллерия выводились из лагеря и выстраивались в две боевые линии. Кавалерия пристроилась к флангам, 6 драгунских полков были обведены за лагерем с правого на левый фланг. Возможностей нападения на строящиеся русские полки у шведов не было. Зная наверняка, что шведы попытаются развалить строй сквозным прорывом, Пётр заботился прежде всего об устойчивости и прочности войска. Маневренность и подвижность оставалась на втором плане. В отличие от растянутых линий, которые были под Нарвой, Фрауштадтом и Головчиным, Пётр создал глубокий строй. Батальоны ставились в пять шеренг вместо уставных четырёх, как было принято в армии с 1708 г. Интервалы между батальонами были короткими и в них стояло по три пушки. Полки разделили надвое: вторые батальоны располагали позади первых. Все 18 батальонов второй линии поставили в 200-300 шагах от 24-х батальонов первой, чтобы возможное смятение впереди не перекинулось на шеренги второй линии [2]. Фактически вторая линия выполняла роль резерва, стоявшего вне досягаемости ружейного огня. Третья линия из семи полков (5500-6000 чел.) была выстроена в ретраншементе. Каждый фланг пехоты был усилен гренадёрским полком, они были созданы год назад и вооружены гранатами и ручными мортирцами. Правое крыло оказалось заметно сильнее там стояли 12 драгунских полков, все три конно-гренадёрских и гвардейская бригада - Преображенский, Семеновский, Ингерманландский и Астраханский полки. Русские линии при пятишереножном построении оказались длиннее шведской на шесть полков. От начала и до конца всей битвой командовал Пётр Великий. Фельдмаршал Шереметев оказался не у дел, но, приняв на себя роль обычного генерала, достойно помогал управлять войсками. Краткая речь царя перед боем разожгла дух солдат. Один из очевидцев, высказался об этом так: «вдруг как бы новая душа оживила воинов, каждый из них получил новыя силы, мужество и смелость… Воин и Царь… воодушевляет всех его окружающих, ни шагу не уступать упорному неприятелю.» [3]. Патриотизм и пламенность слов царя о судьбе России, которая сейчас в руках воинов [2], были таковы, что «они, сбрасывая с себя кафтаны, просили, чтобы их скорее вели в бой» [5]. Между 8 и 9 часами («о 9-м часу») Пётр послал 22 тысячи пехоты и 10 тысяч кавалерии в решающий бой. Слаженным шагом двинулась вперед пехота, конница и артиллерия. На флангах перемещались пушки конной артиллерии и переносные мортирцы. Несомненной оплошностью Карла ХII был отказ от построения армии в двухчасовой перерыв. Шведы все, как один, сетовали на численное превосходство противника, но никто не осуждал свою шаблонную наступательную тактику. Конечно, ни артиллерии, ни земляных укреплений у них не было, но дать отпор из-за деревьев малобудищенского леса, как это делали русские под Лесной, было возможно. Мёртвая хватка за принцип «только вперед», толкала их на самоубийственную контратаку! [6]. Предложение короля напасть на русскую конницу у Побыванки явно запоздало. «Последний парад» короля начался после 8 часов утра. Увидев вывод русских из лагеря, Реншёльд приказал вытягивать батальоны в боевой порядок. Из-за ограниченности места конница теснилась в сутолоке, передние в беспорядке давили на соседей и на задние ряды. Левенгаупт писал: «Это, как только я увидел, резануло меня по сердцу – ведь только пехота противника протянулась втрое длиннее нас. А наша кавалерия отделилась от наших флангов и ушла за нас на неудобное место, где ей пришлось тесниться в сильной толчее» [7]. Чуть ли не дугой, едва вытянув линию, в контратаку пошли почти 16 тысячам шведов (несколько менее 8 тыс. кавалерии и до 8 тыс. пехоты) [8]. Времени вдохновить солдат королевским словом не было. По шведской оценке до сотни стволов смотрело смертью на них. Находясь в плену, Левенгаупт знал из русских реляций количество захваченных и убитых шведов под Полтавой, видел собственное 16-тысячное у Переволочны, но в мемуарах упорно настаивал на пяти- шестикратном превосходстве русской пехоты в Полтавской битве. Он казалось, игнорировал 8 тысяч шведской кавалерии, как будто её вообще не было на поле [9]! Как только шведы пошли вперед, русские полковые пушки открыли скорую стрельбу ядрами, потом шведов начала косить «виноградная дробь» - картечь. Когда шведы приблизились ближе, на них обрушился шквал свинца из ружей. В то время, как левый фланг противника был отброшен русской гвардейской бригадой, на правом фланге там, где был Карл XII, шведы пробили первую линию. Поведение короля как всегда, было геройским, хотя его вдохновляющая роль была наполовину срезана ранением. Будучи беспомощным, он приказывал нести себя в пекло битвы. Гвардейцы своими телами самоотверженно прикрывали своего вождя. Ударная группа - два гвардейских батальона, Кальмарский и Вестготский полки после принятого в лицо смертельного удара железом, рванулись вперёд. «Враг прежде, чем мы дали залп, бежал перед нами, бросив две пушки» [10]. Возможно, более точен был лейтенант Вайе: « неприятели охватили нас с обоих флангов, первые шеренги встали на колено и вся линия дала залп, на который нами было достойно отвечено сдвоенными шеренгами, при этом нужно только поражаться, как гвардейский батальон Маннерсверда прорвал первую русскую линию и отбил у противника 4 пушки» [11]. Первый батальон новгородцев, бросая пики и ружья, отхлынул назад, ко второй линии. Капитаны лейб-гвардии Ларс Тисенстен и Ёран Оллер вспоминали, что гвардейцы гнали противника 100 шагов, коля штыками и пиками в спину [12]. Командир новгородцев бригадир И.С.Феленгейм бросился навстречу бегущим и заколотый, погиб смертью героя. Ни один из остальных батальонов первой линии не бежал. Прорыв ликвидировал Пётр I. Он поднял в контратаку второй батальон новгородцев и повернул назад первый, в котором уцелело более 500 солдат. Царь вырвался вперед, одна пуля прошила поле шляпы в дюйме от правого виска, вторая (пистолетная или фузейная) впилась в орчак седла (переднюю луку седельного остова). По попаданиям можно судить, что несколько человек почти в упор стремились свалить вырвавшегося офицера. «Грудной бой» был всего полчаса. Вся армия короля была снесена только первой линией. Русские батальоны, «приткнув на мушкеты багинеты» окружали и заходили в тыл шведов. Атака Петра предрешила успех битвы, развалив Шведскую армию надвое. Её левый фланг был опрокинут полностью. Генерал-майор А.Спарре кричал, что солдат «сам чёрт не остановит». «Среди наших людей ужас был слишком большим… Та часть противника, которую мы сначала погнали, увидев, что наше левое крыло бежит, снова вернулась и так глубоко врезалась между нашим правым и левым крылом, что я был совершенно отсечён от правого фланга» [13]. Шведская линия окончательно рассыпалась, солдаты бросали ружья и бежали. Эскадроны Крейца метались по сторонам, не пытаясь предотвратить окружение разорванных клочьев пехоты. Реншёльд носился от одной группы к другой, безнадёжно надеясь восстановить порядок. Вторая линия не стреляла и не сражалась. Как вспоминал Левенгаупт, шведский правый фланг, куда прискакал Пётр I, был почти полностью истреблён, с левого фланга многие спаслись бегством. Всего полчаса боя – и дух армии Карла XII был сломлен. Паника перешла в безумие, шведов «гнали стадами». В жатве смерти пало большинство из 9 тысяч погибших шведов. Брошенные солдатами полковники, майоры и прочие офицеры сдавались с оружием, не пытаясь ускакать на лошадях. Никто из генералов - Стакельберг, Шлиппенбах, Руус, Гамильтон, Крейц, Левенгаупт - не получил даже царапины. Больше пяти часов Петр Великий бился при д.Лесной, а здесь, под Полтавой, свершилась скорая, с «лёхким трудом» и малой кровью победа! Такого внезапного низвержения «гордого неприятеля» никто не ждал. Виктория совершенная! Русские драгуны сидят «на неприятельских хребтах», «дотоле страшная» шведская пехота сметена, её избивают шпагами, палашами и пиками, она бросает оружие и сдаётся, фельдмаршал Реншёльд пленён! У опушки леса фланги Русской армии сдавили противника полумесяцем. Гнать его снова через зону редутов, или пускаться в погоню никто не думал. После того, как шведы в 11 часов были согнаны с поля, Пётр приказал привести пехоту снова в порядок. Роль Петра в сражении была громадной. Он предусмотрел максимум случайностей и благодаря его полководческому мастерству победа обошлась ценой всего в 1507 чел. Убитых [14] и 3290 раненых. Малобудищенский лес оказался островком, где беглецы получили передышку. Там король принял командование на себя и приказал уходить к обозу. Казалось, он единственный не потерял присутствия духа. Там же Крейцу удалось собрать рассеянные эскадроны и возможно, среди хаток Малых Будищ сдержать на некоторое время русских драгун. Около 12 часов часть разбитой армии прошла к Пушкарёвке. Меньшая часть с потерями была прогнана мимо редутов. Из 22 тыс. выведенных ночью, после полудня вернулось около 10 тысяч шведов – 9234 чел. было убито и 2977 пленено. Такого погрома армия победоносного короля не испытывала никогда и не испытает вплоть до конца Северной войны. У обоза скопилось около 16 тыс. шведов. Довод, что «русские не осмеливались преследовать» многократно повторялся шведскими участниками сражения. Вряд ли сбившееся из осколков разных частей воинство было боеспособно, но о его состоянии Пётр знал плохо и нападать на более чем 20-тысячное (вместе с мазепинцами и запорожцами) скопище было рискованно. Цель, поставленная полководцем победы, была достигнута – противник разбит, поле битвы осталось за русскими, Полтава освобождена, с оккупацией Малороссии покончено. Перестраивать армию в походный, потом снова в боевой порядок, начинать штурм вагенбурга без предварительной рекогносцировки и пополнения боезапасов пехоты и артиллерии было невозможно. Первую линию, расстроенную боем, несомненно, следовало привести в порядок, но только установка избежать малейшего риска объясняет то, что вторая линия, которая не сражалась, не была пущена преследовать беглецов. Вплоть до обоза, около 10 км - бегущие с тыла и флангов обстреливались иррегулярными частями – донцами, калмыками и казаками Скоропадского. Днём, еще до того, как был пленён принц Максимилиан Вюртембергский, генерал-майору М.М.Голицыну и Боуру был дан приказ готовить отряд для погони за «беглыми неприятелями» [15]. Даже после победы безопасность не упускалась ни на минуту – походную церковь для молебна ставили между двумя боевыми линиями, вернувшимися к середине поля. Между 12 и 13 часами началось богослужение, завершённое трёхкратным ружейным и орудийным салютом. В ставке Меншикова подготовили место для генералитета, штаб- и обер-офицеров. К началу второго часа солдаты выкопали прямоугольные ровики, разровняли в центре набросанную землю и накрыли её коврами. От палящего зноя пирующих и «земляной стол» прикрыли иранской и китайской работы шатрами, полы которых были подобраны для свежести. В начале четвёртого часа начался пир победы. Распорядителем торжества был Меншиков. Ликование было безмерным. Вокруг стоял караул из нескольких рот гвардейцев. Каждый тост за царя, царевича и царскую семью сопровождался залпами салюта. Примерно через час ввели Реншёльда, четырёх генерал-майоров - Шлиппенбаха, Рууса, Стакельберга, Гамильтона и принца Максимилиана. Позже доставили Пипера. За столом Петр с подъёмом отзывался о «брате Карле» и радостно провозглашал здравицу за шведских учителей. В шведском вагенбурге в это время готовились к полной эвакуации из-под Полтавы. Отступление в сумерках исключало нападение на нескольких ночных часов. Около 19 часов «невыносимо тяжёлый» обоз, артиллерия с боеприпасами и кавалерия выступили к Днепру. Русским для формирования корпуса преследования численностью в 12 тыс. чел. необходимо было время, чтобы пополнить конский и людской состав, боеприпасы и оружие. На коней посадили пехотную гвардейскую бригаду Голицына и присоединили к ней 6 драгунских полков Боура. По численности и составу это был такой же «летучий отряд», который преследовал Левенгаупта в 1708 г. 28 июня вдогонку был послан Меншиков с 3 конными и 3 пехотными полками, который принял общее командование над корпусом погони. Пётр же в ночь на 29 июня поехал в Полтаву, где отмечал праздник святых Петра и Павла, там переночевал и 30 июня отправился вслед за Меншиковым. Узнав на рассвете 28 июня о погоне, шведы подожгли тяжёлый багаж, посадили часть пехоты на обозных лошадей и всё ускорявшийся марш превратился в хаос – бросали оружие, раненых и повозки. Большая часть артиллерии была брошена между Кобеляками и Соколками. Около 8 утра 29 июня шведы вошли в сожженную Переволочну - перед глазами неслась широкая водная преграда Днепра. Средств для переправы, кроме нескольких чудом найденных лодок, не было. Беда стала очевидной, росло отчаяние. По приказу короля топили полковые ведомости и документы полевой канцелярии. В ночь на 30 июня Карл XII в карете на двух связанных друг с другом лодках перебрался на западный берег Днепра. Для его сопровождения было отобрано около 1300 шведов. С ним переправились Мазепа и большинство мазепинцев и запорожцев. Вручённой Левенгаупту армии Карл приказал перейти Ворсклу и укрыться за границей Крымского ханства, до которой оставалось около 200 км. Соединившись затем с армией у Очакова, Карл снова собирался вторгнуться в Польшу. Позже Левенгаупт вспоминал: «Армия была разбита и бежала от врага; все находились в ужасном оцепенении и смятении. Мы были как ком, забитый в угол между тремя реками». 30 июня беглецов настигла 9-тысячная погоня, остальные отстали. Голицын построил конницу в «ордер баталии» и предложил заключить «аккорд» о сдаче. Граф, помня об отказе шведов продолжать сражение во втором периоде битвы под Полтавой, опросил полки - будут ли они биться? Паника при бегстве, потеря артиллерии и обоза, суматоха на переправе, упадок сил парализовали волю к сопротивлению. Генерал понимал, что грядёт либо переход измученных людей на сторону противника, либо избиение. Почти все высказались за капитуляцию. Уже после этого примчался Меншиков, включился в переговоры и до 14 часов, как старший по чину, подписал «аккорд» о капитуляции. Так у Днепра произошла вторая «в свете неслыханная виктория». Всего с нестроевыми было захвачено 16264 человека, боеприпасы, 142 знамени и штандарта, а также 5 булав и 7 перначей запорожцев. По пути было подобрано 28 пушек, гаубиц и мортир. Гроза Восточной Европы – армия Карла XII была уничтожена. Полтавская победа стала одним из образцов русского военного искусства. Битва под Полтавой стала самой большой катастрофой в военной истории Швеции. Вплоть до конца Северной войны подобных битв уже не было - шведы уклонялись от крупных баталий с русскими. Полтавская виктория возродила антишведскую коалицию и Северный союз. Под Полтавой был решён не только исход кампании 1708-1709 гг., но и историческая судьба России и Швеции. Рухнуло шведское великодержавие и вырос авторитет России в Европе. Мировая военная история знает несколько переломных битв - это Грюнвальд 1410 г., сломивший силу Тевтонского ордена, битва у Рокруа 1643 г., развалившая испанскую военную мощь, сражение под Веной 1683 г., предопределившее великодержавие Габсбургов, это Сталинградская победа 1943 г., резко изменившая ход Великой Отечественной войны. В этой же цепи стоит и «генеральная баталия» Великой Северной войны. Примечания 1. «В 8-м часу поутру положил Его Царское Величество намерение со всею армеею с помощию Божтею … Швецкую армию атаковать и дать с нею баталию». - РГАДА. Каб.ПВ. Отд.1. Кн.13. Л.63 и об. 2. Возможно так учитывался опыт Фрауштадской катастрофы 2(13) февраля 1706 г., когда бежавшая первая линия снесла вторую. Размещение батальонов каждого из полков в разных линиях имело и недостаток - полк разрывался надвое вместе с командным составом. 3. Болесте П. Полтавский бой, описанный современником очевидцем, Петром Болесте, служившем в Канцелярии гетмана Сенявскаго, бывшаго тогда воеводою бельским, а в последствии кастеляном краковским / Пер. и вступл. А. Перлштейна // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских. 1871. Кн. 3. Отд. 5. С.3. 4. Общий смысл речи передал и Ф.Прокопович в знаменитом «Приказе перед Полтавской битвой» ППВ. Т.9.С.226 5. Донесение голландца Фан дер Хельста о Полтавской битве // Правительственный вестник. 1909. № 117. С.4. 6. Впрочем, полковник Н.Юлленшерна считал, что позиция для небольшой шведской армии была удачной: слева её прикрывало болото, справа лес, и что русские не могли развернуть полностью свои превосходящие силы. - N.Gyllenstierna Op. cit., S.91 7. Родственник канцлера К.Пипера, Г.А.Пипер писал так: я поскакал на правый фланг, думая, что там встречу Его Королевское Величество. Но когда я прибыл туда, то увидел нашу кавалерию в большой конфузии и в такой большой сутолоке,. что не мог никуда двинуться. Вдобавок передние были в беспорядке и давили на соседей , а те на задние ряды». Piper G. Minnen fran Karl:s ryska fälttåg och sin ryska fångenskap // Svensk bokskatt. Stockholm, 1902. N 22. S.1. 8. После побед под Полтавой и у Переволочны русские скрупулёзно подсчитывали пленных и убитых шведов. Из 21 тысячи, выведенной ночью, 2600 пропало вместе с разгромленной колонной Рууса, предположительно около 2 тысяч полегло у редутов и лагеря, как писал Ф.Х.Вайе. Казаки-мазепинцы рассеялись, так как в источниках нет упоминания о том, что они участвовали во втором периоде боя. Численность армии Карла во втором периоде битвы шведские историки определяют по умозрительным оценкам Вайе и Левенгаупта (4 тыс. пехоты и 8 тыс. кавалерии). 9. «Вся наша пехота, которая у нас была, состояла из 12 батальонов - столько оказалось после первой атаки и после исчезновения генерал-майора Рууса с шестью батальонами. Число оставшихся не превышало 4000… С этими, как на бойню идущими бедными и простодушными баранами я должен был напасть на всю инфантерию противника, 22 тысячи которой выстроились перед нами без интервалов в двух линиях. А кроме этих были еще 10 тысяч, которые стояли позади в ретраншементе. Пушек, распределённых среди них, насчитывалось всего 132 единицы, в чём уверяли меня как генералы противника, так и другие офицеры. А мы не имели ни одного орудия на нашей стороне и никакая кавалерия не поддерживала нас». - Lewenhaupt A.L. Op. cit., S.243. 10. Lewenhaupt A.L. Op. cit., S.244. 11. Weihe Fr.Chr. Op. cit., S.61. 12. Tisensten L. Capitain Tisenstens relation // KKD. Lund, 1903. T.2. S.229; Oller G. G.Ollers relation // Ibid., S.230-231. 13. Lewenhaupt A.L. Op. cit., S.245. Нет оснований не считать, что во главе этой части был Пётр I. П.А.Кротов полагает, что никакого прорыва русской линии не было и подвиг Петра выдуман публицистом П.Н.Крёкшиным, так как ни в «Обстоятельной реляции» о Полтавской битве, ни в «Гистории Свейской войны» об этом нет упоминаний. Но эти официальные произведения очень лаконичны. В них нет указаний о третьей пуле, попавшей в ринграф (нагрудный офицерский щиток) царя, о простреленной рубашке Шереметева, о мужественном поведении и призывах Екатерины I в 1711 г. во время Прутского сражения собрать средства для заключения мира с турками и др. Только 22 декабря 1709 г. в письме к Ф.Ю. Ромодановскому царь упомянул, что подвергался сильному обстрелу: «А при Полтавской баталии сражался я с полком своим лично, быв в великом огне». Русский поход Карла XII и Полтавская битва описаны шведскими историками не по актовым и официальным источникам, а в основном по нарративным. В памяти русских участников битвы мог держаться эпизод о расчленении шведских порядков царём, что зафиксировала рукопись Крёкшина 1753 г. По тогдашним уставам военачальники следили за боем позади первой линии. Если шеренги солдат русской линии нигде не прорывались, то получить пистолетную пулю в седло невозможно. Маловероятно, что пули попадали в царя при бегстве противника. 14. Кротов П.А. Полтавская битва… С.59. 15. ППВ. Т.9. С.235