Граница пока не на замке

Закавказье в системе национальной безопасности России

В предыдущем номере "Союзной Газеты" была затронута тема некоторых (в частности, экологических и техногенных) угроз национальной безопасности России, исходящих из Закавказского региона. Однако прежде, чем перейти к рассмотрению целого ряда иных рисков, не лишено смысла обратиться к вопросу идентификации места и роли государств Южного Кавказа в общей системе национальной безопасности РФ. Важно при этом иметь в виду, что (в отличие от США, объявивших Закавказье зоной своих жизненных интересов) этот район мира является для нашей страны не просто приграничным с точки зрения физической географии, климата, а также социальной психологии, быта, традиций, религии и т.д.

На протяжении нескольких столетий Азербайджан, Армения и Грузия входили в состав единого с Россией государства, что, по мнению академика Алексея Герасимова, придало связям между проживающими здесь автохтонными этническими группами и народами Северного Кавказа РФ особый характер, получило свое непосредственное выражение в максимальной интеграции народнохозяйственных связей и контактов, сохранившихся и сегодня, спустя десять лет после развала СССР и формирования новых независимых государств. Это, а также факт сосуществования России и закавказских государств в СНГ и наличия между нашими странами активной и массовой миграции являются исчерпывающим свидетельством важности места и роли Южного Кавказа в общей системе региональных интересов России, ее национальной безопасности.

Вместе с тем, нельзя не отметить, что до самого последнего времени место и роль Закавказского региона в общей системе национальной безопасности нашей страны не являлись четко обозначенными и постоянными, что на протяжении почти десяти лет делало российскую политику на Южном Кавказе нестабильной и непредсказуемой, определяемой, зачастую, текущей политической конъюнктурой, частными интересами. По мнению специалистов Российского центра стратегических исследований (РЦСИ), до начала первой антитеррористической кампании 1994-1995 гг. в Чечне отношения с государствами Закавказья строились спонтанно и ни в коей мере не вписывались в рамки основных векторов внешней политики России, преимущественно ориентированной на развитие и поддержание партнерских отношений со странами Запада. Важнейшими следствиями подобного одновекторного курса во внешней политике, как подчеркивают эксперты РЦСИ, стали, с одной стороны, ослабление роли и влияния нашей страны в регионе, а, с другой, смещение ориентиров во внешней политике закавказских стран в сторону Запада.

В самом деле, именно отсутствие единой, активной и стабильной, корректируемой по составляющим, масштабам и интенсивности внешнеполитической стратегии России по отношению к странам Закавказья привели в итоге не только к тому, что наша страна утратила здесь свое традиционное влияние и в настоящее время оказывается во все большей степени вытесняемой за пределы местных рынков, но стоит перед лицом вполне конкретных угроз и рисков для собственной национальной безопасности.

Отсутствие четко прописанной межгосударственной правовой базы перспективного развития отношений с Грузией, определенные перегибы в строительстве отношений с Азербайджаном и Арменией существенно затрудняет нормальное функционирование российских представительств и военных баз на территории этих стран, ощутимо тормозит внешнеполитическое, торгово-экономическое и оборонное сотрудничество, способствует превращению Закавказья в источник разнообразных рисков, что наиболее наглядно проявилось в ходе осуществления нынешней антитеррористической операции в Чечне.

В связи со все более активным проникновением в регион США и НАТО не вызывает сомнений и то, что в перспективе страны Южного Кавказа будут играть еще более значительную и возрастающую роль в формировании внешней, а также внутренней политики Российской Федерации, инспирируя новые потенциальные риски и угрозы национальным интересам нашей страны.


В силу особенностей своей журналистской профессии автору этих строк приходится регулярно, иной раз по нескольку раз в месяц пересекать ту, отнюдь не виртуальную черту, которая представляет собой Государственная граница России, форпост, так сказать, ее внутренней и внешней безопасности, стабильности, мира и благополучия, если угодно. Чаще всего происходит это на Юге, когда, направляясь в Азербайджан, Армению или Грузию самолетом, поездом или машиной, мне приходится пересекать этот самый рубеж в добром десятке пограничных, таможенных, миграционных, санитарно-эпидемиологических и иных пунктов, призванных обеспечить надежный заслон на пути террористов, наркокурьеров и контрабандистов всех мастей.

Не желая томить читателя своими публицистическими изысками, оговорюсь сразу: по моему глубокому убеждению, нынешнее состояние национальных интересов России в пограничной сфере на названном участке, заключающихся, как известно, в создании политических, правовых, организационных и других условий для обеспечения надежной охраны Государственной границы РФ, соблюдении установленных законодательством России порядка и правил осуществления экономических и иных видов деятельности в пограничном пространстве, может оцениваться как скорее неадекватное.

Более того, угрозы национальной безопасности России в виде экономической, демографической и культурно-религиозной экспансии сопредельных государств на российскую территорию, активизации деятельности трансграничной организованной преступности, а также зарубежных террористических организаций особенно наглядно просматриваются на закавказском направлении. Несмотря на наличие визового режима пересечения российско-грузинской границы и усиленный режим охраны границ с Азербайджаном, именно этому направлению принадлежит пальма первенства в наводнении России низкокачественными продуктами питания и нелегальными мигрантами, контрабанде наркотиков, а также свободном перемещении криминальных авторитетов и членов незаконных бандформирований.

Общеизвестно, что наличию баз террористов в Панкисском ущелье, известным рейдам головорезов убитого недавно Гелаева и открытому расхищению природных богатств российской акватории Каспия немало способствовали представители прежнего руководства ряда закавказских государств. Однако вряд ли стоит закрывать глаза на тот факт, что граница, в принципе, охраняется с двух сторон, а, следовательно, предполагает и две стороны, ответственные за происходящее. Увы! Российская сторона в этом плане отнюдь не на высоте. Исходя из немалого личного опыта, беру на себя смелость утверждать: к сожалению, и сегодня из-за расхлябанности, а порой и откровенной коррумпированности части сотрудников федеральных ведомств, на территорию России продолжают проникать лица без надлежащим образом оформленных документов, к тому же нередко везущих в своих мешках и баулах предметы, никак не относящихся к личным вещам.

Собственными глазами наблюдал, как в районе автомобильного пункта пересечения российско-грузинской границы Верхний Ларс движение транспорта регулировали добровольцы из числа местных жителей, а очумевший от службы (?!) российский пограничник-контрактник настойчиво вымогал у российского же полковника-общевойсковика 100 рублей за право пересечения ржавого шлагбаума, отделяющего территорию России от Грузии. Такое вот "альпийское нищенство". Безусловно, на федеральном и местном уровне ведется борьба с коррупцией и нерадивостью чиновников и отдельных "стражей границы", но для решительного перелома ситуации потребуются еще немалые усилия.

Масштабы и интенсивность реализации пограничных угроз интересам России со стороны закавказских государств определяют особый характер таких рисков, которые на сегодняшний день, как представляется, являются наиболее реальными и опасными с точки зрения общей системы национальной безопасности РФ. Взрывоопасный характер таких пограничных рисков, связанных, в первую очередь, со способностью некоторых закавказских государств использовать собственную территорию и пограничное пространство в ущерб национальным интересам России, в свою очередь, активно воздействует на иные составные единой, взаимосвязанной системы безопасности нашей страны, обуславливая такие особенности этих угроз, как их перманентность и высокую активность, непредсказуемость, чреватость более серьезными последствиями.


Анализируя особенности текущих и перспективных пограничных угроз, исходящих с территории Закавказья, надо признать, что введенный 5 декабря 2000 года визовый режим пересечения российско-грузинской границы, участие сил и средств ФПС РФ в обеспечении пограничных интересов нашей страны в регионе является сегодня чисто номинальным. Начиная с момента распада СССР, фактически бесконтрольной остается граница с Ираном, с территории которого еще в начале 90-х годов в бывшие советские республики начали активно проникать идеи исламского фундаментализма, а также наркокурьеры из государств Ближнего Востока и Азиатско-Тихоокеанского региона.

Вследствие вывода осенью 1999 года подразделений и частей войсковой группы "Грузия" Отдельного Кавказского пограничного округа ФПС РФ с территории этой страны открытой стала и граница с Турцией, безвизовый режим пересечения которой, по признанию самих грузинских властей, резко увеличил объем контрабандных грузов, предназначенных в том числе для нелегального ввоза на территорию Российской Федерации. Важнейшей особенностью, характеризующей пограничные угрозы национальной безопасности России со стороны государств Южного Кавказа, является расширение прямого зарубежного вмешательства в формирование общей ситуации на границах с Россией, что, в целом, оказывает решающее влияние на основные особенности состояния и охраны этой границы на Закавказском направлении.

Иными словами, музыку в состоянии охраны госграницы со стороны Южного Кавказа заказывают ныне те, кто за нее платят. Проще говоря, те, кому это самое состояние, как говорится, по-барабану, а это значит, что нарушителям границы сегодня нет особой нужды пользоваться сотнями горных троп: к их услугам зачастую предоставлены КПП Тбилиси и Батуми, Веселое (абхазский участок), Нижний Зарамак (юго-осетинский участок), Верхний Ларс (по Военно-грузинской дороге), контрольно-пропускные пункты в районе н.п. Рутул и Мамраш (автомобильные дороги) и Худат (железная дорога) на дагестанском участке в Азербайджане и Звартноц в Армении.

Трудно сказать, к кому в данной ситуации следует апеллировать, если учесть, что, начиная с 1992 года, работу азербайджанских пограничников курируют жандармские войска Турции, а грузинские погранвойска сегодня находятся фактически на полном обеспечении США. По крайней мере, наши, опекаемые НАТО, партнеры по СНГ вот уже который год сетуют на отсутствие сил и средств. В то же время они упорно замалчивают общеизвестный факт функционирования с августа 2000 года в районе грузинской погранзаставы Шатили на чеченском участке российской границы самой современной системы электронного слежения американского производства. Данная система способна выследить даже движение полевой мыши на удалении в десятки километров, но оказывается не в состоянии обнаружить группу боевиков, пересекающих границу в сотне метров от казарм, в которых живут грузинские пограничники, приданные им силы внутренних войск МВД и офицеры-наблюдатели ОБСЕ.


Непростой остается сегодня обстановка на российско-азербайджанской границе, осложняемая периодическими попытками чеченских боевиков использовать этот участок в своих целях, наличием здесь традиционных анклавов целого ряда кавказских народностей и родственных этнических групп, на протяжении десятилетий формально воспринимавших существовавшую административную границу между РСФСР и Аз.ССР, а также экономическим аспектом проблемы.

Последний, в свою очередь, связан, с одной стороны, с более чем 20-кратным увеличением масштабов ввоза контрабандных товаров со стороны Азербайджана за последние 5 лет, а, с другой, с объективной необходимостью в совместном использовании ресурсов Каспия. Важно при этом иметь в виду, что в настоящее время основной объем контрабандного провоза грузов и товаров из Азербайджана в Россию происходит, минуя официальные каналы внешней торговли, и включает не только контрабанду наркотиков в нашу страну, но и массовую нелегальную миграцию. Взгляды же официального Баку по поводу совместного использования природных ресурсов Каспия порой отличаются от позиции Москвы, добивающейся, например, сохранения популяции нещадно уничтожаемой местными браконьерами осетровых рыб.

Все активнее становится и участие исламистов из Азербайджана в экспорте в Россию идей исламского фундаментализма и ваххабизма, следы проникновения которых четко отслеживаются при анализе деятельности десятков организаций, открыто занимающихся, скажем, организацией хаджа верующих к мусульманским святыням, зачастую используемого в качестве предлога для ввоза на территорию СНГ соответствующей литературы и инструкций. Неплохие партнерские отношения, установившиеся между Москвой и Баку в последнее время все же дает надежду на то, что обе стороны выработают программу конкретных мер по устранению имеющихся на сегодня проблем на границах двух государств.


Несмотря на некоторое улучшение положения дел на российско-грузинской границе, связанное, скорее, не с общим потеплением в отношениях между нашими странами, а обильными снегами, покрывшими зимой тайные тропы, обстановка здесь остается чрезвычайно напряженной. Более того, по мнению специалистов, с началом весны следует ожидать новой активизации действий бандформирований на российском Северном Кавказе за счет боевиков, до настоящего времени находящихся на территории Грузии, включая пресловутое Панкисское ущелье, а также приграничные Душетский и Ахметский районы, являющиеся местами компактного проживания чеченцев-кистинцев.

По данным представительства ООН в Грузии, нынешняя численность чеченских беженцев в Грузии превышает 3 тысячи человек, однако наблюдатели этой международной организации не в состоянии точно указать, сколько из них являются членами террористических групп. Признавая возможность нелегального пересечения российской границы чеченскими боевиками в направлении Шатили и Итум-Кале, министерство госбезопасности и департамент погранвойск Грузии пока не могут определенно назвать ни интенсивность, ни масштабы такого пересечения.

Более того, официальный Тбилиси не в состоянии указать даже тех беженцев, которые выезжают из страны через КПП Вале (Ахалцихский участок) и Сарпи (Аджария), чтобы потом оказаться в Турции, Омане, Катаре или Саудовской Аравии, а затем, при необходимости, вновь въехать в Грузию, а оттуда и в Россию. Показательным в этом плане является высказывание советника бывшего грузинского президента по вопросам международного права Алексидзе о том, что Грузия желает иметь дружественные отношения с Россией, но в то же время не желает ссориться с чеченским народом и правительством Масхадова.

Все вышеизложенное подтверждает ту особую роль, которую играет Закавказский регион в системе обеспечения национальной безопасности России. Сегодня есть все основания полагать, что нынешнее российское руководство видит накопившиеся на этом направлении проблемы и учтет это при формулировании и реализации своей долгосрочной политики в отношении Закавказья.