Исландия сказала кредиторам "нет". Латвия прогнулась

Кто более мудрый?

Каждый день мы смотрим репортажи из Белоруссии: у соседей девальвация! Очереди в обменниках, пустые полки в магазинах. Народ ропщет: сбережения и зарплаты обесценились вдвое, цены скачут, оживился черный рынок. А ведь некоторые наши предприниматели и экономисты предлагали то же самое проделать и с тяжелым латвийским латом.

Одним из них был Армандс Страздс, отвечавший за экономический блок в предвыборной программе "Центра согласия". Газета «Вести сегодня» поинтересовалась: хотел бы и теперь уважаемый экономист белорусского сценария для Латвии?

Без паники! Трудности временные

— Ажиотаж вокруг обменников и в магазинах происходит в Белоруссии из–за того, что национальная валюта пока не нашла свою рыночную стоимость. Курс "зайчика" не сделали плавающим — оставили для него коридор. Согласен, девальвация на 60–70% для рядовых людей — это тяжело. В первый момент. Но для будущего экономики это хорошо. Девальвация — это один из инструментов свободного рынка. А рыночная экономика в состоянии сама себя вылечить. Реально оцененная национальная валюта дает возможность государству дешевле экспортировать товары. А импорт постепенно замещается локальной продукцией. Для Белоруссии это особенно важно, потому что эта страна индустриальная.

К тому же, у Белоруссии есть возможность занять 3,5–8 миллиардов долларов, что стабилизирует ситуацию.

Но все же Белоруссия не очень типичный пример, по которому можно судить о результатах девальвации: здесь очень силен политический фактор. Лучше посмотреть на опыт Вьетнама. Там после девальвации вся реальная экономика рванула вверх.

Наше спасение — лат. Твердый, но… дешевый

— А вот Илмарс Римшевич, глава Банка Латвии, поставил, наоборот, в заслугу нашему правительству, что оно не допустило девальвации лата…

— Латвия выбрала неолиберальный стиль управления государством, который может позволить себе только богатая страна. Например, такая, как Финляндия. Но сначала благодаря инвестициям государства в экономику, финское правительство добилось, чтобы страна стала конкурентоспобной на мировом рынке. А мы сразу все отдали на откуп рыночной стихии.

И девальвация для нас сегодня — единственный инструмент регулирования экономики. И теперь еще не поздно к нему прибегнуть. Когда введем евро, это будет невозможно. Но сама по себе девальвация не имеет смысла, а только в пакете с другими, предшествующими ей стратегиями.

Сегодня долг частных лиц и корпоративных структур Латвии составляет 120% ВВП. Вот это проблема, и ее решает, например, перевод всех кредитов в национальную валюту.

— ЕС согласился провести реструктуризацию внешнего долга Греции. Это означает его списание?

— Частичное. И для нас такой вариант был бы совсем не плох. Так мы могли бы спасти свое население от колониально–феодального ига. Ведь что сегодня происходит? Нам предлагают приватизировать государственные монополии, которые никогда нигде не приватизируются. При капитализме есть секторы, где более эффективны частные компании, а есть секторы, где более эффективно государство. Задача государства — повысить конкурентоспособность страны в целом на международном уровне. А для этого в стране должны быть здоровые, образованные, квалифицированные жители, которые могут выполнять работу не хуже, чем жители других стран. Чтобы обеспечить это, государство должно взять на себя те расходы, которые для частного сектора непосильны. Государство доминирует и там, где есть естественная монополия: энергоресурсы, природные ископаемые, общественная инфраструктура и пр. И это при любой форме капитализма! Если мы продадим эти монополии, мы сделаем Латвию неконкурентоспособной на международном уровне.

Если в неразвитом государстве всем владеет частный сектор, оно становится полумафиозным. Таким, к примеру, был Парагвай в ХХVI веке, когда страну колонизировала Испания. Там тоже финансовая экономика росла быстрее, чем реальная, налоговое бремя на работающих стало невыносимо, и народ ужасно страдал. Латвия идет тем же путем, который ведет к социальному краху и вырождению нации. Нормальная политика — это соблюдение баланса платежеспособности жителей страны с соседними странами. Чтобы здесь не образовалась серая дыра из–за эмиграции населения. Наше государство делает все наоборот — оно побуждает людей уезжать туда, где политика государства более социальная и открывает больше возможностей.

Еврозона уже не та

— Введение евро повысит нашу конкурентоспособность?

— Посмотрим на Польшу и Чехию. Они после присоединения к ЕС очень успешно развивались. Но со вступлением в еврозону не спешат. Потому что и в стабильности евро нет уверенности, и последний инструмент управления экономики — свою национальную валюту — эти страны потерять не хотят. А гарантий притока инвестиций с переходом на евро нет. Еврозона сейчас не та, что была, когда в нее вступала Греция. Тогда процентные ставки по кредитам были низкими, и дешевые деньги из Европы потекли в Грецию. Теперь это уже невозможно.

— Почему же? Мы видим, что капитал ищет новые рынки. В том числе и в Латвии.

— Да, шведское правительство опять лоббирует новые кредиты в Балтию. Но банки опять вливают их в недвижимость. Они хотят еще раз повторить тот же сценарий. Латвия для них очень выгодный рынок. По нашему законодательству заемщик сам отвечает по кредиту всем своим имуществом, и его поручители тоже. Банк ничем не рискует — если один не отдаст, выжмут с гарантов. И даже когда банк забирает залог, поручители продолжают отвечать по непогашенным кредитным обязательствам. Сейчас банки хотят избавиться от своего портфолио из отчужденного имущества. Поэтому они заинтересованы в инвестициях. Схема простая: взять дешевые кредиты, выдать заемщикам, продать им на эти деньги недвижимость, которая досталась банкам "за лимонад", и еще раз навариться на процентах. Общий долг общества от этого не становится меньше — просто на старом пузыре надувается новый. Если правительство не будет этому противодействовать, нас ждет новый кризис.

— А как?

— Реденоминировать долг в латы. Это хороший инструмент, когда все инвестиции поступают только в финансовый сектор.

Президент Исландии Олаф Рагнар Гримсон не побоялся пойти против правительства. Он сказал: британские и нидерландские банки здесь спекулировали и проиграли. Если правительство хочет платить им 5 миллиардов долларов, я этот вопрос ставлю на референдум — пусть решает народ: возвращать долг или нет. Народ дважды ответил: нет, не будем возвращать. Что мешало г–ну Затлерсу поступить так же? Наш долг монетизировали МВФ, ЕС и Всемирный банк, а мог — Банк Латвии, вложив в экономику национальную валюту.

— А у Банка Латвии достаточно для этого ресурсов?

— У государства не идеологизированного неолиберально денег всегда достаточно. Но наша спасательная операция была проведена не в латах, а в долларах и евро. Потому что мы спасали не свою экономику, а экономику Швеции и валютные курсы Центральной и Южной Европы. Именно благодаря нам Швеция сохранила один из самых высоких в мире стандартов жизни. За это, кстати, премьер–министр Швеции недавно выразил правительству Латвии благодарность. Но спасибо на хлеб не намажешь.

Спасители Швеции и пол–Европы

— Центробанк — независимая от государства структура. Правительство на него не может влиять…

— Центробанк независим, но во времена финансового кризиса он дожен спасать государство, а не наблюдать, как оно идет ко дну.

— Вы как–то сказали, наш долг — это виртуальные деньги. И при отказе его выплачивать кредиторы ничего не потеряют. Разъясните, что это значит.

— При отсутствии золотого стандарта, коммерческие банки с помощью разных финансовых инструментов создают деньги просто на компьютере. И вот эти виртуальные деньги банки дают в долг частным лицам, предприятиям и даже государствам. Реальными же эти деньги становятся только тогда, когда вы зарабатываете и возвращаете кредиты. А как может заработать государство, чтобы отдать долг? Повышая налоги, тарифы на электроэнергию, акцизы и т. п. Если бы наш президент был ответственным за государство, за людей, которые здесь живут, он бы сказал: стоп, так мы не будем делать! Все общество не должно платить за легкомыслие и ненасытность кредиторов и спекулянтов.

— Когда закачивали бюджетные деньги в "Парекс", министры утверждали, что спасение банковской системы — это и есть спасение экономики. Если рухнет финансовая система, рухнут все предприятия и социальная сфера.

— Правительство манипулировало мнением общества. Легко можно убедить людей, что из–за дефолта государство провалится в тартарары. А за последние 100 лет в разных странах мира было 200 дефолтов. В одной Испании восемь. И ничего, пережили. В первые два–три квартала после дефолта начинается бурный подъем в экономике. Это даже не надо называть дефолтом — это списание долгов, которые невозможно вернуть даже при нормальном развитии экономики, не говоря уже о стагнации, как сейчас в Латвии.

Экспортный пузырь на полгода.

— Наши лидеры уже рапортуют об успешном преодолении кризиса. Основание для оптимизма: у нас растет экспорт. Мы, правда, выкарабкиваемся?

— Это экспортный пузырь, который скоро сдуется. Есть конечно, отдельные предприятия, у которых дела идут получше. Но в целом наш экспорт вырос в значительной мере за счет демпинга — такая классическая колониальная торговля. Например, большие объемы пиломатериалов, точнее лес–кругляк, государство стало продавать за пониженную стоимость. Лес — товар практически без всякой прибавочной стоимости. Это добавило красивой статистики — на пару кварталов. А строители распродавали закупленные раньше материалы, потому что остановилось строительство. По сути, это реэкспорт. Реальный экспорт можно было бы нарастить, если бы у нас прошла индустриализация. Для нее нужна программа, а это уже одна из предпосылок для девальвации валюты. А если мы держим все общество в долгах, тогда экономика в параличе и ни о каком развитии не может быть и речи.

Что делать?


Армандс Страздс: "Мы подсчитали: чтобы нам достичь сренеевропейского стандарта жизни, нужны вложить в реальный сектор Латвии в течение 20 лет 260 миллиардов латов. Это 505 латов ежемесячно на каждого жителя Латвии, включая новорожденных. Сумма громадная, но с чего–то надо начинать. А для этого требуются решительный президент и честное правительство, которые хотят поднять страну и знают как.