Избранные страницы российской истории
Ноябрь в хронике России
Эта пора глубокой осени памятна русскому сердцу прежде всего отступлением Великой армии Наполеона. Она вместила сражения за Малоярославец и на Березине. Первое, 18-часовое, решило судьбу многонациональных сил вторжения – император французов не смог пробиться к Калуге, чтобы, как замышлял стратег, вывести войска из России через не разоренные войной губернии, и вынужден был отступать, согласно замыслу Кутузова, Старой Смоленской дорогой, вокруг которой с лета 1812 г. расстилалась опустошенная нашествием земля. Тактика осторожного, неторопливого фельдмаршала давала золотые плоды, но при переправе через реку Березину, Наполеон, как тактик, превзошел фактически окруживших его генералов Чичагова и Витгенштейна и самого главнокомандующего русскими силами. Искусным маневром он прорвался на правый берег. Только какой ценой! На левом берегу осталось более 50 тысяч трупов, раненых и плененных. Вокруг себя император насчитал не более 20 тысяч боеспособных солдат. И здесь он повторил то, что лежало на нем как позорное пятно с 1799 г., когда молодой генерал Французской республики Бонапарт оставил в Египте на погибель свою победоносную армию. Теперь, спустя тринадцать лет, он под маской "частного лица" со скоростью фельдкурьера помчался через растерянную Европу в Париж – набираться сил. Немцы и австрийцы – "союзнички" императора поневоле – в любом месте могли бы арестовать своего "сюзерена" и тем самым не допустить кровавых сражений 1813-1814 годов. Но таково было влияние на умы военного гения, что его конвой в глазах очевидцев бегства вырастал в неисчислимую армию, совершающую победную дефиляду.А в 200-летней дали от тех дней (потрясающее совпадение!) осталась осень 1612 г., когда Второе ополчение, ведомое князем Пожарским и нижегородским мещанином Мининым, освободило Москву от поляков, казалось многим, обосновавшимся здесь навсегда, чтобы посадить на пустой царский "стол" королевича из своих – Владислава. Тогда еще Польша была равносильной соперницей молодой России. "Лях гоноровый" и не ведал, что минет два века, и их надежда, генерал Понятовский, будет униженно служить безродному корсиканцу, в надежде, что тот подарит Речи Посполитой "свободу", наказывая, между прочим, саблей защитников собственной свободы в Испании, Пруссии, других странах подневольной Наполеону Европы.
Через год после Малоярославца будет подписан Гюлистанский мирный договор между Россией и Турцией. Весьма кстати, ведь Наполеон отвлекал все военные силы Александра I. Правда, мирные договоры с южным соседом чаще всего оставались печальными архивными документами. Вспомним "Вечный мир", подписанный 18 ноября 1720 г. в Константинополе будто в насмешку над грядущими почти двухвековыми усилиями наших дипломатов все споры о Северном Причерноморье и Кавказе решать полюбовно. Впрочем, у турок была "своя правда"...
В ноябре ушел из жизни Александр Невский (1263 г.), на века вперед давший магистральное направление русской политике, западной и восточной. Через 562 года, чуть ли не день в день, так же загадочно, во цвете лет, скончался другой наш Александр, победитель Наполеона, приведший свои армии так далеко на запад, как ни один отечественный властелин – в Париж (!). А 85 лет спустя не стало нашего соотечественника, который покорил мир писательским пером. Лев Толстой, в отличие от двух выдающихся Александров, смиренно принявших смерть, ушел из жизни, бунтуя до последней минуты, Равновеликий ему Федор Достоевский нарушил покой ноября в 1821 г., только по другому поводу – оповестив мир криком о своем появлении на свет. Кстати о свете, который впервые в мире в электрическом исполнении рaссеял осенние сумерки. Случилось это в Париже в 1876 г., когда, были на бульварах включены лампочки изобретателя П.Н. Яблочкова. "О, русский свет!" – восхищенно отозвались парижане на это невиданное зрелище. Прежде чем, три года спустя, "русский свет" появился в Петербурге, он успел осветить Лондон и Берлин, ибо правильно подмечено – "нет пророка в своем отечестве".
Однако сделаем паузу. Впереди декабрь.