Как будуший министр иностранных дел СССР

готовил восстание в Прибалтике

К революции 1905 года у 29–летнего Максима Литвинова (он же Меер–Генох Моисеевич Валлах, если по паспорту) за плечами были реальное училище, разрыв с семьей, служба в армии, революционное подполье, арест, побег, эмиграция.

Не мальчик! Именно такой человек нужен был Ленину на важнейшем — прибалтийском направлении. И Литвинов таким человеком стал.

Литвинов колесит по России, меняя паспорта. Задача — оторваться от слежки и осесть в Прибалтике, на которую Ленин крепко рассчитывал в надвигающейся революции. Если в ее разгар у большевиков в партии было 13 тысяч членов, у меньшевиков — 18, то латышская социал–демократия могла похвастаться 16 тысячами. Сила!

Осенью 1904 года департамент полиции телеграфирует начальнику виленского охранного отделения: «По полученным из агентурного источника сведениям, разыскиваемый Макс Валлах, известный под псевдонимом Литвинов, ныне нелегально проживает в Вильно». Почти угадали. Литвинов бывает и в Вильно, и в Петербурге, и в Двинске, но штаб держит в Риге.

13 января 1905 года в Риге вслед за Петербургом происходит расстрел рабочей демонстрации. У Железнодорожного моста убито 70 человек. В ответ вспыхнула всеобщая забастовка.

Латышские социал–демократы вступают в союз с ленинской РСДРП. На III съезд партии делегатом от Риги избирают Литвинова. Ключевой вопрос съезда — о вооруженном восстании. Пора? Пора, решает съезд: «Задача организовать пролетариат для непосредственной борьбы с самодержавием путем вооруженного восстания является одной из самых главных… Поэтому съезд поручает всем партийным организациям… принять самые энергичные меры к вооружению пролетариата…»

«Вооружением пролетариата» занимается Литвинов. У социал–демократов есть проверенные маршруты, по которым раньше в Россию забрасывалась нелегальная литература, «Искра». Правда, мешают меньшевики, холодно относящиеся к вооруженному восстанию, но проблемы решаются. «Еду в Тильзит. Если немцы и там согласятся иметь дело с нами… тогда в руках Сюртука не остается ничего, — докладывает он Ленину. Но предупреждает: — С ружьями вряд ли что–нибудь выйдет».

Винтовки — габаритный товар. Это вам не браунинги, тысяча винтовок тянет на полноценный обоз. Некоторое время небольшие партии Литвинову все же удается проталкивать через контрабандистов, но все ближе осень 1905–го. А на этот срок намечено вооруженное восстание в Москве и Петербурге, да и Прибалтику неплохо бы поднять. Так что оружия нужно много и сразу. Так рождается "дело «Джона Графтона»…

В конце лета Литвинов снова в Риге, которая уже превратилась в кипящий котел. Вот как отметил город Первомай: «Вчера около 10 часов вечера у входа в театр „Варьете Аполло“ в полицейский наряд из околоточного и двух городовых, проезжавших вскачь на пароконном извозчике, брошена бомба, взрывом которой околоточному раздробило ногу, а городового смертельно поранило». Полиция роет землю, и ей удается арестовать несколько бомбистов. Им грозит смертная казнь.

И вот в ночь на 7 сентября 1905 года 52 боевика атакуют Центральную тюрьму с целью освободить заключенных. По приставной лестнице со стороны Матвеевского кладбища они проникли на территорию тюрьмы. Двери камер вырубали топорами. Прежде чем охрана подняла стрельбу, удалось вызволить двоих — столяра Мартына Лациса, в мастерской которого при обыске нашли бомбы, и Юлиуса Шлессерса. Политзаключенный Орлов бежать в такой катавасии отказался — у ворот тюрьмы разгорелось настоящее побоище, 15 охранников были убиты и ранены.

В те дни Литвинова не было в Риге. Встревоженный Ленин запрашивает подробности: что за сражения у вас в Риге? Ильич против разрозненных выступлений, по его мнению, они лишь распыляют силы.

«Вероятнее всего, нападение организовано латышами или федеративным комитетом (латыши плюс бундовцы), — отвечает Литвинов. — Носились с планом освобождения Марка и Жоржа и наши партийные рабочие, но Жорж сидит все время в участке, поэтому я заключил, что это не комитетское дело… Из нападавших арестованы двое, освобождено столько же, так что успех надо считать частичным».

Марк — подпольная кличка Семенчикова–Захарова, члена московского Союза борьбы за освобождение рабочего класса. Сын крестьянина, служил в 21–м Мурманском пехотном полку, тайно приехал в Ригу, был кооптирован в состав Рижского комитета РСДРП, работал вместе с Литвиновым. В мае 1905 года Семенчикова арестовали, осудили на 20 лет каторги, на которой он и сгинул. Частную операцию по его освобождению Литвинов не поддержал: все силы на вооруженное восстание… А вот спасенный Лацис после 1917–го работал в ВЧК, был правой рукой Дзержинского. Сколько народу на тот свет отправил. Пока его самого не поставили к стенке в 1938–м…

«В Риге не было ни одного завода, ни одной фабрики, мастерской, где бы тайком не изготовлялось холодное оружие, не собирались средства на покупку револьверов, ружей и боевых припасов. На некоторых заводах, например, на заводе „Феникс“, Русско–Балтийском вагоностроительном заводе и на заводе Озолина отливались ручные гранаты», — сообщают историки революции.

Но это все «копейки», Главный груз — 16 тысяч винтовок, 3000 револьверов, 3 тонны динамита и пироксилина — плыл на «Джоне Графтоне» из Англии. Часть груза предназначалась финнам. А львиную долю должен был встретить Литвинов на острове Нарген, недалеко от Ревеля. Именно поэтому он и отлучился тогда из Риги. Но увы ему — 8 сентября «Графтон» сел на мель в финских шхерах. За сутки команда успела выгрузить часть груза, а потом взорвала пароход и смотала удочки в Швецию.

«Ездил я на один островок и устроил там прием для одной шхуны, но пароход в условленное время не явился, а выплыл лишь месяц спустя где–то в финляндских водах. Финал вам, конечно, известен из газет. Черт знает, как это больно, — жалуется Литвинов Ленину. Но есть и хорошие известия: — Латыши получили недавно через нашего же контрабандиста несколько ящиков ружей».

Через неделю новое письмо Ленину и Крупской: «Дорогие друзья! Преследует меня мысль о доставке оружия. Мог бы совершенно освободить для оружия прошлогодние пути, но где взять деньги? Готов черту душу продать ради презренного металла… Браунинги можно купить в России, но нужны ружья, в особенности маузеровские складные».

Но с деньгами туго, да и времени в обрез. В итоге восстание в Петербурге не состоялось вовсе, а в Москве в декабре 1905–го было быстро подавлено. Без винтовок с одними револьверами на армию не попрешь…

Царское правительство изрядно испугано делом «Джона Графтона». Со второй половины 1906 года Балтийское побережье охраняет целая флотилия в составе 11 больших и 2 малых кораблей под началом жандармского подполковника Балабина. (Больше выделить невозможно физически — Балтийский флот лежит на дне Цусимского пролива). Тем не менее отдельные небольшие партии Литвинову еще удалось протащить через границу — постреливали в латвийских лесах до самого конца 1907–го…

…У Литвинова впереди большое будущее, почти десятилетие (1930–39 гг.) он будет наркомом иностранных дел СССР, достигнет вершин, уцелеет в жерновах чисток. Но рижские годы, пожалуй, так и останутся самыми «адреналиновыми» в его карьере. Ведь реально под виселицей ходил человек. Даже странно, что в советские годы никто не додумался назвать именем Литвинова улицу в Риге. Интересно, как бы ее сегодня переименовали? Уж точно не в им. подполковника Балабина. Нынешней Латвии одинаково чужими оказались что те, что эти. Хотя Мартынем Лацисом некоторые до сих пор втайне гордятся…