Кавказский гордиев узел — часть II

Без русских навести порядок невозможно

«ВПК» публикует выступления участников «круглого стола» на тему «Северный Кавказ: итоги противодействия терроризму и аспекты борьбы с ним», состоявшегося в Клубе военачальников Российской Федерации. Доклад его председателя генерала армии Анатолия Куликова был напечатан в предыдущем номере еженедельника.

«Хирургических» методов недостаточно

Если все, что связано с терроризмом, представить в форме пирамиды, то терроризм как таковой окажется на ее вершине. Но вся питающая его среда и мощный фундамент базируются еще на трех громадных основаниях.

В самом низу – социальные протестные настроения. Иногда они крайне радикальные, иногда менее радикальные. Но это, повторю, именно протестные настроения, а не организованная преступность или терроризм в чистом виде. Они порождены коррупцией, бюрократизмом, клановостью, невозможностью дать образование детям, массой других язв нашего общества. То есть в самом низу – бурлящий котел, своего рода «броуновское движение», которое не имеет какой-то определенной направленности в действиях, четких программ и т. д. Просто это протест некоторой части населения против сегодняшних тяжелых условий жизни.

На второй ступени это «броуновское движение» уже начинает структурироваться в криминал. Он является первой серьезной основой организационного построения пирамиды. В данном сегменте находится и ислам, точнее – то, что мы называем радикальным ваххабизмом. Тут же салафизм и его борьба с суфизмом. Все это тоже представляет своеобразный кипящий котел. Вот почему мы имеем дело не с 300–400 боевиками, а с куда большим числом противников, со средой, подпитываемой из самых различных источников – идеологических, финансовых, криминальных… Нельзя решить проблему терроризма, не осознавая этого.

Мы уже совершили одну ошибку вместе со всем мировым сообществом. Стали воздействовать на эту среду фронтальным давлением, в том числе военным. Хотя это вроде бы понятно: пришла беда – открывай ворота. Кого, как правило, зовут к тяжелобольному в первую очередь Хирурга. Чтобы быстро и радикально оказать помощь человеку. А в роли хирургов у нас оказались Вооруженные Силы, Внутренние войска, спецслужбы.

Умело или нет, но мы вроде бы решили на первых порах задачу – подавили открытое сопротивление экстремистов. Однако забыли при этом, что есть и другие методы лечения, кроме хирургического. Нужна, образно говоря, тщательная диагностика, не обойтись без терапии, требуется привлечь к лечению болезни гигиенистов, эпидемиологов… Должны подключаться образование, религия, культура. Военно-технические меры направлены только против верхушки пирамиды, то есть боевиков. А на питающую их среду надо воздействовать иначе. Ведь что скрывать: нередко люди уходят в лес к боевикам не под влиянием салафизма, а в знак социального протеста и в связи с тем, что просто не могут добиться справедливости законным путем.

Каков результат любого фронтального давления? Как правило, отрицательный. Во-первых, мы постоянно как бы тренируем боевиков, побуждая их держаться в тонусе. Поскольку любое действие вызывает противодействие. Во-вторых, лишь расширяем площадь распространения экстремистской заразы. Возьмите комочек глины и надавите на него. Получится блин. Так и тут.

Чтобы осознать все это, как нам, так и мировому сообществу потребовалось время. Только сегодня мы пришли к выводу, что не объединять надо террористов, радикалов и уголовников таким фронтальным воздействием, а разъединять, дезорганизовывать. Не позволять консолидироваться на идейной основе. Тот же криминал пусть остается криминалом. Все это должно учитываться и Национальным антитеррористическим комитетом, и Министерствами образования, культуры, и другими ведомствами. Не зря в ведущих исламских странах работа с населением строится на прямом воздействии на умы и сердца людей, делается ставка на завоевание мировоззрения будущих поколений.

Но нельзя говорить, что мы проиграли войну с терроризмом. Просто надо понять: предстоит большая и нелегкая работа – на десятилетия.

Анатолий Сафонов,
генерал-полковник, специальный представитель президента РФ по вопросам международного сотрудничества в борьбе с терроризмом и транснациональной организованной преступностью – заместитель министра иностранных дел России


Кто у нас борется с идеологами ваххабизма?

В нарисованной Анатолием Ефимовичем Сафоновым пирамиде экстремизм и исламизм я бы поставил на вторую ступень. Потому что они намного шире и мощнее существующего сегодня на Северном Кавказе криминала.

Когда распался СССР, в республиках Российской Федерации не было денег на поддержку ни ислама, ни православия. Между тем арабские и некоторые другие страны оказали большую помощь мусульманам бывшего Советского Союза. Много молодых людей, например, поехали учиться в университеты и институты. Есть данные, что после распада СССР в течение только первых трех-четырех лет направлено за рубеж с Кавказа более 10 тысяч человек. Кроме того, оттуда в наши регионы прибыли тысячи религиозных деятелей. Какие идеи они принесли в нашу страну?

Полагаю, что это одна из причин того, что сегодня творится на Кавказе. Мы всегда считали, что ислам сам как бы борется с экстремистами. Но в недавнем интервью одной из центральных российских газет представитель Координационного центра мусульман Северного Кавказа четко дал понять, что это не их дело, а органов государственной власти.

Недавно функция борьбы с экстремизмом перешла от ФСБ к МВД. Но подготовка профессионалов в этих вопросах – разве она уже организована в МВД должным образом? А что стало с наработанной в ФСБ базой – разве она передана была, как говорится, по наследству? Повторю: тысячи идеологов ваххабизма были подготовлены за эти годы. А кто у нас борется с ними? Подготовлены ли у нас профессионалы для такого противостояния хотя бы на идеологическом, культурно-образовательном уровне? Единицы. Если мы не найдем кадры, не задействуем тот же ислам для противодействия ваххабизму и экстремизму, то вряд ли что получится.

У Рамзана Кадырова, на мой взгляд, есть все же положительный сдвиг на этом направлении. Он взял под свой контроль и объединил шейхов и муфтиев, которые теперь работают под его руководством.

Более активную роль должно играть наше Министерство образования, следить за тем, какие учебные заведения открываются на Кавказе. В той же Чечне, в Дагестане есть вузы, где занимаются не более ста человек, а у преподавателей нет за плечами ни университета, ни института. Чему там могут научить ребят?

Увы, радикальные ваххабитские взгляды характерны не только для ряда республик Северного Кавказа. Они сегодня проникают в Башкирию, Татарстан, другие республики, где имеются чеченские и ингушские диаспоры. Мы должны задуматься и над истоками этого явления, и над тем, почему ваххабизм так стремительно распространяется. Под его влияние попадает уже славянское население. Пример Раздобудько из Ставрополья, причастного к взрыву в «Домодедове», всем известен.

Мы не победим боевиков-исламистов, пока не поймем, что такое ваххабизм. Что касается военных методов воздействия, то ими идеи не победить.

Валерий Баранов,
генерал-полковник, бывший заместитель главкома Внутренних войск МВД РФ

Протест против повальной коррупции

Вряд ли кого надо убеждать в том, что нашему обществу сейчас необходимо спокойствие. Как недавно сказал премьер-министр Владимир Путин, выступая с отчетом правительства в Государственной думе, России требуются 10 лет мирного, созидательного труда. И для борьбы с терроризмом во Внутренних войсках есть все необходимое, накоплен определенный опыт.

Конечно, террористы очень изворотливы и пытаются играть на опережение. Например, замечено: если на развитие какой-либо инфраструктуры, предприятия пошли крупные финансовые потоки – жди обострения обстановки. Так, в частности, было в Кабардино-Балкарии после провозглашения программы поддержки горнолыжного курорта в районе Нальчика.

То есть многие экстремистские группы уже научились выживать без финансовой помощи из-за рубежа и все чаще находят для этого различные каналы внутри Российской Федерации. Например, почти весь мелкий, средний и большой бизнес на Северном Кавказе вынужден платить дань боевикам.

В криминальной кухне пересекаются все: и так называемые идейные террористы, и обычные организованные преступные группировки. Более того, бандитам-уголовникам крайне выгодно прикрывать свой беспредел высокими идеями. Но не только. Они, если можно так выразиться, пытаются адекватно отвечать на вызовы времени, овладевать современными информационными технологиями, средствами связи и т. д. А каждая семья, где погиб шахид, получает финансовую помощь от таких ОПГ. Таким образом они формируют у населения образ благородных борцов за справедливость.

Но главное, может, в том, что 80 процентов всех преступлений, терактов, происшествий – это, на наш взгляд, протестные действия, увы, поддерживаемые немалой частью населения. На Северном Кавказе без взятки не ступить ни шагу: ни получить образование, ни укол сделать больному, ни справку оформить, ни в правоохранительные органы за помощью обратиться. И это на фоне трех-, четырехэтажных роскошных особняков местной элиты.

То есть можно сделать вывод: протестные настроения канализируются не против России или русских, а против повальной коррупции местных чиновников, несправедливости, беспросветности жизни. И тут прежде всего местные органы государственной власти должны навести у себя порядок.

Что касается Чечни, то там царит жесточайшая диктатура главы республики. И в этом есть свои плюсы. Вы, например, сейчас в Чечне не найдете ни одной машины с затемненными стеклами. На этот счет было решение Рамзана Кадырова, и оно неукоснительно выполняется. Лучше, может быть, такой подход, чем полное отсутствие власти в некоторых северокавказских республиках.

Александр Бутин,
генерал-лейтенант, первый заместитель главкома Внутренних войск МВД РФ



Без русских навести порядок невозможно

Наверное, среди участников дискуссии я единственный представитель Дагестана. Родился и вырос в этой республике, до сих пор приезжаю туда. Вся моя жизнь связана с этим краем. Все мои предки там похоронены.

Без русских решить на Северном Кавказе те задачи, о которых мы говорим, невозможно. В 1917 году, перед Октябрьской революцией доля русского населения в Дагестане составляла 12 процентов. В 1959-м, после присоединения Тарумовского, Кизлярского и Нагайского районов – 22 процента. В настоящее время – всего около 4 процентов. И то в основном за счет военнослужащих и их семей. Резкое снижение произошло в 90-е годы, когда русские были просто брошены, на них никто не обращал внимания. Оттуда все уезжали: учителя, врачи, инженеры… Как, впрочем, и представители дагестанской интеллигенции.

Все национальные проблемы сегодня загнаны вглубь. Раньше министром внутренних дел всегда был русский, военкомом – русский. Вторые лица на руководящих должностях всегда были русские. Главы Махачкалы, Каспийска – русские. Сегодня все утрачено. Хотя сами дагестанцы ко мне обращаются: помогите, чтобы у нас были русский президент и министр внутренних дел. Почему? Потому что русский не опутан клановыми связями. Он может быть нейтральным. Тогда как даргинцы, лакцы, лезгины, кумыки, таты, табасаранцы будут вынуждены проводить политику в интересах своего рода, клана. Такова реальность. Повторяю: без русских навести порядок в Дагестане невозможно. Надо начинать с этого.

Другой важный момент. Когда-то еще первый секретарь Дагестанского обкома КПСС Магомед Умаханов сказал, что Дагестан – маленький Советский Союз. Он имел в виду то, что в республике проживают 36 крупных народностей и нет ни одного района, который был бы сформирован по национальному признаку, – ни аварского, ни лезгинского, ни какого другого. Дагестан – единственная на Кавказе республика, которая не имеет национального названия. А слово «Дагестан» означает «Страна гор». Поэтому я чувствую себя там как русский дагестанец. А вот в Чечне было бы совсем по-другому. Даже аварец или кумык, который живет на территории ЧР, не может чувствовать себя чеченцем.

В Дагестане можно вернуться к прежней кадровой политике, причем во благо всего населения, ибо она получит его поддержку.

Герман Кириленко,
генерал-майор, доктор военных наук, профессор Военной академии Генерального штаба ВС РФ

Иначе – национальная катастрофа

В докладе Анатолия Сергеевича Куликова всесторонне отражены проблемы антитеррористической войны. И не только они. Прослеживается удивительная бездеятельность нашего руководства.

Я два с половиной года воевал в Афганистане. Мы там в обязательном порядке в определенных провинциях и регионах привлекали на свою сторону имамов. Оказывали им помощь, ремонтировали мечети, снабжали продовольствием, тетрадями, калошами. И вы знаете, резко снизилось сопротивление в тех районах, которые считались взрывоопасными.

Более того. Пошли даже на контакт с Ахмад-Шахом Масудом. Три месяца он не воевал с нами. Три месяца не было обстрелов на маршруте Термез – Кабул. Потом этот вариант отработал и генерал армии Валентин Варенников. В результате обеспечили спокойный вывод войск.

Еще один пример. В свое время в начале 90-х годов меня назначили полномочным представителем Верховного совета по образованию в Ингушской Республике. Провел там три с половиной месяца. Жил в семье родственников Руслана Аушева в Назрани. С чего там начал? С определения болевых точек в регионе. Одна из них оказалась в том, что выпускники школ никуда не могли поступить. И они валом повалили в исламские университеты – в Турцию, Эмираты…

Что мы могли этому противопоставить? По заявке председателя Верховного совета пригласил в республику 19 министров, чтобы они там поработали. Провели перепись населения, восстановили нефтедобывающую промышленность, наладили работу финансовой системы, образовательной. После этого я изложил свои предложения президенту России Ельцину, обосновал, что необходимо сделать в первую очередь. Имелась в той докладной записке такая фраза: «Борис Николаевич, если вы не примете решение хотя бы по трем пунктам, то на Кавказе будет война».

Три дня просидел в приемной Ельцина. Три дня не мог его увидеть. А на четвертый взял свою докладную и написал: «Б. Н.! Я очень сожалею. Без уважения к вам генерал армии В. Ермаков».

Вскоре в Ингушетии началась война. И меня стали таскать в Генеральную прокуратуру: «Вы знали?». Пришлось объяснять, что предупреждал об этом, что предвидел такое развитие событий.

И вот сегодня Анатолий Сергеевич Куликов рассказал, что нас может ожидать на Северном Кавказе. Его доклад, без всякого сомнения, надо довести до руководства страны, до президента. Без решения национального вопроса, социальных вопросов, противодействия ваххабизму мы только усугубим ситуацию. А это грозит нам национальной катастрофой.

Виктор Ермаков,
генерал армии, бывший заместитель министра обороны СССР, вице-президент Клуба военачальников Российской Федерации

Нужно ли это сейчас?

Недавно мне довелось общаться с президентом Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым. Он поделился своей озабоченностью по поводу того, что, на его взгляд, пока наблюдается неправильное распределение денег из федерального бюджета на Северном Кавказе. Особый крен почему-то сделан в сторону Чечни.

Впрочем, генерал армии Куликов приводил цифры, которые свидетельствуют: на душу населения в Чечне приходится 13 тысяч рублей дотаций из федерального центра, в Ингушетии – 15 тысяч. А скажем, в Оренбургской области – 1300 рублей – в 10 раз меньше. Так что речь, возможно, шла о прошлых годах.

Но чем объяснить, почему та же Оренбургская область или Рязанская должны страдать? Что, там разве живут не граждане Российской Федерации? Почему такое перераспределение? Ведь тем самым мы даем основание жителям некоторых кавказских республик вообще не работать. Поэтому соглашусь с тем, что там надо развертывать в первую очередь государственные предприятия. Это позволит создать тысячи рабочих мест.

И еще хотелось бы сказать, что в связи с непростой ситуацией на Северном Кавказе основная нагрузка по поддержанию конституционного порядка там сейчас лежит на Внутренних войсках. А раз так, то надо ли именно сейчас начинать в них болезненные реформы? Да, Вооруженные Силы уже прошли через это. И очередь вроде бы за Внутренними войсками, другими силовыми структурами. Но нужно ли именно сейчас браться за это? Считаю, что данное соображение необходимо донести до Верховного главнокомандующего. Ведь подготовленных резервов пока попросту нет.

Игорь Хажеев,
полковник, врио начальника направления противодействия терроризму ГОУ Генштаба ВС РФ