Круговорот умов в природе

Рассчитывать на то, что ученые-репатрианты способны вызвать качественный рывок в российской науке, – утопия

В России заговорили о необходимости возврата в отечественную науку ученых, работающих за рубежом. Министерство образования и науки создало целевую программу на 2010–2012 годы с бюджетом в 12 миллиардов рублей. И хотя история не знает прецедентов масштабного возвращения ученых-эмигрантов на родину, российские чиновники уверены, что результаты будут положительными.

В Минобрнауки уверяют, что создание программы никак не связано с открытым письмом президенту и премьеру группы ученых, уехавших из страны в 1990-е годы. Однако заголовок письма «Почему мы утекли» был воспринят руководителями государства как некое покаяние и зов о помощи.

Масштабы утечки умов в минувшем десятилетии так и не выяснены. По данным Федеральной миграционной службы, после распада СССР из страны выехали около 100 тысяч специалистов со степенью. Статистика не знает, сколько из них впоследствии вернулись на родину. Неизвестно, и какое число российских эмигрантов занимается наукой на чужбине. Чаще всего говорят: 35 тысяч человек.

Что им может предложить Россия в качестве пряника? В прошлом году Минобрнауки выделило на привлечение зарубежных ученых 110 грантов по два миллиона рублей каждый. Один миллион – на зарплату ученого, и один – на организацию его работы.

Но признанных корифеев на эти деньги не привлечешь. 33 тысячи долларов в год? В США никто меньше 40 тысяч не получает, даже те, кто только приехал и не заработал себе репутацию. А у нас рассчитывают, что человек бросит свой отлаженный за границей быт, сорвет жену и детей, которые вряд ли захотят менять среду обитания. Казалось бы, на это может пойти только потенциальный неудачник.

Тем не менее на каждый грант Минобрнауки пришлось свыше трех заявок от зарубежных ученых. Большинство купилось на повышение статуса: за границей очень сложно получить должность завлаба. Есть варианты приезжать на два месяца, которые в большинстве развитых стран даются ученому на отпуск. Тут и гарвардские профессора не брезгуют подзаработать, занимаясь любимым делом со щадящими нагрузками. Российской стороне это дает возможность закупить «под профессора» оборудование и наработать полезный опыт. Именно по такой системе Российский государственный гуманитарный университет пригласил филолога и этнографа Бориса Гаспарова, профессора Колумбийского университета.

Удачная находка по привлечению умов – создание «зеркальных лабораторий». В России создается лаборатория по образу и подобию той, что уже существует под руководством нашего соотечественника за рубежом. Соотечественник на такой вариант соглашается с большой охотой, поскольку это позволяет быстро достичь совместных результатов. А российская сторона сразу встраивается на достаточно высокую ступеньку разработок в данной области.

Но рассчитывать на то, что ученые-репатрианты способны вызвать качественный рывок в российской науке, – утопия. У России есть пример массового привлечения ученых мозгов. Академика Петра Капицу, работавшего в Англии, после очередного приезда в СССР Сталин просто не выпустил больше за границу. Понятно, что сегодня такие методы не годятся.

В мире дефицит ученых. В тридцати наиболее развитых странах мира не хватает 300 тысяч исследователей, и в ближайшие годы эта цифра может удвоиться. Самый большой спрос на биологов, физиков, химиков и математиков – ученых этих специальностей завлечь труднее всего. Недавно Китай, который тратит на науку в 4,5 раза больше России, осуществил программу по привлечению ученых-китайцев из-за рубежа. Вернули 100 человек, и это считается очень хорошим показателем. Но это китайцы, у которых особое отношение к традициям и патриотизму. Россия вряд ли сможет достичь подобных показателей.

Между тем новая кровь российской науке необходима буквально для выживания. С 1991 года число исследователей уменьшилось в два-три раза. Среди ныне работающих ученых очень много людей в возрасте 50–70 лет, а 30–40-летних слишком мало. «Естественного» сокращения научного потенциала не избежать, и государство не хочет, чтобы оно было обвальным.

Идея возвращения в страну ученых-эмигрантов – очевидное и эффективное решение, но оно будет бессмысленно без адекватных вложений в собственные молодые кадры. Иначе Россия снова превратится в донора научных кадров для всего мира. Интеллектуальная миграция давно стала одним из проявлений глобализации, и привлекая чужих ученых, надо думать, как сохранить собственных.