Кто мы, откуда, куда идём?..

«Всё явственнее слышатся эмигрантские мотивы»

Смотрю по ТВ репортаж о большом совещании, посвященном проблемам государственного языка. Ведет совещание министр культуры и информации Мухтар Кул-Мухаммед, рядом с ним другой Мухтар – Шаханов. Камера медленно движется вдоль длинного стола совещания. Ба! Сплошь знакомые лица: писатели, журналисты, функционеры, общественные деятели, депутаты.

Первое ощущение: еще совсем недавно в подобных мероприятиях неизменно участвовал и я. Ныне по состоянию здоровья – я пас. Я на обочине. Грустно, конечно, да что поделаешь? Пенсионер. 76-й год. Все больше обитаю на диване. И потому я уже не былой Герольд Бельгер, а все больше Герольд аль-Дивани.

Второе ощущение: в зале одни казахи. Получается, будто казахский язык одних только их и интересует. А это неправильно. Не вижу ни рус­ских, ни немцев, ни корейцев, ни уйгур. Исключение – азербайджанка Асылы Османова, принципиальная и вездесущая радетельница казахского языка. Не вижу также ни одного русскоязычного казаха. И это меня настораживает. Выходит, проблемы казахского языка волнуют только «чистых» казахов.

Грустно. Очень.

Вообще должен сказать, что расслоение населения Казахстана по разным параметрам весьма заметно. Бедные и богатые. Жители роскошных коттеджей и саманных халуп. Казахи и нека­захи. Привилегированные и изгои. Общественно и социально активные и пассивные. К чему-то стремящиеся и абсолютно пофиговцы. Огромные слои населения живут (точнее, прозябают), как Бог на душу положил. Как придорожная трава. Русские, еще недавно наиболее динамичная часть населения, теперь ведут себя точно эмигранты. Казахские национальные проблемы, приоритеты, общественно-социальные направления, интел­лектуальные, духовные поиски их абсолютно не трогают, не волнуют. Примерно так же себя чувствуют и ведут и другие диаспоры. Ассамблея народа Казахстана превратилась в игрушку, в колотушку в руках власти. Многие диаспоры, несмотря на показушные потуги, копошатся в своем закутке, варятся в собственном соку, и объединяет их разве что неосознанная симпатия к Гаранту Конституции. Дескать, он, отец родной, признанный лидер, обо всех нас заботится, жить нам дает, ну и ладно. Лишь бы не было хуже. Многие из этих диаспор хоть сегодня готовы считать себя «казахстанцами» по национальности и охотно подаются любой манипуляции благодетельницы-власти, которая умело пользуется инертностью и покладистостью, послушностью мелких национальных групп и образований.

Да и казахи – титульная, государствообразующая нация. – к сожалению, неоднородна. По Абаю, «алты бакан алаауыз». Вместо единения все больше склонны к разъединению, к размежеванию, к склокам-раздорам, к нескончаемым внутренним интригам. Это и вовсе печально. Чего стоит только один водораздел между «нагыз казак,», (т.е. чистый, настоящий, подлинный) и -«шала казак» (т.е. «недо…», неполноценный)? С годами, на мой взгляд, водораздел этот углубляется, становится все более ощутимым. «Шала казахи» считают себя более продвинутыми, прогрессивными, передовыми, дееспособными и мобиль­ными, «чистых» казахов воспринимают отсталыми, аульными, манкуртованными. А те, «чистые», «настоящие», наоборот, считают «недо» оторванными от национальных корней, ни рыбой, ни мясом, «от казахов ушли, до русских не дошли», так себе, «серединка на половинку». Дело дошло до того, что «моя твоя не понимай»! Особенно это видно в литературе, искусстве, нравственно-духовной атмосфере.

Диаспоры в Казахстане (пишут, что их 136-140) ведут себя так, будто казахские проблемы их совершенно не касаются. И у них все явственнее слышатся эмигрантские мотивы. А это плохо. Тревожно. Ненормально. Значит, в обществе есть изъян. Значит, население разобщено. Значит, единение – как бы ни хотелось – не происходит. Значит, само единение разные слои общества понимают по-разному. Значит, этот очевидный изъян когда-нибудь проявится самым уродливым образом.

Издаются ныне прекрасные, содержательные казахские газеты – «Жас алаш», «Туркистан», «Жас казак», «Ана Тили, «Жас казак YHi», «Казак» (называю те, которые постоянно читаю), и в них печатаются прекрасные, злободневные материалы – проблемные статьи, публицистика, стихи, аналитические обзоры. Ничего этого русские («русскоязычные») не знают, не читают. Весь этот интеллектуально-духовно-эстетический поток проходит мимо их сознания. Будто ничего и не происходит. Словно и нет ничего. Вакуум. Великолепные, острые, художественно добротные стихи, толгау-раздумья, поэмы пишут, например, Иран-Гаип, Темирхан Медетбеков, Софы Сматаев, достохвальными эссе радуют казахского читателя Дидар Амантай, Айгуль Кемельбаева, восхищает романами и рассказами Мухтар Магауин, повестями Тынымбай Нурмаганбетов, своеобразными «риссалами» Оразбек Сарсенбаев, пьесами Дулат Иса-беков, критическими статьями Бахыт Сарбалаев и Амангельды Кеншиликулы и т.д. и т.п., и ни один русский («русскоязычный») читатель обо всем этом и слыхом не слыхал. То есть обитает в неведении, в тумане. Живет в искаженном, изуродо­ванном, обедненном мире. Досадно. Обидно.

Иначе говоря, русские и русскоязычные казахов не знают и особенно знать не желают. Убеж­денные при этом, что они самодостаточны по всем параметрам.

Трагическое заблуждение! В казахстанской литературе творит успешно и интересно большой отряд русскоязычных писателей. Я имею здесь в виду не корейцев, немцев, евреев, татар и т.д., а казахов. Среди них встречаются даровитые, уникальные личности: Дюсенбек Накипов, Аслан Жаксылыков, Сагин-Гирей Байменов, Бахытжан Канапьянов, Кайрат Бакбергенов, Ауэзхан Кодар, ЕрмекТурсынов, Ербол Жумагулов и многие другие. Само собой – мэтры Олжас Сулейменов, Сатимжан Санбаев, Мурат Ауэзов. Замечаю: «Haг ыз казак,» их не читает, иногда принципиально не хочет их знать, а русские тоже на них смотрят несколько свысока, снобистски. Скорбно. Несправедливо. Я лично читаю и тех, и других. (Впридачу и «нагыз немыс», и «шала немыс» – тоже). Стараюсь говорить о них. Нащупываю схожие мотивы, единство, общие формулы, доискиваюсь до общих корней, подчеркиваю, доказываю, что те и другие нужны нашему обществу. Правда, КПД моих ста­раний, кажется, невелик. И те, и другие полагают, что я занимаюсь не совсем тем, что надо.

Но у меня свой штандпункт. И меня трудно сбить с моего сознательно выбранного пути.

Однако духовное расслоение нашего общества меня пугает. И неужели мы будем проводить свои совещания отдельно для казахов, для русских, для шуршутов?

Вот на какие горькие мысли навело меня высокое совещание в Алматы по проблемам казах­ского языка. Ведь я убежден, что проблема никак не должна быть ныне сугубо казахской. В ней должны, обязаны быть заинтересованы все слои нашего многонационального государства.

altyn-orda.kz