Мы присутствуем при конце Атлантической эпохи нашей истории

Портал RUSSKIE.ORG публикует текст выступления политолога, директора Балтийского исследовательского медиа-центра, шеф-редактора аналитического портала RuBaltic.ru Александра Александровича Носовича на круглом столе  «Мир после коронавируса – Евразийская повестка 2030», состоявшегося в рамках Международного проекта в сфере публичной дипломатии «Точки роста», который реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.

Моя новая книга «33 наивных вопроса о “Восточном партнерстве”» в широком смысле посвящена путям развития постсоветского пространства в турбулентном 21 веке. Одна из ее глав посвящена Евразийcкому экономическому союзу, Евразийской интеграции и рассмотрена в контексте выбора между Востоком и Западом.

Чем в этом отношении примечателен Евразийский экономический союз и восточный вектор интеграции? Тем, что он дает бывшим советским республикам и всем другим государствам, которые могли бы теоретически или уже сейчас выражают желание присоединиться к этому проекту, возможности избежать судьбы периферии.

Потому что, как доказал опыт западной глобализации, последние несколько десятилетий Запад не способен делать центрами мирового развития те страны, которые выбирают путь присоединения именно к западным интеграционным форматам.

В лучшие свои времена он был на это способен. Сейчас в Евросоюзе все, как мантру, повторяют слова «План Маршалла, план Маршалла», надеясь на то, что план «Маршалла 2.0» в 21 веке поможет выйти Европе из коронакризиса так же, как он помог ей после Второй мировой войны (Оригинальный план Маршалла).

И ведь у этих заклинаний есть логического обоснование, рациональная основа в том плане, что, действительно, американская помощь, американские институты интеграции (НАТО и прочее) после Второй мировой войны действительно помогли Западной Европе преодолеть ту разруху, в которую она погрузилась по итогам войны. Западная Европа с середины прошлого века вновь стала одним из мировых центров экономического, социального, культурного развития, возродилась в этом качестве благодаря новым интеграционным образованиям, благодаря созданию коллективного Запада. И сегодня сам президент США называет Евросоюз, самую мощную экономику мира, одним из экономических врагов Америки. Точно так же Западная интеграция помогла преодолеть отставание Сингапура, Южной Кореи, других тихоокеанских государств, которые выбрали путь присоединения к США и их интеграционным проектам.

Однако Восточная Европа доказывает, что этот успешный алгоритм, который действовал в годы Холодной войны сломался, или, во всяком случае, работает куда менее эффективно. Потому что, если мы посмотрим на страны Новой Европы то, неизбежно сделаем вывод, что то отставание, которое было между ними и остальным Западом за полтора десятилетия европейской и трансатлантической интеграции не было преодолено, и страны Балтии точно так же отстают от Западной и Северной Европы, от старой Европы, как они отставали сразу после выхода из состава СССР.

Что касается бывших советских республик, то попытки их каким-либо образом присоединить к форматам западной интеграции (программа Восточного партнерства Евросоюза и т.п.) закрепляют окончательно их в статусе безнадежной периферии Западного мира.

Благодаря западному выбору постсоветские республики превращаются в периферию периферии. Украина сейчас на глазах становится экономической периферией Польши, которая, в свою очередь, является экономической периферией Германии, а Германия пытается избежать участи того, чтобы стать периферией Северной Америки.

И именно в этом отношении, я считаю, нужно рассматривать интеграционные проекты на Востоке, в том числе евразийский интеграционный проект. А обрекают ли они бывшие советские республики, в первую очередь, Беларусь, (большинство участников конференции являются гражданами Беларуси, во всяком случае, среди иностранцев белорусы – наиболее представительная часть, поэтому я буду говорить преимущественно о ней), на участь периферии?

Если мы посмотрим на опыт Беларуси, которая присоединилась к Союзному государству с Российской Федерацией, которая участвовала с самого начала в евразийских интеграционных форматах, то мы увидим, что там был сохранен и экономический, и демографический потенциал для развития, которого лишились соседние с ней страны Прибалтики и Украина, которые выбрали европейский вектор развития. Сейчас у Республики Беларусь, безусловно, много проблем и в экономике, и в социальной сфере, однако нужно признать, что для нее не все безнадежно и есть возможности выхода из существующих системных трудностей. Возможности эти есть за счет того, что сохраняется потенциал: там не было бегства трети населения, что произошло в соседних государствах Прибалтики, Латвии и Литве. Не было до сих пор тотальной деиндустриализации, сохраняется научно-технологическая база, сохраняется высокотехнологичное производство и интересы тех отраслей экономики и социальной сферы, которые связаны с будущим, с прогрессом, представлены в политико-административных элитах.

Новый премьер-министр республики Беларусь - человек, всю свою профессиональную карьеру делавший в военно-промышленном комплексе, а ВПК – это классический пример высокоинтеллектуальной промышленности с высокой добавленной стоимостью.

Поэтому, как мы видим, восточные интеграционные проекты создают возможности. Они не идеальны, но, тем не менее, появляется тот шанс, которого нет у тех постсоветских республик, которые выбрали путь присоединения к западным интеграционным форматам. Та же Беларусь пока не утратила тех возможностей выхода в 21 век, которые, в силу своей технологической, экономической и демографической деградации утратили Молдова и Украина.

Что касается Евразийского экономического союза через двадцать лет. Я бы предложил Вам оценить те прогнозы экономического развития на наступившее десятилетие, которые делают крупнейшие международные организации – Всемирный банк, МВФ и др. Все они показывают, и до кризиса показывали, что самыми большими темпами будет расти Восточная и Юго-Восточная Азия, самыми низкими темпами - Западная Европа. По поводу коронакризиса. Присоединюсь к тем, кто говорил уже до меня, мы сейчас видим, что самое большое экономическое падение ожидается в Западной Европе, на втором месте - Соединенные Штаты, далее идут страны Евразийского союза.

Падения не будет вовсе в Китае, Индии, Юго-Восточной Азии – они сохранят хоть и маленький, по сравнению с тем, что ожидалось ранее, но все-таки, рост.

То есть центр мировой жизни сейчас перемещается в Тихоокеанский регион. Во многом этот процесс уже завершен, и мы присутствуем при конце Атлантической эпохи нашей истории. Рост Восточной Азии – более значимое событие, более значимый итог двадцатого века, чем поражение Советского союза в Холодной войне и провал коммунизма, как глобальной идеологии.

И из этого нужно исходить, когда мы говорим о Евразийской интеграции. Евразийская интеграция для ее участников на Западе, в том числе и Беларуси, это возможность подключения к этим источникам роста, к этому новому центру мировой жизни. Россия к нему уже подключена в силу того, что она является, в том числе, и Тихоокеанской страной. Пока что для нее это периферийное направление, но я думаю, что российская жизнь с каждым десятилетием, если даже не с каждым годом, будет смещаться туда, на Дальний Восток.

Евразийская интеграция в этом отношении является эффективным механизмом подключения Беларуси, Армении и других союзников России к этому источнику роста: экономического, демографического и социального.

Ну и наконец, последнее, что я скажу, это то, о чем говорили студенты: интеграция это не только экономика, это и социальная сфера, и культура и т.д. Здесь я очень консервативен и считаю, что если есть значимый экономический рост, если он потребляется реальными геополитическими результатами, то «мягкая сила» приходит сама собой. Я не большой сторонник того, чтобы создавать «мягкую силу» искусственно, это всегда вторично. В политике сконструированная «мягкая сила» всегда вторична по отношению к той «мягкой силой», которой страна или интеграционный проект источают в силу своей объективной успешности.

Я хочу пожелать нашему интеграционному проекту, точнее даже проектам, не только Евразийскому экономическому союзу, но и всему тому, что создают друг с другом Россия, Беларусь и другие страны-союзники такой успешности.