"Мы целостны и мы богаты своим внутренним миром"

Беседа с молодой художницей-авангардисткой Катериной Пюаш

Биография Катерины Пюаш весьма необычна: родилась в Севастополе, училась в Сорбонне, а первые выставки проводила в своей парижской квартире. Позже был клуб легендарного Алексея Хвостенко и нью-йоркская мастерская фотографа Бетти Фридмен, куда на просмотр экспозиции пришла Йоко Оно. "В твоем возрасте неинтересной быть нельзя", – сказала вдова Джона Леннона. – Я так понимаю, что Пюаш – это фамилия мужа? – Нет, на самом деле моя настоящая фамилия – Пугач. Однако в загранпаспорте меня записали как "Puhach". По-французски это звучит "Пюаш". Вот так и получился мой псевдоним. – Ваши первые выставки прошли в Париже? – Да, я проводила их у себя на квартире. Порой здесь собиралось человек семьдесят зрителей. Соседи бунтовали, вызывали полицию. К счастью, с ними удавалось находить общий язык. Иногда полицейские даже присоединялись к нашим "party". Французы вообще очень похожи на русских. К тому же, в Париже много наших эмигрантов. Есть такие семьи, что уехали еще в начале прошлого века. Эти люди до сих пор хранят традиции и очень гордятся тем, что они – русские, настоящие аристократы. – Во Франции сохранился интерес к русскому искусству? – Безусловно. Хотя для многих Россия по-прежнему ассоциируется с шапками-ушанками и медведями на улицах. Таких людей становится все меньше, к счастью. С другой стороны, французы не знают даже своей истории. Когда я говорю, что родилась в Севастополе, меня с удивлением спрашивают: "как, прямо на том парижском бульваре?" Что же касается нашей культуры, то очередной пик мировой популярности русских авангардистов совпал с развалом Советского Союза. Запад еще лет пять назад интересовали изображения бабушек, продающих семечки. Однако это время ушло. Сегодня вообще нельзя говорить о том, что есть мода на, скажем, российский или аргентинский авангард. Да, у России богатое наследие, оставленное гениями мировой величины. – Чем отличается современное русское искусство от западного? – Своей глубиной. Произведения наших художников менее надуманы. Мы больше страдаем, наверное. Снаружи сейчас Америка выглядит красиво, однако на самом деле там идет перенасыщение "пластмассовым миром". И мне кажется, что все их страдания еще впереди. – Что русские авангардисты должны сказать Западу при помощи своих работ? – Мы целостны и мы богаты своим внутренним миром, вот что нужно говорить! Я действительно уверена, что будущее за Россией. Прежде всего, верю в возрождение тех качеств нации, которые сумели сохранить семьи дореволюционных эмигрантов в Париже. – Вы себя тоже называете русской? – Конечно, ведь я считаю Севастополь русским городом. Крым вообще для меня – источник вдохновения. Однако оставаться здесь пока не могу – мне необходимы ритмы больших городов. – Не хватает Парижа? – Если сравнивать с Москвой и Нью-Йорком, Париж я не считаю прогрессивным городом. Он мне напоминает антикварную лавку. Поэтому дальше я отправлюсь в Америку. – Вы собираетесь в Нью-Йорк? – Да, но я не собираюсь американизироваться. Нелепо, но приходилось встречаться с теми, кто стыдится своей принадлежности к России.