"Мы уже не русские. Мы – азиаты. Что нам делать в России?"

Ассимиляция? Мимикрия? Мультикультурализм?

По оценкам различных экспертов, судьба русской диаспоры в Киргизии предрешена. Ею уже пройдена точка «невозврата», и в течение 10-15 лет число этнических славян, чья историческая родина неожиданно оказалась отрезана от них границами и колючей проволокой, сократится до минимума. Кто останется в Киргизии, и будут ли русские оказывать хоть какое-то влияние на местную политику? Многие этнические русские в Киргизии стремятся получить гражданство РФ, связывая судьбу с Россией. Насколько это бывает непросто, несмотря на, казалось бы, льготный режим, другой разговор. Тем не менее, за последние 6-7 лет, потрясших Киргизию революциями, беспорядками и этническими погромами, число русских ощутимо сократилось. Чаще всего горную страну покидает молодежь, убежденная, что будущего на Тянь-Шане у них нет. Но есть в стране этнические русские, исповедующие и совершенно другие взгляды и выражающие иные настроения. Русские «гастарбайтеры» Влад и Елена живут в браке почти пятнадцать лет. Они встретили друг друга в отдаленном селе – в горах над озером Иссык-Куль. Оба говорят на русском с акцентом и гораздо хуже, чем на киргизском. В Бишкек эта семейная пара перебралась в середине 1990-х годов вместе с внутренними мигрантами из регионов, надеясь найти в крупном по местным меркам городе рабочие места и лучшую жизнь. – В нашем селе было три русских двора, – рассказывает Влад. – В одном жила моя Лена. В другом – я. В школе мне нравились киргизки, но когда Лена расцвела, я понял: она – моя. Лена скромно улыбается. В разговоре она не участвует, выставляя на стол пиалы, сахар, конфеты и печенье, а затем и чайник, украшенный местным орнаментом. Говорит ее муж, а Лена оставляет впечатление женщины жизнью своей довольной. У нее есть любящий муж, пара хорошеньких детей. С ними они говорят на двух языках. Живет эта семья скромно, в глиняной мазанке на окраине Бишкека, как многие мигранты, перебравшиеся из сел. Влад и Елена – дети из русских семей, пару поколений живших в окружении киргизов. У них нет русских друзей, и их отношения в браке больше соответствуют местным традициям. Оба хорошо знают киргизские обычаи и всегда готовы помочь соседям или знакомым. – В Россию? Не знаю. Мне пока и тут хорошо, – говорит Влад и передает пиалу с чаем. Лена продолжает скромно улыбаться. Кто она? Русская? Киргизка? Илья – другой мигрант из киргизской глубинки, приехал покорять столицу с юга. Он родился и вырос в городе Джалал-Абаде. Илья – активный молодой человек и пытается найти себя в общественной жизни. Он сотрудничает с правозащитными организациями и впитал в себя «западные» ценности жизни. – Киргизстан – моя страна. Это суверенная, независимая республика, и Россия не должна вмешиваться в наши внутренние дела, – заявил он однажды и отправился на пикет у посольства РФ в Бишкеке. Таким вот образом он и еще несколько молодых активистов из неправительственных организаций отреагировали на заявления руководства РФ и ОДКБ о возможном введении в Киргизию сил в случае массовых беспорядков или этнических погромов. Большинство населения Киргизии давно не верит в способность руководства своей страны навести порядок и обеспечить безопасность. Оно встретило известие о возможном введении войск ОДКБ в страну как знак: Россия небезразлична к русским Киргизии и все так же близка. Но Илья и его товарищи узрели в этом едва ли не военную угрозу. Схожие заявления со стороны США и стран НАТО ими, однако, не замечаются. На днях Илья с группой сотоварищей вышел защищать статую Свободы, которую установили на центральной площади еще во время правления Аскара Акаева. Раньше на ее месте возвышался памятник Ленину. Новые власти приняли решение о переносе статуи Свободы, а Илья и его друзья посчитали, что это недопустимо. Статуя ассоциируется у них с демократическим развитием страны. В беседах со знакомыми Илья не скрывает, что не испытывает теплых чувств ни к России, ни к действующему политическому руководству Киргизии, которое стремится укреплять связи с РФ. Он считает, что интеграция республики с Российской Федерацией угрожает суверенитету маленькой страны, которая должна, на его взгляд, развиваться в отрыве от постсоветского пространства. Еще один мой собеседник – 26-летний сотрудник одной из киргизских интернет-компаний Олег не считает, что Россия несет угрозу Киргизии. Он приехал в Бишкек из города Кара-Балта в Чуйской области. Там когда-то жило много русских, да и сам город едва ли не полностью работал на союзную оборонку и атомную промышленность. Сергей получает хорошую заработную плату и вполне удовлетворен своей жизнью. В ближайшее время он планирует жениться на своей подруге Аиде. Это симпатичная европеизированная киргизка души не чает в славянском парне, который утверждает, что никогда не уедет из Киргизии. – Это – моя Родина, – говорит Сергей. – Наша семья переехала сюда еще при царе. У меня здесь похоронены дедушки и бабушки. Так что я, наверное, уже и не русский. Я – киргиз русского происхождения. Сам Сергей по-киргизски практически не говорит, но охотно слушает местных исполнителей. – Сейчас много русской молодежи с удовольствием слушает киргизскую эстраду, – делится он. – Мы познаем друг друга, сближаемся. Аня с Тянь-Шаня Ее мать несколько лет живет в Москве, куда перебралась вместе с младшим сыном после последней революции, выплеснувшей на улицы националистические лозунги. Аня, заканчивавшая школу, настояла на том, чтобы остаться в Киргизии. Здесь она живет с дедушкой и бабушкой. 18-летняя светло-русая Аня хорошо говорит на киргизском языке. Не раз брала призовые места на школьных олимпиадах, а несколько месяцев назад стала лауреатом конкурса киргизской патриотической песни, организованного новыми властями. Аня поразила жюри чистым языком, которым не могут похвастаться многие из его носителей. Аня могла бы поступить в один из московских вузов, но предпочла подать документы в местный. Прошла. Она связывает свое будущее с Киргизией и хочет выйти замуж за киргиза. Правда, своего избранника она пока не нашла. Но вокруг яркой, длинноногой блондинки вьется не один джигит, так что выбор широк. – Мне говорят, что замужем за киргизом будет трудно, потому что многие из них чтут традиции, – делится Аня. – В киргизских семьях вся забота по дому ложится на плечи молодой снохи, а свекровь делает ее жизнь максимально трудной. Но я надеюсь, что мне попадется мальчик с другими взглядами. Саша старше Ани на 10 лет и даров от судьбы не ждет. Она добивается всего сама, в одиночку. В компании, где она работает, Сашу считают карьеристкой и жестким человеком. – Я – не русская, – шутит она. – Я – местная. Под этим подразумевается, что Саша никогда не связывала себя ни с Россией, ни с соотечественниками, проживающими в Киргизии. Ее лучшая подруга – киргизка. – Мы с подругой планируем открыть свою фирму. Сейчас занимаемся сбором документов. Так что останусь здесь. Мне нравится местный менталитет. Примерно то же самое говорит и 30-летний Алексей. Они с супругой живут в Бишкеке и не планируют никуда уезжать. – А кому мы там нужны? – делится он. – У меня мама пыталась переехать в Россию, пожила там пару лет и вернулась. Не смогла привыкнуть. Сын Алексея – Денис ходит в местную школу. Обучают в ней на русском языке. Недавно президент Киргизии Роза Отунбаева заявила, что начальное образование необходимо переводить на государственный (киргизский), но ее инициативу никто не поддержал. Большинство населения стремится обучать детей на русском, образование на котором более качественное. – Киргизским языком мы не владеем, – говорит Алексей. – Но нам пока и не надо – тут по-русски все понимают. А сын, может быть, выучит. Он уже гимн Киргизстана на киргизском поет. – А если всё в Киргизии переведут на государственный, как же твой сын будет тут жить? – спрашиваю Алексея. – Захочет – уедет, – пожимает плечами он. – Это будет его выбор. А мой выбор – Киргизстан, на каком бы языке тут ни говорили. Тут такое солнце, вода, фрукты и овощи, каких нигде больше нет. Мы уже не русские. Мы – азиаты. Что нам делать в России? Этим же вопросом задается и 35-летний Дмитрий, нашедший себя на почве местной юриспруденции. – Киргизстан не откажется от русского языка, – считает он. – То есть без работы я не останусь. Лет 10-15 назад я, может быть, и задумался бы о переезде или поддержке соотечественников, но не сейчас. Мне комфортно в Киргизии. Я знаком с нужными людьми, у меня есть репутация. Рвать такие связи нельзя, а в России их пришлось бы нарабатывать годами. Так что, как видим, несмотря на пессимистичные настроения большинства, в среде русских, проживающих в маленькой республике, появилась прослойка молодых людей, не намеренных уезжать. Своей единственной родиной они считают Киргизию, которая с каждым днем стремится к традиционному местному укладу.