Наркомафия бессмертна?

Афганистан становится "опиумной житницей" планеты

"Контртеррористическую операцию", которую уже почти год проводят США и их союзники в Афганистане, неоднократно критиковали в мировой прессе за недостаточную эффективность и отсутствие решающих побед над террористической сетью "Аль-Каиды". Да и Бен Ладена так и не поймали. В то же время, по последним официальным данным, в результате "побочного эффекта" американских бомбежек убито свыше 3700 мирных афганцев. Но есть и еще одна крайне неприятная сторона нынешней афганской ситуации, чреватая большими бедами для всего человечества. Несмотря на присутствие в этой стране многочисленных международных военных сил, объемы выращивания опиумного мака и производства наркотического сырья в Афганистане не только не снижаются, но и набирают рекордные темпы. Соответственно стремительно растут и объемы нелегального наркотраффика из Афганистана в Западную Европу и другие регионы мира. По оценкам экспертов ООН, афганская наркомафия успешно восстанавливает свои позиции, несколько подорванные формальным запретом на выращивание опиума, введенным режимом Талибана в 2001 году. В результате этого запрета Афганистан, являвшийся до талибов источником 75 % всего производимого в мире героина, снизил свой "вклад" до 10 %. После свержения талибов в стране тут же начался "опиумный бум". Ведь, как известно, доходы от выращивания опиума на одном гектаре земли в 31 раз превышают доходы от посевов пшеницы на той же площади. Согласно прогнозам ООН, в текущем году урожай опиумного мака в Афганистане составит 2700 тонн. По уточненным же данным европейских экспертов, урожай опиума может достигнуть рекордной цифры в 4600 тонн. В итоге Афганистан станет крупнейшим в мире производителем нелегального опиума, отодвинув с этого "почетного" места Бирму. По самым скромным оценкам, в следующем году в подпольных лабораториях по всему миру из афганского опиума будет произведено 230 тонн героина. Таким образом, устранение режима талибов и разрушение основной инфраструктуры "Аль-Каиды" в Афганистане практически никак не затронули деятельность местной сети по производству, переработке и доставке афганского опиума на международные рынки, а скорее даже активизировали ее. Что же представляет собой афганское наркосообщество, обладающее столь феноменальной живучестью и способностью самовоспроизводиться в любых условиях? По данным эксперта британского Глэморганского университета Тамары Макаренко, в Афганистане в сфере нелегального оборота наркотиков действуют три основные силы: традиционные местные наркомафии, транснациональные преступные организации, а также полевые командиры. Совместно они создали разветвленную контрабандную сеть, простирающуюся от Афганистана до Западной Европы и Дальнего Востока. Местные наркомафии в-основном организованы по территориальному принципу и традиционно занимаются раздачей семян опиумного мака крестьянам, предоставлением кредитов на развитие опиумных плантаций и первичной скупкой наркосырья. Они имеют значительное влияние в Афганистане и устоявшиеся связи с местными элитами и полевыми командирами. Их позиции особенно сильны в традиционных районах выращивания опиума-сырца в Хельманде и Кандагаре. Транснациональные преступные организации (ТПО) масштабно появились на афганской и центральноазиатской сцене в начале 90-х годов прошлого века. По мнению многих экспертов, ТПО представляют одну из величайших угроз региональной стабильности, особенно в связи с тем, что они состоят из цепи региональных и международных преступных синдикатов, имеющих отлаженные контакты в правительственных структурах и силовых ведомствах стран региона. Среди основных ТПО, занятых контрабандой наркотиков из Афганистана можно назвать синдикаты: афгано-киргизско-российский (контролирует маршрут через Центральную Азию и Россию в Западную Европу); афгано-туркмено-турецкий (маршрут Афганистан-Туркменистан-Турция-Европа); коалиция кавказских групп (Афганистан-Кавказ-Россия-Европа); коалиция афгано-иранских и афгано-пакистанских групп, оперирующих в России, а также независимые таджикские и узбекские группировки со связями в соответствующих диаспорах в Афганистане. На афганском наркопространстве отмечаются также и ограниченные операции наркокартелей из Азии (китайских и корейских), США, Латинской Америки и Нигерии. Опасность ТПО состоит еще и в том, что их обширные связи в криминальном мире и властных структурах позволяют использовать территории соседних Ирана, Пакистана и стран Центральной Азии для создания перевалочных баз и складов продукции. Афганские полевые командиры различного калибра, во множестве расплодившиеся в стране за десятилетия борьбы с советскими войсками и гражданской войны, представляют наиболее колоритную часть местного наркосообщества. Они же привлекают наибольшее внимание международной прессы. С начала 90-х годов главари различных вооруженных отрядов многократно переходили из одного лагеря в другой и обратно с целью сохранить свое влияние на контролируемой территории и свободу заниматься там чем им угодно. До прихода к власти талибов большинство полевых командиров были вовлечены либо в собирание дани с местных крестьян и скупщиков опиума, либо контролировали заводики по производству опиума и контрабандные наркосети. Они также использовали наркотики для оплаты закупок оружия, боеприпасов и продовольствия для своих боевиков. После прихода к власти режима талибов и развертывания военных действий между ним и силами Северного альянса полевые командиры в зависимости от обстановки примыкали то к одним, то к другим, не прекращая своей активности и в наркосфере. Кстати и обе противоборствующие стороны были активно вовлечены в операции с наркотиками. Основным различием между ними было лишь то, что Северный альянс (впоследствии Объединенный фронт) был напрямую вовлечен в производство и контрабанду опиума, в то время как Талибан в основном занимался сбором дани (налогов) с производителей и наркоторговцев. По данным из афганских источников, талибы договорились с местными наркомафиями об отчислении 10-20 % их прибылей (как предписывают законы ислама) в талибскую казну. В то же время, западные обозреватели признают, что хотя талибы и получали таким образом 20-40 млн. долларов в год, наркотики никогда не были главным источником финансирования их военных усилий. Явным преувеличением является и утверждение о том, что талибы контролировали все производство опиума в стране. Ведь даже успех запрета на производство опиума в 2001 г. знающие люди объясняют тем, что Талибан использовал в своих пропагандистских целях решение местных наркомафий и ТПО придержать товар с целью резко поднять цены на опиум. При этом часть складов опиумного сырья действительно была уничтожена талибами. В целом не подтвердились и слухи о крупной роли террористической группировки "Аль-Каида" в производстве наркотиков на территории Афганистана. Основными источниками ее финансирования были все-таки зарубежные дотации из стран Ближнего Востока. С другой стороны, некоторые полевые команды Объединенного фронта (ОФ) непосредственно были связаны с производством и контрабандной наркотиков, что являлось одним из главных источников их финансирования. Например широко известно, что они организовали производство героина в своих лабораториях в провинции Кундуз и максимально использовали к своей выгоде введенный талибами опиумный запрет 2001 г. На контролируемой силами ОФ территории провинции Бадахшан площадь опиумных плантаций в 2001 г. увеличилась с 2458 до 6324 гектаров. Уже после победного возвращения сил ОФ в Кабул при широкой военной помощи международной коалиции, опиумные поля в Бадахшане раскинулись на 13 тыс. гектаров. Неудивительно, что в этих условиях робкие попытки администрации Х.Карзая ограничить производство опиума в стране столкнулись с ожесточенным противодействием. В мае 2002 г. сразу после заявления новых властей о намерении ввести запрет на выращивание мака в Джелалабаде взрывом бомбы чудом не был убит министр обороны временного правительства. Ситуация осложняется еще и тем, что после свержения талибов многие лица, связанные с наркомафией, оказались на важных государственных постах. По иронии судьбы некоторые полевые командиры ОФ, причастные к наращиванию производства опиума в Бадахшане, теперь в качестве сотрудников министерств внутренних дел и обороны призваны заниматься борьбой с наркомафией. Между тем, в западных СМИ сообщается, что солдаты правительственных войск охраняют опиумные рынки и сопровождают караваны с наркотиками. Слабость афганских властей перед могуществом наркомафии усугубляется откровенным нежеланием США и других участников международной коалиции серьезно вмешаться в ситуацию и проводить антинаркотические мероприятия в рамках своих военных операций в Афганистане. В общем это и неудивительно, поскольку западные спецназовцы сильно зависят от поддержки тех же полевых командиров при проведении операций против засевших в горах отрядов талибов и боевиков "Аль-Каиды". Западные страны фактически самоустранились даже от обсуждения путей стратегического противодействия нелегальному обороту наркотиков в центральноазиатском регионе. Члены "антитеррористической коалиции" намерены ограничится лишь полумерами и «разъяснительной кампанией» среди крестьян-производителей мака. Ввиду этого можно предположить, что производство и контрабанда наркотиков в Афганистане будет процветать еще очень долго. Проблема пресечения наркопотока из Афганистана актуальна и для России. По мнению отечественных специалистов, самые высокие в мире темпы роста ВИЧ-инфицированных в России во многом связаны с увеличением потребления "тяжелых" наркотиков (героина и др.), поступающих из Центральной Азии. По оценкам МВД России в наркозависимости сегодня находятся от 2 до 3 млн. молодых россиян и эта цифра будет ежегодно увеличиваться на 5 %. Понятно, что решить проблему осушения афганского наркоисточника не под силу только одной стране, для этого нужны коллективные усилия всего мирового сообщества, подкрепленные единой политической волей и поддержкой общественности.