Народ Бессарабии не смирился с румынской оккупацией в 1918 году

Выступление кандидата исторических наук, доцента Приднестровского государственного университета Петра Шорникова на международной онлайн-конференции «80-летие воссоединения Бессарабии с СССР. Опыт восстановления территориальной целостности страны в условиях мирового кризиса».

…Сколько лет прошло с тех пор, а все еще остается дискуссионным вопрос: чем было 28 июня 1940 года для населения Бессарабии - освобождением или оккупацией? Приведена масса фактов и документов, и сомнений здесь быть не может. Бессарабия была захвачена румынскими войсками в 1918 году, но народ не смирился с оккупацией. Выражение «Бессарабский фронт» не уходило из румынской прессы, его использовали и белогвардейские газеты в Одессе, и красные. По вопросу об отношении к оккупации Бессарабии у красных и белых не было разногласий, к востоку от Днестра все свидетельствовало о саботаже гражданской войны и теми, и другими. Крупнейшим формированием «белого» подполья стал «Союз спасения Бессарабии», руководимый бывшим депутатом Государственной Думы Александром Крупенским, генерал-лейтенантом в отставке Александром Евреиновым и бывшим городским головой Кишинева Владимиром Шмидтом.

Ядром Бессарабского освободительного движения было большевистское подполье. В составе Бессарабской коммунистической организации действовали коммунисты всех национальностей, 40 процентов из них были молдаване.  До августа 1926 года подполье возглавлял Павел Ткаченко, один из организаторов коммунистического движения в Румынии. Коммунистов поддерживали рабочие и большая часть крестьянства Бессарабии. Большевики сыграли важную роль в Хотинском, Бендерском и Татарбунарском восстаниях. Подполье опиралось на профсоюзы, но главное, за его спиной была Москва. Однако приближалась большая война, и в 1934 году Москва восстановила дипломатические отношения с Румынией.

Наиболее массовыми были национальные формирования бессарабского Сопротивления – легальные и полулегальные. Молдаване не желали становиться румынами и сохраняли молдавское национальное сознание. Говорили не на румынском, а на молдавском языке. Молдаване развернули движение за административную автономию Бессарабии. Формой национально-культурного сопротивления молдаван стало и движение бессарабских регионалистов. В нем участвовала большая часть молдавской интеллигенции и даже члены «Сфатул цэрий», в 1918 году проголосовавшие за присоединение Бессарабии к Румынии. Идеологом регионалистов стал депутат парламента Румынии писатель Константин Стере, бывший народник и председатель «Сфатул цэрий».

Русскоязычное сообщество – более миллиона жителей – отстаивало функциональное пространство русского языка, требовало права обучать детей на русском языке, поддерживало русскую прессу. «Союз русских монархистов» возглавляли бывший генерал-лейтенант русской армии Евгений Леонтович и глава Греческой общины Пантелеймон Синадино, в прошлом – депутат Государственной Думы. «Объединение русского меньшинства» учредили бывший морской офицер Георгий Цамутали и Василий Матеевич, брат классика молдавской литературы начала ХХ века Алексея Матеевича. Евреи Бессарабии создали общинную модель национального выживания, систему организаций взаимопомощи. Бессарабские немцы сохранили общинную собственность, общинное самоуправление, пытались создать государство в государстве с центром в селе Тарутино. Бессарабские болгары создали подпольную сеть школ с преподаванием на русском языке и изучением болгарского языка. Политическая полиция раскрыла этот «заговор» против Румынского государства, руководители организации бежали в Болгарию, но другие активисты болгарского движения пытались создать болгарскую политическую партию, учредили даже болгарский банк. Немцы, болгары, евреи добивались также избрания своих представителей в парламент Румынии. Общественные формирования национальных меньшинств поддерживали молдаван - бессарабских автономистов и регионалистов. 

Русская Церковь в лице патриарха Тихона протестовала против аннексии Бухарестом Бессарабской митрополии. Священнослужители Бессарабии выступали за ее автономию, за богослужение на церковнославянском и русском языках. Движение церковных автономистов возглавил бывший член «Сфатул цэрий», священник-молдаванин Александр Балтага. Ставленник Бухареста митрополит Хушский Никодим знал русский язык, но требовал исключить его из церковного обихода. И вот, 1919 год, епархиальный съезд бессарабского духовенства. Митрополит требует, чтобы говорили на румынском, но священники упорно переходят на русский язык. Удалив за непослушание Балтагу и еще десять ораторов, Никодим и сам переходит на русский язык.

В 1926 году, когда румынская Церковь попыталась перевести богослужение с юлианского календаря, принятого в Русской Православной Церкви, на григорианский, в Бессарабии начался духовный бунт. Движение сторонников богослужения по старому стилю возглавили адвокат Алексей Опря и священник Владимир Поляков. 80 тысяч верующих платили членские взносы. На русском языке выходил орган стилистов – газета «Набат». Румынские власти так и не смогли подавить «стилизм».

В 20–30-е годы из 3,2 миллионов жителей эмигрировали более полумиллиона, половина самодеятельного населения были безработными. В области сложилась региональная политическая нация, оппозиционная Бухаресту и ориентированная в общем на Россию.  В январе 1940 года, накануне визита короля Кароля II в Кишинев, политической полиции удалось схватить секретаря Сергея Бурлаченко и весь состав Бессарабского обкома Румынской коммунистической партии. Новое руководство подполья возглавил Юрий Коротков, бывший секретарь Буковинского обкома РКП. В ночь на 28 июня коммунисты сформировали правительство – Временный Бессарабский революционный комитет. Его председателем заочно избрали Бурлаченко.

Утром 28 июня Бессарабский ВРК взял власть. Отряды народной милиции во главе с секретарем кишиневского уездного комитета РКП П.И. Петровым (Гузуном) заняли полицейские участки и приступили к разоружению полиции, установили контроль над вокзалом, железнодорожным депо, телефонной станцией, радиостанцией, водопроводом, городским банком. При выездах из города блокпосты дружинников разоружали отступающие румынские войска. В кабинет румынского резидента Днестровского края Владимира Кристи явился адвокат Карл Штернберг и от имени ревкома предупредил: «Бессарабия возвращается в Россию; чиновники могут убираться в Румынию, но вывоз материальных ценностей запрещен; сообщи кому следует». Еще через час к наместнику в сопровождении бухгалтера и вооруженных сотрудников городской управы пришел другой член Бессарабского ревкома – адвокат Михаил Брашеван. Он потребовал ключи от сейфа, велел бухгалтеру пересчитать обнаруженные там деньги, вновь положил их в сейф, выдал Кристе расписку в получении установленной суммы и велел: «Проваливай!». 

Демонстранты и покинувшие румынские части вооруженные солдаты-бессарабцы окружили кишиневскую тюрьму, бревном выбили ворота и освободили 600 заключенных. Бурлаченко на допросах били шомполами по пяткам, и ходить он не мог. Председателя ВРК товарищи вынесли из камеры на руках. Колонна жителей Кишинева, освобожденных заключенных и солдат-бессарабцев двинулась к вокзалу и устроила там митинг.

Части РККА перешли Днестр по мосту в Бендерах в 14.00. На марш танков и мотопехоты от Бендер до Кишинева (расстояние –70 километров), командование Красной Армии отвело два часа. Однако сроки продвижения были сорваны с самого начала. В Бендерах половина из 30 тысяч жителей города собрались на митинг и заблокировали движение. Через полтора часа колонне удалось «прорваться», однако в соседнем селе Варница улица оказалась перегорожена столами с вином и закусками. Таким же образом встречали русских в других селах, нигде не пропуская без митинга. Кишинева первый танк Красной Армии достиг только в 22:20.

Бессарабский ВРК осуществлял власть 28 июня – 3 июля 1940 года. За это время румынскую армию покинули 62 тысячи солдат и офицеров – уроженцев Бессарабии и Северной Буковины. Многие из них поступили в распоряжение ВРК и приняли участие в охране правопорядка. После 3 июля на освобожденной территории еще оставались 7446 бывших румынских военнослужащих, в том числе 106 офицеров, 243 унтер-офицера и 7097 солдат. Новые власти предложили им сдать оружие и разойтись по домам.

События 28 июня – 3 июля вошли в историю Молдавии как дни народного торжества. В общем, ожидания народа оправдались. Была ликвидирована безработица, около 190 тысяч крестьянских семей получили землю, состоялось церковное воссоединение, вновь было разрешено богослужение по старому стилю.

Свое отношение к воссоединению Бессарабии с Государством Российским население Молдавии наглядно проявило в годы Великой Отечественной войны. В составе Красной Армии воевали 410 тысяч уроженцев республики. Режиму Антонеску удалось мобилизовать только 28,5 тыс. бессарабцев. Половина из них, 14,1 тыс., сдались в плен в дни Ясско-Кишиневской операции. Они были немедленно освобождены и призваны в Красную Армию в порядке общей мобилизации. Почти все бессарабцы, находившиеся в составе румынской армии, осенью 1944 года письменно потребовали своего перевода в Красную Армию. В их лояльности России/СССР не усомнился даже мало кому веривший И.В. Сталин. На докладной записке генштаба он оставил резолюцию: «Нам свои люди нужны и в румынской армии!».

ИСПИРР