Национальные столкновения в России

Возможен ли в России межнациональный мир ?

Ведущие – Дмитрий Стешин и Елена Афонина. Афонина: – Иностранных мигрантов в России становится все больше. И к 2050 году их число по некоторым данным превысит треть населения страны. Об этом сообщил глава комитета Госдумы по международным делам Константин Косачев. И к настоящему времени в России проживает около 10 миллионов граждан других государств. Это целая Португалия, если брать европейские аналоги, как сказал Косачев. Мы будем говорить о конфликтах на межэтнической почве. Нас, в первую очередь, интересуют конфликты, которые возникают в быту. На улицах, в парках, в скверах, около кафе и ресторанов, кинотеатров. Это драки, поножовщины, травмы, убийства. Будет ли в России межнациональный мир? И какие пути решения таких конфликтов вы видите. Дима, ты уверяешь, что это вторая волна межнациональной розни? Стешин: – Первую волну я отработал, как журналист – это 2005-2006 год. Пошли межнациональные конфликты на юге России. Ставрополь – массовая драка чеченцев с ингушами, где милиция вдруг выступила на стороне местных жителей. Затем был Сальск, где на городском пляже милиция после бойни собрала больше 90 гильз стреляных. Было ранено семь местных жителей. Понятно, русской национальности, двое убиты. Стреляли дагестанцы. Насколько я знаю, там реальное расследование дела закончилось тем, что Дмитрию Пугачеву, организатору народного схода вкатили год за организацию беспорядков. А закончилась эта волна Кондопогой. После этого, мне показалось, что ужаснулась вся Россия. Милиция пришла в чувство и поняла, что из-за ее бездействия, коррумпированности происходят межнациональные столкновения. Все было тихо несколько лет. И вот первые звонки прозвенели осенью 2010 года. Очень странные и знаковые. Власть страны на них отреагировала. Не было ни криков, ни обвинений в фашизме местного населения, русского. Город Колязин. Для работы по восстановлению ветхого жилья на государственные бюджетные деньги почему-то завезли гастарбайтеров, их было больше сотни человек. Как-то не так они стали себя вести. В итоге, после короткой драки, сожженных машин, нападения на общежитие с гастарбайтерами, приехал тверской ОМОН. Молча всех погрузили на автобусы. И вывезли куда-то, за пределы области. Вот так потушили этот конфликт. Следом была история в Хотьково. Число гастарбайтеров там превысило какое-то пороговое значение. Они работали в многочисленных дачных поселках в округе. И к осени они остались без работы. Уезжать им, по-видимому, было не на что. Там тоже были народные волнения после убийств, избиений. И в итоге гастарбайтеры покинули под контролем милиции город. В местный универсам, куда, по словам властей, коренные русские не хотели идти работать, там повысили зарплату и вдруг сразу нашлись девушки-кассиры на 20 тысяч с соцпакетом. Это, конечно, не глубинка. Но все равно нормальные деньги. Погасили конфликт. Манежка немножко другая история. Она получилась потому, что в нынешнем обществе получается так, что правят кланы у кавказцев и гастарбайтеров. Государство как-то сверху и не вмешивается. Вы же знаете, особо и не побежишь за защитой. У убитого парня, футбольного фаната, оказался очень сильный клан. С очень бодрыми и бескомпромиссными людьми. Поэтому они сначала перекрыли Ленинградку, а потом устроили на Манежной площади то, что устроили. Смогли сдвинуть расследование с мертвой точки. Мне кажется, кроме милиции, никто. Афонина: – В первой части нашего разговора речь пойдет о Екатеринбурге. Итак, что же происходило в этом городе? Сейчас на телефонной связи с нами человек, который принимал самое активное участие в том, чтобы эта история стала достоянием общественности. Блогер из Екатеринбурга Олег Дятьков. Расскажите нам вкратце, что вас взволновало? Что взволновало жителей города? Олег: – Конфликт начался с драки в кафе, где были избиты, как потом часто писали блогеры, кавказцами посетители кафе, включая женщин и детей. И продолжение конфликта было связано с тем, что это дело не расследовалось. Было задержано трое подозреваемых, причем, узбеков. Они были отпущены. Друзья потерпевших организовали свои какие-то разыскные действия. И в это же время было разгромлено узбекское кафе. Те люди, которые проводили собственное следствие, выяснили, что они тут совершенно ни при чем. Но дело в том, что виновных в первом избиении искали очень долго. А виновных в разгроме узбекского кафе нашли буквально через один день. Что и вызвало возмущение. Стешин: – Как блогосфера помогла сдвинуть это дело с мертвой точки? То же самое было зимой. Водитель чеченской национальности расстрелял водителя снегоуборочной машины. Тоже как-то блогосфера сработала. Вот у вас что по последним конфликтам произошло? Вы смогли достучаться до властей? Олег: – По тому конфликту, что вы сказали, там просто ему не дают заглохнуть. Он продолжается. Там сейчас обвиняемый требует, чтобы ему зачитывали все материалы дела на его языке. Он русского не понимает. Афонина: – И что представители власти? Как они эту ситуацию комментируют? Олег: – Представители ГУВД и Прокуратуры говорят, что все хорошо у нас, все в порядке. Афонина: – То есть, конфликта не существует. Это конфликт на бытовой почве. Встретились, не поделили девушку, сигарету, скамейку. И никакого отношения к межнациональному конфликту это не имеет. Да? Олег: – Да. И они сказали, что у них все под контролем. Стешин: – И не надо нагнетать, раскачивать лодку. Олег: – Да. При этом то, что говорилось другими участниками, в общем, их не очень впечатлило. Хотя говорили и о том, что есть проблемы, что у нас некоторые национальности представлены очень социально однородно. Что, собственно, только ухудшает ситуацию. Говорилось о том, что часть культурных мероприятий, что касается культуры некоренных народов, у нас проводится только за счет приезжих. У нас нет представителей Востока и культуры национально некоренных культур. Нам было предложено провести дежурство в одном из отделений милиции, вот этот вариант сейчас обсуждается. Причем, мы хотели бы это сделать не в одном отделении. А в нескольких одновременно. Афонина: – Будет ли в России межнациональный мир? Как вы думаете? В Екатеринбурге можно установить добрососедские отношения с теми, кто сейчас является участниками конфликта? Как по одну, так и по другую сторону. Мы сейчас не пытаемся выяснять, кто прав и кто виноват. Просто хочется понять: как думаете вы? Мир возможен? Олег: – Думаю, что возможен, если будут меры долгосрочные и оперативные. Пока у нас есть потребность в рабочей силе малооплачиваемой и бесправной, она у нас все равно в городе будет. Будут ли это мигранты, населения деревень, в которых ситуация плохая, но все равно это будет. И это все равно будет поддерживать неприятную обстановку. Это короткий мир. Он требует наведения порядка вот здесь. А длинный – это связано с образованиями, в первую очередь, нацеленными на мигрантов, которые на сегодня просто русский язык плохо знают. Стешин: – Там была целая цепь межнациональных конфликтов. Первый, совершенно дикий, на мой взгляд, засветил известный бывший депутат, борец с наркотиками, Евгений Борисович Ройзман. Они выслеживали наркоторговцев вместе с оперативниками. И граждане нескольких национальностей, а там был целый интернационал: чеченец, кто-то из Дагестана, таджик, узбек, они останавливали прохожих со словами: «Ты русский?» И если говорил человек, что он русский, они били его впятером. Удалось задержать только троих. Дело, насколько я знаю, по разжиганию межнациональной розни, пока не возбуждено. И никто, наверное, не будет его возбуждать. Голый разбой. Хотя тут все понятно. Потом была драка у кафе, про которую рассказал Олег. В ответ было разгромлено другое кафе узбекское. И, наверное, итог: друзья пострадавших возле кафе «Халва» организовали боевую дружину. А чем все это закончиться? Можно предположить. Афонина: – Хотелось бы выслушать и мнение исполнительного директора межнационального информационного центра. На телефонной связи с нами Нурзида Бензгир. Ваш взгляд на те события, которые происходят в Екатеринбурге? Чью точку зрения вы отстаиваете? Чье мнение, чью позицию? Нурзида: – Мне сложно сказать. Потому что, с одной стороны, я местный житель. И меня тоже волнуют все проблемы, которые связаны с тем валом приезжих. И те преступления, которые они совершают. Но, с другой стороны, я представляю межнациональный информационный центр. И мы тесно работаем с диаспорами и защищаем права мигрантов. В данной ситуации хочу сказать, что дагестанца там не было. И вопрос «Ты русский», те молодые люди, которые были жертвами, они не были русскими тоже. Поэтому ситуацию однозначной никак нельзя назвать. Я ни в коей мере не пытаюсь защитить этих молодых людей. Они, безусловно, совершили преступление. И я считаю, что нетерпимость к преступности нельзя связывать с нетолерантностью. Стешин: – У нашей страны самое либеральное законодательство в мире сейчас. И если его ужесточить, ввести контроль и учет за перемещением мигрантов, это сможет сбить неконтролируемую волну? Как вы считаете? Афонина: – У нас телефонный звонок из Екатеринбурга. Дмитрий: – Хотелось бы уточнить по ситуации, когда нападали с вопросом «Ты русский?». Там присутствовали лица чеченской национальности, узбекской и таджикской. Дагестанцев там не было. Было три человека. К сожалению, на сегодня, это мое личное мнение, вся проблема заключается в слабости нашей власти. И, потом, посмотрите. У всех есть диаспоры. Почему нет русской диаспоры? Стешин: – Говорят, мы в своей стране. И нам это не надо. Афонина: – Нелогично. Дмитрий: – Правильно. Основное население России – русские. Правильно? Стешин: – Государствообразующая нация. Есть такой термин. Дмитрий: – Проблема вся в том, что люди других национальностей начинают нести свои обычаи в наши устои свое отношение к нам. Русских за людей вообще не считают. Это все, конечно, отголоски того национализма, который прокатился в 90-х годах по тем странам ближнего нашего зарубежья. И наше бездействие, как нации. Афонина: – Как вы думаете, будет ли в России межнациональный мир? Дмитрий: – К сожалению, по моим прогнозам, личному мнению, такое мир на сегодня невозможен. Афонина: – Спасибо. Мы возвращаемся к разговору с Нурзидой. Стешин: – Может, есть возможность избежать межнациональных конфликтов, урегулировав миграционные потоки? Ужесточив контроль. Как вы считаете? Нурзида: – Я согласна с первой вашей частью – урегулировать и не согласна с тем, что надо ужесточить контроль. Потому что когда между нашими странами, между Россией и странами исхода трудовых мигрантов нет визового въезда, то как его можно ужесточить? Не наша с вами прерогатива – вводить эти порядки. Если почему-то государству выгодно безвизовый въезд оставлять – так оно и будет какое-то время. А по поводу того, что регулировать, да, действительно. Надо очень четко определять, какие мигранты поедут и какое количество. У нас, к сожалению, этого нет. У нас миграция хаотична. И все проблемы, которые происходят, приходится уже решать нам, здесь. На территории нашей страны. Это одна из проблем, которую я вижу. Стешин: – Есть такое парадоксальное мнение. Страна исхода теряет очень много, имея неконтролируемую миграцию. Выезжают самые лучшие, образованные, трудолюбивые, с профессией. Страна исхода обескровливается уже безвозвратно. Это касается Молдавии, где была революция детей плиточников и штукатуров. Так и называли сами молдаване. Дети выросли без просмотра и не воспитаны и так далее. То же самое с Таджикистаном, откуда уезжает все трудоспособное население. Узбекистан, откуда выдавливают людей. Что будет с этими странами? Они отстанут навсегда, по-видимому. Афонина: – У нас еще телефонный звонок. Александр: – Понимаете, миграция России неизбежная вещь, она нам просто нужна. Рабочей силы не хватает. Ели не будет мигрантов, Россия в развитии остановится. У нас просто трудоспособного населения не хватает. Они там рожают гораздо больше, чем мы. Нам просто необходимо. Другое дело, пусть специалисты едут. Зачем нам безграмотные люди? Я его приветствую. Но, конечно, в определенных количествах. Миграционные службы должны этим заняться. Афонина: – Если говорить об опыте других стран… Дима, ты недавно вернулся из Косово. Разберем этот пример. Стешин: – Исконно сербские земли. Все святыни основные, духовные и религиозные, военные, расположены на территории Косова. И в какой-то момент люди, пришедшие с юга на территорию Косово, вдруг стали преобладать. Они получали от властей определенные преференции, какие получают сейчас, скажем, приезжие… Закончилось это в 2008 году – отделение Косова. Печь Патриараршая – сердце и косовского, и русского православия духовного, у входа стоит будка. Монастырь обстреливают каждую неделю. Взорваны храмы, оставшиеся сербы, которые не сбежали, сидят в анклавах. Мы все эти анклавы объехали. Не дай Бог, конечно, в некоторых районах России такое уже вполне возможно. Где-то на грани. Например, мы ездили в декабре по южным районам Ставропольского края. Нефтекумский район, Степновский район. Там уже все это близко. Оттуда бежит коренное население не только русской национальности. Бегут и нагайцы, которые там самый коренной народ. Афонина: – А что происходит в Санкт-Петербурге. На телефонной связи журналист Александр Горелик. Что за события происходили в Питере? Что это были за конфликты? Александр Горелик: – События происходили в поселке Кобралово, это примерно 30 километров от города. Там произошел конфликт во время празднования Дня России. Прямо во время праздника вспыхнула драка между местным населением и приезжими с Северного Кавказа. И теперь из-за этой драки в поселке жизнь стала совсем другой. До этого никто не обращал внимания, кто какой национальности. А теперь этому уделяется повышенное внимание. Афонина: – Мы сегодня всем задаем вопрос. Возможен ли в России межнациональный мир? Александр: – Я думаю, что возможен. Когда я был в Кобралово и общался с людьми, я видел, что они не хотят ненавидеть кого-то по национальному признаку. Совершенно у них никакого желания. И они спят и видят, чтобы снова жить в дружбе со всеми. Нормально общаться, жениться, выходить замуж за кого угодно, невзирая на национальность. Был бы человек хороший. Вот тот дагестанец, из-за которого произошел весь сыр-бор, он живет с русской девушкой, у них ребенок. И, конечно, у него сложный характер. И выпивать он любит, как, впрочем, и все кобраловцы. И пил он всегда с русскими ребятами. И с кем-то поскандалил, его побили. Друг этого дагестанца ингуш, кстати. Позвонил своему брату. Приехала интернациональная кавказская бригада. Подчеркиваю, интернациональная. Экипаж одной машины: водитель азербайджанец, рядом ингуш, сзади два армянина. Ну, а тут уж вступились за русского парня местные жители. И получилась драка, в которой национального подтекста, в общем-то, не было. Получилось, что с одной стороны кавказцы, с другой славяне. Вот и весь подтекст. И теперь получается ситуация, что в Кобралово кавказцев не любят. Афонина: – Итоги голосованиея – к сожалению, те, кто принимал в нем участие, смотрят на эту проблему без особого оптимизма. 100 процентов сказали «нет». Не было ни одного голоса за то, что межнациональный мир в нашей стране возможен. Это что? Срез аудитории? Или неверие? Как бы ты прокомментировал? Стешин: – Это значит, что ситуация требует срочнейшего решения. От пропаганды толерантности до посадки тех, кто межнациональную рознь разжигает. И чтобы 288 статью в народе не называли «русской статьей». У палки не бывает одного конца. То же самое с рознью. Она обоюдна. Тема: «В России межнациональный мир не возможен?». Ведущие – Дмитрий Стешин и Елена Афонина. Афонина: – Иностранных мигрантов в России становится все больше. И к 2050 году их число по некоторым данным превысит треть населения страны. Об этом сообщил глава комитета Госдумы по международным делам Константин Косачев. И к настоящему времени в России проживает около 10 миллионов граждан других государств. Это целая Португалия, если брать европейские аналоги, как сказал Косачев. Мы будем говорить о конфликтах на межэтнической почве. Нас, в первую очередь, интересуют конфликты, которые возникают в быту. На улицах, в парках, в скверах, около кафе и ресторанов, кинотеатров. Это драки, поножовщины, травмы, убийства. Будет ли в России межнациональный мир? И какие пути решения таких конфликтов вы видите. Дима, ты уверяешь, что это вторая волна межнациональной розни? Стешин: – Первую волну я отработал, как журналист – это 2005-2006 год. Пошли межнациональные конфликты на юге России. Ставрополь – массовая драка чеченцев с ингушами, где милиция вдруг выступила на стороне местных жителей. Затем был Сальск, где на городском пляже милиция после бойни собрала больше 90 гильз стреляных. Было ранено семь местных жителей. Понятно, русской национальности, двое убиты. Стреляли дагестанцы. Насколько я знаю, там реальное расследование дела закончилось тем, что Дмитрию Пугачеву, организатору народного схода вкатили год за организацию беспорядков. А закончилась эта волна Кондопогой. После этого, мне показалось, что ужаснулась вся Россия. Милиция пришла в чувство и поняла, что из-за ее бездействия, коррумпированности происходят межнациональные столкновения. Все было тихо несколько лет. И вот первые звонки прозвенели осенью 2010 года. Очень странные и знаковые. Власть страны на них отреагировала. Не было ни криков, ни обвинений в фашизме местного населения, русского. Город Колязин. Для работы по восстановлению ветхого жилья на государственные бюджетные деньги почему-то завезли гастарбайтеров, их было больше сотни человек. Как-то не так они стали себя вести. В итоге, после короткой драки, сожженных машин, нападения на общежитие с гастарбайтерами, приехал тверской ОМОН. Молча всех погрузили на автобусы. И вывезли куда-то, за пределы области. Вот так потушили этот конфликт. Следом была история в Хотьково. Число гастарбайтеров там превысило какое-то пороговое значение. Они работали в многочисленных дачных поселках в округе. И к осени они остались без работы. Уезжать им, по-видимому, было не на что. Там тоже были народные волнения после убийств, избиений. И в итоге гастарбайтеры покинули под контролем милиции город. В местный универсам, куда, по словам властей, коренные русские не хотели идти работать, там повысили зарплату и вдруг сразу нашлись девушки-кассиры на 20 тысяч с соцпакетом. Это, конечно, не глубинка. Но все равно нормальные деньги. Погасили конфликт. Манежка немножко другая история. Она получилась потому, что в нынешнем обществе получается так, что правят кланы у кавказцев и гастарбайтеров. Государство как-то сверху и не вмешивается. Вы же знаете, особо и не побежишь за защитой. У убитого парня, футбольного фаната, оказался очень сильный клан. С очень бодрыми и бескомпромиссными людьми. Поэтому они сначала перекрыли Ленинградку, а потом устроили на Манежной площади то, что устроили. Смогли сдвинуть расследование с мертвой точки. Мне кажется, кроме милиции, никто. Афонина: – В первой части нашего разговора речь пойдет о Екатеринбурге. Итак, что же происходило в этом городе? Сейчас на телефонной связи с нами человек, который принимал самое активное участие в том, чтобы эта история стала достоянием общественности. Блогер из Екатеринбурга Олег Дятьков. Расскажите нам вкратце, что вас взволновало? Что взволновало жителей города? Олег: – Конфликт начался с драки в кафе, где были избиты, как потом часто писали блогеры, кавказцами посетители кафе, включая женщин и детей. И продолжение конфликта было связано с тем, что это дело не расследовалось. Было задержано трое подозреваемых, причем, узбеков. Они были отпущены. Друзья потерпевших организовали свои какие-то разыскные действия. И в это же время было разгромлено узбекское кафе. Те люди, которые проводили собственное следствие, выяснили, что они тут совершенно ни при чем. Но дело в том, что виновных в первом избиении искали очень долго. А виновных в разгроме узбекского кафе нашли буквально через один день. Что и вызвало возмущение. Стешин: – Как блогосфера помогла сдвинуть это дело с мертвой точки? То же самое было зимой. Водитель чеченской национальности расстрелял водителя снегоуборочной машины. Тоже как-то блогосфера сработала. Вот у вас что по последним конфликтам произошло? Вы смогли достучаться до властей? Олег: – По тому конфликту, что вы сказали, там просто ему не дают заглохнуть. Он продолжается. Там сейчас обвиняемый требует, чтобы ему зачитывали все материалы дела на его языке. Он русского не понимает. Афонина: – И что представители власти? Как они эту ситуацию комментируют? Олег: – Представители ГУВД и Прокуратуры говорят, что все хорошо у нас, все в порядке. Афонина: – То есть, конфликта не существует. Это конфликт на бытовой почве. Встретились, не поделили девушку, сигарету, скамейку. И никакого отношения к межнациональному конфликту это не имеет. Да? Олег: – Да. И они сказали, что у них все под контролем. Стешин: – И не надо нагнетать, раскачивать лодку. Олег: – Да. При этом то, что говорилось другими участниками, в общем, их не очень впечатлило. Хотя говорили и о том, что есть проблемы, что у нас некоторые национальности представлены очень социально однородно. Что, собственно, только ухудшает ситуацию. Говорилось о том, что часть культурных мероприятий, что касается культуры некоренных народов, у нас проводится только за счет приезжих. У нас нет представителей Востока и культуры национально некоренных культур. Нам было предложено провести дежурство в одном из отделений милиции, вот этот вариант сейчас обсуждается. Причем, мы хотели бы это сделать не в одном отделении. А в нескольких одновременно. Афонина: – Будет ли в России межнациональный мир? Как вы думаете? В Екатеринбурге можно установить добрососедские отношения с теми, кто сейчас является участниками конфликта? Как по одну, так и по другую сторону. Мы сейчас не пытаемся выяснять, кто прав и кто виноват. Просто хочется понять: как думаете вы? Мир возможен? Олег: – Думаю, что возможен, если будут меры долгосрочные и оперативные. Пока у нас есть потребность в рабочей силе малооплачиваемой и бесправной, она у нас все равно в городе будет. Будут ли это мигранты, населения деревень, в которых ситуация плохая, но все равно это будет. И это все равно будет поддерживать неприятную обстановку. Это короткий мир. Он требует наведения порядка вот здесь. А длинный – это связано с образованиями, в первую очередь, нацеленными на мигрантов, которые на сегодня просто русский язык плохо знают. Стешин: – Там была целая цепь межнациональных конфликтов. Первый, совершенно дикий, на мой взгляд, засветил известный бывший депутат, борец с наркотиками, Евгений Борисович Ройзман. Они выслеживали наркоторговцев вместе с оперативниками. И граждане нескольких национальностей, а там был целый интернационал: чеченец, кто-то из Дагестана, таджик, узбек, они останавливали прохожих со словами: «Ты русский?» И если говорил человек, что он русский, они били его впятером. Удалось задержать только троих. Дело, насколько я знаю, по разжиганию межнациональной розни, пока не возбуждено. И никто, наверное, не будет его возбуждать. Голый разбой. Хотя тут все понятно. Потом была драка у кафе, про которую рассказал Олег. В ответ было разгромлено другое кафе узбекское. И, наверное, итог: друзья пострадавших возле кафе «Халва» организовали боевую дружину. А чем все это закончиться? Можно предположить. Афонина: – Хотелось бы выслушать и мнение исполнительного директора межнационального информационного центра. На телефонной связи с нами Нурзида Бензгир. Ваш взгляд на те события, которые происходят в Екатеринбурге? Чью точку зрения вы отстаиваете? Чье мнение, чью позицию? Нурзида: – Мне сложно сказать. Потому что, с одной стороны, я местный житель. И меня тоже волнуют все проблемы, которые связаны с тем валом приезжих. И те преступления, которые они совершают. Но, с другой стороны, я представляю межнациональный информационный центр. И мы тесно работаем с диаспорами и защищаем права мигрантов. В данной ситуации хочу сказать, что дагестанца там не было. И вопрос «Ты русский», те молодые люди, которые были жертвами, они не были русскими тоже. Поэтому ситуацию однозначной никак нельзя назвать. Я ни в коей мере не пытаюсь защитить этих молодых людей. Они, безусловно, совершили преступление. И я считаю, что нетерпимость к преступности нельзя связывать с нетолерантностью. Стешин: – У нашей страны самое либеральное законодательство в мире сейчас. И если его ужесточить, ввести контроль и учет за перемещением мигрантов, это сможет сбить неконтролируемую волну? Как вы считаете? Афонина: – У нас телефонный звонок из Екатеринбурга. Дмитрий: – Хотелось бы уточнить по ситуации, когда нападали с вопросом «Ты русский?». Там присутствовали лица чеченской национальности, узбекской и таджикской. Дагестанцев там не было. Было три человека. К сожалению, на сегодня, это мое личное мнение, вся проблема заключается в слабости нашей власти. И, потом, посмотрите. У всех есть диаспоры. Почему нет русской диаспоры? Стешин: – Говорят, мы в своей стране. И нам это не надо. Афонина: – Нелогично. Дмитрий: – Правильно. Основное население России – русские. Правильно? Стешин: – Государствообразующая нация. Есть такой термин. Дмитрий: – Проблема вся в том, что люди других национальностей начинают нести свои обычаи в наши устои свое отношение к нам. Русских за людей вообще не считают. Это все, конечно, отголоски того национализма, который прокатился в 90-х годах по тем странам ближнего нашего зарубежья. И наше бездействие, как нации. Афонина: – Как вы думаете, будет ли в России межнациональный мир? Дмитрий: – К сожалению, по моим прогнозам, личному мнению, такое мир на сегодня невозможен. Афонина: – Спасибо. Мы возвращаемся к разговору с Нурзидой. Стешин: – Может, есть возможность избежать межнациональных конфликтов, урегулировав миграционные потоки? Ужесточив контроль. Как вы считаете? Нурзида: – Я согласна с первой вашей частью – урегулировать и не согласна с тем, что надо ужесточить контроль. Потому что когда между нашими странами, между Россией и странами исхода трудовых мигрантов нет визового въезда, то как его можно ужесточить? Не наша с вами прерогатива – вводить эти порядки. Если почему-то государству выгодно безвизовый въезд оставлять – так оно и будет какое-то время. А по поводу того, что регулировать, да, действительно. Надо очень четко определять, какие мигранты поедут и какое количество. У нас, к сожалению, этого нет. У нас миграция хаотична. И все проблемы, которые происходят, приходится уже решать нам, здесь. На территории нашей страны. Это одна из проблем, которую я вижу. Стешин: – Есть такое парадоксальное мнение. Страна исхода теряет очень много, имея неконтролируемую миграцию. Выезжают самые лучшие, образованные, трудолюбивые, с профессией. Страна исхода обескровливается уже безвозвратно. Это касается Молдавии, где была революция детей плиточников и штукатуров. Так и называли сами молдаване. Дети выросли без просмотра и не воспитаны и так далее. То же самое с Таджикистаном, откуда уезжает все трудоспособное население. Узбекистан, откуда выдавливают людей. Что будет с этими странами? Они отстанут навсегда, по-видимому. Афонина: – У нас еще телефонный звонок. Александр: – Понимаете, миграция России неизбежная вещь, она нам просто нужна. Рабочей силы не хватает. Ели не будет мигрантов, Россия в развитии остановится. У нас просто трудоспособного населения не хватает. Они там рожают гораздо больше, чем мы. Нам просто необходимо. Другое дело, пусть специалисты едут. Зачем нам безграмотные люди? Я его приветствую. Но, конечно, в определенных количествах. Миграционные службы должны этим заняться. Афонина: – Если говорить об опыте других стран… Дима, ты недавно вернулся из Косово. Разберем этот пример. Стешин: – Исконно сербские земли. Все святыни основные, духовные и религиозные, военные, расположены на территории Косова. И в какой-то момент люди, пришедшие с юга на территорию Косово, вдруг стали преобладать. Они получали от властей определенные преференции, какие получают сейчас, скажем, приезжие… Закончилось это в 2008 году – отделение Косова. Печь Патриараршая – сердце и косовского, и русского православия духовного, у входа стоит будка. Монастырь обстреливают каждую неделю. Взорваны храмы, оставшиеся сербы, которые не сбежали, сидят в анклавах. Мы все эти анклавы объехали. Не дай Бог, конечно, в некоторых районах России такое уже вполне возможно. Где-то на грани. Например, мы ездили в декабре по южным районам Ставропольского края. Нефтекумский район, Степновский район. Там уже все это близко. Оттуда бежит коренное население не только русской национальности. Бегут и нагайцы, которые там самый коренной народ. Афонина: – А что происходит в Санкт-Петербурге. На телефонной связи журналист Александр Горелик. Что за события происходили в Питере? Что это были за конфликты? – События происходили в поселке Кабралово, это примерно 30 километров от города. Там произошел конфликт во время празднования Дня России. Прямо во время праздника вспыхнула драка между местным населением и приезжими с Северного Кавказа. И теперь из-за этой драки в поселке жизнь стала совсем другой. До этого никто не обращал внимания, кто какой национальности. А теперь этому уделяется повышенное внимание. Афонина: – Мы сегодня всем задаем вопрос. Возможен ли в России межнациональный мир? Александр: – Я думаю, что возможен. Когда я был в Кабралово и общался с людьми, я видел, что они не хотят ненавидеть кого-то по национальному признаку. Совершенно у них никакого желания. И они спят и видят, чтобы снова жить в дружбе со всеми. Нормально общаться, жениться, выходить замуж за кого угодно, невзирая на национальность. Был бы человек хороший. Вот тот дагестанец, из-за которого произошел весь сыр-бор, он живет с русской девушкой, у них ребенок. И, конечно, у него сложный характер. И выпивать он любит, как, впрочем, и все кабраловцы. И пил он всегда с русскими ребятами. И с кем-то поскандалил, его побили. Друг этого дагестанца ингуш, кстати. Позвонил своему брату. Приехала интернациональная кавказская бригада. Подчеркиваю, интернациональная. Экипаж одной машины: водитель азербайджанец, рядом ингуш, сзади два армянина. Ну, а тут уж вступились за русского парня местные жители. И получилась драка, в которой национального подтекста, в общем-то, не было. Получилось, что с одной стороны кавказцы, с другой славяне. Вот и весь подтекст. И теперь получается ситуация, что в Кабралово кавказцев не любят. Афонина: – Итоги голосованиея – к сожалению, те, кто принимал в нем участие, смотрят на эту проблему без особого оптимизма. 100 процентов сказали «нет». Не было ни одного голоса за то, что межнациональный мир в нашей стране возможен. Это что? Срез аудитории? Или неверие? Как бы ты прокомментировал? Стешин: – Это значит, что ситуация требует срочнейшего решения. От пропаганды толерантности до посадки тех, кто межнациональную рознь разжигает. И чтобы 288 статью в народе не называли «русской статьей». У палки не бывает одного конца. То же самое с рознью. Она обоюдна.