Национальный вопрос

Русский ответ

Хотя народности, историю которых можно проследить (по крайней мере, в Европе и на Среднем Востоке) существовали уже давно, в течение веков, если не тысячелетий, но до XVIII века политическое действие обосновывалось в династических либо религиозных терминах. Только временами можно было различить слабые ссылки на национальную идентичность [1]. Национализм как теория и политическое течение, собственно, и появился в течение XVIII-XIX веков. Первые значительные движения за национальное государство в современном понимании – движение поляков и итальянцев за объединение своих стран и их политическую независимость. Поэтому, когда возникла Лига Наций, «Ллойд Джордж мог беззаботно назвать Мадзини отцом этой международной организации» [2].

Право наций на самоопределение было провозглашено в Программе РСДРП 1903 г. и стало общеизвестным в ходе пропаганды Лениным Декрета о мире 1917 г. В ответ на это 8 января 1918 г. президент США В.Вильсон в своих знаменитых 14 пунктах мирного урегулирования выдвинул принцип “Right of Nations to Self-Determination”. И, что более важно, право это не только выдвинули, но и реализовали – многие европейские границы «пролегли по вильсонистско-ленинским линиям после 1918 года» [3]. Это право, провозглашенное большевиками, вызвало национальные восстания в тылу у белых и поддержку Красной Армии национальными формированиями, сыгравшими существенную роль в победе красных. Чеченские восстания в тылу у Деникина, сражения с ним войск буржуазной Литвы, сражения Петлюры и Махно с Деникиным, войска Амангельды Иманова в Казахстане, латышские стрелки, мусульманские полки, китайские пулеметчики, венгерские и чешские интернационалисты – все это сыграло свою роль. Неудивительно, поэтому, что это право вошло во все советские конституции. Но поскольку реализовано оно было на практике только один раз – выход Финляндии, – то и считалось, что национальная проблема в СССР решена. (Кстати и до сих пор Финляндия – единственный корректный случай выхода из СССР-России.)

Я подчеркиваю – Ленин провозгласил бы Право хоть черта в ступе, лишь бы это помогло ему удержать власть, разбить Белых. Вне всякой зависимости к справедливости того Права, что он провозглашает.

С другой стороны, практически одновременно с возникновением национализма появились работы, указывающие, что эта концепция несет большой негативный заряд [4]. На рубеже XX столетия австрийские социал-демократы, также выступая против территориального самоопределения наций, разработали понятие культурно-национальной автономии [5]. Бауэр четко отделяет этнически-расовое понятие нации от государственного понятия народа: «Нация это вся совокупность людей, связанных в общность характера на почве общности судьбы. На почве общности судьбы – этот признак отличает национальную культурную общность от интернациональных общностей профессии, класса, народа, составляющего государство, – словом, от всяких таких общностей, которые покоятся на однородности, а не на общности судьбы.» [6]. «Именно в таком духе Брюннский конгресс социал-демократической австрийской рабочей партии 1899 года призвал к созданию “демократического федеративного государства национальностей”, понимаемого как совокупность культурно-исторических сообществ без территориальных прав.» [7]. Но социал-демократы в Австрии власти не имели, поэтому их позиция определяющей не стала, Право наций было реализовано, а Австрия в начале XX столетия развалилась.

Впрочем, национальную проблему это не решило. В новых государствах – Чехии, Венгрии, Румынии – тут же возникли свои национальные проблемы с требованием Права на самоопределение, а сами эти “малые государства” до Второй Мировой носили явный фаши-стский оттенок. В регионах с сильной этнической чересполосицей конца этот процесс не имеет. Да и вообще это скорее не элемент национальной политики, а признак гуманитарной катастрофы – краха государства. Вот, к примеру, в марте 1917 года: «Шлиссельбургский уезд петербургской губернии объявил себя самостоятельной республикой. /…/ Никаких реаль-ных последствий эта тенденция не имела. Но она имела реальную почву и была первой ласточкой. Впоследствии на той же почве эти самостоятельные уездные «республики» стали расти как грибы.» [8] Да и в 1990-1991 годах этот процесс повторился – Олег Румянцев в бытность свою секретарем Конституционной комиссии как-то упомянул, что в ВС России пришла декларация о суверенитете из какого-то горного аула, который объявлял (если я не ошибаюсь) свой суверенитет на горную долину, три ущелья и стекольный заводик. Совсем как у Пристли – «король Перадора, высокий повелитель Бергамора, Марралора и Парлота, властелин Лансингтона, Нижних Мхов и Трех Мостов!» [9].

Итак, первая мировая закончилась торжеством Права нации. Лига Наций этим правом и руководствовалась. Соответственно, когда Гитлер потребовал признать право германской нации, то и Судеты ему отдали, и на аншлюс Австрии глаза закрыли. А дальше Гитлер и саму Лигу Наций уничтожил. Именно шок, испытанный Европой от расовой политики Гитлера, привел к тому, что изменилось само понятие Nation. Из него стали исключать этническую компоненту – со времен Гитлера «термин раса и вместе с его производными дискредитирован» [10], а «расистские организации чаще всего отказываются фигурировать в качестве таковых, отстаивая свою приверженность национализму и провозглашая взаимную несводимость двух понятий. Что это, всего лишь тактика маскировки или же симптом боязни называть вещи своими именами, которая свойственна расистской позиции?» [11]. Расизм решительно осуждается: «Бесконфликтное сочетание нации с универсалистским самосознанием конституционного государства возможно только в том случае, если ей не приписываются натуралистические характеристики. /…/ Собственно, заслугой конституционного государства явилась замена изношенных традиционных форм общественной интеграции на объединительную силу демократического гражданства.» [12] Или: «Бескомпромиссный упор на этнических характеристиках нации быстро приводит к политике национализма в истинном смысле этого слова. Стоит только дать волю такому ходу событий, как все этические и гуманистические призывы неизбежно будут оказываться напрасными – отнюдь не от недостатка таланта у тех, кто их произносит, а в силу того, что, едва эти новые движения приобретают массовый характер, они, как показывает опыт их предшественников, уже не поддаются ни разумной аргументации, ни давлению со стороны политических сил (которое может даже спровоцировать их более радикальные проявления).» [13]

Но осуждается расизм в теории. А на практике, особенно в применении к нам…

Вот, что пишет по поводу США Иммануэль Валлерстайн: «Расизм принял форму этнизации рабочей силы в той мере, в какой во все времена существовала определенная социальная иерархия занятости и вознаграждения. И хотя феномен этнизации существовал всегда, формы и особенности его проявления варьировались в зависимости от экономических и социальных обстоятельств места и времени.» [14]

Аналогичное явление существовало и в СССР. Так в Прибалтике на наиболее трудных и непрестижных работах обычно работали как раз русские, а не прибалты. Здесь действовал примерно тот же механизм, что в Москве с лимитчиками. Но в Москве это явление не имело этнической окраски, а в Прибалтике имело, и не только в Прибалтике (не будем пока углубляться в причины такого явления, просто констатируем факт). Однако Европе всегда была глубоко безразлична этническая дискриминация русских (вообще всех неприбалтов), безразлично, что в Прибалтике расизм “титульных” наций махровым цветом колосился еще во времена СССР.

Впрочем, если в СССР еще можно было хоть до какой-то степени говорить об угнетении и прибалтов также, то после развала СССР об этом не может быть и речи. А вот расовая дискриминация всех не-эстонцев и не-латышей скачкообразно возросла. Европейцам же все равно – как будто так и должно быть. В Латвии в данный момент идет протестное движение против насильственной латышизации. А Латвия теперь в Евросоюзе! То есть в Евросоюзе в данный момент существуют апартеид и расовая дискриминация как особенности государственной политики. И что? Европейцы хоть как-то пытаются нормализовать ситуацию? Ничуть!

Рассмотрим чисто лингвистические аспекты проблемы. Слова не являются чем-то неизменным. Язык – живой организм, и слова меняют смысл по мере развития человеческого общества. Nation – не исключение. Тем не менее, все это не является абстрактной проблемой. Границы сейчас прозрачны, а Европа прямо влияет на нашу политику. И если слова переводятся неадекватно, то возникает ложное взаимопонимание – ведет это к тому, что благими намерениями дорога в ад вымощена. Даже без злого умысла человек, неадекватно понимающий ситуацию, а тем более человек (или государство) с инициативой и ресурсами, подкрепляющими эту инициативу, может нанести громадный ущерб окружающим этой своей неадекватностью. Поэтому давайте внимательнее рассмотрим значение слов


В начале прошлого столетия в понятие Nation входило этническое единство, так если словарь Вебстера, который издавался и в те годы, поэтому сохранил преемственность со своими ранними изданиями, сохраняет и сейчас старую трактовку этого понятия, то словарь Хорнби уже четко перечисляет современные признаки Nation – единое правительство, территория и (желательно, но необязательно) язык [15]. Никакого этнического единства в принципе нет. И тут возникают вопросы – Каким термином мы должны переводить на русский понятие Nation? Что означает русское слово Нация? Как соотносятся оба эти термина друг с другом и с Расизмом? Обратите внимание – Гитлер возглавлял национал-социалистическую партию, но считают его расистом.

Давайте посмотрим однокоренные слова к Nation – native (родной), natural (природный, самородный, незаконнорожденный), nature (природа, род). То есть корень этого слова – Род [16] Именно термин Народ практически полностью перекрывает область значений Nation вплоть до некоторой этнической двусмысленности. Сравните, к примеру, значение двух принципиально различных выражений: 1) этатистское – народ России, 2) этническое – русский народ.

Но, я еще раз подчеркиваю, в конце XX столетия этнический смысл Nation перестал употребляться по крайней мере к самим европейцам. Нация же является не переводом, а простой транслитерацией европейского термина (что было допустимо в те годы, когда этот термин вводился). Но сейчас, когда в Европе изменился смысл Nation, нельзя не учитывать четкое логическое сцепление Нации с Национальностью, Этносом, Племенем, то есть с Расой. И это не единственный случай, когда термин и его транслитерация на другой язык имеют существенно различные смыслы.

Приведем примеры. Слово academic переводится как лицо, относящееся к основному преподавательскому составу университета; чисто теоретические аргументы; университетский костюм. Его транслитерация академик в обратном переводе – academician. Слово brave переводится как не знающий страха; отважный; храбрый; смелый; мужественный; превосходный; прекрасный; отличный; роскошный; нарядный. Его транслитерация бравый в обратном переводе – gallant, dashing. Нетрудно видеть – смыслы транслитерированных слов существенно различаются. Можете сами удостовериться в таком же различии для следующих пар: cadre – кадр; illuminator – иллюминатор; liver – ливер; pathos – пафос; pedagogue – педагог; perron – перрон; scenery – сценарий; square – сквер; translation – трансляция; virtuous – виртуозный. [17].
Вот так и получается, что термин Нация, являвшийся при своем введении в русском языке простой транслитерацией Nation, сейчас по своему смыслу соответствует английскому Race.

Значение Race, в свою очередь, не совсем соответствует Расе. Хорнби отмечает два значения смысла Race. Первый – выделяются общая культура, история или язык. Пример – германская раса. [18] Вот именно этот смысл совпадает со смыслом русского термина Нация, но отличается от русского смысла Расы. Но и другой смысл – Расы, т.е. монголоидная, европеоидная и негроидная – Хорнби также приписывает Race, как второе значение. То есть термин Race перекрывается в русском не одним, а двумя словами – Расой и Нацией.

Термин Раса также является не переводом, а транслитерацией. Приведем значения слова Race из словаря Мюллера: «1) раса; the Mongolian ~ монгольская раса 2) род; племя; народ; the human ~ человечество, род человеческий; the feathered ~ шутл. пернатые; the ~ of poets поэты 3) происхождение; of Oriental ~ восточного происхождения 4) порода, сорт 5) особый аромат, особый стиль; ~ of wine букет вина» [19]. Как видите, европейцы в понятие Расы вкладывают гораздо более широкий смысл, чем русские. Понятна и причина, почему при введении термина Расизм была сделана транслитерация, а не перевод. Если перевести, то получилось бы Породизм, от Порода – возникли бы ложные звуковые ассоциации с Парадом и Пародией.

Тут есть один очень важный момент. Для русского сознания Порода особого значения не имеет. Убеждение, что все люди, независимо от Рода и Племени, в общем-то равны, настолько прочно присутствует у русских, что даже как-то странно вновь об этом говорить. И опять же понятно почему – имперский опыт русских длится вот уже на протяжении третьего тысячелетия в христианской хронологии. Еще Киевская Русь была многонациональной империей. Все эти варварские архаизмы мы уже давным-давно выбросили на свалку истории – империя Романовых была уже вполне развитой империей, в которой ВСЕ граждане равны, независимо от этнического происхождения (была, правда, религиозная и сословная дискриминация). У европейцев же (французов, англичан, испанцев) имперский опыт насчитывает от силы несколько столетий. И они вот только к концу XX столетия пришли к этой, в общем-то, простой мысли – этническая компонента должна из понятия Nation решительно исключаться. Но ведь этого мало – выдвинуть принцип и занести его в словарь. Нужно ведь еще и следовать этому принципу. А следуют ли ему европейцы? Если и следуют, то только внутри Европы, но не за ее пределами.

От внимания как-то ускользает обычность расового подхода для европейцев. К примеру говорится, что в средневековой Франции существовало много рас, которые исчезли уже только по мере развития феодализма [20]. Ну хорошо, по отношению к французам у французов расизма нет, но ведь есть расизм по отношению к арабам. Или вот, к примеру, проявление современного расизма – фламандцы заявляют, что не понимают французов с бельгийским акцентом, но понимают французов с французским акцентом [21].

И уж конечно – расовый подход европейцев к русским, когда дискриминация русскими (предположим) каких-нибудь национальностей осуждается, а дискриминация этими же на-циональностями русских объявляется национально-освободительной борьбой и приветству-ется, не лезет ни в какие ворота.

Но вернемся к России. В СССР (и в России) от Ленина еще тянется идеологический парадокс. Одновременно верными признаются два утверждения:

1) Национально-освободительное движение прогрессивно.
2) Расизм реакционен.

И абсолютно не замечается, что национализм и расизм – понятия идентичные, во всяком случае, близкие до неразличимости. Это возможно только потому, что утверждения эти вбиваются в сознание еще в школе, а потом так и существуют на правах аксиом, не подвергаясь осмыслению.

Обычно полагается, что в результате реализации ленинских идей в СССР была в основном решена национальная проблема, во всяком случае, эти идеи выдаются за эталон. Отмечается и искажение ленинских идей – чаще всего указываются сталинские репрессии против целых народов. Но это полагается именно искажением – поскольку СССР был построен с использованием знаменитого Права наций на самоопределение, то в целом проблема считалась решенной. Однако ближайшее рассмотрение показывает распространенность национальной напряженности в СССР. Это неудивительно – в недемократичных условиях при этнической пестроте социальные конфликты часто принимают национальный характер. Как пишет Валлерстайн, явление этнизации рабочей силы существовало всегда [22]. Насколько эта проблема была важна в СССР? Возьмем, к примеру, такую книгу [23] и проведем контент-анализ: национальным движениям посвящено 45%, религиозным – 16%, остальным – 39% площади книги. Национальная проблема была одной из основных в СССР, и в его развале она сыграла решающую роль – о каком ее решении можно говорить?

Впрочем, если само наличие национальной проблемы еще признается, то полностью отрицается такой ее аспект, как русская национальная проблема – проблема дискриминации в СССР именно русских. Но когда дискриминация не осмысливается, а только ощущается, то и реакцию она дает не осмысленную, а эмоциональную – к примеру, идет рост фашизма. А вот русский фашизм как явление, напротив, признают очень часто. То есть следствие есть, а причины нет – святым духом тут фашизм порождается!

Национальная проблема дает на выборах разброс в десятки процентов голосов электората. В первой половине 90-х годов из крупных политиков, претендующих на роль президента России, единственно В.В.Жириновский озвучивал русскую проблему, и именно этим вызван его самый большой успех на выборах, когда ЛДПР набрала 25%. А недооценка этой проблемы специалистами – причина того, что успех Жириновского оказался для многих неожиданным. Национальную проблему у Жириновского подхватил Г.А.Зюганов – и это один из факторов высокого результата КПРФ в 1995 году (их личного рекорда). Конечно, здесь нужно учитывать не только национальный фактор. Тем не менее, рейтинг Жириновского упал, а Зюганова вырос одновременно с тем, что КПРФ стала встраиваться в национально-патриотическое движение.

В.В.Путин триумфально прошел в президенты тем, что начал войну в Чечне, и до сих пор удерживает высокий рейтинг. Насколько важен в этом национальный фактор? Вот вспомните те же выборы 2000 года – Явлинский неосторожно выступил против войны в Чечне, и сразу же у него в два раза упал рейтинг. С 12% до 6%, что поставило Яблоко на грань вылета ниже 5% барьера (а на последних выборах они и вылетели). Подчеркнем – это электорат Явлинского, а не какие-нибудь экстремисты.

Как видите, русская национальная проблема реально дает разброс в десятки процентов голосов на выборах. Тем не менее, существование русской проблемы отрицается. Вот вам только один простой факт, концентрированно проявляющий абсурдную ненормальность ситуации. Весной 2004 года в Ростове-на-Дону проходил суд – «дело Ульмана» о казни шести жителей сел Нохчи-Келой и Дай 11 января 2002 года. «Общественный интерес к этому громкому делу – почти на нуле» – удивленно-возмущенно писала московская журналистка [24]. А в следующей статье добавляет: «капитан Ульман покидал зал заседаний окружного военного суда под рукоплескания семерых из двенадцати присяжных» [25]. То есть дело дошло уже до того, что суд доказывает факт убийства, а присяжные выносят оправдание.

Я напомню случай, когда также была реальная проблема, которая отрицалась. Но проблема, тем не менее, была и вызывала общественное движение. В результате движение приняло экстремистско-террористический характер. И также был случай, когда присяжные оправдали подсудимую – Веру Засулич. Она, правда, не убила Трепова, но ведь ранила. Закончилось все революциями 1917 года. Это очень скользкая позиция – отрицать существование неудобной проблемы. Но ведь проблема-то никуда не делась.

Те, кто живет в относительно мононациональных областях России, то есть в условиях, когда русские составляют большинство населения, могут вполне абстрактно относиться к проблеме развала страны – их-то это коснется в последнюю очередь. Поэтому так приятно сознавать себя “демократом” и выступать с позиции “справедливости” за права других народов. Только вот социальная ответственность за такую позицию сбрасывается на других – на тех, кто волею случая оказался в “национальном” регионе. А сам “демократ” в безопасности ловит кайф от своей “справедливости”.

Что же национальные регионы? Возьмем данные социологических опросов в Татарии – очень удобный регион для исследования России. Многоконфессиональность, полиэтничность, крупный научный и образовательный центр, большая доля сельского хозяйства в экономике, заметная роль оборонного комплекса и нефтедоллары – этакая Россия в миниатюре, и даже карта Татарии напоминает контуры России. А странный союз СПС, КПРФ и Яблока был значительно раньше реализован у нас в Татарии в виде Круглого стола оппозиционных политических сил (в Круглый стол входили представители вообще всех политических движений, оппозиционных к М.Шаймиеву, от СПС до коммунистов и от русских до татарских националистов).

Я участвовал в обработке серии социологических опросов, проводившихся на протяжении последних лет во время различных избирательных кампаний (ошибка опроса колебалась в зависимости от выборки от 1% до 4%). Задавался вопрос «Изменилась ли за 5 лет Ваша жизнь в материальном плане?» По всем годам доля среди татар, считающих, что их жизнь ухудшилась, меньше, чем среди русских, а доля тех, кто считает, что улучшилась, соответственно, больше. Для того, чтобы четче выявить статистические закономерности, введем параметр «уровень пессимизма», равный разности тех, кто считает, что жизнь ухудшилась и тех, кто считает, что улучшилась.

Начиная с 2000 года, наблюдается тенденция к снижению этого уровня (надо полагать, это вызвано отдалением в прошлое дефолта 1998 года, приходом к власти В.В.Путина, и связанными с ним надеждами). Но сам «уровень пессимизма» у русских стабильно, за одним исключением, превышает этот уровень у татар на величину, выходящую за пределы максимальной ошибки этой серии опросов, то есть превышение статистически достоверно.

В то же время факт дискриминации русских в Татарстане зачастую отрицается. И не только жителями Москвы или русских областей России, которые имеют о национальной проблеме весьма смутное и умозрительное представление, но отрицается, в том числе, нередко и самими жителями Татарстана. Меня всегда удивляла такая позиция, пока я не обратил внимание на одну особенность – обусловленность факта признания дискриминации, либо ее отрицания, социальным положением. Возьмем любой (неважно по какому поводу) социологический опрос, лишь бы в опрос были включены национальность и материальное положение – например, исследование, проведенное в феврале 2004 года независимой исследовательской группой IRG. Ошибка опроса также не превышала 4%. Определим тех, кому денег едва хватает на питание, как бедных; кому хватает еще и на одежду, как средних; а тех, кто может (хотя бы изредка) покупать товары длительного пользования, как богатых. Получившееся распределение по доходам для русских и других национальностей практически идентично, посмотрим различия с татарами.

В каждой из этнических групп практически одинакова доля богатых (различия не выходят за пределы ошибки опроса). Однако среди бедного и среднего классов соотношение зеркальное и отличия между русскими и татарами статистически достоверны. Что именно получается? Общественное мнение (по крайней мере, общественное мнение, представленное в СМИ и властных структурах, да и в экспертном сообществе в значительной мере) в большей степени определяется как раз классом богатых. При этом представители этого класса считают свое положение нормой и вообще не склонны обращать внимание на каких-то там бедных. Поэтому и возникает мнение, что дискриминации русских нет. Однако эта страта составляет около 5% от общей массы граждан, и признавать нормой именно ее положение – абсолютно необоснованно.

В то же время те, кого мы определили как принадлежащих к средней страте, (а фактически это верхний слой бедных) имеют возможность сравнивать (и сравнивают) свое положение с теми, кого мы определили как класс бедных (правильнее было бы сказать – нищих). И они хорошо видят эту зеркальность русских и татар – большую долю бедных и меньшую долю людей со средним достатком среди русских относительно таких долей среди татар. Что же до богатых, то эта страта представляет собой некую абстракцию для людей бедных и со средним достатком. Именно этим и объясняется повышенный уровень пессимизма среди русских. И именно по этим стратам (средним и бедным) нужно делать вывод о наличии, либо отсутствии дискриминации.

В то же время возьмем, к примеру, такие показатели уровня жизни как смертность и рождаемость – по данным переписи 1989 года рождаемость в Татарстане среди татар была в 1,4 раза выше, чем у русских. Причем для сельского населения – в 1,3 раза, а в городах – в 1,5 раза. Смертность среди татар по Татарстану в целом в 1,5 раза ниже, чем у русских, а для городского населения – в 1,8 раза. Естественный прирост у татар был выше в 2,5 раза [26]. Как видите, превышение рождаемости у татар над русскими в городах было выше, чем на селе, а смертность, соответственно, ниже, чем на селе. То есть эти данные нельзя списывать на то, что якобы татары – отсталый мусульманский народ с высоким уровнем рождаемости (решительно не вижу каких-либо отличий в уровне общей культуры между русскими и татарами). Да и смертность у отсталых народов также выше, а не ниже, как в случае Татарстана. Именно в городах, где сильнее проявляются социальные различия, сильнее и проявлялась дискриминация русских татарами.

Какое еще доказательство дискриминации нужно предъявлять, если такой интегральный показатель качества жизни как ее средний срок у нас в Татарии значительно различается – у татар он года на три превышает такой срок у представителей других этносов? Я в течение 15 лет приезжаю в Москву и на различных демократических тусовках заявляю – Я подвергаюсь дискриминации по этническому признаку как государственной политике. Самая распространенная реакция – меня начинают убеждать, что я неправильно представляю себе ситуацию в Татарии.

Я еще раз подчеркиваю – ситуация дискриминации русских существовала еще в СССР, поскольку это показывают данные переписи 1989 года. С тех пор дискриминация русских за пределами России скачкообразно возросла. Настолько, что уместно применить термин геноцид.

Термин геноцид впервые был введен Р.Лемкиным еще в 1943 году по поводу геноцида евреев.

Посмотрите на перечень действий фашистов, которые он выделил: 1) уничтожаются институты самоуправления подавляемого этноса, уничтожаются общественные структуры власти, этот этнос отстраняется от государственной власти; 2) уничтожаются культурные учреждения или запрещается их деятельность; 3) вводятся ограничения на получения образования, навязывается профессиональное образование вместо общего; 4) проводится целенаправленная политика сокращения численности дискриминируемого этноса, регион его обитания целенаправленно заселяется привилегированным этносом; 5) осуществляется вмешательство в дела церкви дискриминируемого этноса; 6) осуществляется целенаправленное распространение порнографии; 7) происходит экономическое ограбление дискриминируемого этноса, собственность передается в руки привилегированного этноса; 8) создаются ограничения пищи для дискриминируемых этносов, посредством чего совершаются фактические убийства; 9) происходит прямое физическое уничтожение дискриминируемого этноса и, прежде всего, интеллигенции. [27]

Я нарочно привел тут полный перечень Лемкина, поскольку ссылаются на него часто, но полный перечень не приводят. Еще бы! Посмотрите, к примеру, на современную Латвию – 1, 2, 3, 5, 6, 7 меры прямо осуществляются, 4 меру они явно мечтают осуществить. В результате плохого материального положения и дороговизны можно бы говорить и о 8-й. И только прямых расстрелов – 9 – нет. Все это органично дополняется памятниками эсэсовцам, погибшим в борьбе, праздничными шествиями эсэсовцев по Риге и другими атрибутами, сохранившимися от гитлеровского периода истории Латвии. Право расистов на самоопределение осуществляется в чистом виде.

Учтите, что сама граница Латвии проведена не по границе расселения этносов, а установлена в результате немецкой интервенции в 1918 году. Остальные границы, по которым рассыпался Союз, настолько же произвольны.

Однако проблема продолжает игнорироваться, а к России (вообще к СССР) продолжают применяться подходы, выработанные на материале буржуазных империй – выделяется имперский этнос и дискриминируемые им (якобы) народы.

Но коммунистические империи, исторически возникшие позже буржуазных империй, отличались собственной спецификой национальной проблемы, которую в Европе просто не понимают, да и не особо хотят понимать.

В чем именно отличие коммунистических империй от буржуазных? Коммунистические империи отличались внутренним не территориальным, а государственным делением, то есть подразделялись на национальные социалистические республики. В результате возникает некая иерархия, матрешка национал-социализмов [28]. Так в целом в СССР существовал русский национал-социализм, в Грузии – грузинский, а в Абхазии – абхазский.

(Здесь нужно остановиться на отождествлении верхнего этажа этой нацистской матрешки именно с русским национал-социализмом. По крайней мере, мои оппоненты наиболее сильно возражали именно против этого тезиса, упирая на то, что советская культура не идентична русской, а русский национализм на протяжении истории СССР подавлялся наиболее сильно. Признавая до известной степени этот аргумент, отметим, что советская культура пользовалась преимущественно русским языком, и уже по одной этой причине воспринималась именно как русская на национальных окраинах империи. С другой стороны, советская культура и фактически являлась культурой русской, правда, искаженной, пережившей жестокий перелом и культурный шок в революцию 1917 года и последующие годы. К тому же широкая доступность и даже обязательность изучения в рамках школьной программы русской культуры XIX века оставляли реальную возможность восстановления русской культуры, несмотря на советскую, как это продемонстрировала нам хотя бы плеяда поэтов 60-х годов – Д.Самойлов, Б.Ахмадуллина, В.Высоцкий и другие.)

Как только верхний этаж национальной иерархии СССР распался, то внутренние национал-социализмы вцепились друг другу в глотку – началась грузино-абхазская война (и не только она). Причем, обратите внимание – противоборствующие стороны хорошо видят фашизм противника, но не осознают собственный фашизм. Именно этим эффектом объясняется накал национальных конфликтов на постсоветском пространстве. То есть в постсоветских странах вообще неправомерно говорить о национально-демократической освободительной борьбе, а нужно говорить о борьбе национал-социалистической. Вот посмотрите – здесь действовал очень хитрый механизм ассимиляции, созданный еще в 30-е годы и в какой-то мере действующий до сих пор.

Исторически всегда существовало два механизма ассимиляции – сверху и снизу.
Так кочевники несколько раз захватывали Китай, но кочевников было мало – китайцев много, да и культура оседлых народов более стабильна. В результате кочевников нет – остались одни китайцы. Это – ассимиляция снизу. Или вот, скажем, немцы захватили прибалтское племя пруссов. И в результате ассимиляции сверху племя не только полностью растворилось в германцах, но даже сам термин пруссак стал эталоном немца.

Но всегда эти механизмы применялись по отдельности – или / или.
В Советском Союзе эти механизмы ассимиляции впервые в мире были применены одновременно. Вот эта сложная государственная структура СССР, о которой говорилось выше, привела к тому, что на какую-нибудь национальную республику сверху давил имперский центр, осуществляя ассимиляцию сверху. Однако в самой этой республике “коренная” (титульная) национальность пользовалась существенными расовыми преимуществами перед представителями других этносов, в том числе и перед русским. Русские в республиках не были привилегированным слоем. Наоборот, во всех сферах жизни существовали льготы для представителей “коренной” национальности. И при приеме в ВУЗ, и при продвижении по работе, при выборах в Советы различных уровней, при награждении грамотами или орденами, то есть, в конечном счете, все это отражалось в квартирах, зарплате и уровне жизни. То есть дискриминация русских по этническому признаку являлась неотъемлемой составной частью социальной политики Советского Союза. И когда сейчас различные нацисты кричат, что их нации подавлялись в СССР, то это прямое искажение действительности.

Интернационализм в СССР заключался в том, что национальности подавлялись, но в компенсацию им создавалось привилегированное положение в рамках той республики, которую они считали своей, а, как следствие, русская диаспора в этой республике была вынуждена давить на этот этнос снизу, включая механизм конкуренции культур и ассимилируя снизу антагоничный этнос. Таким образом, данный этнос оказывался между молотом и наковальней двух одновременно действующих механизмов ассимиляции. Я еще раз подчеркиваю - в той же буржуазной Британской Империи ничего подобного не было, и быть в принципе не могло. Поскольку англичанин, любой англичанин, оказываясь в Индии, попадал в привилегированное положение. А потому в принципе не мог запустить механизм ассимиляции снизу. Русская же диаспора в национальных республиках никогда не была в привилегированном положени. Это именно интернационализм, и именно это интернационализм, если понимать под ним не красивые принципы, а реальную социальную действительность Советского Союза. Это know-how коммунистических стран, то есть СССР и Югославии.


Сравните, к примеру, с Африкой: «В каждой стране, где, по большей части, работают на правительство, существует бюрократический класс, члены которого образованны и стремятся конвертировать часть своих богатств в собственность. В каждом случае есть некоторые группы (одна или несколько), которые имеют диспропорциональное представительство в бюрократическом классе, как есть и группы, диспропорционально представленные среди городских работников. Почти повсеместно есть группа белых, обладающих высоким статусом и занимающих технические позиции. Ранг их престижа едва ли изменился с колониальных времен. Высокий ранг, которым пользуются белые в этих странах, отражает положение этих стран в мироэкономической системе, в которой они являются “пролетарскими” нациями, страдающими от последствий “неравноправного обмена”.» [29].

В чем тут отличие от СССР? В союзных республиках (в той же Средней Азии) были русские инженеры. Да и рабочие также. Но русские рабочие в Узбекистане никак не занимали привилегированное положение относительно рабочих-узбеков, а уж инженеры-то и подавно. Инженеры в СССР привилегированным классом не были в принципе. Или вот выше приводились слова Валлерстайна об этнизации рабочей силы как элементе расизма в современном мире. Аналогичное явление существовало в Прибалтике, где положение русских было подобно положению лимитчиков в Москве. Найдется хотя бы один оригинал, кто назовет лимитчиков привилегированным слоем? Находятся. Один мой оппонент как-то отметил, что те русские, что ехали в Прибалтику, жили лучше тех русских, что в Прибалтику не ехали. То есть положение русских в Прибалтике сравнивается не с положением прибалтов в Прибалтике, а сравнивается с положением русских в Нижнем Новгороде. Так кого дискриминировали те русские, что оказались в Прибалтике? Прибалтов? Или тех русских, что жили в Нижнем? А если те русские, что жили в Прибалтике дискриминировали тех русских, что жили в Нижнем, то что же тогда можно сказать о дискриминации русских, живущих в Нижнем, прибалтами, живущими в Прибалтике?

Еще раз Африка: «англичане в Индии, французы в Африке, сколь бы низменным ни было их происхождение, их интересы, их манеры будут считать себя, каждый из них, представителями современной знати» [30] Вот именно в этом заключается коренное отличие ситуации в СССР от ситуации буржуазных империй – русская диаспора в национальных республиках никогда не была в привилегированном положении. С самого начала существования СССР применялись значительные меры для подъема культурного и социального уровня малых народов. Ситуация несколько напоминала практику политкорректности, принятую сейчас с нашей подачи американцами, когда неграм и латиноамериканцам создается, к примеру, режим наибольшего благоприятствования при получении образования.


Но если кому-то даются льготы, следовательно, от кого-то другого отбирается. То есть ленинская политкорректность по отношению к малым нациям являлась одновременно дискриминацией по отношению к русским. В принципе, об этом можно было бы не вспоминать – как говорится, это было давно и неправда. То, что забрали у русских, пошло в дело. Поднят культурный и образовательный уровень различных этносов – реально. Был создан экономический потенциал – реально. Соответственно, повышен социальный уровень развития этих этносов – реально. Все это реальные результаты, то есть то, что русские потратили, не пропало, а стало богатством всего человечества. Можно было бы занести все это в графу “достижения”, и забыть. Однако…

Однако сами-то эти малые нации, пользуясь моментом и проводя расовую политику, то есть хапая экономическое наследство СССР исключительно в руки собственной расы (этноса, трибы, клана), одновременно еще и обвиняли русских в дискриминации. После же развала СССР дискриминация русских резко усилилась. В печатной работе довольно трудно охарактеризовать такое их поведение, поскольку комментарии получаются исключительно непечатные – …!

Я еще раз подчеркиваю – описание национальной проблемы в современном мире опирается на опыт буржуазных империй – привилегированный имперский этнос, дискриминируемые им народности, колониальный грабеж. Этот механизм принципиально не подходит для описания процессов, происходивших в коммунистических империях, где, скорее, шел грабеж имперского этноса, а награбленное направлялось на развитие “дискриминируемых” малых народностей. То есть действовал сложный механизм взаимной дискриминации, где культура этих малых народностей ассимилировалась, но представители малых народностей в компенсацию получали различные социальные льготы (а национальные регионы – экономическое и социальное развитие).

Посмотрите – это очень сильная ассимиляционная ловушка. Что именно сделали в СССР с малыми нациями? Их лишили морально-этической правоты угнетенного. Они не могут требовать своего освобождения от национального угнетения как акта справедливости. Не могут, поскольку сами являлись подельщиками этнических дискриминаторов, получали вполне реальные социальные выгоды (в компенсацию за стагнацию и угнетение национальных культур) и сами осуществляли этническую дискриминацию нетитульных этносов, живущих в автономиях. После развала Советского Союза произошло освобождение различных титульных этносов, как осуществление акта несправедливости по отношению ко всем остальным этносам. Этническая дискриминация после развала СССР усилилась, тем более на фоне экономического кризиса и развала экономики. И это бьет, прежде всего, по самим национальным культурам, которые таким образом, якобы, пытаются возрождать. Поэтому нет ничего удивительного, что после развала СССР на обломках восторжествовали фашистские и полуфашистские режимы. Если возрождение национальных культур вообще возможно, то начинать им нужно с самих себя, с осознания того, что любая дискриминация – порочна. И дискриминация, осуществляемая различными республиканскими этнократиями – в не меньшей степени, чем любая другая.

Предлагаемый взгляд на национальную проблему отличается тем, что позволяет опи-сать ситуацию полностью: как дискриминацию малых этносов, так и дискриминацию этноса русского. Только на основании такого полного описания проблемы можно сформулировать стратегию абсолютного устранения дискриминации и, таким образом, создать условия для решения проблемы. И уж во всяком случае, первым шагом к решению национальной про-блемы (устранению рецидивов национал-социализма) должна стать ликвидация основы эт-нической дискриминации – ликвидация этнических (национальных) субъектов федерации, создание однородного губернского деления России. А национальные проблемы должны стать экстерриториальными и решаться в рамках национально-культурных автономий. Такой вывод имеет глубокое обоснование.

У каждого народа, во всяком случае, у каждого государственно оформленного народа, имеется две принципиально различные сверхличные структуры коллективного квазисознания – национальная культура и государство. Народ как этнос существует тогда и постольку, поскольку существует национальная культура. Государство же – это нечто внеш-нее и эфемерное по отношению к народу. Народ уже существовал в те времена, когда госу-дарств еще не было, аналогично, в эпоху, когда государство окончательно отомрет, народ сохранится. Я бы даже выразился так: культура – это нечто священное, в то время как госу-дарство может быть и демоническим.

В последние пятнадцать лет наши либералы пробивают в жизнь концепцию «государ-ство – ночной сторож», сокращая регулирующие и иные функции государства до наивозможного минимума. Этим они практически внедряют в жизнь заветы классиков мар-ксизма-ленинизма о том, что государство должно отмирать. (Совершенно не понимаю – как либералы умудряются совмещать такую позицию с одновременным отрицанием марксизма как политической философии? Предположение, что они с марксизмом не знакомы, звучит фантастично, поскольку его изучение было обязательным в советских ВУЗах! Что-то же они должны были изучать, когда были студентами?) Такая приверженность лидеров СПС мар-ксистской традиции, разумеется, не может не радовать, тем более, что не все в ленинской политике было порочным. Например, такая мера, как отделение церкви от государства – аб-солютно обоснованна. В современном мире теократическое или клерикальное государство – архаизм. Другое дело, что большевики были непоследовательны, ибо о каком же отделении церкви от государства можно говорить при том уровне репрессий против священников, что существовал при советской власти? То есть на самом деле нужно говорить о том, что в СССР церковь была отделена от государства недостаточно – государство вмешивалось в дела церк-ви на каждом шагу.

Аналогично и национальная культура также должна быть отделена от государства. В идеале. Культура развивается не благодаря государству, а вопреки. Вот посмотрите на спи-сок нобелевских лауреатов по литературе – Бунин, Бродский, Пастернак, Солженицын, Шо-лохов. Кто из них не подавлялся государством? Разве что Шолохов, да и тот предпочитал си-деть в своей станице, а в Москве бывать только наездами – видимо, неслучайно. Поэтому в идеале культурно-национальная автономия должна быть не государственной структурой, а общественным объединением. И именно народ, общество, а не государство лучше всего ре-шит проблему сохранения и развития собственной культуры. Но это – в идеале.

А практически на современном этапе развития мы не можем обойтись без государства, и культурно-национальная автономия в современной России должна быть структурой госу-дарственной. У нас НЕТ гражданского общества, а потому общество и не сможет без помо-щи государства (хотя такое положение далеко не оптимально) вытянуть проблему сохране-ния и развития собственной культуры. Тем более трудно решить эту проблему малым нациям.

Существующее положение сложилось в результате неоправданно быстрых реформ. Как Аркадий Гайдар с шашкой на коне вводил в доиндустриальной стране социализм, что привело в 1920 году к полному параличу экономики и краху финансовой системы – вместо денег использовались спички, соль и керосин, так и Егор Гайдар (а ни для кого не секрет, что он – внук того самого “Тимура и его команды”) обрушил на Россию шоковую терапию. И именно в результате такого положения – неоправданно низкого уровня жизни российских граждан – культурно-национальная автономия временно (в ближайшей перспективе) должна пользоваться государственной поддержкой.

Я специально так подробно останавливаюсь на этой проблеме – проблеме противопос-тавления культуры и государства – по очень важной причине. Многочисленные национально озабоченные граждане именно на государство уповают в своих надеждах на культурное воз-рождение. Высказываются проекты законодательного оформления государствообразующей роли какого-либо этноса, к примеру, русских. Настаивают на восстановлении записи об эт-нической принадлежности в удостоверениях личности. И так далее. Однако все это (доку-менты и законы) – атрибуты государства и к культуре никакого отношения не имеют. Запись в паспорте не сделает человека русским, а ее отсутствие не лишит человека национальности. Какое мне дело до документов и чиновников? Мне закон не писан. Я – русский. И никто не сможет лишить меня этого самоощущения. Русский, национальность которого меняется на какую-либо иную в зависимости от записи в его паспорте, гроша ломаного не стоит.

Или, к примеру, возьмем проблему малых народностей и государственных языков. Сейчас в республиках центральной России введено государственное двуязычие по принципу: татарский и русский, марийский и русский и т.д. В каждой республике пытаются и делопроизводство вести на двух языках, и учить все население обоим языкам. Спрашивается: сколько языков должен знать татарин, родившийся и закончивший школу в Марийской республике, закончивший институт в Чувашской, переехавший работать в Удмуртию, а затем по каким-то обстоятельствам в Мордовию? Ответ: такой татарин должен знать пять государственных языков, но только не свой родной татарский. [31]

Имеется очень характерное явление – лет 15-20 назад различные малые этносы стремились к суверенитету, аргументируя это необходимостью возрождения культуры. Как и следовало ожидать, в результате получилось не возрождение культуры силами государства, а социальная дискриминация нетитульных этносов [32]. Аналогичный результат получится и у нас, если мы будем в вопросах культуры полагаться исключительно на государство.

Наше объединение в государство – сугубо рационально. Мы, граждане, с государством – союзники. У нас общие цели, совместные действия, общая судьба. Объединяясь в государ-ство, мы преследуем свои шкурные интересы, реализуем потребности, осуществляем рацио-нальный (в идеале) выбор. Соответственно, и государство примерно так же относится к нам – гражданам. Это – общественный договор. Такая ситуация – нормальна и разумна. Здесь главное интерес, выгода, если угодно – корысть. Как говорил великий немецкий мыслитель Ганземан: «В денежных делах нет места сантиментам!». Подчеркиваю: государство – рацио-нально.

В отличие от этого, культура иррациональна, внерациональна. Мы существуем в куль-туре просто так, ни для чего, не преследуя никаких других целей, кроме существования в ней – экзистенции. И эта наша экзистенция – самодостаточна.

Почему же русское национальное движение православной ориентации такие надежды возлагает исключительно на государство и не видит других возможностей? По всей вероят-ности это идет от известного положения – всякая власть от Бога. Не подвергая сомнению данный тезис, напомню некоторые события. «Тогда фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Его в словах. /…/ Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лице-меры? /.../ Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу.» [33]. То есть Матфей вполне определенно говорит – была провокация. И уж со-временным-то политикам стоило бы знать, что это такое, и относиться с пониманием к поли-тической квалификации Иисуса, ловко ушедшего от провокации, а не смотреть на Него как на священную корову, чьи слова нужно понимать буквально, уподобляясь фарисеям.

Я еще раз подчеркиваю принцип – культура развивается вне государства, вопреки ему и независимо от него. А если помощь государства и используется, то только по необходимо-сти. Такое положение сохраняется независимо от того, какой стратегии вы придерживаетесь – либеральной (государство – ночной сторож) или марксистской (отмирание государства). Собственно, либералы свою концепцию украли у Маркса. Однако было бы неоправданным действием – немедленно полностью отменить государство. Никаких исторических оснований для такого анархизма нет, по крайней мере, на протяжении текущего столетия. Отмирание государства – это процесс, который совершается поэтапно, а в результате государство посте-пенно освобождается от излишних функций, перекладывая их на общество (если общество к тому готово).

И именно в рамках такого процесса следует понимать эволюцию от национального го-сударства с жесткой привязкой к территории и другими прелестями (этнической дискриминацией прежде всего) к мягкой культурно-национальной автономии, которую нуж-но понимать как переходную форму от государства к обществу. Культурно-национальная экстерриториальная автономия должна предоставить возможность представителю любой на-циональности приобщаться к своей национальной культуре и творчески обогащать ее через системы национально-культурного обслуживания с центрами – национально-культурными столицами по каждой национальности, независимо, большой или малой. Реализация такой программы потребует создания системы дистанционного обучения, что, впрочем, в век ИНТЕРНЕТА технически возможно даже и в режиме реального времени. Вот именно это решение будет соответствовать возможностям XXI века, а вовсе не развитие национальных государств по рецептам, соответствующим техническим и социальным условиям XIX столе-тия.

Литература
1. Джон Бройи Подходы к исследованию национализма. // Нации и национализм / Андерсон Б. и др. – М.: Праксис, 2002. – С.205.
2. Бенедикт Андерсон Введение // Нации и национализм…– М.: Праксис, 2002. – С.8.
3. Эрик Дж. Хобсбаум Принцип этнической принадлежности и национализм в современной Европе // Нации и национализм... – М.: Праксис, 2002. – С.341.
4. Nationality Лорда Эктона впервые была опубликована в The Home and Foreign Review. 1, July 1862. P.146-174.
5. Отто Бауэр Национальный вопрос и социал-демократия // Нации и национализм … – М.: Праксис, 2002. – С.52-120.
6. Отто Бауэр Национальный вопрос и социал-демократия... – С.88.
7. Otto Bauer. Die Nationalitätenfrage und die Sozialdemokratie (1908). Vienna, 1924; Энтони Д. Смит Национализм и историки // Нации и национализм … – М.: Праксис, 2002. – С.244.
8. Суханов Н.Н. Записки о революции: В 3 т. Т.2. – М.: Политиздат, 1991. – С.146-147.
9. Пристли Дж.Б. 31 июня. // Тридцать первое июня. Сборник юмористической фантастики. – М.: Мир, 1968. – С.260.
10. Балибар Э. Существует ли “нео-расизм”? // Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. – М.: Логос-Альтера, Ecce Homo. 2003. – С.30.
11. Балибар Э. Расизм и национализм. // Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс... – С.48.
12. Юрген Хабермас Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства // Нации и национализм … – М.: Праксис, 2002. – С.371.
13. Мирослав Хрох От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе // Нации и национализм … – М.: Праксис, 2002. – С.141.
14. Валлерстайн И. Идеологические противоречия капитализма. // Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс... – С.44.
15. Hornby A.S. The Oxford Student’s Dictionary of Current English. – Moscow: Prosveshcheniye Publishers, 1984 – С.414.
16. Мюллер В.К. Англо-русский словарь: 53000 слов. 20-е изд., стереотип. – М.: Рус.яз., 1985. – С.477.
17. Англо-русский и русско-английский словарь «ложных друзей переводчика». – М.: «Сов.Энциклопедия», 1969. – С.20, 56-57, 60, 158, 179-180, 235, 236-237, 238, 316, 333-334, 355, 362.
18. Hornby A.S. The Oxford Student’s Dictionary… – С.518.
19. Мюллер В.К. Англо-русский словарь: 53000 слов. 20-е изд., стереотип. – М.: Рус.яз., 1985. – С.589.
20. Энтони Д. Смит Национализм и историки // Нации и национализм … – М.: Праксис, 2002. – С.240.
21. Эрик Дж. Хобсбаум Принцип этнической принадлежности и национализм в современной Европе // Нации и национализм … – М.: Праксис, 2002. – С.342.
22. Валлерстайн И. Идеологические противоречия капитализма. // Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс... – С.44.
23. Алексеева Л. История инакомыслия в СССР. Новейший период. – Benson, Vermont: Khronika Press, 1984.
24. Политковская А. ГРУ играет с судом в кошки-мышки. // Новая газета. – 2004. – №28. – С.8.
25. Политковская А. Суд присяжных оправдал военных убийц. // Новая газета. – 2004. – №31. – С.9.
26. Мустафин М. Р., Хузеев Р. Г. Все о Татарстане. (Экономико-географический справочник). – Казань: Таткнигоиздат, 1992. – С.15-16.
27. Михаэли Д. В дни Катастрофы. Часть 1. Юдофобия и антисемитизм. / пер. Хейфиц М. – Тель-Авив: изд. Открытого Университета, 1992. – С.13.
28. Мальцев А.А. О современном толковании права наций на самоопределение. – Всероссийская научная конференция "Этнополитика на пороге XXI века" (Тезисы докладов). – Казань: КГУ, 1995. – С.37-39.
29. Валлерстайн И. Социальный конфликт в Черной Африке после обретения независимости: пересмотр концепций расы и статусной группы // Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. – М.: Логос-Альтера, Ecce Homo. 2003. – С.225.
30. Балибар Э. «Классовый расизм» // Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. – М.: Логос-Альтера, Ecce Homo. 2003. – С.238.
31. Машков В. Д. Концепция социально-экономического прогресса в условиях информационноиндустриальной революции применительно к территории Советского Союза. – Казань, 2004. – С.147.
32. Мальцев А. Зачем региональной элите в Татарстане нужен был суверенитет? // Регионы.ру – http://www.regions.ru/article/any/id/1752146.html
33. Матфей. Глава 22. Стихи 15-21.