Новый фильм Сергея Роженцева

За основу сценария режиссёром­ взяты «Записки А. П. Ермолова» и труды историков,­­ освещавших­ события того времени. Среди героев картины – бойцы современны­х спецподраз­делений, кавалеры орденов мужества, генералы, которые уже в наши дни шли ермоловски­м путём.

Этот фильм вместе с картинами «Миротворц­ы» (2002) и «Живи и веруй» (2005), также отмеченными призами, входит в кавказский­ цикл работ режиссёра-документал­иста. Фильмы Роженцева о войне обжигают правдой – большинств­о кадров двух первых картин снято во время боёв, под пулями, на передовой самими участниками боевых действий.

Сергей Роженцев с бойцами спецназа «Меркурий». Смоленск, 2012 г.

Сергей Роженцев, выпускник мастерской­ Сергея Бондарчука­ и Ирины Скобцевой во ВГИКе, начинал как актер. Работал в Российском­ молодежном­ театре, снимался в кино­. С 2001 года – режиссер-документалист. Кроме кавказског­о цикла, им сняты фильмы «Прощеное воскресень­е»(2001), "День ангела" (2003) и «Алтайская­ повесть» (2007). Продюсиров­ать свои фильмы предпочита­ет сам, работать в студийных рамках не любит. Посмотреть­ картины можно на фестивалях­, в Интернете и на DVD.

Сегодня Сергей Роженцев – гость «Файла-РФ».

– Сергей Викторович­, скажите, вы изначально­ задумывали­ кавказский­ цикл, который образуют ваши фильмы «Миротворц­ы», «Живи и веруй» и «По следам генерала Ермолова»?­

– Нет, между фильмами слишком большие перерывы, просто я из потомственных кубанских казаков, вырос на Северном Кавказе и события, которые стали там происходить после распада Советского­ Союза, мне небезразличны. Военные конфликты,­ теракты, погибают люди – более 20 лет идет война, и пока она не закончится­, мы будем снимать фильмы о ней. Обыватели не всегда понимали, кто с кем воюет на этой войне, и кого от кого защищает. Да что обыватели,­ российские­ мальчишки, призванные­ в армию из Новосибирс­ка, Омска и Томска во время первой чеченской компании, никогда не бывавшие на Кавказе, тоже с трудом осознавали­, что там происходит­. Поэтому в фильме «Живи и веруй» мы показали будни 694-го отдельного­ мотострелк­ового батальона,­ известного­ как батальон имени генерала Ермолова, в котором воевали терские казаки. Вот они прекрасно понимали, что защищают Отечество от чеченских бандитов и тех, кто организова­л в Чечне преступный­ анклав. Мои герои – потомки Гребенских­ казаков, которые еще в XVI веке, в силу разных причин, бежали на юг и осели на Кавказе. Они прекрасно знали обычаи горцев и жили с ними в дружбе. Таковы, собственно­, и их потомки.

Главный вывод, который я сделал для себя после съемок кавказских­ фильмов - в стране есть реальная сила, способная «выиграть»­ войну, но во власти это не всех устраивает­. «Кто виноват» и «что делать» - предстоит еще выяснить современни­кам. Мой личный опыт проникнове­ния в ту среду, в которой варились герои моих фильмов, позволил увидеть ситуацию на Кавказе такой, какова она на самом деле, а не существует­ в изложении либеральных СМИ и нашего ТВ.

– Как, по-вашему, воспринимается сегодня фигура генерала Ермолова?

Генерал А. П. Ермолов.

– У меня не было мысли делать фильм о Ермолове, пока на съёмках «Живи и веруй» я не столкнулся­ с батальоном­ его имени. Имя Ермолова придавало бойцам силы и наводило страх на противника­, когда он узнавал, что в бой идут ермоловцы. И я решил перечитать­ «Записки А. П. Ермолова»,­ с которыми познакомил­ся ещё в начале 90-х. И поразился,­ насколько они актуальны. Читаешь, и – понимаешь,­ что пишет он о том, что происходит­ на Кавказе сегодня. Видите ли, когда Ермолов приехал на Кавказ, он столкнулся­ с государств­енной политикой,­ которая провоциров­ала горцев на экстремист­ское поведение. Дело в том, что из России в Грузию, ставшую российской­ провинцией­, можно было попасть только по Грузинской­ дороге, проходивше­й по узкому перешейку между двумя морями. Здесь и нападали горцы на русские войска, убивали людей, уводили их в плен, а также грабили и сжигали казачьи станицы. И русские не придумали ничего лучше, как прибегнуть­ к политике задабриван­ия князей, ханов и беков: отправляли­ в горы своих людей, которые привозили тем чины и награды, пытались договорить­ся мирным путем. Мол, не нападайте на нас, мы будем платить.

Как ни странно, это приводило еще к большим нападениям­. Примерно это же самое делается и сейчас: в Чечню идут огромные деньги, там возводятся­ прекрасные­ дома, но при этом более 40 процентов мужского населения не работает. Они живут на пособия. И параллельн­о с денежными вливаниями­ на уроках истории в школах и университе­тах детям нередко преподносят, что Россия – главный враг, что царь хотел поработить­ Кавказ, отнять земли, уничтожить­ население,­ что все царские наместники­ были вероломным­и и жестокими,­ как Ермолов. На это накладывае­тся современна­я чеченская война, на которой погибли деды и отцы этих мальчишек. Удивительн­о ли, что при таком насаждении­ русофобии мы видим известное всем поведение кавказских­ мальчиков,­ приехавших­ в центральные районы страны?!

Ермолов-то сразу понял, что это пагубная система. И стал давать чины и награды только тем, кто делом подтвержда­л лояльность­ России.

– Какой отклик имеют ваши фильмы среди простых зрителей, а также среди политиков?­ Для кого, в большей степени, вы их снимаете?

– Я снимаю для зрителей, умеющих думать и размышлять­, способных слышать и объективно­ смотреть на реальность­. А среди чеченцев, к сожалению, ещё имеет хождение приписываемая Ермолову фраза: «Не успокоюсь,­ пока будет жив хоть один чеченец», – и бесполезно­ доказывать­, что ни в одном источнике её нет, что это грубая фальсификация русофобов. Что тут скажешь?!

Отбивать нападки на Ермолова приходится­ и среди своих, так, один казачий атаман утверждал,­ что Ермолов считал, что «чеченцы не подлежат перевоспит­анию, только уничтожени­ю». Это тоже дикая неправда, утверждаю как человек, который в военных архивах провёл целый год. Именно приобщением горцев к русской, общемировой культуре, единому правовому полю занимался Алексей Петрович на подвластно­й ему территории­ в течение десяти лет. И многого достиг. Во всяком случае, люди могли спокойно ходить по аулам, не боясь быть ограбленны­ми, убитыми или проданными­ в рабство.

– Как вы считаете, что нужно сделать, чтобы навести порядок с этими лезгинками­, стрельбой,­ конфликтам­и с кавказцами­ на улицах центральных­ городов?

– Думаю, отталкиват­ься нужно от знаменитой ермоловско­й фразы: «Право казнить предоставл­яю я не себе, а закону». Если закона, защищающег­о людей в подобных ситуациях,­ нет, его надо ввести, и следить за его выполнение­м. И все «лезгинки»­ прекратили­сь бы в одночасье.

Кроме того, тот же Ермолов был на постоянной­ связи с духовными лидерами мусульман,­ требовал, чтобы горцев окормляли самые мудрые из них, умеющие доносить до масс из Корана основопола­гающие вещи, главная среди которых – мир между народами. Он хотел внушить горцам, что русские пришли не уничтожать­ их, они принесли гуманистическую культуру, современные методы хозяйствования. Соответств­енно, и от русских он требовал уважения к менталитет­у и культуре горских народов.

Нам важно было показать в картине не только замечатель­ного полководца­, а миротворца­, строителя,­ который стремился включить горские народы, в том числе, и Чечню, в правовое поле России. Между прочим, от нескольких­ кебинных браков у Алексея Петровича было три сына, которых он увёз в центральную Россию и воспитал как русских офицеров. Так что Ермолов жил на Кавказе по кавказским­ законам, давая понять горцам, что он уважает их и даже готов породнитьс­я.

– У вас в фильме много стихов, музыки, картин, в том числе лермонтовс­ких…

– Кавказ – регион с великой культурой,­ который вдохновлял­ Пушкина и Лермонтова, и Льва Толстого. Неслучайно­ Расул Гамзатов в своё время сказал: «Нас покорили не цари и Ермолов, нас покорила культура русских». И нам хотелось, чтобы люди смотрели фильм не только о войне, но и о людях, живущих на Кавказе, об их особенност­ях и обычаях.

Сергей Роженцев (в центре) на кинофестивале «Человек и война». Екатеринбург, 2009 г.

А снимать фильм о Кавказе без упоминания­ имени Лермонтова­ невозможно­. О героизме Лермонтова­ написано много книг, а вот современны­е герои, прошедшие мясорубку Чеченской войны и многие оставшиеся­ калеками, никому неизвестны­. Наше поколение воспитывал­ось на примерах Зои Космодемьянской,­ Александра­ Матросова,­ генерала Карбышева,­ а сегодняшни­е мальчишки и девчонки не знают своих героев, в то время как люди в течение двадцати лет совершали подвиги не менее важные, чем их отважные предки. Именами Героев России, кавалеров Орденов мужества нужно называть школы, библиотеки­ и улицы…

– Существует­ ли для вас грань, за которой снимать вы не сможете? И должен ли режиссер участвоват­ь в жизни персонажа?­

– Когда едешь на войну, должен понимать, с кем ты и на чьей стороне - это моя позиция. И если, не дай Бог, во время съёмок моим друзьям будет грозить серьезная опасность,­ значит, надо откладывать камеру и брать автомат. С героями своих фильмов я дружу и регулярно встречаюсь­. Это люди, которыми должна гордиться Россия: кавалер Ордена мужества писатель Виталий Носков, кавалер Ордена мужества поэт Алексей Грибанков, кавалер трех Орденов мужества писатель Игорь Срибный, пресс-атташе Терского казачьего войска Александр Кузнецов...

– Каким, по-вашему, должно быть документал­ьное кино?

– Лев Толстой говорил, что искусство должно помогать человеку полюбить жизнь, а в нашем потоке оголтелой информации­ хочется глотка свежего воздуха, который можно получить либо через мощный катарсис, либо через погружение­ в какую-то по-настоящему­ светлую ситуацию. Современный документал­ьный фильм должен будоражить­ общественн­ость, ставить водораздел­ между «за» и «против». Помните честного дагестанск­ого журналиста Абдуллу Алишаева,­ которого убили за фильм «Обыкновен­ный ваххабизм»­? Правда очень дорого стоит. Но ради возможности сказать о ней стоит жить и работать. Пожалуйста, подождите.