О легитимации собственности

Под ковром

В редакционной статье «Из чиновников в аристократы» «Ведомости» поделились с читателями догадкой: они вдруг поняли, к чему клонит Путин. Под Новый год он удивил авторов, потребовав от госкомпаний и госбанков срочно раскрыть бенефициаров всех своих контрагентов и доходы топ-менеджеров вместе с родственниками. Это, очевидно, давало шансы вскрыть основные коррупционные цепочки, но и ставило под удар «в том числе бизнес друзей и знакомых Путина» — и авторы усомнились в серьёзности начатой борьбы. Потом, когда на заседании «открытого правительства» «большинство самых действенных советов», данных общественными экспертами, «было сразу отправлено в корзину», авторы совсем уверились, что путинская борьба с коррупцией — чистый пиар. Но дальше Кремль поддержал самый жёсткий вариант поправок к закону о госслужбе, предписывающий чиновникам и их родне либо продать заграничную собственность за полгода, либо сесть в тюрьму. И вот на днях один из придумавших свирепый вариант депутатов рассказал прессе, что планируется амнистия для госслужащих. Мол, если чиновник завёл за рубежом какие-то активы — пусть на коррупционные доходы, — а потом вернул эти активы на родину, то его и за прошлое простят, и впредь дозволят служить отечеству. Тут-то для «Ведомостей» пазл и сложился: «Под видом антикоррупционной кампании на самом деле будет проводиться легализация капиталов, накопленных чиновниками и силовиками, их превращение в законную, публичную собственность». Это удачная — во всяком случае, интересная догадка. Она одновременно и банальна, и непроста; если окажется, что она верна, это будет и хорошая — и очень плохая новость.

Банальна, потому что о насущности для Путина легитимации активов новых — да в известной степени и старых — олигархов говорено-переговорено. Непроста — потому что даёт некоторое объяснение не самым очевидным вещам. И упорным слухам («Ведомости» их упоминают), будто Путин конфиденциально дал подчинённым год на возвращение в Россию выведенных за рубеж активов. И бьющей в глаза корявости создаваемого сейчас юридического механизма. Вспомните: как только появился слух насчёт запрета госслужащим иметь заграничную собственность, тут же косяком пошли речи и безличные (это будут обходить так-то и так-то), и даже открыто личные (я, имярек, на эти глупости плюю и буду делать так-то и так-то). А уж замкнувший пазл проект амнистии можно будет оформить юридически разве что под лозунгом «бумага всё стерпит»: он же не выдерживает не только критики, но даже нейтрального комментирования. Как результат работы современного законодателя — как законы — эти бумаги будут выглядеть на редкость странно. Зато как новые правила для своих они будут вполне органичны и после неизбежных в подобных случаях подковёрных свалок прочно войдут в обиход. Чиновные люди быстро поймут, что ценой ничтожных стеснений (если называть вещи своими именами, то ценой отказа от выбора, спецслужбам какой именно страны предоставлять возможность дёргать себя за верёвочки) им дают совершить гигантский скачок по оси времён. Из полудиких баронов, «владеющих» чем бы то ни было, лишь покуда не налетел некто с более сильной ватагой, их переводят в бароны настоящие: с королевской грамотой на владения, которую можно передавать детям и которую король в случае чего будет (возможно) защищать. Надо же понимать: в то, что Батурину так и отпустят с миром, мало кто верит.

Именно поэтому следует желать, чтобы новость о серьёзных шагах к легитимации собственности элиты — ровно той элиты, какая сегодня в стране есть, — подтвердилась. Собственность в России текуча. Компания сегодня принадлежит тебе, а завтра какой-нибудь полковник, а то и майор сочтёт нужным иное — и не будет она принадлежать тебе. Но не бывает так, чтобы игры майоров с собственностью кто-то всерьёз пресекал, пока не обеспечена собственность генералов. Даже в сказках так не бывает. Хуже того: с момента, как генералы поуспокоятся за своё имущество, до времён, когда неприкосновенность собственности осенит и бюргеров, должно утечь немало воды — всегда и везде бывало только так! — тем важнее к отсчёту этой воды хотя бы приступить. Впрочем, я повторяю уже сказанное. Почти восемь лет назад, в начале второго путинского срока, «Эксперт» опубликовал статью, где говорилось, что настоящее развитие страны возможно только после консолидации национальной элиты — уж такой, какой она по итогам событий последних десятилетий сложилась. В частности — или, точнее говоря, в первую очередь — это крайне разнородное сообщество чекистов и либералов должно так или иначе получить в своё распоряжение легитимную и притом весьма значительную собственность: «Если мы хотим быть суверенной страной, мы должны иметь суверенную элиту. А чтобы она была таковой, она должна быть богатой» («Формула нашего суверенитета», № 1–2 за 2005 год). Во всех без исключения серьёзных странах такая элита есть, но она образовывалась веками — нам нужно её сделать быстрее, что, по-видимому, невозможно без каких-то чрезвычайных мер. Да и они, как мы узнали на собственном опыте, не гарантируют успеха. Здесь не место вновь рассуждать, почему приватизация 1990-х годов не привела к образованию консолидированного сообщества влиятельных собственников, способных взять на себя хоть какую-то ответственность за страну. Надвигающейся на нас новой приватизации, о которой сейчас столько говорят, такой результат — судя по тому, что именно говорят, — тоже вряд ли окажется по силам. Если цирк с амнистией госслужащих, госбанкиров и госкапиталистов — говоря попросту, с легитимацией наворованного — сдвинет дело, то, повторяю, открытие этого цирка надо будет считать хорошей новостью.

Но, конечно же, это и очень плохая новость. Передел стратегических активов не бывает красивым; то же, что начнётся с этой самой легитимацией, будет выглядеть просто мерзко. Только тут уж ничего не поделаешь: альтернативного пути — менее грязного, но тоже дающего шанс на легитимность сначала избранной, а там и всей собственности, на консолидацию элиты без комплекса временщика,— история нам не оставляет. А смотреть — да, смотреть будет противно. И гарантий успеха никаких.