Обречены жить вместе
Как поведут себя крымские татары, так симпатизировавшие оранжевой революции?
На Украине избран новый президент, и почти каждый уверен в том, что знает, в каком теперь направлении будет меняться политика официального Киева. Однако в предвкушении скорых перемен в Крыму никто сейчас не торопится прогнозировать сугубо местную проблему – славяно-мусульманские отношения. Как поведут себя крымские татары, так симпатизировавшие оранжевой революции? Чего ждать от них русским? Что возьмет верх в отношении со славянами: восточная мудрость, которая даст подстроиться под обстоятельства, или исламская непримиримость в связи с тем, что цель вновь отодвигается? И какая она, эта цель сегодня?Не секрет, что у крымских татар и крымских русских цели не всегда совпадали. С конца XX века Крым оказался в зоне неустойчивых межэтнических отношений. Это связано со стремлением крымско-татарского национального движения к построению собственной государственности (в первом пункте Декларации крымско-татарского народа, принятой на Курултае 1991 года, речь идет о восстановлении Крымско-татарской республики и предоставлении приоритетных условий крымским татарам как титульной нации). Все это неизменно вступает в противоречие с интересами славян полуострова и с политическими интересами ряда стран Причерноморья, включая Россию.
К сожалению, с самого начала возвращения татар в Крым возникли предпосылки к межэтнической напряжённости на полуострове, а затем прямые столкновения с русским населением и властями. Лидеры крымско-татарского меджлиса ссылались при этом на нежелание «колонистов» считаться с их интересами. Руководство же республики воспринималось ими крайне враждебно. Недоверие было взаимным и, начиная с середины 90-х годов, переходящим на заседаниях Верховного Совета Крыма в ожесточённое противостояние. Никто не хотел идти на компромисс. Ситуация была похожа на разговор глухих. А официальный Киев изначально принял позицию крымских татар.
Так, еще в бытность президентом Л. Кучмы самопровозглашенный меджлис был фактически узаконен украинскими властями на самом высшем уровне. И на вопрос, почему он игнорирует законодательство и до сих пор не регистрируется официально, больше напоминая незаконное формирование, председатель меджлиса Мустафа Джемилев по-своему резонно отвечал: «В этом нет необходимости. Меджлис это не только избранный крымско-татарским народом орган власти, он еще и признан президентом Украины через создание Совета крымско-татарского народа при президенте Украины, в который вошли все члены меджлиса».
И если кто-то недоумевал по поводу такого шага со стороны украинского президента, то русским Крыма все было понятно. Официальный Киев стремился любыми путями справиться с русским сепаратизмом на полуострове, считая, что легче всего это сделать руками крымских татар. Правда, потом Киев наступил на собственные же грабли. Ведь не понимать того, что украинцы для татар такие же славяне, как и русские, было просто глупо.
Отрезвление пришло быстро, когда в первые же дни своего президентства Виктор Ющенко прибыл в Крым и в первую очередь встретился с руководством меджлиса в знак признательности за поддержку на выборах. Тогда он, видимо, считал татар своими соратниками. Какое-то время так и было. М. Джемилев не раз объяснял причину своей поддержки оранжевых: «Вместе с украинскими националистами мы прошли тяжелый путь восстановления своих прав. За свое свободолюбие были гонимы в советское время, сидели в тюрьмах, но никогда не прекращали свою борьбу, плотно сотрудничали и с обретением Украиной независимости получили поддержку мирового сообщества». На практике и украинских националистов, и руководство крымско-татарского меджлиса объединила ненависть к России, ко всему, что в Крыму напоминало о русскости полуострова и колыбели Русского Православия, а стало быть, и к русским Крыма.
Однако разговор с татарами у Ющенко не получился. На его просьбу убрать из Декларации крымско-татарского народа первый пункт, они ответили жестким отказом.
Тем не менее два десятка лет, минувших после возвращения, не прошли для татар даром. Проживание бок о бок с русскими Крыма внесло в их взгляды свои коррективы. Отношение простых татар к русским и в целом к России еще недавно безапелляционно враждебное на фоне пятилетнего правления оранжевых существенно изменилось. Татары все чаще стали вспоминать о своем благосостоянии во времена вхождения Крыма в РСФСР. Тогда здесь было открыто 355 школ, где преподавался крымско-татарский язык. Работали татарские техникумы. К 1939 году в Крыму из четырех областных газет две издавались на крымско-татарском языке и выходили три журнала. Только за 1929-1930 годы на татарском языке вышло 168 книг. Значительное число крымских татар работало в системе местного самоуправления, а их язык наравне с русским являлся государственным. Результатом таких воспоминаний стало появление новой организации российских соотечественников – «Крымские татары за союз с Россией».
По понятным причинам татары выказывают сдержанность в отношении возврата Крыма в состав России: в течение всех 18 лет независимости Украины очередной митинг с таким требованием нет-нет да и всколыхнет полуостров.
Сдержанное отношение у них и к вопросу о федерализации. Понятно, что поддерживаемое официальным Киевом руководство меджлиса на прямо поставленный вопрос будет обязательно отмечать сепаратизм Северодонецкого съезда и подчеркивать унитарный тип государственного устройства Украины. В остальных случаях мудрые татары лучше промолчат, потому как прекрасно понимают: крымская автономия сегодня (а в идеале для них – крымско-татарская завтра) как-то не очень вяжется с определением «унитарность». Как видим, и в этом вопросе русские и татары Крыма видят свою автономию по-разному, так как с возращением татар в конце 80-х были заложены основы современных противоречий в крымском обществе. Меджлис воспринимает русских в значительной степени как пришельцев и чужаков, декларируя и более резкие формулировки.
Истоки такого отношения коренятся в глубокой истории. В предыдущие столетия отношения крымских татар с властью всегда оставались непростыми и противоречивыми. Так, по мнению российского писателя Аркадия Чикина, всякий раз, когда государство слабело, крымские татары начинали сеять смуту, цель которой была одна – независимость и построение тюркского исламского государства, ориентированного на Турцию и исламский мир. «Все остальные заявления, в том числе и о национальной автономии, от лукавого», – отмечает писатель. К такому выводу, действительно, приходишь всякий раз, когда беседуешь с лидерами различным движений крымско-татарского народа. Будучи в оппозиции к собственному меджлису, они тем не менее конечной целью своей деятельности видят все-таки крымско-татарскую государственность (Исключением является лишь упомянутая выше малочисленная пока организация российских соотечественников «Крымские татары за союз с Россией», состоящая из ветеранов Великой Отечественной войны и интеллигенции, получившей образование в лучших советских вузах.)
В этой связи становится понятным недоверие русских к любым появляющимся на полуострове татарским организациям, даже оппозиционным меджлису.
Слава Богу, благодаря славянской культуре, основанной на терпимости и радушии, и исламской мудрости, опирающейся на мнение старейшин, Крым имел и имеет хороший опыт мирного сосуществования двух культур и религий. Так, в Евпатории до сих пор на одной набережной в семи метрах друг от друга стоят действующие и ныне мусульманская мечеть Джума-Джами и православный Свято-Никольский храм. А в средние века в Бахчисарае у подножия горного православного мужского монастыря мирно существовало мусульманское медресе.
Как удавалось в отдельные этапы крымской истории уживаться двум разным народам, это отдельная история. Вспомнить ее и использовать ее уроки пытались как в советское время, так и сейчас лидеры отдельных русских и татарских организаций. Опыт прошлого должен помочь решить задачу, которая особенно обострилась с обретением Украиной независимости: как, сохраняя добрососедские отношения с крымскими татарами, предоставляя им все условия для восстановления своей культуры, не быть выдавленными со своей земли, сохранить русскую культуру, язык, святые места православного паломничества, чувство российского патриотизма, по сути – русский дух Крыма?
Ответ на этот вопрос сложен, но очевидно, что и русские, и крымские татары обречены жить вместе. А потому искать нормы равноправного сосуществования нужно уже сейчас. Благо примеров в истории Крыма достаточно. И как всегда, у сотни национальностей, проживающих в Крыму, надежда на русских. На их многовековой опыт интернационализма, начиная с времен царской России.
Со стороны же крымских татар такие шаги тоже были. Напомню слова, принадлежащие легенде крымско-татарского народа Юрию Османову: «Как неприлично России оставаться без Крыма, так неприлично Крыму жить без крымских татар».