Первое море

К юбилею основания Архангельска

История России так богата событиями, которые мы называем судьбоносными для страны и народа, что, за какой год ни полистай календарь, всегда найдешь с дюжину "круглых" дат, которые стоят если не торжеств, то, по меньшей мере, внимания соотечественников. Не исключение и 2004 год. Часть из юбилеев мы уже отметили, например, начало русско-японской войны, горечь поражения в которой скрашен подвигом "Варяга". А на подходе целый ряд новых юбилеев. Вот, глядите, "букет" северных цветов. В нем – одно из первых допетровских "окон", из "прорубленных" в Европу (ему исполняется 450 лет); день рождения славного града Архангельска, дожившего до 420-летнего возраста и 150-я годовщина первой его обороны. На этом пока и приостановимся, чтобы начать экскурс в историю с того окна, которое, кстати, далекие предки проделали в стенке речного причала рядом с монастырем, так как город вырастет здесь только через 30 лет. Перенесемся в пустынное устье Северной Двины. Кончается лето 1553 года. Пока Белое море свободно ото льдов, кое-где на его серых волнах качаются рыбацкие лодки; вот при попутном ветре, подняв прямоугольный парус на мачте, возвращается в речной порт Холмогоры от берегов Груманта, как поморы называли Шпицберген, двадцатиметровая плоскодонка с грузом морского зверя и семги в трюме и тремя десятками зверобоев на палубе. И вдруг лодки метнулись в разные стороны, а команда коча взялась за весла в помощь парусу. Из-за мыса показалась громада галеона: три мачты с прямыми и латинскими парусами, надстройки на баке и на юте, из портов которых глядят жерла орудий. Мало ли что у иноземцев на уме! Но с борта закричали по-русски, и в тот же день, 24 августа, поморы привели английское судно в Холмогоры. Командовал "Bona Avantura" главный кормчий Ричард Ченслер. Он сообщил властям города, что два других корабля флотилии капитана Уиллоби потеряны в пути из Англии вокруг Скандинавии, но трюмы уцелевшего судна полны товарами, и он готов начать торговлю. Послали гонца в Москву. Иван Грозный велел торговле не препятствовать и пригласил кормчего в столицу. Ченслер пробыл там две недели и был принят царем и возвратился в Лондон с его дружественным ответом королеве на ее циркулярное послание. Затем снова направился в Москву уже представителем товарищества английских купцов. Так с 1554 г. начала действовать в Китай-городе Московская компания, а на Северной Двине к причалам стали подходить суда иноземцев. Иван IV дал англичанам большие привилегии, получая за них плату, обогащающую казну. Вообще конечной целью Лондона были Индия и Китай. Проходы в эти сказочно богатые страны контролировали Испания и Португалия на южных и западных морях. Не столь сильной еще Англии пришлось искать северный путь. Но даже их корабли, обладавшие несравненно более высокими мореходными качествами, чем кочи в открытом море, восточнее Новой Земли сквозь льды пробиться не могли. Поморы же ходили мелководьем вдоль берегов "моря-окияна" до Обской губы, бывало – к устью Енисея. Это они обнадежили Джона Буля, что, плывя вверх по Оби, можно добраться до Китая. Что же, выходит, 450 лет назад нас "открыли" моряки Альбиона? Hу, во-первых, Русь всегда была открыта со всех сторон на обозрение и для путешественников, будь то купцы или послы Востока, Рима, пробуждающегося запада Европы. Действительно, после Батыева погрома через плотный "железный занавес", опущенный монголами, трудно стало видеть, что происходит за ним; и после папского нунция Плано Карпини, направленного в разведывательными целями в Сарай к Батыю и далее в Каракорум, до первых посольств из Ватикана и Венеции к Ивану Ш и ответных – в Pим и к дожу, прошло добрых 200 лет, в течение которых Европа питалась слухами о христианской Московии, доносившимися через Литву и Польшу. Так "франки" и прочие "немцы" узнали о герцоге Александре, поколотившем крестоносцев на льду Чудского озера, о кровопролитной Куликовской битве, об ослепленном государе Василии, не признавшем Флорентийскую унию, и о его могущественном сыне Иване, который через брак с императорской племянницей поверженного османами Второго Рима возжелал возродить его из руин на берегах Москвы-реки. Так что открытие назревало, но с двух направлений. Европа готовилась открыть новую Русь Россию, а Россия – Европу. И первый шаг сделала Москва. Чтобы быть ближе к нашим юбилеям, связанным с Архангельском, опустим здесь многочисленные взаимные "открытия", сделанные сухим путем. Тем более, что открытия со стороны моря куда более красочны. Если у колумбов и магелланов "все начиналось с пряностей" (читайте С.Цвейга), то их российские коллеги остро нуждались не в приправах к блюдам, а в огнестрельном оружии, которое надежно останавливало ордынцев, "конкурентов" из Литвы и ненасытную шляхту: вообще – в передовых европейских технологиях. Получать их было возможно в небольших количествах через торговлю с Ганзейским союзом, продавая немцам по смехотворным ценам пеньку, древесину, деготь, лен и прочее сырье, за чем еще ганзейцы приезжали в Новгород и Псков, в Нарву, куда допускались русские. Московиты открыли собственный торговый порт на своем, правом берегу Нарвы, – Ивангород, недалеко от впадения глубоководной реки в море. Но немцы вызывающе игнорировали его причалы. Тогда русские купцы сами вышли в море, достигли Копенгагена и наткнулись на мощный военный флот Ганзы. Посол великого князя в Венеции Дмитрий Ралев начал переговоры о отправке в Москву мастеров для постройки галер. Иван III нашел и союзников для борьбы против монополии союза немецких торговых городов во главе с г. Любеком – Англию и Данию. В 1494 г. (новый юбилей!) началась русско-ганзейская торговая война. Любек поддержали Ливония и Швеция, с тревогой наблюдавшие за возникновением еще одной морской державы на Балтике. Война шла долго, с переменным успехом, но в результате балтийская торговля русских расширилась. Ярким эпизодом этой войны стал морской поход парусно-гребных судов Ивана III из Белого моря к берегам шведских владений. Они обогнули Кольский полуостров и по рекам углубились в Финляндию. В чем здесь открытие? Да в том, что русские открыли в себе военных моряков. В том же 1497 году еще одна флотилия вышла в море из устья Двины. Поскольку на Балтике было неспокойно, мореходам ставилась цель окружным путем, вновь огибая землю Колы и впервые – весь Скандинавский полуостров с запада, доставить ко двору датского короля государева толмача (посла) Григория Истому с дипломатической миссией. Приказано – сделано! За полвека до появления Ченслера в Холмогорах наши дипломаты и моряки-поморы открыли со стороны "окияна" страну викингов, а в стороне заката видели меловые утесы Туманного Альбиона. Внук Ивана III, Грозный Иоанн, рассорившись с подданными Елизаветы I, как из-за несносного своего характера, так и по причине природного британского коварства и двуличия, лишил Московскую компанию привилегий. Свято место пусто не бывает. Тут же в устье Северной Двины появились голландцы, и от известного нам причала по соседству со старинным монастырем начал расти новый город, названный вначале Новохолмогорами. Летописец зафиксировал это событие под 7092 годом, по нынешнему – 1584-й (тому 420 лет!). В 1613 году первый царь новой династии переименовал его в Архангельск. Голландцы действительно создали, как и обещали, новую Нарву, чем впоследствии заслужили признательность Петра. Здесь более чем на столетие сконцентрировалась вся морская русская торговля, хотя в Белом море навигационный период весьма краток. Но после успехов Ивана III, после попыток Грозного и Годунова закрепиться на Балтике, Россия надолго была отсечена от выхода к торговым морским путям. Оставался один Архангельск. И он сыграл роль первого "окна" в Европу сполна, как русский человек, призванный служить и посвящающий себя служению Отечеству. И даже когда порт Архангельск потерял свое особое значение, враги России не перестали опасаться его спасительных для страны причалов. В разгар Северной войны шведы безуспешно пытались несколькими фрегатами прорваться в порт. Спустя полтора века, весной 1854 года (тому 150 лет!) английская паровая эскадра, направленная на захват Архангельска, была сначала задержана у местечка Кола на Мурманском побережье, затем повернула восвояси от стен Соловецкого монастыря, получив отпор от малых гарнизонов и охотников на морского зверя. А в 1941-1945 гг. через этот поистине город русской славы шел один из главных потоков военных поставок СССР из-за рубежа. Появление ледокольного флота увеличило возможности порта у ледовитого "окияна". Началась его качественно новая жизнь, а потеря Россией жизненно важных морских побережий в конце XX века, многих морских портов позволяет нам вновь начать движение по новому витку истории от Первого нашего моря, от причалов древнего города.